:
Чанель развалился на диване, бездумно листая каналы на телевизоре, который он, вообще-то, никогда и не смотрел даже. Он отвлекся от экрана, когда услышал подле себя жалобное мяуканье. Серый кот влез на диван и начал ластиться к нему, не прекращая мяукать. — Скучаешь по нему, да? — Чанель неуклюже потрепал его. Кот ему не ответил, но он добавил: — Я тоже. Но скоро я заберу его домой, так что не кисни. Договорились? [ — Господи, что это, Чанель? Бэкхен увидел в дверях квартиры мокрого, прозябшего и стучащего зубами Чанеля с каким-то облезлым и таким же мокрым комком в руках. — Я не удержался. Бэкхен, пожалуйста, можно мы его... — начал оправдываться Чанель, прижимая кота ближе к груди. Договорить ему не дал смачный подзатыльник от Бэкхена. — Что «можно мы»? — злобно передразнил он. — А смотреть за ним кто будет? Ухаживать, кормить? — Ну пожалуйста... — Снимай уже свою одежду! — рявкнул Бэкхен. — И это животное вместе с собой высуши. Бэкхен, что-то проворчав себе под нос, ушел в гостиную, а Чанель только через некоторое время осознал свое счастье.:
— Ты давал ему сегодня витаминки? — поздней ночью вошел на кухню Бэкхен с котом на руках. Чанель виновато почесал затылок и признался, что «совсем забыл, извини». Бэкхен начал ворчать про безответственность и безалаберность Чанеля, поставив кота на стол и достав таблетки. Бен гладил кота и тихо говорил ему: «Ну вот, смотри, какой он дерьма кусок! Совсем о тебе не заботится, забывает про тебя, ну разве так можно?». Чанель, наблюдавший за этим, прыснул в кулак. Бэкхен обернулся и рявкнул ему: — Чего? — Признайся, что он тебе нравится, — не скрывая довольной улыбки, сказал Чанель. — Что? — Казалось, Бэкхен сейчас захлебнется от возмущения. — Да скажи спасибо, что я этого котяру до сих пор за двери не выпнул! —и для подтверждения своих слов он скинул кота со стола, на что тот обиделся и убежал из кухни. Ночью, когда Чанель пошел спать, то застал кота спящим под боком у Бэкхена. — Ага, таки прям и выгнал бы, — сам себе сказал Пак.:
Чанель усадил Бэкхена на стиральную машину и стал наскоро расстегивать его джинсы, пока Бен справлялся с пуговицами на его рубашке. В какой-то момент, когда Чанель целовал Бэкхена, он заметил пару зеленых глаз, наблюдающих за ними. — Он смотрит, — оторвавшись от чужих губ, сказал он. — Если ты не знал, то он всегда смотрит, — Бэкхен снова притянул Чанеля к себе за шею. — Боже, давай выгоним его. — А что? Мне даже нравится. Пускай завидует, — Бэкхен рассмеялся и обвил ноги вокруг Чанеля. Чанель долго смотрел в игривые глаза парня, а потом улыбнулся в ответ: — Извращенец, — и затянул в долгий поцелуй.] — Если он тебя тоже забыл, то, может, я наконец-то перестану ревновать его к тебе, — Чанель переложил кота себе на живот, переключая очередное глупое шоу на телевизоре.:
— Сейчас я могу с уверенностью сказать, что он в порядке, — говорила доктор уже более оживленно. — Утерянная память не восстановилась, но это не страшно, ведь такое бывает часто. Тем более, она может вернуться, но с течением времени. Вот список витаминов, которые ему следует получать, возникнут сложности — приходите на осмотр. А теперь мне надо бежать, администратор выпишет вас. — Да, конечно, спасибо, — Чанель поклонился. Он двинулся в палату Бэкхена. Тот был уже готов и даже принарядился по случаю выписки. Чонен и Кенсу тоже были, пришли некоторые другие знакомые и друзья. Но домой к ним не поехал никто— сегодня Чанелю предстоит впервые за долгое время остаться с Бэкхеном наедине и поговорить с ним. Когда они сели в машину, лицо Бэкхена вдруг стало испуганным. — Я забыл, как водить машину, — с ужасом посмотрев, как Чанель заводит двигатель. Пак рассмеялся: — Не волнуйся, ты никогда и не умел. Бэкхен облегченно вздохнул. Через некоторое время он