Наследие

Бальный зал Лестрейндж-холла горел яркими огнями, огромная хрустальная люстра под потолком светилась ярче обычного. Изумрудные шторы закрывали пятиметровые окна, наполированный паркет блестел, словно его только положили. В поместье сегодня пройдёт приём в честь восемнадцатилетия Рудольфуса. Хоть юный граф и был против праздника, отец пропустил пожелание именинника мимо ушей. Приглашения были высланы, меню составлено. Список гостей не отличался от предыдущих приёмов, но в этот раз Кристен особо настоял, чтобы в срочном порядке прибыли друзья Рудольфуса и Рабастана. Температура за окном опустилась до плюс пяти, и в спальне на третьем этаже вовсю горел камин. Именинник уже проснулся и собирался спуститься к завтраку, как услышал тихий голос жены: — Не спишь, Лестрейндж? — Как видишь, Блэк. После наказания отца между этими двумя всё изменилось. Ушла та ненависть, которая душила их. Ещё присутствовала неприязнь, претензия, но не ненависть. Девушка вошла в комнату с длинной коробкой, перевязанной чёрной лентой. Граф развязал подарок и снял крышку: на изумрудной подушечке лежала трость из чёрного дерева с золотым наконечником. — Вставишь туда палочку, — произнесла Беллатрикс. — Придаст солидности. — Спасибо. Красивая трость, — на губах волшебницы появилась еле заметная улыбка, но юноша её уловил. — Это замечательный подарок. Правда, спасибо. — Ты идёшь завтракать? — Да, конечно.

***

Шумный приём в честь дня рождения проходил, как всегда, в бальном зале. Гости поочерёдно поздравляли именинника, желая крепкого здоровья, семейного благополучия и достижения тех же успехов, что и его отец. Рудольфус вежливо кивал и благодарил каждого гостя надеясь на то, что скоро о нём все забудут, и он сможет спокойно насладиться обществом брата и их друзей (особенно тех, кого отпустили из Хогвартса ради этого праздника). Но большие шишки из Министерства всё продолжали подходить и говорить одни и те же шаблонные фразы. Примерно через два часа молодой граф всё-таки смог вздохнуть спокойно. Увидев друзей, он сразу же направился к ним. Как было приятно вновь увидеть каждого из них, словно ничего не изменилось. Весёлые (и скорее всего уже немного выпившие) лорды и графы встречали Лестрейнджа. А он вновь почувствовал себя их старостой, их капитаном. — Брат, к тебе не подобраться! Важным человеком стал за то время, которое я тебя не видел! — Смотри как бы не зазнался! — Регулус, мы же теперь семья. Для тебя всегда найду время! — Отличная трость, — заметил Роули. — Это подарок, — улыбнулся именинник. — А от кого он? — От меня, — к молодым людям подошла леди Лестрейндж. — Добрый вечер, дамы. — Белла, рады тебя видеть, — целуя руку кузины, поздоровался Регулус. — И я рада, кузен. Лестрейндж, отец хотел видеть тебя. — Хорошо. Ты со мной? — Он просил тебя одного. Я развлеку твоих подружек, — девушка с издёвкой посмотрела на компанию молодых людей. Рудольфус поправил галстук, одёрнул пиджак и направился искать Кристена. А в голове уже крутились мысли: что могло ему не понравиться, где опять была допущена ошибка? Но подойдя к хозяину поместья, он не увидел в глазах привычного отвращения, напротив, мужчина выглядел довольным. — Вы хотели меня видеть, сэр? — Да. Рудольфус, мистер Реддл хотел видеть тебя и твоих друзей в моём кабинете через час. Оповести их, будь добр. — Конечно, сэр. Это всё? — Кристен кивнул и ушёл в противоположную от сына сторону. Рудольфус был не глуп и понял, что пришло время. Видимо, сейчас будет тот самый разговор, о котором упоминал мистер Реддл в прошлый раз. Но из мыслей юношу вырвал голос супруги: — Всё в порядке? — Да. Через час мы с ребятами встречаемся с другом отца. — Зачем? — Я не могу тебе сказать, Блэк. Это не