***
Догнать Харли и Рей близнецам Уизли не удалось. Решив, перехватить их за обедом, они направились на урок к профессору Амбридж. Когда они вошли в класс защиты от Темных искусств, профессор Амбридж уже сидела за учительским столом. На ней была та же, что и вчера вечером, пушистая розовая кофточка, макушку увенчивал черный бархатный бант. В классе все старались вести себя тихо: профессор Амбридж была пока что величиной неизвестной, и никто не знал, насколько строгим ревнителем дисциплины она окажется. — Здравствуйте! — сказала она, когда ученики расселись по местам. Несколько человек пробормотали в ответ: — Здравствуйте. — Стоп-стоп-стоп, — сказала профессор Амбридж. — Ну нет, друзья мои, это никуда не годится. Я бы просила вас отвечать так: «Здравствуйте, профессор Амбридж». Ещё раз пожалуйста. Здравствуйте, учащиеся! — Вот и хорошо, — сладким голосом пропела профессор Амбридж. — Ведь совсем нетрудно, правда? Волшебные палочки уберем, перья вынем. Услышав это, многие обменялись угрюмыми взглядами. Странно, что один из самых интересных уроков начинался с приказа убрать волшебные палочки. Харли и Рей засунули свои в сумки и вынули перо, чернила и пергамент. Профессор Амбридж, наоборот, достала из сумки волшебную палочку, которая была необычно короткой, и резко постучала ею по классной доске, где тут же возникли слова: Защита от Темных искусств Возвращение к основополагающим принципам. — Отмечу для начала, что до сих пор ваше обучение этому предмету было довольно-таки отрывочным и фрагментарным. Не правда ли? — сказала профессор Амбридж, повернувшись к классу лицом и аккуратно сложив руки на животе. — Постоянно менялись учителя, и не все они считали нужным следовать какой-либо одобренной Министерством программе. Результатом, к сожалению, явилось то, что вы находитесь гораздо ниже уровня, которого мы вправе ожидать от вас в год, предшествующий сдаче ЖАБА. Вам, однако, приятно будет узнать, что эти недостатки мы теперь исправим. В нынешнем учебном году вы будете изучать защитную магию по тщательно составленной, теоретически выверенной, одобренной Министерством программе. Запишите, пожалуйста, цели курса. Она опять постучала по доске. Слова, которые на ней были, исчезли, и взамен появилось: ЦЕЛИ КУРСА 1. Уяснение принципов, лежащих в основе защитной магии. 2. Умение распознавать ситуации, в которых применение защитной магии допустимо и не противоречит закону. 3. Включение защитной магии в общую систему представлений для практического использования. Пару минут в классе раздавался только шорох перьев о пергамент. Когда все списали три поставленные профессором Амбридж цели курса, она спросила: — У всех ли есть экземпляры «Теории защитной магии» Уилберта Слинкхарда? По классу пробежало глухое утвердительное бормотание. — Мне кажется, надо попробовать еще разочек, — сказала профессор Амбридж. — Когда я задаю вопрос, ответ я хотела бы слышать в такой форме: «Да, профессор Амбридж» или «Нет, профессор Амбридж». Итак: у всех ли есть экземпляры «Теории защитной магии» Уилберта Слинкхарда? — Да, профессор Амбридж, — хором ответили ученики. — Хорошо, — сказала профессор Амбридж. — Теперь попрошу вас открыть пятую страницу и прочесть первую главу — «Основы для начинающих». От разговоров можно воздержаться. Профессор Амбридж отошла от доски и, сев за учительский стол, стала наблюдать за классом своими выпуклыми жабьими глазами. Харли начала читать «Теорию защитной магии. Для седьмого курса» с пятой страницы. Это было неимоверно скучно — нисколько не лучше, чем слушать профессора Бинса. Рей тоже пыталась сосредоточиться, но ничего не получалось. Вскоре обе сестры обнаружили, что вот уже который раз принимаются за одну и ту же фразу, но не могут продвинуться дальше первых пяти-шести слов. Так прошло несколько безмолвных минут. Рядом с ними Ли Джордан