После занятий, Харли и Рей вошли в полупустую гостиную. Обе девушки сели за самый дальний стол и уткнулись в свои книги, тихо что — то обсуждая. Через несколько минут, в гостиной показались Гарри, Рон и Гермиона.
Живоглот, лежавший клубком на одном из кресел, двинулся, громко мяукая, им навстречу, и когда трое друзей сели в свои любимые кресла у камина, он легко вспрыгнул Гермионе на колени и улегся там, похожий на пушистую рыжую подушку. Гарри уставил взгляд в огонь, чувствуя себя усталым и выпотрошенным.
— Как мог Дамблдор это допустить? — вдруг воскликнула Гермиона, заставив Гарри и Рона вздрогнуть, Живоглот с обиженным видом соскочил с ее колен. Она с такой яростью стукнула кулаками по мягким подлокотникам кресла, что из швов посыпались кусочки подкладки. — Как он мог позволить этой ужасной тетке нас учить? Да еще в год, когда нам сдавать СОВ!
— Ну, выдающихся учителей защиты от Темных искусств у нас пока еще не было, — сказал Гарри. — Помните, что Хагрид говорил? Никто не хочет идти на эту должность, потому что она проклята.
— Да, но нанять такую, которая запрещает нам применять волшебство? Что Дамблдор делает? Не понимаю.
— И к тому же она будет вербовать доносчиков, — хмуро заметил Рон. — Помните ее слова? Она хочет, чтобы к ней приходили и рассказывали про тех, кто говорит, что Сами-Знаете-Кто возродился.
— Ну еще бы! Она сама здесь для того, чтобы за нами всеми шпионить. Это же очевидно — иначе зачем Фадж ее сюда прислал? — резким тоном сказала Гермиона.
— Только не начинайте опять спорить, — обессиленно промолвил Гарри, когда Рон открыл рот, чтобы ответить. — Может, мы просто… просто займемся домашней работой, это хотя бы скинем… Хотя…
Взгляд Гарри остановился на близняшках Блэк, которые что — то усердно переписывали с учебника по травологии. Недолго думая, он встал и подсел к ним. Рон и Гермиона, переглянувшись, пошли за ним.
— Не помешаем? — спросил Гарри. Обе девушки подняли глаза и согласно кивнули на кресла возле них.
— Харли, — робко начала Гермиона. Блэк снова кивнула, показывая, что слушает.
— Что эта жаба сказала про Сириуса? — злым шепотом заговорил Гарри, озвучивая мысли Гермионы.
Услышав вопрос об отце, Рей швырнула перо на стол, а Харли выпрямила спину так, будто она находилась на уроке балета, а не в гостиной на диване.
— Сказала, что нам следует его бояться, поскольку он убийца! — воскликнула Рей, сжав руки в кулаки. — Грязная, мерзкая, ужасная…
— Впрочем, ничего нового, — остановила сестру Харли, пнув Рей по ноге.
— Я ее убью, — прошипел Гарри.
— Я нисколько не сомневаюсь в тебе, дружок, — невесело усмехнулась Харли, — но, скорее, пока что она тебя, а не ты ее…
Рей разразилась бранью, взяв обратно перо в руки.
— Вен, своими словами ты ничего не добьешься, — провела рукой по лицу Харли, — и потом, разве не важнее то, что именно мы знаем правду, а не эта розовая свинья?
— Ты права, — разумно ответила Гермиона — то, что мы знаем правду — это главное.
— Давайте делать домашку, — протянул Гарри, устало, — а то мне еще на отработку…
— Куда? — вскинулась Харли.
— К Амбридж? — переспросила Рей.
— Да, — кивнул Гарри.
— Значит, вместе пойдем, — хмыкнула Харли.
— А что ты там делала у нее? — спросил Рон. Девушка поджала губы.
— Меньше будешь спрашивать, Ронни, меньше вранья услышишь, — тихо сказала она, снова уткнувшись в учебник.
Троице ничего не оставалось, кроме как взять сумки, которые лежали в углу, и вернуться к креслам у дивана Харли и Рей.
Гриффиндорцы уже начали возвращаться с ужина. Гарри старался не смотреть на портретный проем, но взгляды на себе все равно чувствовал. Он покосился на Харли, которую тоже обсуждали, но она, сосредоточенно прикусив кончик пера, продолжала делать пометки, будто оглохла, причем, капитально.