твоё дело, — и он уже хотел было уйти, но собеседница схватила его за руку. — Лестрейндж, чем я хуже твоих подружек? Что это за страшная тайна? — Ты девушка и тебе будет не интересно. — Лестрейндж, пожалуйста. Как она на него посмотрела! О, он никогда не видел такого взгляда этих карих глаз. Она молила его, хотела, чтобы он доверился ей. Может, это было простое любопытство, но для неё было важно, чтобы он доверился ей. — Хорошо, Блэк. Но не сейчас. Для начала, я подойду к парням. Когда придёт время, то найду тебя. — Спасибо, — и она растворилась среди гостей. Беллатрикс беззаботно болтала с сестрой. Ей, как и Рудольфусу, не хватало самого близкого человека. Они с Нарциссой всегда были близки. Младшая сестра понимала ее, как ни кто другой, она не пыталась её исправить, как Андромеда. Цисси принимала Беллу такой, какой она была, никогда не утаивала, когда ей что-то не нравилось, всегда готова была поделиться личным или выслушать о наболевшем. Между ними было доверие. Бывало, они находились в одной комнате и не разговаривали, но этого было достаточно. Белла часто приходила с книгой в комнату сестры, и они лежали на одной кровати, занимаясь каждая своим делом. После женитьбы и переезда в Лестрейндж-холл брюнетка страдала от одиночества, и когда Нарцисса прибыла с родителями на приём, её счастью не было предела, девушки не могли наговориться. — Нарцисса, — раздался голос подошедшего именинника. — Прошу нас простить, но мне нужна твоя сестра. — Разумеется, она же твоя жена, — и, улыбнувшись, блондинка оставила пару. — Пошли, пора. Беллатрикс взяла мужа под руку, и они вышли из бального зала. — В прошлый раз мистер Реддл расспрашивал меня о том, как я отношусь к чистоте волшебной крови и кровосмешении с грязнокровками. Сначала меня смутил этот вопрос, и я подумал, что это шутка, но взглянув на отца, понял, что нет. Конечно, я ответил, что считаю это неприемлемым. Чистота крови сохранялась испокон веков, и так должно продолжаться. Он был удовлетворён моим ответом. Но до этого, несколько лет назад, я был свидетелем, как он разговаривал с Кристеном. Весь разговор я не слышал. Но слышал, что Реддл собирает последователей и хочет видеть меня и Рабастана в их кругах. Всё это время отец дрессировал нас для него. Видимо, сейчас время настало. Ты уверена, что хочешь пойти на эту встречу? — Я благодарна, что ты рассказал мне всё это. И считаю, что должна это знать. Я тоже из чистокровной семьи. Дом Блэков сохраняет свою чистоту не одно столетие. Грязнокровкам не место среди нас. — Тогда пошли. Молодые люди поднялись на второй этаж, где находился кабинет хозяина поместья. Открыв дверь, именинник пропустил волшебницу вперёд и зашёл следом. Лорды и графы уже собрались в небольшом помещении и с удивлением посмотрели на брюнетку. — А что Блэк тут забыла? — нарушил молчание Август Руквуд. — Полегче, Руквуд! Это моя жена, — реакция друзей на слова Рудольфуса была разной: кто-то удивился, кто-то усмехнулся. — Кому-нибудь ещё интересно, что миссис Лестрейндж здесь делает? — Брат, всё нормально, никто не против Беллы. Присаживайтесь, миледи, — Рабастан поднялся со стула, уступая место невестке. — Благодарю, — когда девушка присела, бывший слизеринец встал позади. Все услышали как открылась дверь, и в кабинет вошёл высокий мужчина. Он прошёл за стол хозяина поместья и сел в кресло. Окинув взглядом всех присутствующих, он улыбнулся. — Добрый вечер, джентльмены и… О, мадам Лестрейндж! Не ожидал увидеть Вас на нашем небольшом собрании. — Извините меня, сэр. Беллатрикс очень хотела присутствовать, потому что полностью разделяет мои убеждения. — Это правда, Беллатрикс? Я думал, что столь нежное создание далеко от такой, я бы сказал, политической