рассеянно крутил в пальцах перо, глядя в одну точку на странице. Рей ткнула сестру в бок и указала ей посмотреть направо — близнецы Уизли открыто клевали носом, а Анджелина с Алисией тщетно пытались понять написанное в учебнике. Харли прикусила кончик пера и подняла взгляд на Амбридж. Профессор сладко улыбнулась ей. — У вас вопрос, мисс… — Блэк, — невозмутимо ответила Харли, — нет. У меня вопросов нет. Одни утверждения. — Позвольте полюбопытствовать, насчет чего? — елейно улыбнулась женщина. — Насчет того, что то, что я сейчас читаю и конспектирую, никак не пригодится мне в жизни, — смело сказала Харли. — Вы, мисс Блэк, сомневаетесь в том, что Министерство предоставляет Вам качественные учебные материалы? Харли краем глаза заметила, что весь класс уставился на нее. — Да, профессор Амбридж, — скопировав ее интонацию проговорила Харли, — я сомневаюсь. — Почему же? — Я считаю, что господин Слинкхард, конечно, был умным человеком, однако, он совершенно не описывает того, как мне, допустим, защититься от Пожирателей смерти, которые могут на меня напасть, ввиду последних новостей? — Это все вранье! — воскликнула Амбридж. — Но позвольте, — вступила в разговор Рей, тут же вставая на сторону сестры — об этом пишет и ваш любимый «Пророк»… — Когда вы собираетесь отвечать, мисс… — Блэк, — с готовностью подсказала Рей. — О! Разумеется. Могла бы догадаться, — кивнула профессор, — да будет Вам известно, мисс Блэк, что когда Вы собираетесь отвечать, следует поднимать руку? Рей демонстративно подняла руку, и продолжила речь. — Так вот, профессор, «Пророк» пишет о том, что… — … Волан — де — Морт вернулся, — перебила сестру Харли, не замечая, как класс напрягся. — Мисс Блэк, вы не подняли руку! — … Волан — де — Морт вернулся, — продолжила Харли, также, держа руку поднятой — хотя, конечно, «Пророк» преподносит эту информацию с точки зрения того, что тот, кто об этом говорит — подлый лжец. — И я полностью разделяю эту точку зрения, мисс Блэк, — сладко сказала Амбридж. — То есть, вы хотите сказать… — Рука. Мисс… — Джонсон, — сказала Анджелина — вы хотите сказать, что в случае, если на нас нападут Пожиратели смерти, мы должны будем бросать в них книгами, поскольку не знаем ни одного заклинания? — Мисс Джонсон, Министерство сможет вас защитить, — пропела Амбридж. — Но, профессор… — Вы не подняли руку, мистер… — Уизли, — ответил Джордж — если на нас нападут… — На вас никто не нападает, мистер Уизли. — Мне казалось, что Защита от Темных искусств предполагает наличие практики, — Амбридж взглянула на говорящего. — Мистер Уизли, полагаю? — Фред кивнул — на данный момент, ваш преподаватель — я, и я требую соблюдения правил на моем уроке! Вы не подняли руку! Фред поднял руку, но его опередил Ли, также, вскинув ладонь вверх. — А как же защищаться нам? Ли Джордан, — сразу представился он. — Поверьте, мистер Джордан, вам защищаться не потребуется. — Это ж нам нужно будет сдаться без боя что ли? Алисия Спиннет, — проговорила девушка. — Еще раз повторяю, мисс Спиннет, Министерство сможет Вас защитить. — Хорошо, не Пожиратели смерти, — Харли вскинула руку вверх, — дементоры, боггарты, акромантулы… — Мисс Блэк, если лично Вам кого и следует бояться, то только своего собственного отца — убийцу… Класс резко смолк. Лицо Рей побелело от ярости. Она собралась вскочить со стула, но близняшка мягко посадила ее обратно. — Вы не имеете права оскорблять их родителей! — вскинулись Алисия и Анджелина. — Руки, мисс Джонсон и мисс Спиннет! — Это — ложь! — воскликнули близнецы Уизли и Ли Джордан. — Откуда вам знать, господа? Вы же свечку не держали, — мягко заметила профессор — минус пятьдесят очков Гриффиндору. И вы все будете наказаны за выпады в сторону преподавателя… — Позвольте, профессор, — сказала Харли мягко, при этом, поднимая руку. Другая ладонь лежала на плече сестры, которую