Больше чем друг

POV КЕЙН Вторник, 12 октября, 9 часов вечера. Блеск! Прошло шесть недель с начала занятий, но кажется, будто всего шесть дней. Я еще не встречался с Ребеккой по-настоящему, хотя мне удалось поговорить с ней несколько раз. Именно сегодня у нас был, как я это называю, показательный обмен. — Идешь завтра на футбол? — небрежно спросил я. — Зачем мне это? — отозвалась она. Я пожал плечами. — Я там буду. Она улыбнулась своей долгой, медленной улыбкой, из-за которой мне так и хотелось схватить ее и целовать в эти красные губы. — Ну хорошо, я посмотрю, есть ли у меня какие-нибудь дела. Сегодня на занятиях у Мона, я не мог поймать ее взгляд. Но у меня было такое ощущение, что она придет на матч. Думаю, все решится сегодня вечером. Дениил свихнется оттого, что я выигрываю, но это его проблема. В любом случае, он не перестанет витать в облаках относительно Джеймса Саттона. Он помог ему сделать домашнее задание, и уже думает, что влюбился. Но, судя по его рассказам, Джеймс даже не в состоянии поддержать беседу. Я случайно-намеренно подслушал их разговор в библиотеке, так мне пришлось закрывать голову руками, чтобы заглушить смех. Дениил (говоря о книге, которую держит в руках): Мне нравится «1984». А тебе? Джеймс: Да, здоровский год. Я тогда как раз занимался скейтбордом. Дениил: Да нет же, я имею в виду книгу Джорджа Оруэлла. Это о будущем. Джеймс: А, да! По-моему, я смотрел фильм по телевизору. Кажется, про робота по имени Хол, правильно? Дениил: Конечно… Когда же он наконец-то поймет, что: во-первых, единственное, что могут предложить ребята (все!), — это сальные волосы, завязанные в конский хвост, от которого так балдеют девчонки, и во-вторых, он до сих пор сохнет по этой своей Тане, или как там ее? Пора, пожалуй, поговорить с ним. Жизнь Дениила на грани трагедии. — Кейн, тебе в самом деле необходимо что-то сделать с машиной, — сказал Дениил, когда в пятницу вечером мы с ним подъехали к забитой автомобилями стоянке у школы. — А что такое? Я вытянул шею, высматривая свободное местечко, достаточно большое, чтобы пристроить свой «Олдсмобиль» 1972 года. — Это омерзительно. По-моему, тут уже что-то растет. Он сунул мне пластмассовую бутылку-пульверизатор, чтобы я убедился сам. Там на дне хлюпала какая-то зеленая жижа. Потом Дениил выразительно посмотрел на пол у пассажирского сиденья: его ноги покоились на ворохе старых газет. Еще там валялись куча мелочи, грязные футболки и пустые банки из-под содовой. — Ты прав. А почему бы тебе не почистить машину — в качестве платы за проезд на футбол? Утром я даже подгоню ее прямо к твоему дому, чтобы облегчить тебе задачу. Я втиснул «Олдсмобиль» между маленькой «Тойотой» и «Фиатом», и Дениил отстегнула привязной ремень. — Выгодная сделка, ничего не скажешь. Да я, наверно, отдам концы в больнице, став жертвой этой ядовитой зеленой дряни, которая здесь прячется. Мы захлопнули каждый свою дверцу и двинулись на футбольное поле. Казалось, что все ученики школы Джефферсона — бывшие, теперешние и будущие, — жившие в радиусе пятидесяти миль, собрались на первый в сезоне матч команды «Рейдер». Дениил протащил меня сквозь толпу новичков, которые тусовались возле дешевых мест на стадионе, туда, где сидели Эллен Фрейзер с Майком Фельдманом. — Привет, ребята! — окликнул их Дениил. — Ну что, уже готовы поболеть за «рейдеров»? Эллен состроила гримасу. — Еще бы. Не могу дождаться начала приветствий. Обожаю смотреть, как Аманда Райт размахивает своим помпоном. — Какое совпадение. Я тоже, — сказал Майк, шевеля темными бровями. — И зачем мы сюда ходим? — обратился Дениил к Эллен, усаживаясь рядом со мной. — Ведь мы не очень-то интересуемся футболом. — Мы здесь затем же, зачем и любая другая девчонка, — ответила Эллен. — Надеемся найти на стадионе школы Джефферсона свою настоящую любовь. Я отключился от разговора Эллен и Дениила и стал обозревать трибуны. Хотя я не думал, что Ребекка Фостер будет на футболе, все же где-то в глубине души надеялся увидеть в толпе ее белокурые волосы и голубые, как лед, глаза. На этой неделе мы с Ребеккой общались каждый день. Она соблазнительно улыбалась мне, кокетливо откидывая волосы, и бросала взгляды, которые, казалось, предназначались