Наследие

— Вот ваш медовый месяц и подошёл к концу, — нарушая молчание малой столовой, заметил Кристен Лестрейндж. — И тебе, сын, предстоит первая работа. Тяжело будет расставаться с очаровательной супругой? Месяц после свадьбы действительно пролетел слишком быстро, Рудольфус даже не заметил. А их встречи с Беллаксикс можно было пересчитать по пальцам, так как юный граф проводил всё время в одиночестве, даже ночевал на софе в библиотеке. Он готов был спать где угодно, только не с новоиспечённой женой. А встречи их происходили как раз в столовой, когда молодой человек всё-таки спускался для семейной трапезы. Он подходил к брюнетке, аккуратно брал её за плечи, мимолётно целовал в щёку и садился во главе стола, прямо напротив отца. — Вы совершенно правы, сэр. — Ну что ж, — вытирая губы салфеткой, граф поднялся со своего места и направился в сторону дверей, ведущих из малой столовой, — не буду мешать вам, дети мои. Рудольфус, жду тебя в фойе, — и мужчина скрылся. В комнате воцарилось молчание, были слышны лишь прикосновения серебряных приборов о старинный фамильный фарфор. Но вскоре и этот звук прекратился, воцарилась тишина. Звенящая, давящая тишина. Она не давала расслабиться, наоборот, держала в напряжении. — Ты закончил? — голос волшебницы был холоден. — Тебя это не должно волновать, Блэк. — Должно, потому что я должна тебя проводить. Руди понимал, что она права, ведь сегодня его первый день в Министерстве магии. И пока Рабастан наслаждался шестым курсом в школе, его старший брат вкушал сполна прелести взрослой жизни. А как хотелось бы вернуться в родные факультетские подземелья, усесться на велюровый диван перед камином, общаться с друзьями о всяких глупостях и ловить на себе восторженные взгляды сокурсниц. Или сесть на свою метлу, взмыть ввысь над полем для квиддича и показать этим гриффиндорцам, кто тут главный! Но теперь это всё позади. Жизнь, как горная река, бежит вперёд, и у тебя только два варианта: поддаться и плыть по течению, или же изо всех сил пытаться идти против него, тратить силы, нахлебаться воды и в конечном итоге всё равно утонуть. Рудольфус не был идиотом, он не хотел тонуть. Сложив приборы на тарелке, молодой граф поднялся со стула, помог встать супруге, и они молча покинули столовую. В фойе их уже ждал Кристен. Мужчина довольно улыбнулся, увидев сына с невестой под руку. — Сын, ты готов? — Да, сэр. — Замечательно, — мужчина хотел войти в камин, но остановился. — Беллатрикс, совсем позабыл. Нужно распорядиться об ужине, к нам присоединится мой друг. Хочу, чтобы всё было на высшем уровне. Да и ты должна чувствовать себя в этом доме хозяйкой, — девушка кивнула и склонилась в реверансе. После чего подошла к мужу, поправила галстук и поцеловала впалую щёку. — Пойдём, Рудольфус. Первый день на работе был, мягко говоря, неудачным. По просьбе отца молодого графа устроили к нему в отдел Международного Магического Сотрудничества в Международное Бюро Магического Законодательства. Но о снисходительности родителя можно было только мечтать. Стоило Руди лишь переступить порог бюро, как Кристен тут же стал давать задания и, когда сын попытался объяснить ему, что не знает, как выполнить поручения, мистер Лестрейндж лишь самодовольно улыбнулся. — И о какой похвале может идти речь? Ты не знаешь элементарных основ магического законодательства. Твой диплом с отличием не стоит ни единого кната. Иди в мой кабинет и возьми справочник. Пока не будешь знать его от корки до корки к работе и близко не подпущу. А теперь скройся с моих глаз. Вернувшись домой, Кристен предупредил сына, что ужин подадут ровно в 7. Молодой человек кивнул и молча поднялся на третий этаж, где находилась их с Беллатрикс спальня. Но