Touch me.

      Ранним утром Чимин ушел, разбудив при этом бедного Чонгука, что перепугался от излишне громких стуков в свою комнату. Друг снова его отчитал, сказал, что пытался разбудить минут пятнадцать, и был готов выламывать дверь, потому что иначе он опоздает.       Сам Чонгук мало что соображал, следуя за парнем, как зомби, чтобы закрыть входную дверь. Но, когда он, наконец, остался один в тишине и покое, всякий сон пропал, оставляя за собой лишь неудовлетворенность и раздражение. После ухода лучшего друга на плечи Чонгука навалилась вдруг очередная тяжесть. Стены собственной квартиры вновь сжались вокруг него в попытке раздавить, раздражаясь эхом смятения и новыми пугающими открытиями. Не успел разобраться с чем-то одним, как вдруг в его кастрюлю с дегтем долили еще одну чашку с тем же самым веществом.       Вчера поздно вечером произошло нечто из ряда вон, заставившее Чонгука мигом упасть духом. Нет, он тогда, конечно, был донельзя восхищен, но потом, когда уже парень лежал в своей кровати, к нему вдруг пришло озарение, что живет он не той жизнью, которой хочется, будто бы заперт пленником в невидимых оковах сотканных из страхов и неуверенности.       А хотелось испытывать к чему-то такую же жадную страсть и черпать оттуда вдохновение, которое лучший друг нашел для себя в танцах. Меняться, преображаться и излучать внутренний огонь.       Чонгук одновременно жалеет и нет, когда долго выпрашивает Чимина, с упертостью избалованного ребенка, который хочет, чтобы ему купили вредную для зубок конфету, показать что-то из выученной хореографии. Уговорить того удается только после слов: «Ну хен, ну пожалуйста, тогда я буду чувствовать себя менее отвратительно из-за того, что не интересовался все это время твоими делами. Мне правда интересно посмотреть!»       И вот теперь Чон сидит злой и мрачный на компьютерном кресле. Он сверлит взглядом тему на мониторе по дискретной математике, присланную ему преподавателем из университета. Ориентированные графы. Чудесный и захватывающий алгоритм Уоршелла, вычисляющий матрицу. То, о чем он мечтал, определенно.       До вчерашнего дня его все относительно устраивало в жизни. Он работал над созданием сайтов, имел небольшой заработок и параллельно осваивал учебную программу. Чонгуку нравилось писать коды, рефлексировать в потоке цифр, и он готов был заниматься этим постоянно, просто чтобы не находиться рядом с людьми. Ведь тогда все общение можно свести к минимуму, и обходиться интернетом. Ибо в противном случае Чонгук шарахался бы от людей, а они — от него. Попытки наладить контакт — это пройденный этап, лучше не стоит.       Исходя именно из таких соображений, он выбирал профессию и место учебы, пусть и не самое престижное. Без работы он не останется, Чонгук точно это знал и этого было достаточно. А стать архитектором было лишь наивным желанием, зародившимся еще в детстве, которое он спрятал предельно глубоко в самое себя.       Парень устало трет виски, пытаясь сосредоточиться и выкинуть лишнее из головы. Раньше учеба и подработка помогали ему забыться, и день пролетал незаметно, а теперь текст перед глазами весело плавает, будто в насмешку над ним и его жалкой жизнью.       Чонгук не намерен сдаваться просто так. Его баллы должны оставаться достаточно высокими, должна быть какая-то стабильность, пока все остальное вокруг него рушится, меняется и отстраивается заново. Поэтому следующие несколько часов кажутся чуть ли не самыми сложными и утомительными в его жизни. Парень чувствует себя донельзя усталым, хочется лечь спать, чтобы ни о чем не думать. Что, собственно, и решает сделать, лениво выключает системный блок большим пальцем ноги, даже не собираясь переодеваться для сна. Он все-таки сдается.       Чонгук встает с насиженного места, потягивается, затем одной рукой протирает уставшие глаза, сонно зевая. Он медленно тащится на свободную от лишнего мусора кровать, Чон банально не успел за такой короткий срок загадить ее своим хламом после грандиозной уборки. Хламу, которого, к слову, стало значительно меньше, но все же. Чонгук воспевает дифирамбы в мыслях своему чистюле другу, что не придется разгребать как обычно спальное место, чтобы нырнуть в царство Морфея.       И вот его туша грузно падает на кровать. Чонгук вдыхает аромат свежих простыней, зарывается в мягкую подушку, устраиваясь поудобнее и… Все, приехали. Сна нет ни в одном глазу, тело на мгновение будто сводит судорогой, заставляя чувствовать себя хуже некуда.       Файрвол под названием «Апатия 2000», установленный в голове самолично Чонгуком, снова дает сбой. И его топит волной мыслей и чувств. Наружу через открытые ворота снова пробивается неуверенность, которая говорит, что все его попытки что-то исправить бессмысленны. Но в голове сидит вирус. Вирус, что носит красивое название «Ви». Он подселился, заставив исполнять все то, что в программе Чонгука не было заложено: встретиться с лучшим другом, записаться к терапевту, починить робота, и далее по списку. Но поскольку так называемого вируса поблизости нет, система критично (или не очень) пытается бороться с последствиями.       