продолжало трясти от гнева — хотела отметить, что изначально, Вашим оппонентом была я. И именно я первая начала данную беседу… — Это верно, — снисходительно кивнула Амбридж. — Тем не менее, — продолжила Харли вежливо, — разумеется, Вам решать кого наказывать, но, поскольку, наши дебаты начались с меня, считаю целесообразным подвергнуть наказанию одну меня. — И меня! — вскинул руку Фред. За ним тут же подняли руки Рей, Джордж, Алисия, Анджелина и Ли. — У вас очень много друзей, мисс Блэк, — сказала Амбридж мягко. — Позвольте поблагодарить моих коллег за солидарность, однако, прошу Вас рассмотреть все мной вышесказанное, поскольку, повторюсь, именно я вступила с Вами в полемику… — И Вы, конечно же, жалеете об этом мисс Блэк? — Отнюдь, — возразила Харли, — видите ли, ни один из преподавателей не забывал на занятиях про практику, и тем более, не позволял себе оскорблять своих учеников, через его родителей. Это, знаете ли, не педагогично… — Не вам решать, что педагогично, а что нет, мисс Блэк. Мне придется переговорить с Вашим деканом, насчет Вашего поведения. — холодно проговорила Амбридж. — Уверена, что профессор МакГонагалл скажет Вам то же самое, что и я — заметила Харли все тем же вежливо — сдержанным тоном. Прозвенел звонок. — Жду Вас сегодня одну после уроков, в пять часов, мисс Блэк — проговорила Амбридж, взмахнув палочкой, и на доске появилось домашнее задание. — Благодарю за понимание, профессор. Я обязательно приду, — с этими словами, Харли взяла все глотающую обиду сестру под руку, и вышла из класса с гордо поднятой головой.***
Близняшки еле высидели до конца занятий, пропустив обед, поскольку Рей расплакалась так сильно, что второй урок и весь обед девушки просидели в одном из тайных проходов. Харли как могла утешала сестру, раздобыв где — то Умиротворяющего бальзама. — Успокойся, милая, — обнимала сестру Хaрли. Рей цеплялась за кофту близняшки, словно за спасательный круг, приняв целый пузырек бальзама. — Как она может такое говорить, эта старая, мерзкая… — изо рта Рей полился поток отборных ругательств. Харли благоразумно молчала, давая сестре выговориться. — Мы покажем ей! Покажем ей свое место! Или я не Рейвен Блэк! — резко вскочила на ноги Рей. — Покажем, — снисходительно кивнула сестра. — Я тебе поражаюсь! Как ты оставалась спокойной? И так ее уделала! — Милая, — вздохнула Харли, — кто — то из нас должен быть таким, — она посмотрела на наручные часы — пойдем. Если Бинса мы могли пропустить, то МакГонагалл и Флитвика лучше не надо. И сестры поторопились на урок своего декана.***
— Мисс Блэк, задержитесь, — проговорила профессор МакГонагалл. Обе сестры повернулись и остались в кабинете. — Харлин, — обратилась профессор к младшей близняшке, — профессор Амбридж рассказала мне про то, как вы вели себя на ее уроке… — Она оскорбила нашего отца! — вскипела Рей. — Я это прекрасно знаю, — кивнула МакГонагалл, — ваши друзья — мисс Джонсон и мисс Спиннет поделились со мной впечатлениями от занятий, и хочу сказать вам, Харлин, — женщина вдруг улыбнулась, — вы — молодец. — Что? — переспросила Харли. — Вы поступили, как настоящая студентка Гриффиндора, защищая своих друзей и свою семью. Более того, вы абсолютно правы, что ее методы преподавания несколько… Не верны… Но тем не менее, прошу вас, будьте осторожны. С этой женщиной шутки плохи. Вы прекрасно знаете, откуда она пришла. — Спасибо, профессор, — поблагодарили девушки. — Хотите печенье? — вдруг предложила декан. — Насколько я знаю, вы пропустили обед. — Благодарим Вас профессор, — ответила Рей. — Но после таких уроков кусок в горло не лезет… — Прошу вас, будьте осторожны и… Харлин, — декан серьезно посмотрела на девочек, — вы воистину дочь своего отца. Равно, как и вы, Рей, дочь своей матери. Сколько раз Сириус собирался поступить опрометчиво, но Нерисса сдерживала его. Сколько раз Сириус высказывал общее мнение, делая это просто блестяще! При чем, соблюдая такт, уважение к оппоненту и вежливость… Прозвенел звонок на урок. — Идите, мисс Блэк. Думаю, профессор Флитвик будет разочарован, если вы опоздаете…***
