Между строк

1. «Sassy Girl» — Kat Graham Привет, меня зовут… Нет, не так. Вы знаете, кто я. И вам кажется, будто вы многое могли бы обо мне рассказать. Давайте посчитаем. Во-первых, все знают, кто такая Лидия Мартин. Трудно оставаться незамеченной, если ты — самая умная и самая красивая, или умеешь такой казаться. Умеешь не прослыть ботаничкой, например, даже если «Теория математического анализа» — твоя настольная книга. Или не выглядеть шлюхой, меняя парней едва ли не каждую неделю. Если сравнить старшую школу с покером, то у меня не только лучшие карты, но и талант блефовать. Жульничаю ли я в игре? Да, если ставки того стоят. Главный плюс популярности и правильной репутации — то, что тебе все сходит с рук. Даже пробегав пару дней голышом в лесу, я все равно останусь Лидией Мартин. Говорят, что Лидия М. слышит голоса? Может быть опасной для окружающих? Странно, но ей идет! Второе — все любят Лидию Мартин. Ладно, ладно, может, и не все, но если твой бойфренд — Джексон Уиттмор, принц Чарминг всего королевства Биконхилльского, то можно позволить себе маленькое преувеличение, правда же? Пусть он и бывший. Третье — почти второе, но немножко о другом. Стайлз Стилински влюблён в меня едва ли не с пеленок, о чем известно всем в Бикон Хиллз, так же как всем — включая и Стайлза — абсолютно ясно, что встречаться с ним я не стану никогда. Видите ли, Лидия Мартин всегда получает только самое лучшее, а Стайлз до недавнего времени никаким боком не подходил под это определение. МакКоул и Стилински, Лига Лузеров. Даже сейчас на Скотта, поднявшего руку, учителя реагируют по привычке— да, можешь выйти, МакКоул, и — что, неужели ты научился читать?! Кто-то скажет, что если бы я была лучше, чем я есть, то не позволяла бы другим решать за себя. Не пыталась бы произвести впечатление блестящими пустышками. Первая красотка и капитан школьной команды — что может звучать банальнее? Кто-то решит, что я выбираю себе парней исключительно с точки зрения удачности общих с бойфрендом фоток. Но знаете, что? Мне нравится быть той, кому завидуют. Вот Эллисон считает это всё ерундой. Эллисон влюбляется в неудачников, оборотней и фриков, что делает её мечтательной и застенчивой. И счастливой. Если она не говорит про Айзека, то улыбается и чертовски выразительно молчит про него же. Если же не молчит — то можно подумать, будто речь о Заке Эфроне, свалившемся с небес в нашу школу, или Дереке Хейле, как минимум. Всё, что я могу сказать об этом парне — он высокий и кудрявый. Вечно какой-то рассеянный. Так и хочется встряхнуть его хорошенько. Айзек…мм… странный. Ах, да, и четвертое — вы никогда не знаете, чего ожидать от Лидии Мартин. Потому что на самом деле вы ничегошеньки не знаете обо мне. 2. «Call Me Maybe» — Carly Rae Jepsen Ненавижу физкультуру. Запах лака в спортивном зале, скрип наших кроссовок по полу, сплетни в раздевалке. Восторженных идиоток из команды поддержки. Лучшее, что можно сделать — выцыганить освобождение у тренера и скоротать этот час на трибуне поля для лакросса, глазея на парней. Попкорна у нас нет, зато на двоих с Эллисон — большущая упаковка M&Mʼs. Та, кто вытащит синюю, загадывает желание. Не скажу, что я такая уж большая любительница лакросса, но он зрелищней футбола или баскетбола, например. Костюмы — так точно смешнее. Конечно, Джексону я об этом не говорила, исправно болея на каждой выездной игре и восхищаясь его скоростью, техничностью…а, и силой броска, да. И сопротивляясь изо всех сил его желанию видеть меня задорно прыгающей в первом ряду с помпонами наперевес. Заметив нас, Скотт немедленно распускает перья. Парит над полем. Рвётся к воротам аки лев рыкающий. Интересно, можно ли расценивать оборотня в команде как допинг? А ведь у нас их аж три… нет, Бойд сойдет за двоих даже. Поскольку не только мы любим отлынивать от