только для меня. Однако после урока она всегда исчезала в холле, и у меня не было возможности пригласить ее на свидание. Но я знал, что сделаю это. Каждый раз, видя, как она входит в кабинет Мона, будто в собственный дом, я понимал, что не будет мне покоя, пока я ее не поцелую. Я заметил Ребекку на другом конце стадиона. Она сидела одна, держа в руках программку. Сердце мое подпрыгнуло и заколотилось где-то в горле. Даже с расстояния в сто футов я мог сказать, что она выглядит потрясающе в своем комбинезоне и плотно облегающей черной футболке. И самое главное — с ней никого не было. Мне на голову свалилась неслыханная удача. Вставая, я почувствовал, что Дениил тянет за задний карман моих «левисов». — Ты куда? Мы же только что пришли. — Там Эндрю, — ответил я, неопределенно махнув рукой в сторону трибун на противоположном конце поля. — Пойду проведаю его… Я не собирался им всем троим докладывать, что хочу сесть с девушкой, которая, возможно, станет моей любовью. Я не был уверен, что Ребекка окажет мне теплый прием, и если мне придется вернуться, не хотел весь вечер выслушивать ничьих комментариев по этому поводу. Прежде чем кто-либо успел возразить, я, перелезая через скамейки, стал спускаться вниз, одним глазом косясь туда, где сидела Ребекка. На тот случай, если Ден следит за мной, я двинулся в сторону противоположных трибун и с минуту постоял у боковой линии поля. Подняв глаза на табло, я увидел, что «рейдеры» ведут 7:0 и, следовательно, я пропустил всего одну минуту игры. Затем снова поскакал по рядам, держа путь к Ребекке. Вечером она выглядела даже лучше, чем в 8.55 утра. Волосы струились по плечам и шелковисто поблескивали в ярком освещении стадиона. Заметив меня, она улыбнулась и легонько коснулась скамьи. Я принял это как знак присоединиться к ней. — А, Тростниковый Сахар, что случилось? — сказала Ребекка, когда я подошел ближе. Меня иногда так называют ребята, когда хотят пошутить. Обычно от такого обращения у меня мурашки бегут по коже. Но произнесенное ее устами, это прозвище возбудило во мне теплое чувство. — Ничего особенного. Я просто притворяюсь, что слежу за игрой. Садясь рядом с ней, я изловчился устроиться так, что наши колени соприкоснулись. И даже через ткань я почувствовал, словно по всей ноге пробежал электрический ток. Ребекка посмотрела на футбольное поле и вздохнула: — Я думала сегодня остаться дома, но стало так тоскливо. Нечего делать, только смотреть программу «Вечерний фильм по пятницам». — Она бросила взгляд на трибуны. — Разве он не капитан болельщиков? Я рассмеялся. Принять Дениила за лидера группы поддержки так же смешно, как и представить меня в этой роли. Не станет Дениил напяливать короткие шорты и выкрикивать имя ведущего игрока, чтобы завести толпу. Он лучше будет сидеть где-нибудь сзади и отпускать ехидные замечания о тривиальности школьной жизни. Я замотал головой: — Нет. Он танцует. Летом преподает джазовые танцы в лагере в Миннесоте. Ребекка сморщила нос. — Как… клево, — сказала она. — Давай не будем про Дениила. Расскажите лучше о себе, мисс Фостер. Ребекка немного помолчала, словно собираясь с мыслями. — Ну, давай. Я говорила тебе, что я из Нью-Йорка? — Да. Я старался сосредоточиться на ее словах, но все время отвлекался на светлый локон, который постоянно сдувало ветром ей на глаза. Я не мог удержаться и указательным пальцем заправил своенравную прядь ей за ухо. — Говорила, что родители переехали сюда, потому что хотели, чтобы мы с братишкой пользовались всеми преимуществами загородной жизни? — Угу. Я думал о том, какие у нее шелковистые на ощупь волосы. Она не отшатнулась, когда я поправил ей прядку, и я счел это многообещающим. — Я тебе говорила, какой ты милый? Она закусила губу и посмотрела на меня сквозь длинные ресницы. Я мгновенно потерял дар речи. В конце концов голос вернулся ко мне, и я произнес: — Нет, этого ты мне не говорила. Она пожала плечами. — Напомни мне об этом сегодня на вечеринке, тогда скажу. Я усмехнулся, представив, как Дениил заходит в школу с крашенными в противный белый цвет волосами. Я уже был на пути к победе. Окончательный счет был 21:7. «Рейдеры» здорово отыграли первый матч, и болельщики хлынули