путь волшебника был не к брачному ложу, а к его любимой с недавних пор комнате — малой библиотеке. Там он был один, его никто не тревожил. Но распахнув двери, Руди увидел свою жену, читавшую на небольшой софе, и его тут же охватила злость. Эта девушка ворвалась в его мир, разрушила его жизнь и ей ещё хватает наглости приходить в эту библиотеку! — Что ты тут делаешь, Блэк? — Ты что ослеп, Лестрейндж? — её губы растянулись в усмешке. — Читаю. — Это моя комната! — Это библиотека. Вновь воцарилось молчание. Рудольфус был вне себя от злости, ненависть разгоралась всё сильнее и сильнее. — Пошла вон, — процедил сквозь зубы молодой человек. — Что ты сказал? — Я сказал - пошла вон! Волшебница встала со своего места и молча вышла из библиотеки. Ровно в 7 часов молодая пара спустилась к ужину. Столовая была пуста, и это удивляло, ведь Кристен никогда не опаздывал. Но двери открылись, и хозяин поместья вошёл в сопровождении своего друга. Это был высокий статный мужчина в хорошем костюме. Руди сразу же его узнал. — А это моя очаровательная невестка — Беллатрикс Лестрейндж. — Кристен, ты не говорил, что она настолько хороша, — мужчина галантно поцеловал бледную руку девушки. — Сэр, Вы вгоняете меня в краску, — на бледных щеках загорелся румянец. — Беллаксикс, это мой друг — мистер Том Марволо Реддл. — Рудольфус, — обратился гость, — рад снова тебя видеть. — Спасибо, сэр. Это взаимно. — Что ж, прошу к столу! Во время обеда беседа была непринуждённой, гость расспрашивал молодую пару о их прошедшей свадьбе, о их успехах в школе, напомнил старому другу их студенческие годы. Он был весьма спокоен и совершенно расслаблен. Руди внимательно следил и слушал мистера Реддла, он хотел понять суть его сегодняшнего визита, так как юноша помнил услышанный разговор Кристена с другом на Рождество. Неужели время пришло, и этот с виду любезный джентльмен вернулся сюда за своими надрессированными последователями? Чай должны были подать в гостиной. За чёрным роялем расположилась Беллатрикс, чтобы исполнить просьбу своего свёкра, который полюбил её игру. Перебирая чёрно-белые клавиши, девушка пыталась прислушаться к мужскому разговору, но они были слишком далеко, и голос мистера Реддла был довольно тих. До неё долетали лишь обрывки фраз, а то и вовсе несвязные слова. Поздним вечером мужчина поблагодарил хозяев за гостеприимство, пожелал счастья молодожёнам и откланялся из Лестрейндж-холла. — О чём вы разговаривали с мистером Реддлом? — нарушая молчание, спросила Белла, когда молодые люди поднимались на третий этаж. — Тебя это не касается, Блэк. Доброй ночи. И только молодой человек хотел было закрыть дверь библиотеки, как его остановил голос жены: — Тебе сегодня пришло письмо от Вильгельмины Фостер. Когда завтра утром зайдёшь в нашу спальню чтобы переодеться, забери его. И напомни ей, что ты женат. Доброй ночи. Звук стучащих каблуков по паркету разносился эхом по пустынному этажу. Когда за волшебницей закрылась дверь, бывший слизеринец продолжал стоять в дверях и думать о словах Беллы. Они женаты лишь один месяц, но насколько они стали несчастнее за эти тридцать дней. Именно сейчас до волшебника дошло понимание того, что страдает не только он. В этой тюрьме не один заключённый, их двое. И, может, им стоило бы объединиться, но это было бы слишком легко. Им нужно было кого-то винить в своей участи. Блэк никогда не стала бы обвинять родителей, она слишком их уважала и любила, Кристен был недосягаем и чересчур заботился о ней. Оставался только Рудольфус. Распахнув дверь спальни, наследник Лестрейндж-холла застал супругу за туалетным столиком: она аккуратно расчёсывала свои длинные кудрявые волосы. Подняв глаза на зеркало, девушка увидела