Раньше помогало решение задач, раньше помогала учеба. Сейчас это все вылилось в то, что Чон готов взорваться от хаоса в голове и усталости. Его коротит от невозможности ответить на свой вопрос: Ему страшно жить или ему страшно хочется быть живым?       Примерно с таким набором мыслей парень проводит следующие несколько дней. Ему не хочется никуда выходить, он игнорирует входящие звонки в скайпе от иностранных преподавателей, собственно, лишь для этого он и использует программу. Так было удобнее, поэтому он и Чимина заставлял. Который, кстати, отправлял ему в эти дни несколько раз сообщения в какао, спрашивал как дела, и когда они смогут встретиться в следующий раз. Чонгук ответил, что не хочет это обсуждать, но просит не волноваться о нем. И Чимин не обижается, оставляет в покое, зная, что его другу нужно побыть в одиночестве. Спасибо силам свыше за безграничное понимание этого человека.       Чонгук не ест ничего, кроме хлопьев, даже все равно, что у молока второй день как вышел срок годности. Он занят парадоксами в голове. Ну, еще тем, что пытается не разбить эту самую голову о ближайшую стену. Именно поэтому подавляющее количество времени парень проводит уткнувшись своей самой бесполезной частью тела в мягкую подушку во имя безопасности, ну и просто потому, что сил много передвигаться не находит.       Так наступает пятница. Чонгук как-то перестал следить за временем и сам бы не узнал о том, какой сегодня день недели, если бы не заставший его врасплох звонок в дверь. Парень вначале думает, что ему послышалось. Но раздражающая трель режет тишину снова и снова. И кто же это? Точно не Чимин, он бы ни за что не рискнул тревожить Чонгука. Скорее всего не Ви. Тот бы не парился и просто вскрыл замок. Чонгук вздыхает и думает, что в следующий раз, когда парень явится, надо будет дать ему ключи. Совсем не потому что: «Эй, Ви-хен, приходи ко мне почаще в гости, можешь даже тут жить, я не против!», а просто кто-то может увидеть и вызвать полицию, это лишь вопрос времени. Только поэтому.       Парень настороженно подходит к двери и решается посмотреть в глазок. Лицо в очках знакомо Чонгуку более чем. Черт, точно, сегодня же пятница. А по вторникам и пятницам у него встречи с Намджуном. Вот только чего тот притащился к нему домой?       — Ну наконец-то, я думал, ты там уснул, — бесцеремонно бросает блондин, держа длинными и тонкими, в какой-то мере женственными, а оттого аристократичными пальцами торт, и проходит внутрь. «И у меня бы получилось, если бы ты не пришел»,  — думает обреченно Чонгук, но не злится. Как можно? За торт все простительно. На самом деле у него хорошие отношения с этим эксцентричным и умным мужчиной. Он уважает Намджуна и старается прислушиваться, он правда помогает.       В какой-то момент у Чонгука пошло все по накатанной в худшую сторону. Ему просто стыдно перед психотерапевтом за то, что незначительные вещи и события могут так сильно влиять на него и приводить к бездействию. Чон, кажется, не собирался больше появляться у доктора Кима, готовился морально на кровати все эти дни забить большой болт на попытки поменяться, но тот это предупредил и явился сам. В глубине души загнанный и потерянный Чонгук был благодарен ему. А еще в животе приветственно забурчало от мысли о чем-то вкусном помимо убогих хлопьев.       — А откуда у Вас мой адрес? — осторожно спрашивает парень, закрывая дверь, пока мужчина снимает верхнюю одежду.       — Чимин дал, — просто бросает Ким.       — Вы знакомы? — Чонгук старается говорить как можно более отстраненно, будто его не интересует эта информация вовсе, так, для праздного интереса.       — Естественно, — фыркает Намджун. Его клиентура только по знакомству и набралась, — как только он узнал, чем я занимаюсь, сразу полез с расспросами могу ли я помочь тебе. И до сих пор, надо сказать, достает меня ими, интересуется каждый раз, как прошел сеанс. А давай я расскажу все за чаем.       Парни проходят на кухню, и весь короткий путь от коридора до кухни темноволосого разрывает от любопытства и желания побольше узнать, как так вышло, что Чимин и Намджун знакомы, но банально стесняется спросить. Чонгук ставит чайник, чтобы сделать горячий напиток гостю, поворачивается и присаживается на стул. Привычка ли это? Вежливость или желание занять чем-то себя, чтобы скрыть неловкость? Чонгук немного задумывается об этом, мнется и не знает, как нарушить тишину, но Намджун, как и в прошлые их встречи, заводит разговор самостоятельно.       — Но ты не подумай только. Я многое не рассказываю и всегда обхожусь общими характеристиками для ответа. Этический кодекс в совокупности с собственными принципами не позволяют, — мужчина по-доброму улыбается, располагая к себе. Напряжение от невозможности самому задавать вопросы начинает медленно спадать. Намджун отвечает, великолепно предугадывая все, что хотел бы знать Чонгук. — В общем, у одного моего хорошего друга, которого я давно знаю, есть собственная лофт-студия, где мы записываем треки и просто весело проводим время. Да, я композитор и сочиняю рэп, не удивляйся ты так, — Намджун смеется, видя как у парня приоткрывается рот и как вытягивается лицо. — Можешь найти меня в интернете под ником Rap Monster, — Чонгук думает, что не слышал еще ни одной композиции, но уже готов поклясться, что возьмет у мужчины автограф. Просто так, потому что Намджун крутой. — А, да, так вот, однажды Хосок, еще один мой друг, который тоже с нами там обитает порой, привел Чимина. Так и познакомились.       — Эм, Чон Хосок? Преподаватель Чимина? — наконец смог вымолвить в недоумении Чонгук.       — Теперь-то да, он его преподаватель, — рассмеявшись произнес мужчина, но довольно быстро поменялся в лице, становясь задумчивым, — но познакомились они еще до всей этой кутерьмы в университете. Хосок немного изменился в отношении твоего друга из-за наложенных на него обязательств, как преподавателя. Будто не знает, как теперь вести себя, поэтому гоняет бедного парня жутко. Наверняка, Чимин тебе жаловался на это, — Чонгук лишь кивнул, подтверждая слова психотерапевта. — Но, возможно, дело не только в этом. Хосок же увидел Чимина в другой обстановке — не только рядом с собой и нашей компанией — что привело его к внутреннему конфликту и таким вот последствиям. Занятно получается, — Намджун выглядел довольным, завершая свой монолог. На лице мужчины часто блуждала загадочная полуулыбка, будто он знает нечто, что простым смертным знать не дано, и этот раз не был исключением. Из собственного мира мыслей в реальность, где он позволил сказать себе лишнего перед Чонгуком, вырвал свист чайника. — И извини меня за саморекламу и этот неожиданный анализ вслух, — Ким обезоруживающе улыбнулся и изящно запустил пальцы в волосы, поправляя прическу.       — Ничего, мне было интересно узнать, — Чонгуку правда нравилось слушать, как и что говорит Намджун. Но, если быть честным, он мало что понял из сказанного, и не будет даже пытаться. Разве что обязательно найдет в интернете треки, а пока заварит чай и подаст угощение.       — Ну что, теперь поговорим о твоем не очень красивом решении снова убежать от проблем? — Намджун начал аккуратно, но прямо в лоб, а парень чуть было не подавился горячим напитком. Он ожидал этого постыдного для себя вопроса, но не готов был на него ответить. Впрочем, попытаться объясниться стоило в любом случае, ибо Чонгук чувствовал себя неожиданно провинившимся. Подвел своих друзей, которые пытаются ему помочь. Собственно об этом у них и разгорелась дискуссия. Хотя по началу темноволосый мялся, пытался сдерживать слова, чтобы Намджун не посчитал его нытиком. Но тот слушал внимательно и с интересом, задавая аккуратные вопросы, на которые с каждым разом отвечать было все легче.       Он поделился страхами о том, что не сможет добиться успеха в том, чего на самом деле хотелось бы, а фобия от прикосновений, которую он до сих пор не преодолел, да и в принципе коммуникация с людьми, еще больше усугубляет ситуацию. Он бы может и рад пойти на контакт, но не все же такие замечательные и понимающие, как Намджун или Чимин. Даже Ви. Несмотря на то, что парень рад их появлению в своей жизни, он все еще слишком привык находиться один. Чонгука немного отпустило и даже показалось, что в голове все в какой-то мере прояснилось.       — Знаешь, мой хороший друг, который держит ту самую студию, очень интересный человек. Хочу устроить вам встречу. Думаю, он может помочь тебе преодолеть страхи, или по крайней мере прояснить вещи с перспективы своего опыта, потому что он уже прошел через то, что проходишь сейчас ты. Это было бы полезно, на мой взгляд. Что скажешь?       Чонгук задумывается. Как бы, что он потеряет от этого? Волнительно, конечно, но он переживет. Ведь любопытство было сильнее парня. У друга Намджуна была похожая ситуация, которую тот смог преодолеть, значит, и он может? У него снова загорелся огонек надежды, поэтому он все же кивает головой, выражая свое согласие. Намджун одобрительно улыбается - групповая терапия очень хорошая вещь, но не в случае с Чонгуком. Тот охотнее идет контакт наедине, и Ким уверен, что выбрал правильный подход. Поэтому дальше они лишь выбирают время и день, когда будет удобно устроить встречу, после чего психотерапевт уходит, оставляя Чонгука снова в одиночестве.       Надо сказать, парня очень обрадовал и приободрил этот визит. Было неожиданно приятно, что Намджуну не все равно на его состояние. Но при этом стыдно, что позволил себе раскиснуть на пустом месте. Чонгук хмурится от этой мысли и дает обещание самому себе, что будет стараться сильнее и не унывать.