— Давайте сперва со Снейпом разберемся, — предложил Рон, обмакнув перо в чернила. — «Свойства… лунного камня… и его использование… в зельеварении…» — бормотал он, выводя эти слова вдоль верхней кромки пергамента. — Так. — Он подчеркнул заголовок и с надеждой посмотрел на Гермиону. — Ну, и какие же свойства у лунного камня и как он используется в зельеварении?
Но Гермиона не слушала его. Она смотрела в соседний угол гостиной, где сидели теперь Фред, Джордж и Ли Джордан, окруженные невинного вида первокурсниками, которые все до единого жевали нечто, взятое, судя по всему, из большого бумажного пакета в руках у Фреда.
— Нет, как хотите, но они зарвались, — сказала она, вставая с негодующим видом. — Пошли, Рон.
— Что?.. Куда пошли? — спросил Рон, явно пытаясь выиграть время. — Нет… Давай не будем, Гермиона… Как мы можем им запретить раздавать сладости?
— Ты прекрасно знаешь, что это не просто сладости, а Кровопролитные конфеты, Блевальные батончики или что там еще…
— Обморочные орешки… — тихо подсказал Гарри.
Один за другим, точно их били по голове невидимым молотом, первокурсники обмякали в своих креслах, теряя сознание, некоторые сползали прямо на пол, другие, вывалив языки, повисали на подлокотниках. Те, кто на них смотрел, большей частью смеялись, Гермиона, однако, расправила плечи и решительным шагом двинулась к Фреду и Джорджу, которые стояли теперь с блокнотами в руках и пристально наблюдали за подопытными. Харли и Рей, услышав грохот падающих тел, тоже повернули головы и посмотрели на близнецов Уизли. Рон приподнялся со своего кресла, замер на секунду-другую в этом положении, не зная, как ему быть, потом, обращаясь к Гарри, буркнул: «Она сама справится» — и, сев обратно, съехал в кресле так низко, как только можно было при его внушительном росте.
— Хорошего понемножку! — громогласно заявила Гермиона Фреду и Джорджу, они подняли на нее глаза с легким удивлением. Харли и Рей, переглянувшись с Гарри улыбнулись.
— Да, ты права, — кивнул Джордж. — Доза, кажется, немного великовата.
— Я, кажется, сказала вам вчера и сегодня утром: вы не имеете права испытывать на учениках эту дрянь!
— Мы же им платим! — возмутился Фред.
— Это не важно. Вы подвергаете их опасности!
— Глупости, — отрезал Фред.
— Уймись, Гермиона, с ними все в полном порядке! — успокаивающе сказал Ли, который, переходя от первокурсника к первокурснику, засовывал им в открытые рты темно-красные конфетки.
— Вот, смотри, они приходят в себя, — сказал Джордж. Некоторые первокурсники действительно зашевелились. Иные, почувствовав, что лежат на полу или висят на ручке кресла, были настолько этим напуганы, что Гарри понял: Фред и Джордж не предупредили их о действии, которое окажут на них «сладости».
— Как себя чувствуешь, нормально? — участливо спросил Джордж маленькую темноволосую девочку, лежащую у его ног.
— Я… да, кажется, — слабым голосом ответила она.
— Замечательно, — радостно сказал Фред, но миг спустя Гермиона выхватила у него из рук и блокнот, и пакет с Обморочными орешками.
— Ничего замечательного!
— Да ты что, ведь они остались живы! — сердито возразил Фред.
— Не смейте этого делать! Что, если кто-нибудь всерьез заболеет?
— Никто не заболеет, мы всё уже проверили на себе, мы просто хотим убедиться, что они на всех действуют одинаково…
— Если вы не прекратите, я…
— Оставишь нас после уроков? — спросил Фред тоном, в котором слышалось: «Хотел бы я посмотреть, как ты попробуешь».
— Посадишь нас строчки писать? — ухмыльнулся Джордж. Услышав это, Харли напряглась, и, невольно, дотронулась до правой руки. По всей гостиной зазвучал смех. Гермиона словно бы стала чуть выше ростом, глаза ее сузились, в пышных волосах, казалось, затрещало электричество.
— Нет, — заявила она вибрирующим от гнева голосом. — Я просто напишу вашей матери.
— Ты этого не сделаешь, — в ужасе проговорил Джордж, отступив на шаг.
— Еще как сделаю, — мрачно сказала Гермиона. — Если вы сами хотите глотать эти идиотские штучки, глотайте сколько угодно, но давать их первокурсникам я не позволю!
