Девушку для невидимки, пожалуйста

      Пошатываясь, Джейк вышел из комнаты. И прямо над ним раздалось «хи-хи». Джейкоб вскинул голову так резко, что заболела шея. Но не увидел ничего опасного: по потолку, словно человек-паук, ползала Оливия.       — Балуешься? — спросил Джейкоб.       Она счастливо улыбнулась, но объяснила:       — Слезть не могу! К нам Нора с Эльпидой пришли, Енох просил их поискать дом Главного Злодея под землёй. А я не подумала, что Нора прямо над нами сидит… влетела сюда без ботинок, меня даже Эмма вниз стянуть не смогла.       Нора была здесь! Вот почему его странность настолько усилилась. Ведь раньше он терял сознание, посмотрев всего минут пятнадцать из жизни человека. А теперь — чуть ли не месяц увидел. Бр-р. Даже неловко так подглядывать. Это вообще этично?       Оливия снова хихикнула и ловко поползла в другой угол комнаты, придерживая платье, чтобы не обнажало ног. В коридор вбежали Бронвин и Эмма. Силачка несла свинцовые ботинки Оливии.       Она опустила их на пол, и грохот сотряс дом. Бронвин принесла из библиотеки массивный стол. Джейк кинулся помочь ей, но опомнился. Бронвин несла дубовый стол, будто зефиринку. На него девушка поставила крупное кресло и, взобравшись наверх, легко стащила Оливию с потолка.       Она спрыгнула вниз и застегнула ботинки девочки. Потом хмуро посмотрела на Джейкоба.       — Это так благородно, что мистер Андропов и его жена согласились взять детей в обычный мир. Я… написала им. Там благодарность за их предложение, и… всякие объяснения. Что Клэр любит кушать, какие сказки успокаивают Лив…       Она протянула Джейку мятый конверт. Да, именно такой почерк и ожидаешь от силачки, которую требуют вести себя как леди. До ломоты аккуратный, и всё равно крупный, с внушительными заглавными буквами.       — Сегодня же отправлю.       Бронвин грустно улыбнулась. Она вернула мебель на место, а потом протянула руку Оливии:       — Пойдём, нам надо собираться.       — Ну-у! Не хочу в обычный мир! Там страшно и все глупые!       Силачка тяжело вздохнула, но натянула неискреннюю улыбку и воскликнула:       — Зато представь, сколько интересного ты увидишь. Ты сможешь кататься на аттракционах! Пойдёшь в настоящую школу!       — В школу? Я хочу в школу.       — Кто же не хочет в настоящую школу! И Клэр будет с тобой, а Сергей Андропов за вами присмотрит. Помнишь Сергея?       Отвлекая разговорами, она увела девочку. Эмма с Джейком проводили их взглядами.       — Нам будет их так не хватать.       — Зато там они в безопасности.       Эмма склонилась к его плечу.       — Я пробовала поговорить с детьми из других петель. Мелина и ещё двое теперь тренируются с нами. Но пока мало кто хочет идти наперекор имбринам. А те, как всегда, квохчут и предпочитают отсидеться.       Джейкоб кивнул, а она продолжила:       — Ты опять куда-то запропал…       — Я пытался применить свою странность читать людские сердца. Думал, как уговорить изгоев к нам примкнуть.       — И что узнал? — живо откликнулась Эмма.       Джейк скривился.       — Только зря время потратил. Что у меня за дурацкая странность…       — Не говори так! Ты просто ещё не научился ей управлять. Когда мисс Сапсан только подобрала меня, я пять раз сжигала кухню. Пять, Джейк! Я столько кастрюль в лужи расплавила. Ты научишься. Ты ведь здесь так недолго.       Джейк потянулся к её губам, но в конце коридора раздался скрежет. Звук был, словно по мраморному полу волокли заточенную косу.       — Что за…       Эмма зажгла огонь в ладони. Она забыла про близость Норы, и пламя полыхнуло до бровей. Девушка еле успела уклониться.       У Джейка не было с собой оружия. Он схватил вазу со столика.       По коридору, перебирая металлическими конечностями, ковыляло чудовище Еноха. Голова монстра надёжно закрепилась на шее, пасть с неровным рядом зубов-штырей клацала в такт шагам. Гомункул был усыпан осколками бутылочного стекла, и ухитрялся выглядеть одновременно живым и тошнотворно неправильным.       На спине его высился деревянный домик. Джейк делал такие в школе. Для птичек. На чудовище он выглядел сюрреалистично.       В домике распахнулась дверь, и наружу выскочил Енох. Сквозь проём двери стало видно, что дом сколочен из двух видов дерева: снаружи тёмного, внутри почти белого.       — Что это?! — спросила Эмма. — Нет. Стой. Это твоё очередное оружие. Но зачем оно здесь?! И зачем на крыше скворечник?!       Енох посмотрел на неё, на Джейка и только махнул рукой.       — Я тренируюсь. Здесь — потому что Нора рядом. А насчёт моей боевой кабины… даже дыхание тратить не буду. Вы до такого ещё не доросли.       С противоположной стороны коридора вывернул Гораций. Увидев их, он замер и сделал пару шагов назад. Должно быть, из-за Енохова гомункула. Не с ними же он не хотел говорить, в самом деле.       