отражение мужа. — Что тебе тут нужно, Лестрейндж? — Это наша спальня, и я могу приходить сюда когда захочу. Он остановился около гардероба и принялся развязывать галстук, в комнате царило молчание. — Ты, собираешься тут спать? — Напоминаю - это и моя спальня тоже. — Лестрейндж, какого чёрта тут происходит? Ты ни разу не спал тут. — А теперь буду. Устал спать на софе в библиотеке. Брюнетка ничего не ответила, лишь поднялась со своего места и сильнее запахнула шёлковый халат. Руди молча наблюдал за тем, что она делала. — Ты будешь спать так? — усмехнулся молодой человек. — Да, так, — укрываясь одеялом, ответила волшебница. — Не хочу, чтобы хоть одна часть моего тела коснулась тебя. И не смотри на меня. Устроившись рядом, Рудольфус с наслаждением вздохнул: большая мягкая кровать, тонкая и прилегающая к телу. Последний такой сон у него был ещё до свадьбы, в последнюю холостяцкую ночь. — Доброй ночи. — Ага, и тебе, Блэк. На удобной перине ночь пролетела слишком быстро. Казалось, что волшебник только закрыл глаза, как ему тут же пришлось их открыть. Проснувшись, юный граф обнаружил, что супруги рядом нет. Он спросил у разбудившего его домовика, где миледи. — Миледи не было в комнате, когда Бассет пришёл, чтобы разбудить хозяина. — Понятно. Свободен. Когда домовик трансгрессировал, Рудольфус встал с постели и принялся собираться на работу. Но его взгляд всё время останавливался на прикроватной тумбочке, где лежал конверт с письмом от мисс Фостер. — Твой отец уже ушёл, — тишину нарушил женский голос. Руди даже не взглянул на стоящую в дверном проёме Беллатрикс, он прошёл мимо и покинул третий этаж. Второй день в Министерстве магии прошёл спокойнее. Кристен появился в бюро лишь утром, дал подчинённым задания, выпил свой чёрный кофе и удалился. Рудольфус в тихой рабочей обстановке штудировал справочник, как велел отец. Время постепенно приблизилось к концу рабочего дня, а Лестрейндж старший так больше и не появился. Попрощавшись с коллегами, молодой человек отправился домой. В поместье была тишина, даже Беллатрикс не спустилась встретить супруга. — Бассет! — Да, хо-хозяин. — Отец и миледи дома? — Да, хо-хозяин. Хо-хозяин с гостем у себя в кабинете, а ми-ми-миледи у себя. Бассету сообщить, что Вы вернулись? — Не нужно. Исчезни. Когда домовик трансгрессировал, молодой граф решил зайти в комнату брата. Рудольфусу очень не хватало Басти, это была их первая долгая разлука за всю жизнь, а ещё предстоял следующий год. Но радовало то, что он был последний. После окончания школы, Рабастан должен был работать с братом. Идя по второму этажу, Руди увидел Беллатрикс около двери в отцовский кабинет. Комната была слегка приоткрыта, и оттуда доносились мужские голоса. Девушка сосредоточенно ловила каждое сказанное слово. Но увидев мужа, начала пятиться назад, однако, как и в прошлый раз, наступила на длинный подол тёмно-вишнёвого платья. По всему коридору разнёсся звук падения. Лестрейндж, не раздумывая ни секунды, сорвался с места и подбежал к девушке. Быстро подняв её, он указал на стоящие недалеко латы, но сам скрыться за ними не успел. — Рудольфус, — раздался надменный голос хозяина поместья. — Сэр. Парень знал, что обычным негодующим взглядом не отделаться, и с ужасом внутри ждал действий отца. Но со спины мужчины показался мистер Реддл, а Кристен был слишком гордым, чтобы начать «воспитывать» публично. Да, словесно граф не был скуп на порицания, не иначе. Но сейчас одними словами было не отделаться. — Здравствуй, Рудольфус. — Здравствуйте, мистер Реддл. Рад снова Вас видеть у нас, — мужчина кивнул и увёл друга назад в кабинет, оставив молодого человека одного. — Зачем ты это сделал, Лестрейндж? —выходя из своего