спросил: — А где мы с тобой живем? Он все еще думал, что они с Чанелем просто вместе снимали квартиру. Пак надеялся, что, когда Бен войдет в их общее жилище, то это как-то освежит его память или на что-то натолкнет, поэтому молчал. — В неплохом районе, недалеко от твоей работы. — Кстати, где я работаю? — В местном газетном издательстве. Иногда ты берешься за переводы некоторых небольших французских романов на заказ. — Я могу переводить с французского? Я думал, что бросил изучать это язык еще в университете... — Зря ты так думаешь, потому что твой французский звучит просто до ужаса сексу- Чанель осекся, а Бэкхен озадаченно посмотрел на него. — ... нет, ты в совершенстве овладел французским, — неловко закончил он. — Мы приехали. Пак пропустил Бэкхена в квартиру первым. Признаться честно, он немного нервничал: как Бен воспримет их гнездышко, которое они вместе вили столько времени? — Ой, здесь кот, — первое, что он сказал, пройдя на кухню. Питомец, едва завидев одного их хозяев, тут же приласкался к нему: очень скучал. Бэкхен отпрянул и тут же извинился не то перед котом, не то перед Чанелем: — Извини, не терплю кошек. — Когда я впервые принес его, ты говорил то же самое. Бэкхену, кажется, квартира ни о чем не говорила, и он рассматривал ее как в первый раз, но ему вроде бы она понравилась. — Прости, а где моя кровать? — спросил он у Чанеля, когда увидел, что в спальне одна двуспальная кровать. «Ну вот и пора все объяснять», — подумал Чанель, прочищая горло. — Я надеялся, что за то время, что ты был в больнице, ты сможешь восстановить память, но, кажется, придется рассказать самому, — он присел на кровать, вытирая потные ладони о ткань джинс. Бэкхен стоял посреди спальни и искренне не понимал, почему Чанель вдруг приобрел полный серьезности вид. — Ты не думал, откуда у тебя кольцо на руке? Бен посмотрел на свой безымянный палец, на котором скромно блестело колечко. Он отрицательно покачал головой. Пак показал ему свою руку, на которой было такое же, и Бэкхен нахмурился: он вообще не понимал, к чему клонит его сосед. — Мы с тобой вместе, Бэкхен, — Чанель решил сказать все и сразу, поэтому, не дожидаясь чужой реакции, быстро продолжил: — Мы даже неофициально обвенчались с тобой, обменявшись кольцами, потому что сам знаешь, что в Корее однополые браки... — Что? Вместе? Пак, увидев в глазах Бэкхена возмущенное недоумение, сглотнул. — Да. Мы неофициальные муж и жена. — Я что, гей? И ты тоже? — Бэкхен растрепал волосы. — Нет, понимаешь, мы вместе, но... ну да, как бы геи. — Это что, шутка такая? Знаешь, то, что я чего-то не помню, не значит, что можно вот так надо мной измываться! — повысил тон Бэкхен. Чанель предугадал такой исход, поэтому достал из шкафа заранее приготовленную коробку. — Можешь взглянуть. Бэкхен с подозрительностью посмотрел на коробку, но все-таки взял ее и, сев на пол, поставил перед собой и начал доставать содержимое. Сначала в его руках оказались их совместные фотографии: на какой-то вечеринке, дома, среди друзей, оба улыбаются и выглядят счастливыми. — Это еще ничего не доказывает. Потом он заметил изображение, на котором он сам лично целует Чанеля в щеку, когда они стоят под рождественским венком. Там они на просто соседей не похожи. На ней была подпись:Happy 20XX! (pcy x bbh)
Датируется двумя годами назад. Бэкхен убрал фотографию подальше и взял мятую открытку, на которой его почерком было написано:С счастливым днем рождения, Пак-чертов-мудак-Чанель! Надеюсь, став на год старше, ты наконец будешь убирать за собой свои вонючие носки. Я не знал, что подарить тебе, поэтому решил подарить себя :) Хаха, я знаю, что дарю себя уже третий год подряд, но это самый экономный вариант, да и тебе вроде бы нравится! От Бэкхена, который экономит на твоих подарках, но любит тебя.