Фреда и Джорджа как громом поразило. Было совершенно ясно, что угроза Гермионы — удар ниже пояса. Окинув их напоследок суровым взглядом, она швырнула Фреду обратно блокнот и пакет и вернулась к своему креслу у камина. Рон сполз уже так низко, что нос был примерно на одном уровне с коленями.
— Спасибо за поддержку, Рон, — язвительно бросила Гермиона.
— Ты отлично разобралась с ними сама, — пробормотал Рон. Поглядев несколько секунд на свой чистый лист пергамента, Гермиона раздраженно сказала:
— Без толку, не могу сейчас сосредоточиться.
Она открыла сумку. Гарри думал, что она тут же уберет туда книги, но вначале она достала из сумки два уродливых шерстяных предмета. Аккуратно положив их на столик у камина, она пристроила сверху несколько скомканных клочков пергамента и сломанное перо, после чего отступила, чтобы оценить впечатление.
— Именем Мерлина, что ты такое делаешь? — спросил Рон, глядя на нее как на чокнутую.
— Это шапки для эльфов-домовиков, — бодро ответила она, начав наконец складывать в сумку книги. — Я летом их связала. Без волшебства я вяжу очень медленно, но в школе, думаю, дело пойдет гораздо быстрее.
— Ты что, оставляешь им эти шапки? — медленно проговорил Рон. — А вначале посыпаешь их всяким мусором?
— Точно, — с вызовом подтвердила Гермиона и перекинула сумку через плечо.
— Так нельзя, — сердито сказал Рон. — Ты пытаешься всучить им эти шапки хитростью. Хочешь освободить их против их желания.
— Разумеется, они желают освободиться! — возразила Гермиона, но лицо ее порозовело. — И не смей трогать шапки, понятно?
Она вышла.
Рон подождал, пока за ней закрылась дверь, которая вела в спальни девочек, а потом смахнул с шерстяных шапок весь сор.
— Пусть по крайней мере видят, что берут, — твердо сказал он. — А что касается этого… — он скатал пергамент, на котором вывел заголовок заданной Снейпом письменной работы, — сейчас даже и пытаться бессмысленно. Без Гермионы я все равно ничего не напишу, я понятия не имею о лунных камнях. А ты?
Гарри покачал головой, чувствуя, что боль в правом виске усиливается. Мысль о длинной письменной работе про войны с великанами отозвалась там нестерпимой пульсацией. Прекрасно зная, что утром пожалеет о невыполненном домашнем задании, он запихнул учебники обратно в сумку. Харли тоже убрала вещи, и кивнула Рей.
— Нам пора, Гарри, — сказала Харли мягко. Поттер встал и направился вместе с девушкой к выходу. Шли они молча, каждый думая о своем. Но вдруг Харли резко остановилась и посмотрела на юношу.
— Гарри, — сказала она, кладя руку на его плечо. Совсем также, как это делал Сириус — я не говорила при ребятах, но у нее я писала строчки…
— И? — спросил ничего не понимающий Гарри.
— И… Это было не обычное перо, Гарри, — она немного закатала рукав кофты, показывая кровоподтеки — это то, чем она меня наградила. Я очень надеюсь, что у тебя будет что — то другое, но, прошу тебя, — она потрепала его по макушке, из — за небольшого роста, немного привстав на носочки — будь осторожен. Предупреждён, значит, вооружен. И не показывай ей своей боли, если это вдруг окажется перо. Она это обожает. Садо — мазохистка, — фыркнула Харли. — Не подавай виду, что ты что — то знаешь. Я не хочу привезти отцу живой труп, — онa легко улыбнулась Гарри и направилась в кабинет к Амбридж. Юноша последовал за ней. Оказавшись возле кабинета, Харли постучала. Услышав утвердительный ответ, Гарри и Харли вошли внутрь. Со вчерашнего дня ничего не изменилось. Амбридж все также сидела в своем кресле, в той же розовой кофточке. Единственным отличием был разве что розовый бант на голове, который делал ее еще более мерзкой.
— Добрый вечер, — протянула она сахарным голоском.
— Добрый вечер, профессор Амбридж, — протянули Харли и Гарри. Амбридж жестом указала, кому куда садиться и пытливо посмотрела на них.
— Вы пришли вместе? Вы же в разных группах!
— Позвольте заметить, профессор, мы учимся на одном факультете, — нарочито вежливо заметила Харли, а Гарри вдруг живо представил, как она вчера на уроке разговаривала с Амбридж таким тоном.
— Да, конечно, — снисходительно кивнула профессор — мисс Блэк, продолжайте то, на чем вчера остановились. Можете приступать.