на поле поздравлять победителей. Когда мы, петляя, пробирались в толчее, я взял Ребекку за руку. Я предполагал, что Дениил поедет домой с Майком и Эллен, однако, если он все-таки ждал меня, не хотел оставлять его в бедственном положении. Дениила не было на трибуне, и я обошел разок футбольное поле, но нигде его не обнаружил. Похоже, Ребекке не очень-то понравилась прогулка по спортивному центру, и я решил, что Дэн вполне в состоянии выбраться отсюда самостоятельно. — Мы можем заскочить ко мне, чтобы я переоделась? — спросила Ребекка, когда я вел ее к своей машине на стоянку. — Ты и сейчас отлично выглядишь, — сказал я, в сотый раз за сегодняшний вечер восхищаясь ее внешностью. — Спасибо. Но пока я еще никого не знаю, и лучше, если не буду такой замарашкой. Она влезла в машину, закрыв эту тему. Пока мы ехали к Ребекке, я сообразил: если сейчас она — замарашка, значит, собирается нарядиться, как победительница конкурса «Мисс Америка». Спустя двадцать минут я сидел в гостиной Фостеров, ожидая, пока Ребекка спустится вниз. Ее родителей не было, и в доме стояла тишина. Комната была большая, с высокими потолками и «французскими» дверями. Миссис Фостер уже положила толстый кремового цвета ковер и повесила на стены несколько картин. — Братишка того и гляди испортит этот ковер, — услышал я голос Ребекки через несколько минут. Она стояла в дверях гостиной. Выглядела — потрясающе. На ней было короткое красное платье с большим декольте, а его тонюсенькие, как спагетти, бретельки, казалось, в любой момент могли порваться. Я перевел дух и сказал, надеясь, что голос не прервется: — Прощай, замарашка. Она с изяществом покружилась, затем взяла мою руку и небрежно проговорила: — Считаю это комплиментом. — Поверь, я действительно так думаю. Мы вышли в не по сезону теплую ночь, и Ребекка заперла дверь большого дома, построенного в стиле эпохи Тюдоров. Пока мы шли к моему «Олдсмобилю», ее босоножки на высоких каблуках тихонько цокали по тротуару. Бархатной ночью каждый удар ее каблучка, казалось, дарил мне надежду. Хотя было очень тепло, меня зазнобило. К тому времени, как мы прибыли к дому Патрика Мэра, вдоль всего квартала уже выстроились машины. Мы припарковались домов на десять дальше и последовали за потоком молодежи к парадной двери Мэров. Не дойдя еще даже до лужайки перед домом, я услышал музыку, доносившуюся через сложную усилительную систему. Ребекка крепче ухватилась за мою руку, и я нежно сжал ее пальцы. Представляю, каково ей войти в дом, полный незнакомых людей. Неожиданно из дверей вылетел Эндрю. За ним неслась орущая девица с водяным пистолетом типа УЗИ. — Не уйдешь! — визжала она, стреляя. Эндрю затормозил за моей спиной, используя меня как щит. — Это нейтральная территория, — крикнул он ей в ответ. — Представь, что Кейн — это Швейцария. Девушка, в которой я наконец-то узнал Керри Старке (номер десять в списке Эндрю), опустила оружие. — Ладно, — согласилась она. — Но я буду ждать тебя в доме. Эндрю вышел из укрытия и хлопнул меня по руке. — Ну что, отличная вечеринка? Я ухитрился одновременно кивнуть и помотать головой. — Могу сказать только, что это, бесспорно, вечеринка. Эндрю нагнулся, чтобы завязать шнурок. — Эй, куда это ты запропастился на футболе? Дениил сказал, что ты пошел поговорить со мной, да так и не вернулся. А когда услышал, что я не видел тебя весь вечер, как-то очень странно посмотрел и начал бормотать про какое-то пари. Я тотчас устыдился, что бросил Дениила. Но теперь уж бессмысленно беспокоиться об этом. Позвоню ему утром и извинюсь. Не отвечая Эндрю, я повернулся к Ребекке. — Эндрю, ты знаком с Ребеккой Фостер? Он оторвался от своего ботинка, словно только что заметив ее. — Конечно, я знаю Ребекку. А любого, кто дурачит мистера Мона, рад считать своим другом. Ребекка на этой неделе чуть ли не каждый день приводила Мона в смущение. Разговаривая с ней, он два раза полностью противоречил сам себе. Эндрю низко склонился перед Ребеккой и поцеловал ей руку. — Я не нарочно его унизила, — твердо произнесла она. — Просто у него дар ляпать что-нибудь неподходящее в самое неподходящее время. Мы с Эндрю рассмеялись. Это она еще мягко выразилась. — Во всяком случае, Дениил