Колясник

Выходные пролетели мимо, оставив после себя привкус ожидания и радости, которые испытывал Гарри, постепенно сходя с ума от мыслей, рождавшихся в его голове. Всё происходящее вокруг было для него неважным, когда колясник проваливался в свои видения, где он с Луи встречается в коридоре школы и долго с ним беседует. Томлинсон мил, немного резок, так как постоянно старается доказать свою точку зрения в одной из многочисленных тем, которые поднимают новые знакомые, но старается сдерживать себя, так как видит, как Стайлз втягивает голову от его серьезного тона. Мимолётная улыбка на лице, парень расслабляется и продолжает разговор всё с той же легкостью, с которой проходит их продолжительная беседа. Звенит звонок, останавливая речь Луи, который лишь пожимает плечами, когда предлагает коляснику довезти его до класса, ссылаясь на то, что так они доберутся до нужного помещения раза в два быстрее. Однако Гарри не оставляет своим принципам и мотает головой, начиная катить свою коляску. Томлинсон хмурится, но не перечит и идёт рядом. Руки в карманах, недовольное лицо, чёлка медленно качается в такт его движениям. Да, пожалуй это лучший вариант! Гарри аккуратно укладывает волосы, что раньше никогда не делал, так как считал, что внимание он получает только из-за коляски, поэтому особо не заботился о своём внешнем виде, но сегодня был особый случай. Теперь чёлка аккуратно лежала на бок, не заставляя парня постоянно её поправлять, что надоело ему до чертиков. Мама не заставила себя долго ждать, входя, как всегда только тогда, когда Гарри отвечает на её просьбу войти положительным ответом. На лице расцветает улыбка, когда она видит, как преобразился её сын. — Ты прекрасно выглядишь! — делает она комплимент, с нежностью во взгляде разглядывая глаза Томлинсона, которые раньше были прикрыты челкой, — Кому же выпала такая честь, а? Женщина заливисто засмеялась, когда заметила, как Стайлз покраснел от удовольствия и смущения. Он лишь пожал плечами, не смея смотреть маме в глаза, иначе она увидит, как же светятся у него глаза от предвкушения встречи. — Мам, — недовольно протянул он, выезжая из комнаты, тихонько хихикая. Он ждал этого дня с таким волнением, что готов был хоть за час приехать в школу, чтобы поскорее встретиться лицом к лицу с Луи, но этому не разрешила произойти его мать, которая решила, что рано вставать ради того, чтобы сходить на физкультуру, на которую у её сына пожизненная справка, нет смысла. — Мам, — уже теряя терпение протянул парень, хватаясь за край футболки, в которую был одет. Она, как спасательный круг, не давала ему сойти с ума от волнения. Медленно накручивая кусок ткани себе на палец, а потом разворачивая, Гарри старался выровнять своё дыхание и сделать равнодушный вид, потому что большего внимания от матери, которая и так уже стала задавать слишком прямые вопросы, он просто бы не вынес. — Да, дорогой, я уже спускаюсь. Женщина, которую Стайлз с гордостью называл своей матерью, быстро спускалась по лестнице. Она всегда была строго одета, ни одной пылинки, ни одного лишнего слова. Внутренний голос всегда говорил ему, что о такой матери можно только мечтать, и он без прекословий соглашался с этим заявлением. Она никогда сильно не ругалась на него, не кричала и вкусно готовила. Гарри с гордостью мог заявить, что его мать — идеальна в любом представлении. — Мам, я так тебя люблю! — с лёгким волнением в голосе промямлил парень, так как не знал, как отреагирует мать. Он этого не говорил с того самого дня, когда попал под машину и все изменилось в его жизни. Пришлось перейти в другую школу, так как в прошлой стали его сильно донимать и унижать, а Стайлз по дурости все рассказывал матери и в итоге стало ещё хуже, потому что женщина решила взять дело в свои руки. Зная класс парня поголовно, так как постоянно расспрашивала о нем у сына, она заявилась на один из уроков. Это была биология и все