Незаметно кивнув Гарри, Харли взяла в руки перо и начала что — то писать в своем пергаменте.
— А вас, мистер Поттер, я немного введу в курс дела, — проговорила Амбридж.
— Э… — сказал Гарри, не двигаясь. — Профессор Амбридж, прежде чем мы начали, я… я хочу попросить вас об… одолжении.
Ее выпуклые глаза сузились.
— Я вас слушаю.
— Видите ли, я вхожу в команду Гриффиндора по квиддичу. В пятницу в пять часов я должен быть на испытаниях кандидатов во вратари, и я… я подумал, может быть, вы освободите меня на этот вечер от наказания, я тогда… я тогда отбуду его в другой день…
Задолго до того, как он кончил, ему было ясно, что ничего не выйдет.
— Ну, что вы, — сказала Амбридж, улыбаясь так широко, словно только что проглотила на редкость сочную муху. — Нет-нет, что вы, что вы. Мистер Поттер, вы наказаны за распространение скверных и вредных историй в целях саморекламы, и никто не будет ради вашего удобства ничего переносить. Нет, вы явитесь сюда в пять часов и завтра, и послезавтра, и в пятницу, все ваши наказания пройдут как намечено. Будет совсем неплохо, если вам придется пропустить то, от чего вы не хотели бы отказываться. Это сделает урок, который я намерена вам преподать, еще более поучительным!
Харли, услышав это, вздрогнула, представляя гнев Анджелины и досаду Гарри. Она твердо решила во чтобы то ни стало отомстить этой мерзкой жабе.
— Что — то не так, мисс Блэк?
— Немного прохладно, профессор, — отвечала Харли, не отрываясь от писанины — подскажите, нельзя ли прикрыть окно, если, конечно, вы и мистер Поттер не против?
Амбридж снисходительно кивнула и выжидающе посмотрела на Гарри. Тот тоже кивнул, а профессор взмахнула волшебной палочкой и распахнутое окно закрылось.
— Благодарю вас, — холодно проговорила Харли, продолжая немного дрожать. Гарри, зная девушку не первый год, был уверен, что трясет ее не столько от холода, сколько от ярости.
— Так вот, мистер Поттер, — вернулась к первоначальному разговору Амбридж — вы напишете для меня некоторое количество строк. Вы воспользуетесь моим пером, специальным. Оно перед вами. Пожалуйста.
Она указала на такое же перо какое держала Харли.
— Я попросила бы вас написать: «Я не должен лгать», — мягко сказала она.
— Сколько раз? — спросил Гарри, довольно убедительно имитируя вежливость и неизвестность, понимая, что это то, о чем ему говорила Блэк.
— Столько, сколько понадобится, чтобы смысл впечатался, — ласково ответила Амбридж. — Приступайте.
Она уткнулась в очередную стопку проверочных работ. Гарри приподнял острое черное перо, но вдруг поднял голову на женщину.
— Вы не дали мне чернил, — сказал он, продолжая имитировать неизвестность.
— О, чернила вам не понадобятся, — заверила его профессор Амбридж с крохотнейшей смешинкой в голосе. Гарри поднес острие пера к бумаге и вывел: «Я не должен лгать». Он испустил вздох боли. Слова, появившиеся на пергаменте, были написаны чем-то ярко-красным. Те же слова возникли и на тыльной стороне его правой руки, но не успел он отвести взгляда от свежих надрезов, как их затянуло гладкой кожей — осталась лишь небольшая краснота, такая же, как и у Харли. Он поднял голову и встретился взглядом с профессором.
— Что — то не так, мистер Поттер?
— Нет — нет, все нормально, — ответил он, продолжив писать, украдкой замечая, как Харли закусила нижнюю губу, надавливая на нее клыками.
Превозмогая боль, юноша и девушка продолжили писать, пока снова не стемнело и Амбридж не окликнула их. Оглядев их руки, она покачала головой и отпустила их, обещая, встретиться с ними завтра.
Выйдя из кабинета, они молча направились в башню Гриффиндора. Гарри украдкой заметил, как правый рукав рубашки Харли пропитался кровью.
— Мне очень жаль, Гарри, — тихо сказала она.
— Спасибо тебе, Харли, — ответил он. Харли вопросительно посмотрела на него.
— Ты морально меня подготовила к этим мучениям, — невесело усмехнулся он. Харли скопировала его усмешку.
— Обращайся, братишка, — снисходительно сказала она.
