***
Вечером того же дня, в Большом зале Гриффиндорцев собрала профессор МакГонагалл. Столов, вопреки обыкновению, не было, зато прямо в середине зала стоял проигрыватель. В качестве «диджея» выступал Филч, ненавистным взглядом поглядывая на учеников. — Вы должны уметь красиво двигаться, — поучала своих студентов профессор МакГонагалл, — для того, чтобы не выглядеть как плохо воспитанные, мало соображающие грубияны! — Попробуй сказать это в пять раз быстрее, — тихо сказал Джордж брату, и близнецы шепотом принялись по очереди повторять фразу декана, постоянно ускоряя темп. — Подойдите все сюда, — позвала профессор. Гриффиндорцы подошли ближе. — Мистер Уизли, прошу Вас ко мне, — обратилась она к Рону. — Я? — жутко удивился Рон. — Разумеется, мистер Уизли, вы, — сказала МакГонагалл. Парню ничего не оставалось делать, кроме как подойти к декану. — Будем учиться танцевать вальс, — продолжила профессор, — мистер Уизли, положите руку на мою талию… — Куда? — опешил Рон. — На мою талию, — строго ответила декан Гриффиндора, кладя руку Рона себе на талию. Близнецы Уизли игриво присвистнули, а смущенный Рон бросил в их сторону злой взгляд. — На счет «три» … Мистер Филч, прошу вас. Заиграла медленная музыка. Профессор МакГонагалл вальсировала вместе с Роном, который неуклюже пытался повторить движения. Гарри, вместе с близнецами и остальными однокурсниками давились от беззвучного смеха. Когда музыка стихла, профессор МакГонагалл пытливо оглядела зал. — Теперь будем пробовать вместе… А где мисс Блэк и мистер Эфрон? — в этот момент зал вошли запыхавшиеся Харли и Мэтт Эфрон — семикурсник и первый красавчик Гриффиндора. — Почему вы опоздали? — возмутилась профессор МакГонагалл. — Помогали профессору Грюму, — уклончиво ответил Мэтт. Декан Гриффиндора поджала губы. Она не одобряла методы преподавания Грюма, не смотря на всю его гениальность. Но вдруг, обычно строгая профессор МакГонагалл улыбнулась. — Уважаемые ученики, — обратилась она к залу. — Вы же понимаете, что на вальсе бал не заканчивается! Могут быть абсолютно разные виды танцев! Например, ча — ча — ча, танго или румба … — А как это, танцевать румбу? — с интересом спросила Джинни Уизли. — А это нам сейчас продемонстрируют опоздавшие, — сказала профессор. Харли и Мэтт переглянулись, а зал заулюлюкал. — Эээ… Профессор, вы уверены? — спросила Харли, посмотрев на сестру, которая стояла в паре с МакЛагеном и хитро улыбалась ей. — Уверена, мисс Блэк. Может вы усвоите урок и не будете опаздывать на важные собрания факультета, равно, как и мистер Эфрон. — Фред, Джордж и Ли засмеялись, а вместе с ними и все остальные гриффиндорцы. Харли и Мэтт переглянулись, а затем, кивнув друг другу, вышли на середину зала. Филч предусмотрительно отодвинул проигрыватель, победно улыбаясь. Наконец — то он посмеется над этой Блэк, которая трепала ему нервы все эти годы на пару с сестрой. Эх, еще бы и Уизли опозорить… — Хорошо, профессор, — громко сказала Харли. — Румба, так румба, — поддержал девушку Мэтт, протягивая ей руку. — Но, мистер Филч, душа музыки требует, — улыбнулась Харли, а смех гриффиндорцев стих. — Мистер Филч, прошу вас, — кивнула профессор МакГонагалл. Завхоз, ухмыляясь, включил проигрыватель. Заиграла музыка. Парень и девушка встали друг напротив друга. Мэтт перенес вес тела на левую ногу, а правой сделал упор в носке. Харли отзеркалила его движения, и они подошли друг к другу. Эфрон резко притянул Блэк к себе, и они начали двигаться в такт музыке. Весь танец был основан на шагах вперед и назад, мастерски выполняемых Эфроном и Блэк. Когда они останавливались на месте, движения становились более вязкими, скользящими, длительными. Затем, Мэтт покружил Харли, и они начали двигаться в ритме быстро-быстро-медленно, каждый шаг начиная с