тренировок, то очень скоро к нам на скамейку подсаживается Дэнни. Лично я знаю, по меньшей мере, десяток старшеклассниц, мечтающих, чтобы он сменил ориентацию, и их можно понять. Дэнни забавный, неглупый и отлично смотрится что в одежде, что без неё. Не спрашивайте, откуда мне это известно. Потом, конечно, Стайлз, и по закону вселенской несправедливости синяя эмэндэмсинка достаётся ему. Мне-то не жалко, но я планировала маленькую диверсию Арджент-Лейхи… о, а вот и он! Айзек присаживается на пару ступенек ниже, чем мы. Сам по себе, как обычно, хоть и кивает, коротко обернувшись. Я даю себе несколько минут, чтобы не выглядеть слишком уж подозрительно, а потом спускаюсь к нему, понятия не имея, о чём буду сейчас говорить. — Привет! — Привет, — неуверенно отвечает он. Айзек кажется удивленным, что и понятно — не припомню, чтобы мы с ним раньше вообще разговаривали. — Тебе это, наверное, уже говорили, но твои transversus abdominis лучшие, что я видела. Pectoralis major тоже, пожалуй. — Прости, что?! — Мышцы пресса и большая грудная. — Живот-то я оценила, пока он вытирал вспотевшее лицо краем футболки, а остальное додумала. Лидия Мартин — гений дедукции, точно. — Даже у самой маленькой есть длиннющее название. Вот, смотри, — говорю я, придвигаясь поближе и укладывая его здоровенную ручищу себе на коленки. — Extensor digitorum сгибает пальцы, carpi radialis — запястье. Brahioradialis, anconacus, triceps… Для наглядности легонько обвожу всё перечисленное, скользя снизу вверх, к плечу, и гладить волчонка оказывается неожиданно приятным. Грубовато, не спорю, но если ходить вокруг да около — он может меня вообще не услышать («из-за слишком громких голосов в голове», уточнил бы Джексон. Ну да, мой бывший всегда отличался тактичностью и добротой). Мы сидим вдвоём, Айзек чуть щурится против солнца, а я прямо-таки чувствую, как мою спину буравят взглядом. Пока он смеётся, я вру вдохновенно и на полном серьёзе: — Понимаешь, не то, чтобы я за тобой следила и все такое, просто мы сейчас как раз проходим рисунок с натуры, учим мышцы… — Мы — это кто? — Мы — это я и мой преподаватель живописи. — Не знал, что ты рисуешь. Даже я этого не знаю, волчья твоя морда! Но тут меня спас Дэнни, неслышно объявившийся за моей спиной: — Да, у неё отлично получается. Деревья, по крайней мере. Пожимаю плечами, словно это само собой разумеется. — Так вот, и не мог бы ты … ну, побыть для меня моделью? Айзек слегка розовеет от смущения. Надо же, а ведь он и вправду красавчик. — Это как-то… неожиданно. — Ох, ну пожалуйста! Пару вечеров, и тебе даже раздеваться не придется. — Соглашайся, только если придется, — подначивает Дэнни. — Мм… ладно. — Вот и отлично! Дашь мне номер? Нашу идиллию прерывает разъяренный вопль тренера, но дело сделано! Я возвращаюсь к Эллисон победительницей, однако она явно настроена воинственно. — Pectorales? Что, черт возьми, это было, Лидия?! — Только не говори, что подумала, будто я вешаюсь на твоего бесценного Айзека! — А что я должна думать? — Что я пытаюсь тебе помочь и у меня есть план, но, раз ты дуешься, то я ни слова не скажу. Эллисон сердито фыркает и отворачивается, скрестив на груди руки. К счастью, хватает её ненадолго. — Gluteus maximus у него тоже хороши, правда же? — смеющимся голосом спрашивает она, всё ещё глядя в сторону. — Ага. Что правая, что левая. Экспромт удался, хотя я и сама толком не знаю, что буду делать с Айзеком Лейхи у себя дома. Может, подстрою встречу с Эллисон, но вряд ли. Наверное, меня задело то, с каким сомнением он согласился… Неужели такой застенчивый? Или дело в том, что я ему просто неинтересна? Да и потом, можно же считать, что я делаю доброе дело: немножко конкуренции пойдет Эллисон на пользу. Подтолкнёт, пока МакКоул не начал исполнять волчьи серенады под её окнами. Я же знаю, что это только игра.