Затем, немного помолчав, она добавила:
— Гарри, можно тебя попросить? — он кивнул, а Харли продолжила — не говори никому, пожалуйста. Рону и Гермионе скажи про себя, если хочешь, но про меня ни слова. Прошу тебя.
Гарри кивнул, обещая ничего про Харли не говорить, хотя он и не знал, что же такого заставила ее написать Амбридж. Тихо поблагодарив Гарри, она продолжила их путь до гостиной факультета. Назвав пароль Полной Даме, они вошли внутрь и, пожелав друг другу доброй ночи, разошлись по комнатам.
***
Второй вечер для Гарри и третий для Харли у Амбридж прошел не лучше, чем предыдущие. Кожа на тыльной стороне руки раздражалась теперь быстрее и очень скоро покраснела и воспалилась. Вряд ли, подумал Гарри, она долго будет раз за разом так хорошо заживать.
Скоро слова врежутся им в руки, и Амбридж, видимо, будет удовлетворена. Тем не менее, ни Гарри ни Харли не позволили себе даже вздохнуть от боли и за все время (Амбридж опять отпустила их только после полуночи) не произнесли ни слова, кроме «добрый вечер» и «спокойной ночи». С домашним заданием, однако, положение уже было отчаянное, и, вернувшись в гриффиндорскую гостиную, он, хоть и устал до предела, не пошел спать, а открыл учебники и принялся за письменную работу о лунном камне, которую задал им Снейп.
Харли, покосившись на юношу, присела рядом и помогла ему. Они закончили к половине второго ночи. Он знал, что если бы не Харли, Гарри бы еще долго сидел с этим заданием. По крайне мере он сдаст хоть что-то, иначе не миновать нового наказания, на этот раз от Снейпа.
Затем Харли помогла ему с ответами на вопросы МакГонагалл, накатала вместе с ним что-то насчет правильного обращения с лукотрусами для Граббли-Дерг, отпуская шуточки, заставляя уставшего Гарри улыбнуться. Затем, оба с трудом доковыляли до своих кроватей, рухнули на них, не раздеваясь и мгновенно заснули.
***
Четверг прошел в тумане неимоверной усталости. Третий сеанс наказания для Гарри и четвертый для Харли отличался от предыдущих только тем, что через два часа слова «Я не должен лгать» уже не растаяли на его руке, остались нацарапанными на ней. А что там было у Харли, он даже думать боялся. Он попытался невзначай выяснить, чем наградила ее Амбридж, но Харли только отшутилась и перевела разговор в другое русло. Из букв капельками сочилась кровь. Перерыв в скрипе острого пера заставил профессора Амбридж поднять глаза.
— А, — мягко сказала она, выходя из-за стола, чтобы лично обследовать их руки. — Хорошо. Это послужит вам напоминанием, не правда ли? На сегодня достаточно.
— Завтра приходить? — спросил Гарри, беря сумку левой рукой. Правая очень сильно болела.
— Ну конечно, — ответила профессор Амбридж, улыбаясь все так же широко. — За следующий вечер мы, надеюсь, впечатаем поучение еще чуть глубже. До сих пор Гарри и представить себе не мог, что на свете найдется преподаватель, которого он будет ненавидеть больше, чем Снейпа. Но, идя в башню Гриффиндора, вместе с еле тащущейся от усталости Харли, он должен был признать, что у Снейпа появился достойный конкурент. «Сволочь, — подумал он, поднимаясь по лестнице на восьмой этаж, — гнусная, сумасшедшая, старая…» — Рон?
Они дошли тем временем до верха лестницы, повернули направо и едва не натолкнулись на Рона, который стоял за статуей Десмонда Долговязого и стискивал метлу. Увидев Гарри и Харли, он так и подскочил от неожиданности и попытался спрятать свой новый «Чистомет-11» за спиной. — Что ты здесь делаешь?
— Я… ничего. А вы что здесь делаете?
Гарри и Харли нахмурились.
— Да брось, нам-то ты можешь сказать! Чего ты тут спрятался?
— Я… я от Фреда и Джорджа, если уж вам так нужно знать, — сказал Рон. — Они только что прошли тут с первокурсниками, наверняка опять что-то на них испытывают. Ведь в общей гостиной они не могут, там сейчас Гермиона.
Говорил он очень быстро и как-то лихорадочно.
— Ага, конечно, от Фреда и Джорджа — передразнила она Рона — Уизли, прошу тебя, не ври. Фига с два ты стал бы их отчитывать!
— Метла-то тебе зачем? Куда лететь собрался? — спросил Гарри.