дружно разговаривали, иногда бросая в сторону Гарри обидные прозвища и предложения. Учительница, как всегда, отлучилась по делам. Ага, уже весь класс знал её «важные дела». Провести весь урок в компании молодого физрука, который с первой встречи положил на неё глаз. Добиваться Елену Павловну долго не пришлось, так как класс Стайлза помогал ему в этом и в итоге всем стало лучше, жить стало веселей. Как говорил Гойл, постоянный прогульщик, им хорошо — и нам хорошо. В тот день его мать ворвалась в класс, бешено оглядывая каждого и заставляя весь класс застыть в предчувствии чего-то нехорошего. Мимолётом взглянув на своего сына, который взглядом пытался дать ей понять, что делать ничего не нужно, она лишь кротко кивнула и с грохотом поставила свою сумку на учительский стол. — Здравствуйте, — будто выплюнула она эти слова, приправив их злобой, разочарованием и удивлением, — Где Елена Павловна? Ответом была тишина. Лишь Гарри громко вздохнул, предчувствуя, что даже если мать отругает тут каждого, то от этого ему не станет легче здесь учиться. — Хорошо, раз никто не хочет отвечать где находится учитель, то я продолжу без её согласия на вынос ваших мозгов… Итак, Гойл, хочу обратиться к тебе в числе первых, — при этих словах женщина начала медленно приближаться к нескладному парнишке, который без стеснения показывал своим выражением лица, что на слова какой-то незнакомки ему вообще наплевать, — Расскажи мне и всему классу, почему ты так себя ведёшь? Мать не давала Гойлу разрушить зрительный контакт, сев на корточки прямо рядом с его стулом, который удобно был направлен в сторону прохода, так как как раз там и сидел Гарри, готовый провалиться в любую минуту под землю. Все одноклассники, сидевшие на ближайших партах, с удивлением и отвращением следили за каждым движением парня, шепотом что-то передавая друг другу. В то время прогульщик пытался что-то выдавить из себя, так как мама Стайлза успела схватить его за плечо и сжать так, будто, отпустив, она свалится куда-нибудь за пределы меры и осторожности. — Ну… Там… Иногда прогуливаю, потому что лень… — мямлил парень, в то время как женщина яростно мотала головой. — Ты НЕ О ТОМ говоришь! Скажи мне, почему… — быстрый взгляд на сына, который уже знал, что она скажет и потому быстро спрятал лицо в ладонях, боясь этих слов, — ПОЧЕМУ МОЙ СЫН КАЖДЫЙ ДЕНЬ, ПРИХОДЯ ДОМОЙ, ЖАЛУЕТСЯ НА ТО, ЧТО ВЫ — ДОЛБАННЫЕ ЛИЦЕМЕРЫ, ОБЗЫВАЕТЕ ЕГО И МЕШАЕТЕ В ГРЯЗИ, ХОТЯ СОВСЕМ НЕ ЛУЧШЕ НЕГО. Я бы сказала, что даже хуже раз в десять, если не больше! Почему вы позволяете себя так вести? Да, мой сын — инвалид, но кроме того, что он никогда не сможет ходить, то чем он отличается от вас? Он такой же человек, как и вы, который учится и живёт, чувствуя себя итак ужасно, так как постоянно получат лишнее внимание. Но это не то внимание, которое ему нужно. Вы постоянно следите за ним, но не за тем, что подбодрить или помочь, а затем, чтобы в который раз унизить его! Мне больно смотреть на то, как он, приходя домой, не может даже говорить с людьми. Да даже со мной он не заговаривает. А знаете почему? Знаешь почему, Гойл?! — женщина вцепилась в волосы парня, который тут же оскалился, чувствуя свою беспомощность и замечая, как медленно тает его власть в классе. Видел, но ничего не мог сделать, но вместо него или кого-то другого сделал это тот, кто и был виноват в том, что боль и разочарование всегда преследует его с аварии. — Нет, мама! Остановись! — чуть не свалившись с коляски, Гарри подъехал к матери, которая уже готова была ударить Гойла, и схватил её за руку, заставляя перевести взгляд на него, — Остановись! Ты делаешь только хуже! Мимолётный взгляд в глаза сына. И женщина с ужасом отскочила от ученика. В класс влетела Елена Павловна, попутно поправляя выбившиеся пряди из её уже не идеальной причёски, и села за учительский стол, в начале даже не заметив постороннего человека в классе. — Ой, здравствуйте, Энн