темы. — Напротив, сэр. Я считаю, что это не только «мужское дело», это дело каждого чистокровного волшебника или волшебницы. Этот вопрос очень важен для каждого из нас. — Я восхищён! Рудольфус, в который раз я восхищаюсь твоей супругой. Ну что ж, молодые люди. Если с кем-то лично я не знаком, то хочу представиться. Моё имя Том Марволо Реддл. Ваши же имена я знаю и знаю ваши семьи. В этой комнате собраны молодые наследники самых высокопоставленных семей магической Британии. Вы молоды, знатны и богаты. Но задумывались ли вы, почему? Почему столько почёта именно вам и вашим фамилиям? Ответ очень прост — кровь. Казалось бы, такой незначительный факт, но это только на первый взгляд. Чистота крови важна. Для чего? Для того, чтобы волшебники оставались волшебниками, а маглы оставались маглами. Нет такого понятия, как «маглорождённый волшебник». Грязнокровка. Почему? Потому что рождён никчёмными маглами, которым нет места в волшебном мире. И этих носителей грязной крови становится больше и больше. Сама эта зараза не опасна, но есть чистокровные волшебники и волшебницы, которые считают, что в браке с грязнокровками нет ничего страшного. Но это не так. Если будет смешение крови, то в скором времени мы не сможем найти ни одной семьи, у которой была бы чистейшая волшебная кровь, как у наших предков. Такого допускать нельзя. И я призываю вас, наследники, встать на защиту вашей крови. Грязнокровкам нет места среди нас. В комнате была тишина. Каждый из присутствующих переваривал сказанное. То, что говорил мистер Реддл, было вдохновляюще. В его словах был смысл, это борьба за правду, за истину, за кровь. — Что от нас требуется? — раздался дрожащий голос Барти Крауча. — Джентльмены, я хочу, чтобы вы обдумали это. Если согласитесь, назад дороги не будет. Мы пойдём только вперёд — за победой. Я не буду скрывать, что путь наш будет тяжёлым и длинным. Малодушным лучше сразу отказаться. Возможно, придётся замарать руки в этой грязной крови, но когда мы придём к победе, вы поймёте, что всё было не зря. Я даю вам время подумать. Но не много. Больше ждать нельзя. Мистер Лестрейндж организует бал на Рождество. Там мы и встретимся. Надеюсь увидеть всех присутствующих в рядах моих Пожирателей Смерти. Всего доброго. Мужчина поднялся со своего места и вышел. Как только за ним закрылась дверь, в комнате тут же началось бурное обсуждение ранее сказанных им слов. — Я считаю, — первый заговор Люциус, — что он прав. Но эти слова о том, что придётся замарать руки… — Не думаю, что это метафора, — усмехнулся Роули. — Брат, что ты скажешь? — Рабастан видел задумчивость на лице Руди. — Бесспорно, я с ним. То, что он сказал — правда. Не хочу, чтобы мои дети или их дети так и не узнали, что такое жить с чистой магической кровью. В моих жилах течёт именно она. И я горжусь этим. Мои предки гордились этим. И если это мой долг перед ними, то я его отдам. — Тогда я с тобой, брат. Как всегда, — крепкое рукопожатие братьев Лестрейндж. Как всегда, перед любой заварушкой, перед любой проделкой, перед матчем по квиддичу. Всегда. — Я за семьёй, — Беллатрикс встала со своего места. — За мужем. — Блэк, прекрати этот спектакль, — посмеялся Август. — Неужели ты подумала, что мистер Реддл принял твоё присутствие в серьёз? Или Руди? Да у него просто выбора нет. Тебя ему навязали, и единственное, что остаётся — это смириться, что ты к нему привязана. Иди лучше пей чай и прикажи домовикам, чтобы те подали праздничный торт! — Эй, Руквуд, остынь! — Рабастан знал, что тот немного перебрал с огневиски, и хотел без лишнего шума замять это. Рудольфус заметил, как у девушки заблестели глаза. Внутри у него всё перевернулось и сжалось. Он с такой силой сжимал трость, что костяшки на