Сестренка

— Меня в «Игру Престолов» пригласили, — неожиданно произнес Томас, когда мы лежали в кровати в обнимку. — Тебя пригласили в тот сериал, где каждую минуту присутствует кровь и секс? — я удивилась. Томас спокойно относится к тому, что будет на камеру играть голым? Я не понимаю актеров, которые так играют. Им приятно, что миллиарды людей видят их голыми? — Вообще-то, я уже согласился, — пожал плечами Томас и кинул в меня извиняющий взгляд, — но я уже прочел сценарий. Я буду один. Все время. Я спокойно вздохнула. Томас, поняв, почему я была не рада, засмеялся. — Ревность тебя погубит, — тихим, опаляющим ухо, шепотом произнес он. — А вот и нет, — я засмеялась и поцеловала Томаса. Весь день мы лежали в кровати в обнимку. Мы долго и нежно целовались, останавливаясь только для того, что подышать. Томас крепко обнимал меня, словно боясь, что я пропаду. А я обнимала его в ответ. Мы смеялись над фильмами, которые смотрели. Правда, нормально смотреть фильм нам не удавалось. Мы смотрели фильм, могли остановить его на полчаса, и вновь поставить. Мы весь день пролежали в моей кровати, развлекаясь и смеясь. Я чувствовала себя самым счастливым человеком. — Я хочу есть, Томас, — я уткнулась Томасу в шею. — Думаешь, есть ли где-нибудь поблизости открытый супермаркет? — Томас достал свой телефон из подушки и посмотрел на время. Два часа ночи. — Надеюсь, есть, — я улыбнулась и, встав с кровати, подошла к своему шкафу. Я особо не утруждалась над выбором одежды. Два часа ночи, кто меня может заметить? — Идем? Томас, видимо, тоже поддержал меня. Он был одет очень просто. Черные джинсы, белая футболка и кожаная куртка. Больше всего ему шла кожаная куртка. Стоит признать, что кожаная куртка идет всем. Даже Дилану она идет. — Я готова, — мы вышли из моей квартиры и отправились вниз. Уговорив Томаса повезти машину, я села рядом возле него. Через несколько минут мы оказались у круглосуточного супермаркета. Зайдя в супермаркет, в глаза ударил свет. — Хочу конфеты, — словно пятилетний ребенок, я требовательно посмотрела на Томаса, который, вздыхая, повес корзину в отдел конфет. — И что же ты хочешь? — Томаса забавляло то, как мои глаза разбегались при виде сладостей. Томасу когда-нибудь за это посадят. Посадят за совращение малолетних. — Много, много, много шоколада, — я приступила складывать шоколад в корзину. Шоколадные печенья, шоколадные хлопья, карамельный сироп, арахисовое масло, плитка шоколада, m&m и много чего другого. Именно под взглядом Томаса я положила в корзину несколько плиток темного шоколада, которого он так обожает. Он любит темный шоколад, а я обычный. Он любит шоколадный коктейль, а я клубничный. — Может, возьмем нормальной еды, а то у тебя питаться нечем, — усмехнулся Томас. — А мы не сможем питаться, как Вилли Вонга? Хочу себе шоколадную фабрику, — внезапно вспомнила я. — А я хочу нормальной еды, так что давай-ка уедем отсюда, — Томас попытался отодвинуть корзину, но я ему не дала. Тогда ему пришлось в буквальном смысле засунуть меня в корзину. И под наш общий смех Томас уехал из отдела сладостей. Томас — ответственный парень. Он вспоминает о тех мелочах, которые во время разговора я ему говорю. И это согревает душу. Понимать, что человек действительно тебя слушает — прелестно. Томас умеет готовить, что, кстати, не умею я. Это очень хорошо. Хотя сам Томас признался, что чуть выше моего уровня кулинарии. Зато у него хотя бы кухня не сгорела. В супермаркете, на удивление, находились люди. Были даже какие-то девушки, которые вначале подозрительно на нас смотрели, а потом вовсе пропали. В машину мы вернулись только через полчаса. Томасу пришлось все тащить в машину и был, кажется, недоволен. Но, увидев меня, пьющую шоколадный коктейль, расчувствовался. — Ты ведь не любишь шоколадный, — он взял у меня коктейль. — Я не понимаю, — возмутилась я, открывая свой клубничный коктейль, — я ем все шоколадное, кроме этого коктейля. Вкус странный. — На любителя, — произнес Томас и завел машину.