здесь, — сообщил Эндрю. — Они с Эллен отплясывают в доме. — Правда, что ли? Я не знал, почему так удивился, услыхав, что Дениил был на вечеринке. Наверное, потому, что обычно мне приходится чуть ли не силком вытаскивать его в большие компании. Чаще всего подобные сборища его раздражают, и он уже через полчаса умоляет меня отвезти его домой. — Ну да, старик. Можешь проверить, — и Эндрю рванул к дому, выкрикивая приветствия всем, кто попадался ему на пути. Мы с Ребеккой двинулись по дороге, я называл имена большинства из парней, мельтешащих во дворе, и немного рассказывал о каждом из них. Казалось. Ребекка не пропустила ни одного моего слова, кивая головой и внимательно глядя на того, о ком шла речь. Когда мы зашли внутрь, она повела меня прямо туда, откуда доносилась музыка. Ковер в гостиной Мэров был свернут, и все кресла и диваны сдвинуты в сторону. Лишь только мы вступили в комнату, мелодия сменилась. Я услышал, как из динамиков полилась песня старины Элтона Джона, и воспринял это как сигнал притянуть Ребекку к себе. Похоже, она была счастлива, что находится здесь, и я еще крепче обхватил её за талию. Мы слегка развернулись, продвигаясь вглубь, и тут у меня челюсть отвисла. Рядом с нами — почти плечо к плечу — танцевал Дениил. Он закрыл глаза и положил голову на грудь Джеймсу Саттону. Даже если бы я увидел слона, входящего в комнату, то не был бы так потрясен. Не такого Дениил типа человек, чтобы привлекать к себе внимание медленным танцем посреди многолюдного сборища (кстати, они в сущности просто стояли на месте, обнявшись). Открыв глаза, Дениил встретился взглядом со мной. Я думал, что он смутится и отпрянет от Джеймса, но ничего подобного. Он подмигнул мне и знаком показал, мол, выше голову. — Привет, Кейн, — голос его звучал так, будто он невероятно гордится собой. Словно танцевать с Джеймсом Саттоном — это все равно что получить Нобелевскую премию мира или что-нибудь в этом роде. — А, привет, — ответил я. — Как дела, Парсон? — спросил Джеймс, легонько похлопав меня по спине. — Кто твоя новая подружка? На какую-то долю секунды я вдруг забыл имя своей спутницы. Но это не имело значения, потому что заговорил Дениил: — Ребекка, верно? Я — Дениил, а это… это… Джеймс. При этом он подтянул Джеймса поближе к себе, — вероятно, хотел показать, что он занят. — Привет. Джеймс, — откликнулась Ребекка. Дениилу она не сказала ни слова. Повисла длинная пауза, и я поспешил ею воспользоваться. — Может, мы еще разок столкнемся как-нибудь попозже, — сказал я, уводя Ребекку. — Да, может быть, — ответил Дениил. Он даже не смотрел на меня. Он вперился прямо в глаза Джеймса, и я вдруг почувствовал, что произошло что-то важное, как будто Дениил стал взрослее меня. Я положил подбородок на мягкие волосы Ребекки, а перед глазами стоял тревожный образ: выбритое на моем собственном затылке слово «неудачник». Не очень-то приятная картинка. В воскресенье вечером у нас с Дениилом состоялся разговор. — Ну и как прекрасная Ребекка? — спросил он, как только я поднял трубку. — Замечательно, — сухо ответил я. Я ждал, что Дениил объяснит, какого черта он, как дурак, весь вечер провисел на Саттоне. — Правда, классно было в пятницу? — Классно, — буркнул я. Он не улавливал моих сигналов. — Жаль только, Ребекка не та девушка, в которую ты можешь влюбиться. Пойми, я — главный претендент на победу в борьбе за поиск идеальной пары. — Что? — заорал я. Он здорово разозлил меня. — Почему это я не могу влюбиться в Ребекку? — Ты что, не видел, как она смотрела на Джеймса? Она совершенно явно глаз на него положила. Надеюсь, Джеймс не клюнет. Она ужасно хорошенькая. — Постой. Ребекка никогда не пойдет с Джеймсом. Он мне в подметки не годится… Конечно, не годится, разве нет? Дениил засмеялся. — Прости. Я забыл, с кем говорю. Ты же у нас самый клевый парень на всем свете. — Оставь свои насмешки, — обиженно сказал я. Дениил немного помолчал. — Я серьезно, Кейн. Ты лучше всех. Достаточно посмотреть, каких ты выбираешь себе друзей, чтобы понять это. Как всегда, я не мог долго сердиться на Дениила. — Приятных снов, Дэн. — Приятных снов, доктор Парсон, — ответил он. Вешая трубку, я улыбался. Дениил Бирн, слава богу, единственный в своем роде.