Туист. А что вы тут делаете? — с неподдельным удивлением спросила учительница, краснея. Она ведь не была здесь целый урок, который должна была вести! — Эм, я была у директора. — Мне не важно, почему вас не было на уроке. Я уже ухожу. Простите. И все. Быстрый уход. Звонок. Гарри. Гойл и одноклассники. Все собрались на выходе из класса и бросили в сторону парня лишь мимолётный взгляд, но от этих глаз у него мурашки прошлись по всему телу. Это не предвещало ничего хорошего, поэтому он вмиг решил, что пора впервые жизни прогулять уроки, а то попадёт ему в этот раз однозначно. Уже физически, а не морально. Быстро выезжая из класса, а точнее настолько быстро, насколько он мог, Стайлз понёсся на выход из школы, но у самых ворот его остановили Гойл, Смит и пара одноклассников, которые редко донимали его, но были такие огромные и мощные, что невольно у Гарри на глазах выступили слезы. Его быстро привезли в соседний двор, где редкие прохожие даже не замечали небольшую компанию подростков. Да и врядли хотели их видеть. — Пожалуйста, не трогайте меня, — взмолился парень, всхлипывая от несправедливости. Почему тогда именно он попал под машину?! — Эх, Стайлз, — будто пробуя его имя на вкус, Гойл усмехнулся и со всего размаху ударил парня по лицу. Неприятный хруст и звук падения на землю. Выставленные руки, в попытке прекратить избиение, но вместо того, чтобы сжалиться, к первому удару прибавились вторые, третьи… десятый… пятнадцатый? Гарри уже потерял счёт. Все тело ныло и просило отдыха, но вместо этого получало лишь новую порцию ударов. Гарольд выл и захлебывался в слезах. Все больше понимая, что он никогда не станет тем человеком, которого будут ждать в школе, на работе, а потом и дома. Он стал обузой для всех и каждого, в том числе и маме, которая все равно старалась как-то обрадовать своего сына тем или иным лакомством, которое всегда было готово к его приходу из школы. Отключившись, Стайлз заставил парней сильно поволноваться, но когда они нащупали пульс и проверили дыхание, убедившись, что тот ещё не подохнул, их и след простыл. В тот день Гарри никто не спас, никто не помог. Очнувшись на земле в грязи и собственной крови, парень стал озираться по сторонам, ища свою коляску. Она лежала неподалёку, в каких-то десяти шагах, но для юношы в его положении это расстояние было непреодолимым испытанием. Откинувшись на землю и закрыв глаза, он постарался восстановить сбившиеся дыхание и перестать волноваться. Он сможет. Он не слабак. Он все тот же человек! Но уверенности от этих уверений не прибавлялось, а почему-то наоборот убавлялось. Скоро на земле лежал не человек, а кусок мяса и костей, который проклинал себя и решил больше не подыматься, не пытаться доползти до коляски. Да, может быть все и закончилось бы для него в тот день, но почему-то не случилось. Вместо этого парню прилетело чем-то увесистым по животу. Нехотя приоткрыв глаза, он увидел, что коляска стоит рядом и будто зовёт его занять своё законное место. Пересилив себя, Гарри занял своё привычное место и медленно покатился домой. Да, был и плюс в его ситуации. Наконец-то появился более увесистый аргумент к его уходу из школы. И он подействовал. _____________________________________ Школа встретила его привычно. Гул голосов и презрительные взгляды, потому что даже в это здание пришла его слава. Отвергнутый и нелюдимый. Стараясь ни на кого не обращать внимания, Гарри проехал к нужному кабинету и стал ждать, когда придёт учитель. Оглядывая класс и стараясь не зацикливаться на небольшой компании людей, где Луи снова был в центре внимания, он наконец решился. В столовой. На четвёртой перемене. Долгожданная встреча. А до того он будет стараться не сильно буравить одноклассника своим взглядом… Попытается… _____________________________________ Прошёл первый урок, а Стайлз уже умирал от предвкушения. Без стеснения разглядывал Луи, который даже