носка, а потом переходя на стопу. Они двигались так, словно были единым целым, и, явно, танцевали румбу не один год. Глядя, как зал пялится на близняшку и ее партнера, Рей улыбнулась, и ее взгляд невольно остановился на разинувших рты, смеявшихся до этого слишком громко, близнецах Уизли. Фред, несмотря на то, что рядом с ним стояла не менее пораженная умениями подруги Анджелина, откровенно пялился на Харли. Пусть она была в обычной рубашке, свитере, надетом поверх и джинсах с кроссовками, она выглядела как вейла, которая полностью отдалась танцу и, что больше всего взбесило Фреда — партнеру. Он с ужасом поймал себя на мысли, что отдал бы весь запас их с Джорджем канареечных помадок, лишь бы только оказаться сейчас рядом с ней. Также, как Эфрон держать ее руку, сжимать ее талию и чувствовать на своих губах ее дыхание. Поймав удивленный и в то же время, лукавый взгляд Джорджа, Фред помотал головой, стараясь переключиться на Анджелину. Какое там! Блэк и Эфрон закончили танец, и Мэтт сделал выпад ногой, выставив вперед руку, и Харли упала прямо на нее, а Эфрон приблизился к ее лицу. Фред сжал руки в кулаки, еле сдерживаясь, чтобы не пойти и не дать красавчику по морде. Зал взорвался аплодисментами. Филч сплюнул куда — то на пол от досады, а Харли и Мэтт, хитро улыбаясь, поклонились. — Браво! Браво! — сказала профессор МакГонагалл, вытирая выступившие слезы платком. — По двадцать баллов каждому для факультета за такой шедевр! Подумать только! — она громко высморкалась в платок. — Ну будет вам, профессор, — улыбнулась Харли, подмигивая близняшке, которая подняла вверх большие пальцы. — Можем еще станцевать, — предложил Мэтт, а Харли скептически на него посмотрела. — В вас я не сомневаюсь, — заявила профессор МакГонагалл. Знаком показывая Филчу включить музыку для вальса, — Но, тем не менее, отточим мастерство вальса! И, начали…***
— Фред! Ау! — взывал к брату Джордж, подскакивая вокруг него. Старший близнец сидел на кровати и смотрел в одну точку. — Что это с ним? — спросил подошедший Ли. Джордж лукаво улыбнулся. — О Блэк, наверное, задумался, — проговорил он хитро. — И ничего не о Блэк, — «проснулся» Фред, зло посмотрев на брата. — Да, да, да, разумеется, не о Блэк и не о Эфроне, — капитулировал Джордж, подняв руки вверх. — Однако, Ромэо, если ты не прекратишь мечтать, то мы опоздаем на бал, — подколол друга Ли. Фред поднялся с кровати и шутливо пихнул друга в бок. — Пошли, — скомандовал он, спускаясь в гостиную, где их уже ждали Анджелина, Кэти и Алисия. Сделав комплименты девушкам, компания направилась в Большой зал. По выходу из гостиной, Фред заметил Гарри, идущего под ручку с Парвати Патил, и весело подмигнул мальчику. Однако, как бы он не старался разглядеть в толпе сестёр Блэк. Харли и Рей среди присутствующих в гостиной не было. По дороге, Анджелина что — то весело щебетала насчет квиддича, а Фред, благоразумно решив не портить вечер, на пару с Джорджем во всю травил шутки и байки о домашних матчах с Чарли, Биллом и Роном. В холле яблоку было негде упасть. Скорей бы пробило восемь — двери зала распахнутся и начнется долгожданный бал! Многие все еще искали в толпе своего кавалера или даму с других факультетов. Наконец, дубовые входные двери тяжело отворились, и в холл вошли гости из Дурмстранга во главе с профессором Каркаровым. Сразу за ним шел Крам с незнакомой красивой девочкой в голубой мантии. В раскрытые двери можно было заметить перед замком на лужайке возведенный волшебством грот, полный розовых кустов, среди которых высились каменные скульптуры Деда Мороза и северного оленя. Над кустами и скульптурами порхали разноцветные светляки. Это были настоящие живые феи, только совсем крошечные. — Участники Турнира, пожалуйста, пройдите сюда, — прозвучал голос профессора