У провидца под глазами протянулись чёрные круги бессонницы, хотя уже неделю он едва покидал спальню. Похоже, сны ему снились невесёлые. Но даже в таком состоянии его причёска была волосок к волоску, в рукавах рубашки блестели запонки, а костюм был опрятен.       — Гораций, и ты здесь? — удивился Джейк.       — Я хотел поспать, пока Нора рядом.       — Она прямо нарасхват.       — Видел что-то полезное?       Провидец дико глянул на него и помотал головой.       — Нет! Нет… одни обрывки. Ничего, что могло бы помочь. Всё путается. Нет.       Енох махнул рукой, и его гомункул осыпался на пол.       — Рассказывай свои обрывки, а мы уж разберём.       Гораций вздохнул. Было видно, что Енох не отцепится.       — Я видел мужчину в сыром коридоре без окон. Он прижимал ухо к стене и слушал чей-то разговор. Я видел, как Енох с Норой едут в трясущейся повозке. Я видел, как Джейк стреляет и стреляет, но не может попасть… Видел Харона…       — Харона?! — оживился Джейк. — Где?       Провидец нервно отмахнулся.       — Да не знаю я! Он сидел, привалившись к стене, в какой-то тёмной комнате.       — В Акре?       — Не знаю! Я… да… там пахло рыбой и водорослями… наверное, в Акре. А может — с обычном мире у реки!       Джейк вспомнил, как в его сне так пахло в доме Харона. Знать бы ещё, где он! Хотя это ничего не значило, так могло пахнуть в любом доме у этой грязной реки.       Енох кивнул:       — Да, толку от тебя немного.       — Будто сам не знаю, — отрезал провидец.       Повисло молчание. Кажется, всё, что они делали, натыкалось на стену. Енох опустился к своему гомункулу и стал поправлять его челюсть, но тут же вскочил.       — Кстати о снах! Ты же обещал рассказать, какая у меня будет девушка! Помнишь?! Мы так давно спорили, я уже и забыл. Что мы там говорили… расскажешь, если я хоть пять дней не буду никого оскорблять?       Гораций закусил губу.       — Да, я помню.       — Ну так я уже месяц никого не трогаю.       — Да, но… ты не спрашивал…       — Хочешь сказать, что ты забыл?!       — Нет, не совсем так. Скорее… теперь мне это не кажется удачной идеей.       — В смысле?! — взвился Енох. — Мы договорились, и я свою часть выполнил!       — Да, но… слушай… не всегда хорошо знать, что произойдёт.       — Она некрасивая?!       Гораций осёкся.       — Красивая. Очень.       — Я её знаю?       — Может быть, да. А может, и нет.       Енох взъярился. Он взмахнул рукой, и гомункул выпрямился, навис над провидцем.       Эмма бросилась монстру наперерез:       — Енох, так нельзя! Ты с ума сошёл?       Джейк встряхнул мальчишку за плечи.       — Перестань!.. Гораций, он прав. Просто расскажи ему, ты ведь обещал.       Провидец нервно перебирал пальцами. Енох сверкал глазами.       — Ладно, — продолжил Джейк, — скажи хотя бы: это не Нора?       — Нет! Конечно же, нет!       Гораций издал нервный смешок.       Енох заметно расстроился. Самоуверенность схлынула с его лица. Он снова отпустил своё чудовище. Монстр замер за спиной безжизненной статуей. Мальчишка пнул стоящее рядом кресло.       — Ну и кто это? Рожай уже.       — Хорошо. Слушай. Я видел твою девушку. Она будет обожать тебя. Во всём поддерживать. Считать самым умным.       — И где подвох? Она невидимка? Она воображаемая? Она состоит из лавы и к ней нельзя прикоснуться?       — Тебе будет шестнадцать.       У Джейка отпала челюсть. Он оглянулся, и понял, что Эмма потрясена не меньше. А на лице Еноха шок перетекал в ужас.       — Ты… ты хочешь сказать, я… выйду в реальный мир?       — Да. И поэтому я не хочу рассказывать тебе подробнее. Ты совершенно изменишься. Станешь добрее. Заботливее. Если скажу сейчас, ты… среагируешь неверно. При нынешнем характере ты просто не сможешь это понять.       Енох вспыхнул.       — Хочешь сказать, чтобы завести девушку, я должен полностью себя переделать?! Стать куском занудной порядочности, как этот вот? — он ткнул в Джейка. — Как есть, я недостаточно хорош?!       Гораций поднял открытые ладони.       — Ты останешься собой. Сохранишь и сарказм, и хладнокровие…       — Но пока не стану добрым, отношений у меня не будет?       — Будут. Только ты не сможешь их сохранить.       Енох застыл. Тон этой фразы заставил всех отвести глаза. Каждому представилась такая жизнь: раз за разом заводить близких и терять их из-за неумения общаться. Пока не останешься в полном одиночестве. И останется лишь изображать, что никто тебе и не нужен…       — Да пошли вы! — Енох оттолкнул Горация и унёсся. Его гомункул осыпался, загородив весь коридор.       Гораций потёр виски. Этот разговор доконал его, плечи провидца обмякли, а лицо будто выглядело старше. Он настолько сроднился со своим костюмом, что без обычной аристократической осанки даже пиджак вдруг перестал выглядеть стильно и дорого.       Джейкоб ухватил его за локоть:       — Ты спать? Постарайся увидеть, где Харон. Он нам очень нужен!       — Тогда отпусти меня и дай заняться делом?       Джейку оставалось лишь отступить.