Ночь страшных историй

Ритт устроилась поудобнее и начала: — Случилось это неподалеку от Магелланова облака, на большом грузовом транспортнике «Синтеста», который ходил туда с особым грузом для алькуявцев. У него была своя гасилка, так что на обратном пути налегке они выскочили в пустом месте между рукавами, где никто обычно не летает. Прыжок прошел успешно, начали гаситься, и вдруг как заорет тревожная система! Вся команда, а там народу было много: капитан, два пилота, два навигатора, главный механик и его два помощника, стрелок, врач, двое парней из тех, у кого в трудовой книжке записано «оператор погрузочного оборудования», а по-простому — грузчиков… В общем, вся эта толпа набилась в главную рубку и уставилась на экраны. Знаете, как космос между рукавами выглядит? По бокам узенькие полоски звезд, а впереди и сзади — черная, бездонная, вечная пустота. — С каждым словом Ритт говорила все тише и тише, а продолжила совсем уж еле слышно, заставляя слушателей наклониться к ней поближе: — И из этой пустоты прямо в лоб кораблю летит маленькая сияющая точка, а сирена не затыкается: «Внимание, неизвестная угроза! Внимание, неизвестная угроза!» Стрелок к прицелу припал, но далеко, не разглядеть, что это! Капитан уже собрался команду по местам разогнать, потому что половина сбежалась в чем была, без скафандров — с дисциплиной у них не очень сложилось. — Ритт покосилась на Теда и уже нормальным голосом добавила: — Типа как у вас… — Полина набычилась, собираясь возразить, но пилот продолжила таинственным шепотом: — Но тут радары наконец справились и увидели, что на них летит… Сковородка! — Это слово она почти выкрикнула, и завороженно глядевший ей в декольте Фрэнк, дернувшись, выронил бутылку с пивом, да так удачно, что она прокатилась по столу на манер шара в кегельбане, со звоном сшибая кружки, бокалы и прочее, что туда успели составить. Какое-то время команды устраняли учиненный разгром, потом уселись, и Ритт продолжила с обычной громкостью: — Так вот, на радарах появилась сковородка! — Фигня это, — махнул недовольный Винни. Во время устроенного Фрэнком боулинга он попал под залп сбитой бутылки с минералкой и сейчас рассматривал мокрое пятно на груди — уходить переодеваться не хотелось, а так сидеть было неприятно. — Подумаешь, сковородка! — Во-о-от! Стрелок тоже так сказал, — протянула Ритт. — А когда главный механик, мужик тертый и бывалый, сказал, что «встретить Летающую Сковородку — плохая примета», фыркнул и… выстрелил в нее из лазера! Сковородка луч проглотила, будто самозаряжающееся поле, подлетела еще чуть ближе и… — девушка выдержала паузу, обводя слушателей глазами, — исчезла! Сирены сами по себе замолчали, в рубке стало тихо-тихо. «Беда будет!» — начал было главный механик, но тут на него все зашикали: мол, чего пургу всякую гонишь, жути нагоняешь. Подумаешь, сковородка: какой-то идиот выкинул, подбили — и нет ее, лучше бы за сигнализацией следил, чего она орет по пустякам. Механик плюнул и спорить не стал, а команда разошлась по каютам спать. Утром стрелок проснулся, вышел в столовую, а там никого! На столе завтрак дымится, вроде вот только пять минут назад разогрели и поставили, кофе свежим еще пахнет, а ни одной живой души, даже кошка — и та на стук посуды не прибежала. Не понравилось ему это, решил он по комму дружка своего, грузчика, позвать вместе поесть, а тот не отвечает. Давай другому звонить — тишина. Капитана вызывает — ничего, одни помехи в ответ. Выскочил он из столовой, кинулся в рубку — а там никого! Гашение закончено, пульты огоньками перемигиваются, а людей нет! Обежал весь корабль, во все каюты заглянул, весь грузовой отсек облазил (правда, это не сложно было, порожняком обратно шли) — никогошеньки! А самое жуткое, что все вещи на своих местах — у врачихи расческа на столе валяется, волосы не выбраны, пар из ванной валит, словно только-только горячую воду выключили, у друга-грузчика на спинке кресла футболка висит, мокрая у ворота и рукавов, вроде как зарядку делал, пропотел и снял… Побегал стрелок какое-то время, поорал, головой об стены побился, а потом зашел в медотсек, выпил валерьянки и задумался. Горе горем, но не висеть же тут вечно? Надо как-то к людям выбираться. Пошел в рубку, включил справку для экстренных ситуаций, искин подсказал ему, где должен файл с маршрутом лежать — там же все просчитано уже, автоматика, если повезет, запустит. А не повезет, так лучше уж в червоточине сомнет, чем одному болтаться в космосе, где никто никогда не пролетит. Нашел файл, запустил на исполнение, а тут бац — и табличка «Операция отменена!», он еще раз — снова то же самое, в третий — и опять не сработало! «Мало ли, — решил стрелок, — может, перепутал чего». Перечитал инструкцию, запускает файл, смотрит — а там уже другие цифры и координаты, не те, что вначале были… Он подумал-подумал, решил все-таки попробовать, отправил выполняться — теперь табличка «Файл отсутствует!». Как это отсутствует, если только что из папки его открывал? Глянул в раздел, где файл был, а его и правда нет! Страшно