МакГонагалл. Парвати просияла, поправив изящным движением ленты. «До скорого», — помахали они друзьям и двинулись через галдящую толпу, куда показала МакГонагалл, — справа от двери было небольшое свободное пространство. Профессор была в мантии из красной шотландки, тулью шляпы украшал довольно-таки безобразный венок из чертополоха. Она объяснила чемпионам, что пока им надо постоять здесь: они войдут в зал парами, церемонно, после того, как все остальные усядутся за столы. Флер Делакур с Роджером Дэвисом встали первыми у самых дверей. Дэвис не верил своему счастью и не отрывал зачарованного взгляда от красавицы Флер. Подошли Седрик с Чжоу, Гарри отвернулся: не хотел сейчас говорить с ними; взгляд его упал на девочку, стоявшую с Крамом, и у него от удивления раскрылся рот — это была Гермиона! Только совсем не похожая на себя. Волосы, обычно напоминавшие воронье гнездо, гладко расчесаны и скручены на затылке в красивый блестящий узел, легкая мантия небесно-голубого цвета, да и походка совсем другая, наверное, потому, что плечи не оттягивает тяжелый ранец. И она улыбалась, правда, немного скованно, передние зубы у нее и правда уменьшились. Как это он сразу не заметил? — Привет, Гарри, привет, Парвати, — махнула им Гермиона. Парвати глазам не поверила и с явным неодобрением поджала губы. Не она одна так отнеслась к новой Гермионе. Двери в Большой зал распахнулись, и толпа хлынула в зал. Поклонницы Крама, те, что устраивали засаду в библиотеке, проходя мимо, казалось, готовы были убить ее. Пэнси Паркинсон вытаращила глаза, и даже Малфой позабыл от изумления ругательные слова. Один только Рон, поравнявшись с Гермионой, не удостоил ее взглядом. Правда, ни одна Гермиона поразила всех своим внешним видом и кавалером. Мимо прошла Рейвен Блэк, под ручку с Василием Димитровым — капитаном сборной Болгарии по квиддичу. Девушка была одета в нежно — желтое платье, и, теперь настала очередь Джорджа, в тайне от Кэти пялиться на одну из близняшек Блэк. Однако, всех поразила, как ни странно, Харли. Ее кавалером был сам Гонсалу Флорэс — охотник Сборной Бразилии по квиддичу, что ни мало удивило всех, ведь никаких бразильцев среди присутствующих не было. Харли же выделялась тем, что в отличие от всех, была одета в вечерний брючный костюм с белой рубашкой. Волосы были собраны в красивую прическу, а ее походка выдавала в ней настоящую аристократку. Приняв руку Флорэса, который ее галантно поцеловал, пара направилась к своим местам. Фред пораженно смотрел на Харли, думая о том, какая же она была красивая. Его отвлекла Анджелина, которая взяв его под руку, направилась вместе с Фредом к своему месту. За ними шли Джордж с Кэти и Ли с Алисией. Девушки тепло улыбнулись близняшкам, и сели не далеко от них, что не мешало Джорджу разглядывать Рей, а Фреду — Харли. Разумеется, в тайне от своих партнерш. Когда все наконец уселись по местам, МакГонагалл велела оставшимся встать друг за другом парами и следовать за ней. При их появлении весь зал захлопал, и профессор МакГонагалл повела их к большому круглому столу в дальнем конце, за которым сидели судьи. Стены зала серебрились инеем, с темного, усыпанного звездами потолка свисали гирлянды из омелы и плюща. Длинные обеденные столы исчезли, вместо них — сотня столиков, каждый человек на десять. На столиках уютно горят фонарики. Гарри шел, боясь одного — как бы у всех на глазах не споткнуться. А счастливая Парвати упивалась всеобщим вниманием, и с такой силой тащила Гарри вперед, что он ощущал себя собачкой на поводке, которую хозяин ведет по кругу на собачьей выставке. Недалеко от судейского стола Гарри заметил Падму с Роном. Вид у Падмы был надутый, Рон же, прищурившись, не сводил глаз с Гермионы. Дамблдор, возглавлявший судейский стол, встретил