руке побелели. — Ой, Басти, прекрати! Это же правда. Реддл собирал наследников, а она просто навязалась за Руди. — Она тоже наследница. Наследница дома Блэков, — в перепалку вмешался Регулус. — Хватит тебе! Кто вообще считает девчонок наследниками? Да, Блэк? Терпению Рудольфуса пришёл конец. Он вытащил палочку из трости и за полсекунды оказался около говорящего товарища. Его палочка плотно упиралась в ложбинку между его ключицами. В комнате стало напряжённо. Все взоры были направлены на этих двоих. — Брат, ты что делаешь? — Регулус, — обратился старший наследник, — уведи Беллатрикс в нашу спальню и оставайся с ней, пока я не приду, — ни один мускул на его лице не дрогнул, в то время как Август порядком напрягся. Брюнет тут же взял кузину за руку и вывел из кабинета. Когда дверь закрылась, именинник продолжил: — Руквуд, я вижу, что чувство такта у тебя совершенно отсутствует. Так вот, я научу тебя вести себя в приличном обществе и непосредственно с дамами. — Руди, остынь. Он слегка перебрал, — вступился за друга Долохов. — Да, друг, он не хотел обидеть твою жену, — Малфой надеялся, что Лестрейндж просто рисуется перед Беллой, как любил делать ещё в школе перед сокурсницами. Но рыжеволосый был настроен серьёзно. — Эй, Розье, — окликнул Рудольфус приятеля. — Напомнишь Руквуду правила дуэли? Лучше тебя я не найду, — Август громко взглотнул. — Через пятнадцать минут жду тебя в саду. И не приведи Мерлин, если ты не придёшь. Басти, ты мой секундант, — развернувшись на каблуках своих лакированных туфель, именинник покинул кабинет отца. В назначенное время вся компания была в саду. Белокурый Эван пытался как можно более доступно напомнить Руквуду правила дуэли, но парень был настолько пьян и напуган, что все сказанные слова тут же забывались. А Люциус и Рабастан старались отговорить Рудольфуса от его затеи. — Руди, ладно, хватит тебе! Остынь. Всё же нормально. Он пьян! Забудь и не порти себе праздник. — Нет. Он должен запомнить раз и навсегда, как нужно себя вести. — Брат, он того не стоит. Остановись. — Брат, я хоть раз вёл себя безрассудно? — Нет. — Тогда доверься мне, как всегда. Люц, начинай. Малфой встал между друзьями и позвал их к себе. — Вы выбрали секундантов? — ближе к нему подошли Розье и Рабастан. — Хорошо. Поклонитесь. Приготовьте палочки и разойдитесь на десять шагов. Все замерли. После поклона соперники стали расходиться. Их разделяло двадцать шагов. На лбу Руквуда выступил пот, Лестрейндж оставался спокоен. Люциус дал добро, Руди среагировал молниеносно: — Аларте Аскендаре! — и соперник взмывает вверх и падает с глухим звуком на холодную землю. — Конфундус! — шатен был полностью обездвижен. Рудольфус подошёл к брату, забрал трость и обратился к присутствующим гостям. — Друзья, я не хотел доводить до этого. Но другого выбора он мне не оставил. Надеюсь на ваше понимание. Спасибо, что все вы пришли, и извините за испорченный вечер. Он развернулся и направился в сторону двери, которая вела в поместье. Молодой человек быстрыми шагами поднимался по лестнице, когда его догнал Рабастан. — Брат, что это всё было? Ты же ненавидишь её! А Руквуд… Руквуд твой друг. Что с тобой произошло? — впервые в жизни слизеринец не понимал, что происходит с его единственным близким человеком. — Я не знаю… — Ты что, влюбился в свою жену? — Нет… Нет, точно нет. Но когда Август всё это говорил, внутри стало разжигаться пламя. Знаешь, такой маленький и слабый огонёчек. А потом я посмотрел на Блэк… В её глазах стали появляться слёзы. Слёзы, понимаешь? — Рудольфус слегка повысил голос. — И этот огонёк загорелся с новой силой. Я уже не управлял собой. — И сейчас ты идёшь к ней? — Я иду сказать Регулусу, что он может спуститься вниз. — И