укрытия, спросила Белла. — Ты не должен был этого делать. — Я знаю, — в зелёных глазах была злость. — Но сделал. Молодая пара поднялась в свою спальню, по дороге никто не проронил ни слова. Руди был полностью погружён в свои мысли. Он непрерывно думал о том, что сделает Кристен, когда уйдёт мистер Реддл. Насколько сильно его мог разозлить тот факт, что их разговор подслушивали? На какие крайние меры он мог пойти? Граф Лестрейндж был жестоким и требовательным, но не безжалостным. — Тебе опять пришло письмо от Фостер, — вырывая мужа из его мыслей, заговорила брюнетка. — Плевать. — Я положила его на твою тумбочку. — Я сказал - плевать, — вновь воцарилось молчание. — Что он с тобой сделает? — девичий голос начинал предательски дрожать, хоть внешне она была невозмутима. — Не знаю. За неповиновение единожды получал по лицу. Это было уроком, больше таких ошибок я не совершал. — Потому что боялся? — Потому что не хотел огорчать. Хотел, чтобы отец был мной доволен и горд. — Получалось? — Никогда, — как горько ему далось это слово и как тяжело его принятие. — Ты же знаешь Кристена. Я всегда был на волоске, а теперь… Теперь я пропал. Через минуту распахнулась резная дверь спальни. В проёме стоял хозяин поместья. Глаза были наполнены кровью, каждый мускул его узкого лица был напряжён. Злость и отвращение к собственному сыну переполняли его. Длинные пальцы с силой сжимали волшебную палочку. — Беллатрикс, — обратился он к невестке, — дорогая, не могла бы ты выйти и оставить нас одних на какое-то время? Девушка испугалась за мужа. Впервые за всё время их знакомства она действительно хотела быть с ним рядом. Переведя взгляд на Руди, она увидела, как он указывает на дверь. Аккуратно присев в реверансе, волшебница закрыла за собой дверь. Но далеко она не пошла, чувство вины не позволяло ей покинуть этаж. Если бы не её любопытство, то Лестрейнджу ничего не угрожало бы. «Глупая девчонка!» — мысленно ругала она себя. Но от самобичевания её отвлекли истошные крики молодого графа. Его голос надрывался и разносился по всему Лестрейндж-холлу. Рудольфус не умолял о пощаде, не просил о помощи, он просто кричал от невыносимой боли, которую причинял родной отец. Сначала парень хотел терпеть, терпеть до тех пор, пока это было возможно. Но было невозможно. Стоило только закрыться двери, как Кристен заговорил: — Я думал, что ещё больше ты не сможешь меня разочаровать. О, как я ошибался, Рудольфус, — он поднял палочку и направил на стоящего напротив сына. — Круцио. Худое тело тут же охватила боль. Каждый сантиметр тела разрывало на куски, казалось, что все кости разом сломались, что голова не выдержит такого напряжения и развалится на две части. Боль была невыносима. Она появлялась не по нарастающей, а сразу охватывала всё тело. Пока сын кричал от неистовой боли, граф Лестрейндж упивался его страданиями. То, как этот невоспитанный и жалкий мальчишка мучился, приносило наивысшее наслаждение мужчине. Громкие вопли были для него усладой. Всё тело Руди билось в конвульсиях, горела каждая клеточка. Хотелось, чтобы отец прекратил этот ад. Юный волшебник был согласен даже на смерть, лишь бы эта боль прекратилась. И спустя время так и произошло. Кристен убрал волшебную палочку в карман, и новая волна боли отступила. Тело продолжало ныть, но в сравнении с тем, что было мгновением ранее, это казалось ничем. — На ужин я не приду. Буду в своём кабинете, — и мужчина покинул комнату. Стоило хозяину поместья выйти из спальни, как вбежала Белла. Она тут же упала на колени перед мужем, его всё ещё слегка потрясывало. Аккуратно подняв голову молодого человека, она положила её к себе на колени. Рудольфус не сопротивлялся, наоборот, ближе придвинулся к