подошедшие пары сияющей улыбкой, Каркаров — нежданное совпадение — смотрел на Крама и Гермиону совсем как Рон. Людо Бэгмен в пурпурной мантии, расшитой золотыми звездами, громко аплодировал вместе со всеми. Мадам Максим, сменившая черную атласную униформу на свободную мантию из легкого светло-лилового шелка, тоже вежливо хлопала. Не было только мистера Крауча. Вместо него пятым за столом судей важно восседал Перси Уизли в темно-синей с иголочки мантии. Остальные места предназначались для участников состязания с их дамами. Многозначительно глянув на Гарри, Перси слегка выдвинул незанятый стул, Гарри понял намек и сел рядом. Не успел он раскрыть рта, как Перси поведал ему радостную новость: —Меня повысили. Я назначен («Не иначе как Верховным правителем вселенной», — подумал Гарри) личным помощником мистера Крауча и представляю его на вашем балу. —А почему он сам не пришел? — спросил Гарри, уж очень ему не хотелось весь вечер слушать очередную лекцию о котлах. — Боюсь, мистер Крауч болен и болен серьезно. Ему нездоровится с самого Чемпионата мира. Ничего удивительного, сильное переутомление! Да и годы не те, хотя голова все еще светлая. Великий человек! Но Министерство на Чемпионате мира потерпело фиаско, вдобавок его очень расстроила домовуха Винки, так, кажется, ее зовут. Мистер Крауч, конечно, ее выгнал, но остался без прислуги, а это… э-э… ему трудно, сам понимаешь, возраст. Хозяйство с ее уходом разладилось. А тут на нас свалился этот Турнир, тяжелые последствия Чемпионата мира, да еще эта Скитер со своим Прытко Пишущим Пером… Он, бедняга, заслужил тихое Рождество дома. Я рад, что у него есть человек, на кого можно положиться и оставить вместо себя. Гарри так и подмывало спросить Перси, а что, мистер Крауч все еще называет его Тизли, но удержался. Отливающие золотом тарелки, перед которыми лежали меню, все еще были пустые. Гарри нерешительно взял карточку с рождественской виньеткой и огляделся — официантов нет. Дамблдор, однако, внимательно изучал список блюд, после чего заказал, глядя в свою тарелку: «Свиные отбивные!» И на тарелке тотчас явились с пылу с жару котлеты. Тут все сразу смекнули, что делать, взяли меню, и золотые тарелки наполнились едой. Гарри с любопытством глянул на Гермиону: как ей новый способ подавать кушанья, не лишняя ли работа для эльфов? Но Гермиона и думать забыла о защите прав домовиков. Она увлеченно беседовала с Виктором Крамом и не замечала, что и как ест. Гарри не слышал ни разу, чтобы Крам с кем-то разговаривал. Он все больше молчал, а теперь разговорился, да еще с явной охотой. — У нас тоже есть дворец, — услышал Гарри, — не такой болшой и комфортэбелный, как ваш, всего четыре этажа. И очаги мы топим только для колдовства. Но территория наша болше и красивей, правда, зимой день совсем короткий, а ночь длинная, мало времени любоваться. Зато летом мы долго летаем над озерам и горами… — Эй, Виктор, — рассмеялся Каркаров, но глаза его оставались холодные и пустые, — смотри не скажи чего-нибудь лишнего, как бы твоя очаровательная собеседница не нашла к нам дорогу. Дамблдор улыбнулся, и в глазах у него запрыгали искорки смеха. —У тебя, Игорь, все тайны да тайны. Можно подумать, ты не любишь гостей. —Мы все, Дамблдор, печемся о своих владениях. — Каркаров оскалил желтые зубы. — И ревностно оберегаем вверенные нам очаги знаний. Мы по праву гордимся, что никто, кроме нас, не знает все их секреты, и мы бдительно храним их. Разве не так? —А я, Игорь, не стал бы утверждать, что знаю все секреты Хогвартса, — добродушно ответил Дамблдор. — Не далее как сегодня утром отправился я в туалет, свернул не туда, и очутился в прелестной, совершенно незнакомой комнате с превосходной коллекцией ночных горшков. Позже я вернулся получше осмотреть ее, а комнатка-то