вернёшься? — Разумеется, — лёгкая улыбка появилась на тонких губах. — Это же мой праздник. Оказавшись около двери спальни, рыжеволосый медлил. Он сам не понимал, почему. Но дверь открылась, и на полном ходу с ним столкнулась Беллатрикс. Они посмотрели друг другу в глаза: в её была тревога и страх, в его — вопрос. — Всё нормально, Руди? — послышался голос младшего наследника дома Блэков. — Да, Руквуд просто прилёг отдохнуть в саду. — Дуэль? — именинник кивнул. — Хитро. Август не самый сильный соперник. Тем более, для тебя. — Ну да, это не Розье. — Ты совершенно прав! Раз всё хорошо, то я пойду вниз. Ещё раз с днём рождения, друг! — похлопав Лестрейнджа по плечу, брюнет направился к лестнице, оставив супругов наедине. Никто ничего не говорил, они продолжали стоять около спальни и молчать. — Спасибо. — Тебе не за что меня благодарить. Ты моя жена, и по-другому я поступить не мог. — Ты же ненавидишь меня? — А ты меня. Но я джентльмен, а ты леди. — Я рада, что ты в порядке. — Иначе и быть не могло, — молодой человек самодовольно улыбнулся. Заметив это, Белла тоже хитро заулыбалась и сделала шаг навстречу мужу. Сейчас они стояли слишком близко друг к другу. — И обычно это работает, Лестрейндж? Так ты завоёвывал сердечки своих нескончаемых поклонниц? — Ты же вроде не знала о них ничего? — Слухи быстро распространяются. Так работало? — Девушкам нравится, когда их спасают, и обычно хотят отблагодарить спасителя, — Лестрейндж включил хитрого лиса. Беллатрикс пристально смотрела в его зелёные глаза и думала о том, что сейчас происходит, почему эти слова слетают с её губ? Это же всё тот же слизняк Лестрейндж, который сломал ей жизнь. Но почему-то сейчас он не казался таким жалким, черты обычно самодовольного лица казались приятными глазу. В какой момент он превратился из заносчивого Лестрейнджа в вполне себе приятного Руди? О нет, она не одна из тех его слизеринских фанаток, которые готовы были его боготворить в любое время дня и ночи. «Соберись, Беллатрикс!» — кричит внутренний голос, но тело не слушает его. Тонкие девичьи руки обвивают тощую шею собеседника, а он склоняет голову, после чего накрывает её тёплые губы своими. Она отвечает на поцелуй и пытается приподняться на носочки, но и без того высокий каблук не позволяет этого сделать. Рудольфус обхватывает тонкую талию брюнетки и сильнее прижимает её к себе. Поцелуй углубляется, воздуха не хватает. Но они не собираются останавливаться. Это была страсть, страсть, берущая своё начало из сжигающей всё на своём пути ненависти. Они были как две горящие спички, которые соединили друг с другом. Они горели, горели, как никто и никогда. — Руди, — пара услышала женский голос в глуши пустого коридора. Обернувшись, молодой человек увидел Вильгельмину Фостер. Девушка была явно недовольна увиденным, и не собиралась это скрывать. — Тебя все потеряли. Твой отец распорядился, чтобы подавали торт. — Добрый вечер, мисс Фостер, — Лестрейндж читал шатенку, как открытую книгу, и его это забавляло. Он взглянул на жену и увидел на её лице самодовольную усмешку. Она ликовала перед соперницей всем своим видом. И это слишком нравилось этому хитрому лису. Он протянул Белле локоть, который она незамедлительно приняла, и они подошли прямо к гостье. — Благодарим Вас, что сообщили. Мы и впрямь задержались. Да, миссис Лестрейндж? — Да, мистер Лестрейндж. Мисс Фостер, пройдёмте в столовую. Очень хочется узнать о Вашей новой работе. Беллатрикс отпустила мужа и схватила Вильгельмину за руку. Как же ей нравилась реакция бывшей сокурсницы. Было видно, что девушка никак не ожидала увидеть объект своего обожания в объятиях законной жены. Скорее всего, она была бы не прочь застать его одного, но этого не произошло.