ему стало, чуть ли не страшнее, чем когда по пустому кораблю бегал, но взял себя в руки и решил, что это искин шалит. Запустил его на самотестирование, набрал у капитана в баре бутылок с чем покрепче, напился и завалился спать. Проснулся еле-еле к обеду, отрезвином закинулся, выходит и слышит — двери в соседней каюте хлопнули. Он туда — никого нет. Подходит к столовой: там вроде шуршит что-то и посуда звякает, открывает двери — пусто! Ну, в таких условиях в глотку ничего не полезло, пошел обратно в рубку. Только зашел — и видит, что корабль не висит на месте, а разгоняется, и червоточина уже открылась. Кинулся он к кнопке аварийного торможения, кулаком стукнул, корабль дернулся, но в червоточину все равно влетел, только боком. Тут все закрутилось, стрелок об пульт головой треснулся и отключился. Ритт ненадолго замолчала, промочив горло, и продолжила: — Когда очнулся, в иллюминаторах горели звезды. Много-много звезд, значит, из захолустья они выбрались куда-то в центр галактики, а между звезд совсем рядом с кораблем висела огромная, сияющая в рукоятке… Сковородка! — Фрэнк опять вздрогнул, но Дэн, предусмотрительно устроившийся рядом, перехватил пиво, не дав повторить погром. — Центравриане это были, — с видом разрушителя мифов сообщил Тед, отпивая из своей бутылки, но Ритт это ничуть не смутило: — Да, это были центавриане. Точнее, их спасательный крейсер — стрелок, когда первый испуг прошел, узнал его. Крейсер пришвартовался к шлюзу, он бросился бежать туда, уже не обращая внимания на шумы и шорохи, еле дождался, когда стыковка закончится и люк откроется, бросился на чужой корабль, а там… Ни-ко-го! Ни центавриан, ни других разумных, ни просто живых. Только огоньки на пультах мигают, лепестки на люках сами собой раскрываются, вирт-окна появляются и исчезают… — Она снова говорила таинственным шепотом все тише и тише, в пультогостиной заметно похолодало. — Я ж говорю, центавриане. Облучили чем-то, вот мозги у мужика и поехали, — перебил Теодор, которого стала напрягать гнетущая тишина и общее сосредоточенное внимание. — Нет у центавриан такого оружия, чтобы в корабле кого-то облучить, — отрезала Ритт. — Все знают, что они память могут только у одного подчистить, и не избирательно, а целиком, всю. А на «Синтесте» на самом деле никто не пропал, вся команда на месте была. Только они перестали людей и вообще все живое видеть. Никого! Их так всей компанией в психушку и увезли, я точно знаю, там вторым пилотом знакомый служил, я его проведать ходила и видела, как он по саду, где полно людей, ходит и орет: «Люди! Люди!!!» Наказала их Летающая Сковородка за то, что они ее расстреляли, — каждый теперь в целом мире один-одинешенек. Ни поговорить с кем-то, ни письмо написать, да еще и вещи сами собой движутся… Ритт замолчала, и в сумраке пультогостиной стал слышен тихий тонкий звук. Настолько тихий, что он казался гулом собственных мыслей, Вениамин даже покрутил пальцем в ухе, чтобы его оттуда выкрутить, и тут заверещал Фрэнк, тыча пальцем в иллюминатор: — Mamma mia! La padella volante!!! — Заткнись! — ткнул его в бок Винни и замолк сам — там медленно, плавно вращаясь, двигалась на них увесистая, начищенная до блеска чугунная сковородка. Все дружно уставились на нее, по коже бежали мурашки, по стенам — ледяные узоры… Сковородка приблизилась, встала на рукоятку, на дне появились глаза, нос, губы: губы сложились в улыбку, глаза подмигнули… — Машка! — рявкнула Полина. — Не смешно! Сковородка обиженно моргнула и исчезла. — И отопление включи, простудимся еще, — добавил Вениамин, засовывая в карман непонятно как оказавшийся в руке диагност. — Один-одинешенек… — повторил Винни то ли задумчиво, то ли мечтательно. — И что, всех так, кто Летающую Сковородку встретил, клинит? — Нет, — ответила Ритт. — Только тех, кто по ней стрелял или не успел отпугивалку прочитать. — Какую отпугивалку? — заинтересовался Дэн. — Стишок. «Сковородка-сковородка, мимо тихо пролети»… — «Нас с собою не бери», — уверенно продолжил киборг. — А ты откуда знаешь? — удивилась Полина, когда Ритт согласно кивнула. — Слышал? — Да, Тед всегда это бормочет, если на радаре неопознанное тело. Тед покраснел и отвернулся. — Кстати, раз уж на то пошло, — проворчал он, — то почему бы не позвать Станислава Федотовича? Все равно же уже не смотрим этот бред. — Капитан спит, — заговорщицки шепнула Маша. — Разбудить? — предложил Вадим, втайне надеясь, что Славик разгонит всю эту смешливую братию и можно будет спокойно посмотреть сериал. — Не стоит. — Вениамин, судя по всему, был солидарен со спецагентом во мнении касательно реакции Стаса, но реакцию эту ни в коем случае не поддерживал. — Эй, сковородник! — окликнула Лика брата. — Неужели правда такой ерунды боишься? — Хрена с два. — Пилот изобразил неприличный жест. — Я и пострашнее истории знаю. — Ну так? — с вызовом подмигнула Ритт. — О чем же рассказать? — Теодор задумчиво взлохматил пятерней шевелюру. — Это я уже рассказывал... то вы знаете... это тоже вроде было... О! Пилот устроился поудобнее и начал свой рассказ.