брюнетке и прижался к её ногам. Тонкая рука Беллатрикс скользила по его длинным рыжим волосам, некоторые пряди выбились из тугой косы и спадали на бледное лицо. «От неё приятно пахнет» — подумал наследник Лестрейндж-холла, зарываясь носом в тёмно-вишнёвый атлас платья супруги. В комнате было тихо. На улице потемнело, а свечи в спальне никто не зажёг. В приоткрытое окно залетал ноябрьский ветер и оседал на полу. Но ни Беллатрикс, ни Рудольфус не обращали внимания на холодный воздух, они его даже не чувствовали. И во всей этой тишине стали слышны всхлипы. — Блэк, — хриплый и слабый голос парня прервал молчание. — Какого чёрта ты расплакалась? Разве кто-то умер? — Лестрейндж, прости меня. Умоляю, прости. Из-за меня он тебя чуть не убил. Я так виновата! — Блэк, сейчас же прекрати этот водопад, и без того тошно, — было слышно, что волшебнику тяжело говорить. — Что сделано, то сделано. — Почему ты не сказал отцу, что это была я? — большие солёные слёзы продолжали оставлять мокрые дорожки на бледном лице. — О, Мерлин! Лучше бы я сама расплачивалась за свой проступок… — Я не мог поступить иначе. Снова воцарилось молчание, и стало слышно, как дождевые капли бьются об оконные стёкла. Вдалеке раздавались раскаты грома. Непогода бушевала, но в их спальне было мирно. Именно сейчас, после её проступка и его самоотверженности, между ними был мир. Он не держал на неё зла, у неё не было жалости к нему. Рудольфус понимал, что какие бы ни были между ними отношения, он никогда не остался бы в стороне. Беллатрикс восхищалась его самопожертвованием, тому что он ни на секунду не усомнился в своём решении. — Можешь помочь мне подняться? — Конечно. Усадив мужа на кровать, Белла принялась развязывать галстук, потом сняла с него пиджак. — Что это ты делаешь? — из последних сил усмехнулся граф. — Помогаю тебе раздеться, Лестрейндж, — на её губах тоже появилась лёгкая улыбка. — Не думала, что тебе так здорово досталось — Я знал, что рано или поздно ты не сможешь устоять от моего очарования. Это просто невозможно. Длинные женские пальцы принялись расстёгивать одну пуговицу за другой, её кариму взору стало открываться обнажённое тело мужа. С тонкой шеи взгляд скользнул на выпирающие ключицы, острые плечи и не сильно большие, но крепкие, руки. Упругая грудь поднималась от глубокого дыхания. Дальше глаза мимолётно скользнули по рельефному торсу. «Действительно хорош, лис» — подумала про себя уроженка дома Блэков. Но от мыслей её отвлёк голос Рудольфуса: — Брюки можешь оставить. Сними, пожалуйста, ботинки. Беллатрикс кивнула и присела на корточки, чтобы развязать шнурки лакированных туфель. С такого ракурса Лестрейндж мог любоваться глубоким декольте жены. И этот хитрый лис не мог упустить возможности насладиться таким манящим зрелищем. Аппетитные формы будоражили сознание бывшего слизеринца-казановы. — Вот так тебе будет удобно, — поправляя подушку, хлопотала девушка. Стоило Руди коснуться мягкого матраса и пуховой подушки, как по всему телу расплылось тёплое чувство комфорта. Устроившись поудобней, он увидел, что жена вот-вот скроется за дверью ванной комнаты, и понял, что её возвращения может и не дождаться. Поэтому молодой человек решил съязвить напоследок, ведь это был бы не Рудольфус Лестрейндж, если бы он просто промолчал: — Эй, Блэк, — девушка обернулась. — Тебе повезло, что я сейчас не в лучшей форме, иначе бы ты забыла о своей ненависти, и мы сию же минуту наслаждались друг другом, — на губах молодого графа появилась самодовольная ухмылка. — Нет, Лестрейндж, это тебе повезло, что твоё самочувствие оставляет желать лучшего. Иначе ты уже умолял бы меня расшнуровывать корсет, — хитро улыбнувшись, волшебница скрылась за дверью.