— Я… ну… ну хорошо, скажу, только не смеяться, ладно? — слабо обороняясь, проговорил Рон, который с каждой секундой все краснел и краснел. — Я подумал, может, теперь, когда у меня приличная метла, меня возьмут вратарем в команду Гриффиндора? Ну вот. Давайте. Смейтесь.
Однако, вопреки его ожиданиям, ни Гарри ни Харли не рассмеялись.
— Никакого смеха, — сказал Гарри. Рон моргнул.
— Отличная идея! — поддержала юношу Харли.
— Просто здорово будет, если ты попадешь в команду! Ни разу не видел, как ты играешь вратарем. Хорошо играешь? — продолжил Гарри.
— Вроде бы неплохо, — ответил Рон, которому реакция Гарри и Харли явно принесла громадное облегчение. — Когда Чарли, Фред и Джордж тренировались в каникулы, я всегда был у них вратарем.
— Значит, сейчас отрабатывал вратарские приемы?
— И сейчас, и каждый вечер со вторника… правда, сам по себе. Я пытался колдовством заставить квоффлы лететь на меня, но это оказалось трудно, и не уверен, что от этого было бы много пользы. — У Рона был нервный, встревоженный вид. — Фред и Джордж небось лопнут от смеха, когда я приду на испытания. С тех пор как меня назначили старостой, они постоянно меня дразнят.
— Нашел кого слушать, — фыркнула Харли, — твоим бы братьям квоффлами да по башке… — девушка зевнула — ладно, спокойной ночи! Увидимся завтра! — и махнув им рукой, девушка ушла.
Однако, до гостиной она не успела дойти, поскольку, кто — то схватил ее за руку и втащил в пустой класс. Едва не ахнув от боли, девушка подняла глаза и увидела перед собой Фреда, Джорджа и Рей. Не в силах больше держать свою сумку левой рукой, Харли скинула ее на пол, осев туда же. Благо, сегодня она была в штанах и черном свитере, от одного из комплектов школьной формы, с узкими рукавами, и сквозь него уже ставшие глубокими порезы и кровь было проблематично заметить.
— Сестренка, ты уж прости, но общество Амбридж плохо на тебя влияет, — сказала Рей строго, присаживаясь на корточки напротив сестры.
— Ага, — только и смогла выдавить Харли, еле сдерживаясь, чтобы не закрыть глаза и не уснуть прямо здесь.
— Ты ничего не хочешь нам рассказать? — участливо спросил Джордж.
— Хочу, — кивнула Харли, — прикиньте, бывают уродливые котята! Они у Амбридж в кабинете!
— Она спятила, — обреченно протянул Джордж.
— Тебя там точно не пытают? — осторожно спросил Фред, а Харли подумав о том, насколько он был близок к истине, отрицательно помотала головой.
— Тогда слушай, что мы придумали, пока ты отбывала наказание. Ну, насчет Амбридж, — пояснила сестра, и она наперебой с братьями Уизли стали рассказывать свой план. Харли даже не слушала их, усердно борясь со сном.
— Здорово, правда? — сияя спросил Джордж.
— Просто блеск, — ответила Харли, молясь, чтобы ее идея не была невпопад — только я бы еще сварганила дыбоволосное зелье. Видели, какая у нее прическа — отдыхай расческа?
— А еще этот дурацкий бант, — кивнул Джордж.
— А что? Отличная идея! — поддержал девушку Фред.
— Тогда начнем в понедельник ночью, — сказала Рей. Фред, Джордж и Харли, которой уже было наплевать, кивнули. Джордж помог Харли встать, опять схватив ее за больную руку, но Харли даже не подала виду, потянувшись к сумке, но ее опередил Фред, схвативший сумку девушки.
— Не гоже молодой мадмуазель тяжести таскать, — Харли усмехнулась.
— Благодарю вас, мсье, — она сделала шутовской поклон, и троица направилась к себе в башню. При Рей и Джордже, Фред, хвала Мерлину, не стал выкидывать перлы, а просто отдал девушке сумку обратно около лестницы в спальню девушек, и все четверо разошлись по комнатам.
***
В пятницу — такая же хмарь и сырость, как всю неделю. Хотя Гарри, входя в Большой зал, невольно бросил взгляд на преподавательский стол, по-настоящему он уже не надеялся увидеть Хагрида, и сознание его мигом переключилось на более насущные проблемы — такие, как гора домашних заданий и перспектива новых мучений в кабинете Амбридж. Три мысли поддерживали Гарри в тот день. Одна — что завтра уже выходные, другая — что хотя последний вечер у Амбридж наверняка будет очень тяжелым, в окно ее кабинета хоть издали, но видно поле для квиддича и, если повезет, он сможет посмотреть, как Рон справляется с испытаниями. Третья — то, что с ним была Харли, которая хоть немного, но придавала ему уверенности и поддерживала его как могла. Правда, Рон стал подозрительно коситься на ее руку, но девушка упорно делала вид, что ничего не происходит.