Без пяти пять Харли стояла около входа в кабинет Амбридж. Когда она постучала, профессор сахарным голоском откликнулась: «Входите». Девушка осторожно вошла, оглядываясь по сторонам. На все поверхности были наброшены ткани — кружевные или обычные. Стояло несколько ваз с засушенными цветами, каждая на своей салфеточке, а на одной из стен висела коллекция декоративных тарелочек с яркими цветными котятами, которые различались, помимо прочего, повязанными на шею бантиками. Котята были такие мерзкие, что Харли немедленно отвернулась и ее взгляд наткнулся на профессора. — Добрый вечер, мисс Блэк, — сладко проговорила Амбридж. — Добрый вечер, профессор Амбридж, — мягким вежливым голосом отозвалась Харли. — Присаживайтесь, мисс Блэк, — сказала она, показывая на маленький столик, покрытый кружевной скатертью, у которого она заранее поставила стул с прямой спинкой. На столике, явно дожидаясь Харли, лежал чистый пергамент. — Ну вот, — ласково сказала Амбридж, — мы уже лучше владеем собой, не правда ли? Теперь, мисс Блэк, вы напишете для меня некоторое количество строк. Нет, не вашим пером, — добавила она, когда Харли потянулась к сумке. — Вы воспользуетесь моим пером, специальным. Вот, пожалуйста. Она протянула ей черное перо, длинное и тонкое, с необычно острым кончиком. — Я попросила бы вас написать: «Осквернительница рода», — мягко сказала она. Харли подняла на нее взгляд, а Амбридж улыбнулась, — не принимайте на себя, моя дорогая. Просто напишите. — Сколько раз? — спросила Харли, ничуть не возразив и прикусив губу. Она уже догадалась, что это было за перо, поскольку чернил к нему не прилагалось, мысленно готовя себя, что будет больно. — Столько, сколько понадобится, — ласково ответила Амбридж. — Приступайте. Она отошла к своему столу, села и склонилась над стопкой пергаментов, которые скорее всего были сданными на проверку письменными работами. Харли поднесла острие пера к бумаге и вывела: «Осквернительница рода». Девушка закусила губу от приступа боли. Слова, появившиеся на пергаменте, были написаны чем-то ярко-красным. Те же слова возникли и на тыльной стороне ее правой руки, будто проведенные скальпелем, но не успела она отвести взгляда от свежих надрезов, как их затянуло гладкой кожей — осталась лишь небольшая краснота. Харли посмотрела на Амбридж. Она глянула на нее, растянув в улыбке большой жабий рот. — Да-да? — Нет, ничего, профессор — ответила Харли, лживо улыбнувшись. Она снова посмотрела на пергамент, поднесла к нему перо второй раз, написала: «Осквернительница рода» — и опять почувствовала жгучую боль в руке. Вновь слова были вырезаны на коже, и вновь надрезы затянулись секунды спустя. И так пошло дальше. Раз за разом девушка выводила на пергаменте эти слова, выводила, как ей уже давно стало понятно, не чернилами, а собственной кровью. Раз за разом невидимый скальпель вырезал эти слова на ее коже, которая потом затягивалась, но только до того момента, как она опять касалась пером пергамента. За окном кабинета Амбридж стало темно. Харли даже не спрашивала ее, когда это кончится. Она ни разу даже не поглядела на часы, и не издала ни звука, кусая изнутри щеки. Она знала, что Амбридж смотрит на нее, дожидаясь признаков слабости, и не собиралась их выказывать, пусть даже придется просидеть тут всю ночь, вспарывая этим пером собственную руку… В конце концов, не впервой… — Подойдите сюда, — сказала Амбридж наконец. По ее ощущению, прошло несколько часов. Она молча встала. Правую кисть сильно саднило. Опустив на нее взгляд, Харли увидела, что надрезы затянулись, но кожа всюду красная, воспаленная, и виднелись очертания