исчезла. Я, конечно, все равно ее отыщу. Возможно, она доступна только в полшестого утра, а может, когда месяц в фазе одна четверть или когда слишком полный мочевой пузырь. Гарри прыснул в тарелку с гуляшом. Перси нахмурился, а Дамблдор чуть заметно подмигнул Гарри. Тем временем Флер Делакур, изящно повернув голову в сторону своего кавалера, в пух и прах разносила убранство замка. — П’госто убожество! — обвела она взглядом искрящиеся инеем стены Большого зала: как и все французы, она немного картавила. — У нас во дво’гце Т’гапезную ук’га-шают ледяные скульпту’гы. Они не тают и пе’геливаются всеми цветами 'адуги. А какая у нас еда! А хо’г лесных нимф! Мы едим, а они поют. И в холлах никаких ужасных 'ыца'-гей без головы. А поп’гобуй залети в Шармбатон полте'-гейст, его выгонят с т’геском, вот так! — И Флер с силой хлопнула по столу ладонью. Роджер Дэвис глядел на прекрасную Флер затуманенным взором. Восхищение его было так велико, что он вряд ли ее слышал, пронося вилку мимо рта. — Конечно! — стукнул он по столу так, как Флер. — Да! С треском! Гарри окинул взглядом зал. Хагрид сидел за одним из учительских столов и, не отрываясь, глядел в их сторону. На нем был все тот же ужасный бурый с ворсом костюм. Он махнул рукой, и мадам Максим, заметил Гарри, ответила тем же. Опаловое ожерелье на ее могучей шее мягко переливалось, отражая огоньки фонарей. Гермиона учила Крама произносить ее имя: он звал ее «Геримона». — Гер-ми-о-на, — медленно, по слогам произнесла Гермиона. — Герм-ивона, — повторил Крам. — Гораздо лучше, — похвалила Гермиона, заметила, что Гарри на нее смотрит, и улыбнулась. После ужина Дамблдор встал и пригласил всех последовать его примеру. Взмахнул волшебной палочкой, столы отъехали к стенам, образовав пустое пространство. Еще один взмах, и вдоль правой стены выросла сцена— с барабанами, гитарами, лютней, виолончелью и волынкой. На сцену вышел ансамбль «Ведуньи», встреченный восторженными рукоплесканиями. У ведуний были длинные растрепанные волосы, черные мантии нарочито порваны и потерты. Гарри с нетерпением ждал, чтобы они заиграли, совсем забыв, что за этим последует. Ведуньи разобрали инструменты, фонарики на столах погасли, и участники состязания со своими дамами поднялись со своих мест. — Пойдем, — шепнула Парвати. — Сейчас полагается танцевать. Вставая, Гарри запутался в полах непривычного наряда. «Ведуньи» заиграли грустный медленный танец. Вышли на середину зала, которая была ярко освещена. Гарри старался избегать устремленных на него взглядов (краешком глаза он все же заметил, как Симус с Дином махнули ему, едва сдерживая смешок). Парвати решительно взяла обе его руки, одну положила себе на талию, другую крепко сжала. «Не так уж и плохо», — подумал Гарри, неторопливо описывая крути (вела Парвати). Гарри глядел поверх голов, но скоро и сами зрители, разобравшись на пары, присоединились к танцующим, и Гарри перестал ощущать на себе взоры десятков глаз. Рядом с ним танцевали Невилл с Джинни, которая все время морщилась — Невилл то и дело наступал ей на ноги. Дамблдор вальсировал с мадам Максим. Она была чуть выше него, впрочем, для дамы ее роста и полноты мадам Максим танцевала вполне грациозно. Грозный Глаз неуклюже топтался в тустепе с профессором Синистрой, которая явно опасалась его деревянной ноги. — Недурные носки, Поттер, — прохрипел Грюм, буравя волшебным глазом мантию Гарри. — Еще какие, — улыбнулся Гарри. — Их связал домовик Добби. — Какой он ужасный! — шепнула Парвати на ухо Гарри. Деревянная нога Грюма бухала уже далеко, и он не мог слышать ее слов. — По-моему волшебные глаза давно пора запретить. Услыхав последнюю дрожащую ноту, выведенную волынкой, Гарри облегченно вздохнул. Все захлопали, а Гарри мгновенно высвободился из объятий