Лучики света, прямо скажем, довольно слабые, но Гарри был рад всему, что хоть сколько-нибудь могло рассеять окружающий мрак, ни разу еще учебный год в Хогвартсе не начинался у него с такой скверной недели. В пять вечера Гарри с Харли в последний раз, как они от всей души надеялись, постучали в дверь кабинета Амбридж и услышали, что могут войти.
На покрытом кружевной скатертью столике их ждали чистые пергаменты, рядом лежали черные заостренные перья.
— Вы знаете, что вам делать, мистер Поттер, мисс Блэк, — сладко улыбнулась им Амбридж.
Они взяли перья, и Харли принялась за работу, а Гарри бросил взгляд в окно. Если бы переместить стул вправо всего на какой-нибудь дюйм… Притворившись, что подвигается ближе к столу, он смог это сделать. Теперь ему видно было, как вдалеке летает над полем для квиддича команда Гриффиндора, видны были и полдюжины темных фигур, стоявших около трех высоких шестов с кольцами. Это наверняка были кандидаты во вратари, ожидающие очереди показать, на что они способны. Понять, кто из них Рон, на таком расстоянии было невозможно.
«
Я не должен лгать», — написал Гарри. Надрезы на тыльной стороне правой кисти открылись и снова начали кровоточить.
«
Я не должен лгать». Надрезы углубились, руке стало горячо и больно.
«
Я не должен лгать». По запястью потекла кровь. Он еще раз улучил момент и посмотрел в окно.
Кто бы ни защищал сейчас кольца, он делал это из рук вон плохо. За те считанные секунды, что Гарри осмелился глядеть, Кэти Белл забросила мяч дважды. Всей душой надеясь, что в роли вратаря выступает не Рон, он перевел взгляд на закапанный кровью пергамент.
«
Я не должен лгать». «
Я не должен лгать».
Он поднимал глаза всякий раз, когда ситуация казалась благоприятной, — когда, например, он слышал скрип пера Амбридж или шорох выдвигаемого ящика стола. Третий из испытуемых выглядел сносно, четвертый ужасно, пятый уклонился от бладжера очень хорошо, но тут же пропустил легкий мяч. Сумерки за окном быстро сгущались, и Гарри не знал, сможет ли разглядеть шестого и седьмого.
«
Я не должен лгать». «
Я не должен лгать».
Уже весь пергамент был алый от крови из руки, которая очень сильно болела. У Харли же кровь начала течь на пол, но она не издала ни звука. Когда Гарри опять поднял голову, уже совсем стемнело и на поле для квиддича ничего не было видно.
— Давайте-ка мы с вами взглянем, усвоили ли вы урок, — прозвучал через полчаса мягкий голос Амбридж. Она подошла к ним и протянула короткопалую, с перстнями, ладонь. Они одновременно подали ей руки, и она стала рассматривать слова, врезавшиеся в кожу. Вдруг, Гарри резко выдернул руку и вскочил, глядя на Амбридж во все глаза. Она смотрела на него, растягивая в улыбке широкий и дряблый рот.
— Больно, не так ли? — мягко сказала она. Он не ответил. Сердце стучало очень сильно и быстро. Что она имеет в виду — израненную руку или то, что он почувствовал сейчас во лбу?
— Что ж, я полагаю, вы получили необходимое внушение, мистер Поттер и мисс Блэк, — она посмотрела на кровь на полу около парты Харли и взмахнула волшебной палочкой, убирая следы. — Можете идти.
Оба схватили сумки и, как могли, быстро вышли из кабинета.
«Спокойно, — говорил он себе, взбегая по лестнице. — Спокойно, это вовсе не обязательно значит то, что ты думаешь…». Он машинально схватил Харли за левое запястье и потащил за собой. Харли успела замотать правую руку в свитер, и кровь уже не капала на пол.
— Мимбулус мимблетония! — выдохнул он перед портретом Полной Дамы, отпуская Харли, и тот в очередной раз распахнулся перед ними.
В гостиной их встретил радостный вопль. Рон, сияя и обливаясь сливочным пивом, бросился к нему бегом с кубком в руке.