написанной фразы. — Дайте руку, — промолвила профессор Амбридж. Девушка протянула ей руку. Амбридж взяла ее в свою. Когда она дотронулась до Харли толстыми пальцами-обрубками, на которые были надеты уродливые старомодные перстни, она с трудом подавила судорогу. — Увы, увы, увы, результаты пока скромные, — сказала Амбридж, улыбаясь. — Что ж, продолжим завтра вечером, не так ли? Можете идти. Харли без единого слова вышла из кабинета. В школе было совершенно безлюдно, наверняка уже перевалило за полночь. Она медленно двинулась по коридору, направляясь в совятню. Апполон сидел на одной из жердочек и, увидев хозяйку, спустился к ней, протягивая лапку, думая, что Харли даст ему письмо. Однако, поняв, что девушка никуда его отправлять не собирается, пытливо посмотрел на младшую Блэк. Харли, грустно улыбнувшись, протянула к филину ладонь правой руки, оголяя надрезы от пера Амбридж, а затем, погладила птицу по спине. Апполон опустил глаза на порезы и приложил к ним свою пушистую макушку. Потеревшись о руку хозяйки, филин мягко провел по порезам крылом, будто поглаживая, стараясь заглушить ее боль. — Почему ты такой понимающий, Апполоша? — спросила Харли тихо, дрожа от холода и вытирая левой рукой выступившие слезы. Апполоша еще раз мягко провел крылом по ее ране, а потом взлетел обратно к себе на жердочку, намекая, что хозяйке пора идти. Харли улыбнулась филину, который тихо ухнул, и вышла из совятни, отправляясь в башню своего факультета. Назвав пароль уже готовящейся ко сну Полной Даме, девушка вошла в гостиную. Как она и ожидала, в помещении никого не было, поскольку время было уже позднее. Однако, сделав шаг, она увидела за дальним диваном, около камина, склонившегося над пергаментом Фреда Уизли. Заметив Харли, он поманил ее к себе. Уставшая девушка на автомате подошла к парню и села рядом с ним. — Как ты? — спросил он необычайно серьезно. — Порядок, — кивнула Блэк, глядя на поленья в камине. — Мы ждали тебя, — сказал он — все уже в курсе того, что произошло на уроке, и весь Гриффиндор тебя поддерживает, — Харли махнула левой рукой, уже не в силах поднять правую. — Анджелина, Ли, Алисия и Кэти ушли около часа назад. Рей и Джордж свалили минут пятнадцать назад, — продолжил он, — я решил дождаться тебя. — Спасибо за заботу, Уизли, — улыбнулась Харли. — Что? Даже язвить не будешь? — Слишком устала, Уизли, но поверь, завтра не отвертишься, — он усмехнулся. — Ну раз такой расклад, — Фред взмахнул рукой, и, с видом фокусника, достал из-под дивана блюдо с картофельной запеканкой, пару ванильных эклеров и два термоса с горячим чаем. Девушка вопросительно посмотрела на юношу. — Ты же сегодня пропустила все, что только можно, — развел руками он, — вот я и решил захватить тебе поесть. — Ты решил ограбить кухню? — спросила Харли усмехаясь, в глубине души понимая, что тронута его заботой. — Мы решили, Блэк, — Фред улыбнулся, — думаешь, Джордж и Рей оставили бы меня одного? — Нисколько не сомневаюсь, Уизли, — хохотнула Харли, — видела бы вас Грейнджер, как вы эксплуатируете эльфов… — Мы были бы по уши в гавнэ, — закончил Фред и они тихо рассмеялись. Харли придвинула блюдо с запеканкой к парню. — Мне кусок в горло не лезет, — пояснила она, — и много на ночь есть не буду. — За фигурой следишь, которая и так шикарна? — усмехнулся юноша, принимая блюдо. — Опять твои подкаты, Уизли? — Скорее, констатация факта, Блэк. Я же видел тебя в том топе… — Харли хмыкнула. — И не увидишь больше, — закончила она. — А так хотелось… Хотя, — протянул Фред, — я полностью с тобой согласен. Без топа тебе намного лучше, — девушка шутливо пихнула его в бок, а парень протянул ей термос с чаем. Девушка благодарно приняла его, и их пальцы случайно соприкоснулись. — Ты чего такая ледяная? — Зато сердце горячее, — сказала девушка, откусывая эклер и делая глоток чая. — Нисколько не