Если спросишь, где я

Кимчи прячет руки в рукавах надетой на голое тело сынджуновской толстовки и имитирует взмах кошачьей лапки, как у кошки удачи в витрине китайской лавки. Сынджун смеется и думает, что пока вроде не сошел с ума и даже не пъян. Ему еле удалось, отворачиваясь и краснея, натянуть на парня свои домашние шорты. Они, кстати, оказались слишком тесными в бедрах. Спасал только тот факт, что толстовка высоченного по местным меркам Сынджуна доходила до середины бедра и скрывала все детальные подробности. Мужчина сам, если честно, не понимал, чего ему стесняться, а у котов, как известно, чувство стыда отсутствует напрочь. Этим научно-практическим наблюдением и ничем иным Сынджун объясняет то, что пока он, сидя на кровати, пытается печатать на ноутбуке, "кот" дрыхнет, закинув на него длинную голую ногу. Сынджун задумчиво гладит его по мягким длинным волосам с графитовым отливом. С ним нужно что-то делать, причем срочно, это ведь уже не приблудившийся котенок. Но Сынджуну лень и не хочется связываться с полицией и, тем паче, городской бюрократией. Да и вряд ли кто-то в этой глуши заметит молодого диковатого юношу с необычной внешностью. "А может, я все еще сплю?" - рассуждает мужчина, убаюканный шумом дождя и мерным дыханием спящего. Сынджун просыпается ближе к вечеру, непривычно отдохнувший и выспавшийся. Разрядившийся ноутбук лежит в сторонке, и вместо него на груди покоится изящная рука с длинными коготками. Кимчи зевает и наваливается на Сынджуна всей своей тощей тушкой. - Эй! Ты что... - пытается возмутиться тот, но наталкивается на пристальный взгляд красивых темных глаз, которые, как угольки под пушистыми ресницами, прожигают насквозь и, кажется, могут коснуться души.

***

Кимчи громко выражает свое горячее негодование, но Сынджун остается непреклонен: - Хочешь жить в этом доме - должен выглядеть по-человечески. Тут и без тебя нечисти хватает. Юноша жалобно морщится, но сидит смирно, пока укорачивают его изящные острые коготки. Потом приходит очередь волос - это уже не так неприятно, но все же. Кимчи с интересом рассматривает падающие серыми кольцами пряди, в то время как Сынджун уговаривает его не крутиться по сторонам, "а то еще ухо случайно отрежу". Когда Сынджун подводит его к старинному напольному зеркалу, юноша чуть приподнимает уголки губ в попытке сымитировать улыбку старшего и касается ладошкой зеркальной поверхности. Впрочем, он тут же отдергивает руку - зеркало холодное и несет в себе мощный заряд незнакомой энергии. Зазеркальный мир притворяется похожим на их, но всё-таки чуточку отличается. Их отражения после принятых Сынджуном мер становятся похожи, только одно чуть выше и в больших очках, а другое с волосами цвета асфальта во время заморозков и чем-то неуловимо кошачьим в чертах лица. Кимчи встает на цыпочки, чтобы компенсировать разницу в росте и шепчет что-то непослушными губами, смотря в глаза чужому отражению. Что именно - Сынджун не разбирает.