Парвати. — Пойдем посидим? — предложил он. «Ведуньи» заиграли новый танец, веселый и быстрый. —Нет, — возразила Парвати, — давай танцевать. Мне этот танец очень нравится! —А мне нет, — соврал Гарри и повел Парвати к столикам у стенки мимо Фреда и Анджелины, которые так лихо отплясывали, что другие пары шарахались от них, боясь за свою жизнь. За одним из столиков сидели Рон с Падмой. Фред тем временем, искал глазами Харли, которая не так давно ловко танцевала с бразильцем. Джордж же пытался найти глазами Рей и ему это удалось. Девушка танцевала с Димитровым, который изо всех сил старался подражать ее легкости и умению танцевать. Видимо, танцы у аристократов в крови. Харли подошла к столу с напитками, вместе с Флорэсом, смеясь над его шутками. — Слушай, — сказал бразилец, протягивая ей виноградный пунш. — Ты очень здорово танцуешь! — Благодарю. Ты тоже ничего, — ответила Харли, отпив немного из стакана. — Ты, я вижу, девушка творческая, — он оценивающе посмотрел на Харли, — может, ты не только танцуешь? — Она и рисует и петь может! Ого — го как! — сказала подошедшая Рей, подмигнув сестре. — И на нервах играю, — добавила Харли, пока Рей не ляпнула что — нибудь еще. — Что? Ты умеешь петь? — восхитился бразилец. — Ну… Не то, чтобы… — но он ее уже не слушал. — Пойдем! Ты обязана спеть! Заодно, познакомлю тебя с Ведуньями. — Но я… — Флорэс отставил стакан девушки с пуншем и потащил ее к сцене. Тем временем, Ведуньи, взмахнув волшебными палочками, заставили инструменты играть самими собой, когда к ним подошла парочка. — О! Гонсалу! Fico feliz em ter você! * — воскликнул солист группы - Мирон. Остальные также поприветствовали бразильца, как старого знакомого. — Может, представишь нам свою потрясающую спутницу? — спросил бас- гитарист - Донаган. — А зачем его просить? Я и сама могу, — обаятельно улыбнулась Харли, — меня зовут Харли. Харли Блэк. — Вы очаровательны, мисс Блэк, — улыбнулся Мирон, галантно целуя ее руку. Остальные проделали то же самое. — Благодарю за комплемент, — ответила Харли, — очень люблю вашу музыку. Вы нереально талантливы! — О! Когда тебя хвалит такая красавица, хочется делать свое дело все лучше и лучше, — улыбнулся барабанщик группы - Орсайно. — Кстати, о музыке, — Флорэс улыбнулся — Харли умеет петь. — В самом деле? — воскликнул Донаган. — Сейчас проверим, — Мирон схватил девушку за руку и потащил на сцену. Харли даже не успела возразить. За ним отправились остальные участники группы. — Что играем? — спросил Мирон. Харли машинально проговорила название песни, мысленно проклиная Рей, Флорэса и бал. — Отличный выбор! — похвалил солист. — Дамы и господа, — сказал он в микрофон, — Хочу представить вам нашу новую солистку — Харли Блэк! — девушка сумела взять себя в руки и широко улыбнулась толпе, которая зааплодировала. В конце концов, импровизация — второе имя близняшек Блэк. Только после выступления, одной из них точно не жить. Заиграла музыка. Харли взяла микрофон. Мирон ей широко улыбнулся, подбадривая. Девушка поставила микрофон на стойку, посмотрев в толпу… Фред, услышав, кто сейчас будет выступать, вместе с друзьями прорвался в первые ряды. Как хорошо, что Джонсон, Бэлл и Спиннет — лучшие подруги сестер Блэк. Рей тоже стояла там и хитро смотрела на сестру. Юноша поднял взгляд на сцену, понимая, что раз за дело взялась одна из сестер Блэк, то точно будет шоу. А потом она запела, и мир Фреда Уизли перевернулся.Once had a love and it was a gas It soon turned out I had a heart of glass Seemed like the real thing, only to find Much o' mistrust, love' s gone behind Однажды у меня была любовь, и это было прелестно, Но вскоре выяснилось, что у меня стеклянное сердце. Казалось, это было по-настоящему, но пришлось найти Много недоверия, любовь осталась позади.