сомневаюсь, но заболеть я тебе не дам. — Да не переживай ты. Не заболею. У меня здоровье, как у собаки — крепкое. — Намекаешь на Сириуса? — Разумеется, — кивнула Харли, вспоминая, что на ней и правда в прямом смысле, все заживает как на собаке, но эти шрамы от пера — результат темной магии, которую мало чем можно излечить, и здесь уже без разницы — анимаг ты или нет. Некоторое время, они ели молча, смотря на потрескивающий огонь в камине. Харли разрешила Фреду съесть и второй эклер, и, когда с едой было покончено, оба потихоньку отпивали из термосов чай. — А что ты там делала, у этой жабы? — вдруг спросил Фред. — Ничего хорошего, Уизли, — ответила Харли, — строчки писала. Так себе занятие. Поверь, у Филча со Снейпом интереснее… — Вот смотрю на тебя и диву даюсь. Ты, конечно, девчонка ого — го! Так культурно ее уделала… — Если бы не вы, я бы этого не сделала, — пожала плечами Харли. — Я польщен, Блэк, — он картинно положил руку на сердце, — а если серьезно, мы же один за всех и все как войны! — Там не так было, — хохотнула Харли, — но смысл я уловила… — ее взгляд упал на пергамент. — А что ты пишешь? — Список покупателей, — он придвинул к ней пергамент, где действительно были различные фамилии и имена учеников. Харли хохотнула. — Прикольно… А что такое, — она наклонилась, чтобы разобрать его каркули. — Ириски «Гиперъязычки»? — Это наше с Джорджем изобретение, — гордо сказал Фред — у съевшего эти конфеты человека начинает стремительно расти язык. — А! Это те, которые ты когда — то подсунул кузену Гарри? — Да, — самодовольно ответил Фред, тут же принимаясь живо рассказывать девушке о каждой их придумке, и что она из себя представляет. — Не думала, что скажу такое, — сказала, наконец, Харли, молчав все это время, с искренним интересом слушая Фреда — но вы просто атас какие гении! — Опять твой сарказм? — Вовсе нет! — помотала головой Блэк. — Вы правда красавцы! Прикинь, сколько таких штук можно будет испытать на Амбридж? — Какая ты добрая, Блэк, — усмехнулся Фред, отставляя термос. Харли сделала тоже самое, достав из сумки палочку, она очистила стол и от их позднего ужина не осталось и следа. — Думаю, ты скоро будешь со мной согласен. — Да я уже. Харли убрала палочку в сумку и потянулась к ее ручке, чтобы поднять вещь. В этот момент, ее рука снова коснулась кисти Фреда. Харли быстро одернула руку. — Извини, — сказали они в один голос. — А руки — то все равно ледяные, — пробормотал Фред. И тут, он осторожно взял ее холодные пальцы в свои, которые были очень теплыми. Оба вздрогнули, то ли от контраста температур, то ли от накатившего вдруг смущения. Харли завороженно смотрела на юношу, который очень мягко потирал ее руки, пытаясь отогреть их, и, надо отдать ему должное, Харли быстро стало жарко. Даже слишком жарко. Как хорошо, что на ней была длинная кофта, и Уизли не увидел этих ужасных порезов от пера Амбридж. Фред, тем временем, мягко придвинул ее руки к своему лицу и, подняв глаза на Харли, мягко поцеловал ее пальцы. Сердце Харли внутри сделало кульбит. Такого она еще не испытывала никогда. Ее взгляд опустился на его губы, равно, как и его на нее. Но сверху послышался грохот, и парень и девушка резко отпрянули друг от друга. — Спасибо тебе, Уизли, — сказала Харли поднимая сумку. — Обращайся, Блэк, — отмахнулся Фред. — Не засиживайся, — хмыкнула она, направляясь в спальню для девочек. — Хорошо не буду, мамочка, — Харли наградила его своим фирменным взглядом. — Спокойной ночи, Уизли. — Спокойной ночи, Блэк, — Харли еще раз глянув на парня, скрылась у себя в комнате, а он, посмотрев на свои руки, в которых еще несколько минут назад он держал ее пальцы. Немного шершавые от струн гитары, но, в то же время, такие нежные. И пахнущие сиренью. Не сумев сдержать глупой улыбки, юноша встал и, схватив пергамент, со спокойной душой, отправился на боковую.