пару раз ловил его взгляд. Нет, Гарри не было стыдно. Он оправдывался сам перед собой тем, что друзья же могут так смотреть друг на друга, проверяя с кем тот разговаривает. Не правда ли? Парень знал, что тешит себя иллюзиями, вспоминая, что никогда так не делал, когда ещё у него были друзья… Ну может если и делал, то не так часто, как сейчас! Но почему-то стыдно не становилось, а наоборот ему нравилось видеть, что Томлинсон замечает его, хоть и не пытается заговорить. Может он тоже решил встретиться в столовой?! _____________________________________ Закончился второй урок. «Может самому уже подойти?» — самая первая мысль Гарри, когда звенит звонок со второго урока. Но все остаётся так же. Он не подъезжает, а следит за парнями, что даже один из них, видимо шепнув об этом всей компании, тем самым заставил всех остальных тоже бросить на Стайлза заинтересованный взгляд. Щеки залились румянцем. Руки стали трястись. Признаки волнения на лицо… _____________________________________ Конец третьего урока. Парень отвернулся к окну, буравя его своими глазами. И так все время, пока не начался четвёртый урок. Конец третьей перемены. _____________________________________ ЧЕТВЁРТАЯ ПЕРЕМЕНА. Гарольд вкатил свою коляску в общую столовую, впервые замечая, что здесь люди часто не обращают на него внимания, потому что больше заняты едой и обсуждением каких-то очень интересных тем. Он понял, что зря сюда не приезжал. Тут можно забиться в дальний уголок и никто не заметит, так как ко входу большинство стульев стояли спинкой. Но сейчас не об этом! Юноша начал оглядывать всю столовую и заметил Луи на другом конце помещения. Он стоял в очереди. Как всегда великолепный. Чёрный джинсы, которые свободно сидели на его ногах, темно-синяя рубашка и того же цвета пиджак. В этой одежде Томлинсон был бесподобен. Дождавшись, когда парень закажет себе еду и начнёт отходить от кассы с подносом, Стайлз смело подъехал к нему, маша рукой. Луи сначала его даже не заметил, но приостановился, когда колясник преградил ему путь. — Эм… Что тебе нужно? — с неподдельным удивлением спросил он, приподнимая одну бровь. — Я… Я думал, что мы с тобой можем… — мямлил Гарольд, шокированный такой реакцией. Они же общались!!! Он же так ждал этого дня!!! — Я думал, что раз уж ты мне помог, то мы с тобой пообщаемся, станем друзьями. В уголках глазах начали собираться слезы, юноша чувствовал это и старался остановить. Ещё большего отвращения в глазах он никогда не видел. Нет-нет, не у Луи, а у людей, которые с интересом следили за разворачивающейся сценой. Некоторые уже в голос подшучивали и толкали других, кто ещё не смотрел на парней. Стайлз видел, что и Томлинсон это замечает, уже видимо принимая какое-то решение. Только бы он поговорил с колясником, хоть бы да!!!! Ведь юноша, стоящий перед колясником не мог быть той ещё тварью, как и все остальные… Гарри надеялся всей душой на это. Либо сейчас он найдёт друга, либо навсегда потонет в яме позора… — Ты… — Луи замялся, но лишь на секунду, а потом продолжил, вкладывая в свой голос всю несправедливость нашего мира, — Ты правда считаешь, что если я помог тебе, то должен с тобой дружить?! С чего ты так решил? Да, я помог тебе, но только потому, что стало тебя жалко, когда ты не мог завязать шнурки, но дружить… Стайлз качнул головой, не чувствуя себя ни хорошо, ни плохо, ни обиженно, ни удивленным… Почему он вообще считал, что ему выпадет такой шанс? Почему он подумал, что смог бы общаться с ним? В тот момент ему хотелось избить себя до потери пульса, но этого сделать не мог. Вместо этого Гарри развернул коляску и медленно выкатился из столовой. Удивительно, что никто даже ничего не сказал. Хоть за это он всех благодарил. Не отвечая никому из учителей, которые встречались ему на пути, парень, которому жизнь опять дала подножку, выехал из школы, направляясь в неизвестную сторону. Подальше от боли. Подальше от Луи.