Гарри, Рон и Гермиона даже прекратили спорить, синхронно подойдя к сцене. Седрик Диггори ошарашенно смотрел на Харли. Впрочем, не он один. Ее проникновенный, чуть хрипловатый голос разносился по всему залу, будто звон колокольчиков, никого не оставляя равнодушным.Once had a love and it was divine I soon found out I was losing my mind It seemed like the real thing but I was so blind Much o' mistrust, love's gone behind Однажды у меня была любовь, и она была божественной. Вскоре я поняла, что схожу с ума. Это казалось чем-то настоящим, но я была так слепа, Так много недоверия, любовь осталась позади.
Девушка посмотрела на Ведуний. Они одобрительно улыбались Харли. В Зале кто — то начал танцевать, кто — то хлопать, и приободренная девушка продолжила:In between, what I find is pleasing And I'm feeling fine Love is so confusing, There's no peace of mind If I fear I'm losing you, it's just no good You teasing like you do В промежутке то, что я нахожу приятным, И я чувствую себя прекрасно. Любовь так сбивает с толку, Что нет никакого душевного спокойствия. Если я боюсь, что потеряю тебя, это просто нехорошо, Ты дразнишь меня, как обычно.
Она нашла глазами Седрика Диггори, который виновато улыбался ей, Флорэс одобрительно кивал ей. Рей, Кэти, Гермиона, Рон, Ли, Гарри, Джордж, Алисия и Анджелина подпевали, явно не зная слов, и ее взгляд остановился на Фреде Уизли.Once had a love and it was a gas It soon turned out I had a heart of glass Seemed like the real thing, only to find Much o' mistrust, love's gone behind Однажды у меня была любовь, и это было прелестно, Но вскоре выяснилось, что у меня стеклянное сердце. Казалось, это было по-настоящему, но пришлось найти Много недоверия, любовь осталась позади.
Он смотрел на нее так, что девушке пришлось вцепиться в микрофон сильнее, чтобы не упасть. Его взгляд выражал одновременно ничего и, в то же время, все, что он хотел сказать. Она видела в них злость, негодование, ошеломленность, радость, безграничное веселье и…обожание.Lost inside, adorable illusion And I cannot hide I'm the one you're using, please don't push me aside We could've made it cruising, yeah Потерянная внутри, очаровательная иллюзия, И я не могу спрятаться. Я та, кого ты используешь, пожалуйста, не отталкивай меня. Мы могли бы совершить круиз, да.
Голос Харли пробрал его до мурашек. Звук этого голоса заглушал любой смысл и отрывал от реальности. Казалось, что кроме него и нее в зале никого больше не было. Песню он слышал первый раз, что-то такое протяжное и, похоже, грустное. Но это не имело значения. Голос катился, струился по его спине, будто по голой коже, царапая позвоночник. Сказать по правде, Фред тут же возбудился так, словно не песню слушал, а его со спины обняла, прошлась руками по плечам сама Харли. Будто прижалась к его позвоночнику грудью, в которой и вибрировал этот голос. Он опять тщетно пытался переключиться на Анджелину, но не получалось. Совершенно никак.Riding high on love's true bluish light Once I had a love and it was a gas It soon turned out to be a pain in the ass Seemed like the real thing only to find Much o' mistrust, love's gone behind Верхом на истинном голубоватом свете любви. Однажды у меня была любовь, и это было прекрасно, Но вскоре она превратилась в занозу в заднице. Казалось, всё было по-настоящему, но пришлось найти Много недоверия, любовь осталась позади.
Девушка откинула волосы назад и пропела последнюю строчку, немного срывая голос до еще более сильной хрипотцы. Когда песня кончилась, зал взорвался бурными аплодисментами. Каждый кричал ее имя. Профессор МакГонагалл опять вытирала слезы, Дамблдор весело глядел на нее из-под своих очков — половинок, ее друзья прыгали, словно были горными козлами, Хагрид вовсю рыдал, уткнувшись в плечо мадам Максим. Девушка поклонилась и подошла к Мирону. — На сегодня все, — улыбнулась она. — Юная леди, после окончания Хогвартса, ждем тебя в наших рядах! И я не шучу! — воскликнул Мирон. — Я пошлю тебе сову. Отказы не принимаются. Харли улыбнулась и спустилась со сцены, прямо в объятия бразильца. Заиграла следующая песня, и Флорэс закружил счастливо смеющуюся вместе с ним Харли в новом танце…