— Гарри, Харли я сумел, я в команде, я вратарь!
— Что? Ух ты, классно! — сказал Гарри, пытаясь изобразить улыбку, сердце между тем по-прежнему колотилось, рука кровоточила, и в ней мучительно пульсировало.
— Поздравляю, Ронни, — вымученно улыбнулась Блэк.
— Вот, хлебните сливочного пива. — Рон сунул им бутылки.
— Я все никак поверить не могу… А куда Гермиона делась?
— Здесь она, здесь, — успокоил Гарри Фред, тоже попивавший сливочное пиво, и показал на кресло у камина. Сидевшая в нем Гермиона задремала, кубок у нее в руке опасно наклонился.
— Пусть поспит, — торопливо сказал Джордж, и чуть погодя Гарри заметил у нескольких собравшихся вокруг первокурсников явные следы недавнего кровотечения из носа.
— Рон, иди сюда! Посмотрим, годится ли тебе старая игровая мантия Оливера, — позвала его Кэти Белл. — Можно будет убрать его фамилию и поставить твою…
Когда Рон отошел, к Гарри решительными шагами приблизилась Анджелина.
— Прости, Поттер, я немного погорячилась, — коротко сказала она. — Нервное это дело — руководить командой. Я начинаю думать, что не всегда была справедлива к Вуду.
Слегка нахмурившись, она смотрела на Рона поверх края поднятого кубка.
— Я знаю, что он твой лучший друг, но должна сказать, что я от него не в восторге, — сообщила она без обиняков. — Хотя, надеюсь, потренируется — и дело пойдет. Ведь у него в семье были хорошие игроки. Если честно, я взяла его только потому, что рассчитываю на большее, чем он показал сегодня. И Викки Фробишер, и Джеффри Хупер летали лучше, но Хупер самый настоящий нытик, он вечно на что-то жалуется, а Викки состоит во всех обществах, какие есть. Она мне прямо сказала, что если тренировка совпадет с собранием Клуба ворожбы, то она выберет клуб. Как бы то ни было, первая тренировка у нас завтра в два, так что изволь на этот раз быть. И очень тебя прошу, помогай Рону как только можешь, хорошо?
Гарри кивнул, и Анджелина повернулась к Харли, которая, отставив бутылку, боком направлялась в спальню.
Гарри сел рядом с Гермионой. Когда он положил на пол сумку, она вздрогнула и проснулась.
— А, это ты, Гарри… Здорово, что Рона взяли, правда? — сказала она вяло. — А я что-то очень… очень устала, зевнула она. — Вчера до часу ночи вязала шапки. Они исчезают с дикой скоростью!
***
— Блэк! Если ты сейчас же не скажешь, что там у тебя… — раздался громкий голос Анджелины. Она схватила Харли за левое плечо, глядя на замотанную в свитер руку.
— Ничего, Энджи, — устало проговорила Харли, чувствуя, что слабеет. Отработки у Амбридж, недосып и нерегулярное питание давали о себе знать. Плюс, сказалась и потеря крови.
— Харли, мы хотим помочь! — мягко проговорила Кэти, закрывая за собой, Рей и Алисией дверь спальни.
— Все в порядке, девчонки, честно — улыбнулась Блэк. — Я, пожалуй, пойду спать. Очень устала. И не хочу портить вам торжество, — она кивнула в сторону двери, призывая подруг и сестру спуститься обратно в гостиную
— Это из — за Амбридж? — спросила Рей прямо. Харли не ответила. Девушка почувствовала, что голова закружилась, и она оперлась о стенку. Друзья тут же окружили ее, а Рей без труда отобрала у сестры свитер.
— Кровь! У тебя кровь, милая! — испуганно воскликнула Алисия, увидев свитер. Рукав некогда белой рубашки был полностью окровавлен. Рей, тем временем, протянула руку и закатала рукав сестры.
— Это… Это Амбридж сделала? — тихо спросила Алисия, с ужасом глядя на изрезанную руку девушки, где красовалась надпись: «Осквернительница рода». Из ран продолжала течь кровь, поскольку, надпись была сделана огромными буквами, задевая вены.
— И ты молчала? — вскричала Джонсон, хватая подругу за плечи.
— Я ее убью, — прошипели Рей, Кэти и Алисия.
— Девочки, все в норме, до свадьбы заживет, — попыталась пошутить Харли, закрывая глаза, чувствуя, что проваливается в темноту. И не успели девушки ей возразить, как младшая Блэк скатилась по стенке вниз, теряя сознание…