Дальше Бэкхен доставать что-то из коробки не стал. Он поднял глаза на Чанеля; тот все это время напряженно теребил края своей рубашки. — Слушай, Чанель... я же натурал. Мне казалось, я до сих пор встречаюсь с Тэен. — Я ее в глаза никогда не видел, но ты порвал с ней еще на первом курсе, а значит, вы уже как восемь лет не встречаетесь. — Я... как так получилось? — в глазах Бэкхена плескался страх и непонимание. — Сколько времени мы с тобой, эм... встречаемся? Чанель чуть не съежился от той брезгливой интонации, с которой спросил Бен. — Три года. — Ты... ты уверен? — Бэкхен поднялся с пола и огляделся вокруг. — Если мы так долго, как ты говоришь, «вместе», то почему для меня это что-то совершенно новое? Если бы это действительно было правдой, я бы не забыл такую важную часть прошлого! — Я тоже не могу понять этого, Бэкхен! — повысил тон Чанель, вскочив с кровати. — Я тоже не пойму, почему ты помнишь, что у твоего соседа по парте в школе был шрам на лбу, а мое имя для тебя ничего не значит! Я думал об этом все это чертово время, и знаешь что? — Чанель подошел ближе к Бэкхену, а тот попятился. — Это мое наказание, считай, кара за мои грехи; мне было дано слишком много счастья, теперь пора рассчитываться, а цена вышла фантастически дорогая — мне пришлось расплатиться твоей любовью! После этой тирады повисла тяжелая тишина. — Наверное, мне стоит пока побыть одному, — нарушил ее Бэкхен. — Поеду к брату... — Твой брат два года назад уехал в Китай. —Тогда перекантуюсь у Кенсу. — Он женат и живет со своей женой и дочкой. — Боже, на ком? — Бэкхен схватился за волосы и был на грани истерики. — Как я мог? Как я мог все это забыть? — Бэкхенни, все хорошо, — — Чанель, увидев, что из-за его агрессии Бэкхену стало плохо, вмиг успокоился и осторожно положил руку на плечо. — Ничего страшного, со временем ты вольешься. Бэкхен промолчал, а через некоторое время бесцветно попросил: — Не мог бы ты налить мне чаю?:
— Кем ты работаешь? Они сидели за столом, ужиная. Бэкхен, кажется, успокоился и пришел в чувство. — Веб-дизайнером в небольшой компании, — Чанель ковырялся вилкой в тарелке. Аппетита не было. — Сколько тебе лет? — Двадцать девять. — Ого, ты на два года старше меня. Это было как-то странно и выглядело немного глупо. Как будто они заново знакомились... Хотя, по сути, так оно и было. — А кошку эту как зовут? — Бэкхен ткнул пальцем в серого кота. — Наруто. Я называл, — не без гордости ответил Чанель. — Это что, в честь аниме-персонажа? — Бэкхен прыснул. — Вот сейчас не надо смеяться! Вообще-то, очень даже грозно звучит. Бэкхен немного посмеялся, а потом повисло молчание. — Бэкхен, наверное, доктор тебе говорила, что тебе обязательно нужно возвращаться к прежнему образу жизни, даже если многое будет новым для тебя. Бен кивнул. — На самом деле, необязательно делать все и сразу. Если что-то не понравится тебе, так и скажи, хорошо? Все очень неожиданно для тебя, поэтому привыкай постепенно... — Хорошо, — Бэкхен мягко улыбнулся. — Спасибо, что заботишься обо мне. У Чанеля от этой улыбки сердце сделало кувырок. — Можно я пойду спать? Я устал сегодня. Чанель протараторил: «Конечно, конечно, иди, я уберусь здесь сам», и Бэкхен ушел. Пак, оставшись наедине с собой, осознал, что сейчас очень взбудоражен от такого неожиданно теплого отношения Бэкхена к нему. Он ведь принимал любовь Бэкхена каждый день, и все эти поцелуи, касания, слова были нормальны, а сейчас он... дрожит от одной лишь вежливой улыбки. Ему казалось, что он не сможет уже полюбить еще больше, чем любил на тот момент, но сейчас он влюбляется снова, совсем как маленький мальчик, хотя уже изучил Бэкхена вдоль и поперек, облюбовал его как мог. Удручает мысль о том, что для Бэкхена их отношения кажутся чем-то неясным, простым «встречаемся», и Чанель просто не знает, как объяснить ему, что они не просто пара, что у них это больше, чем любовь и отношения. Он не поймет, пока сам не почувствует. Ближе к полуночи Пак вошел в спальню. Кровать пустовала. Он заглянул в гостиную и застал там Бэкхена, спящего на диване. Чанель мысленно наругал себя за такую самонадеянность. А на что он надеялся? Что Бэкхен ляжет с ним в одну постель в первый же день? «Я сам сказал ему, чтобы он не утруждал себя». Чанель лег в кровать, которая в последние две недели казалась очень холодной и как будто неродной. Он заснул почти сразу с мыслью, что Бэкхен дома. Он жив и здоров. Но главное — дома. Который ему, Бэкхену, кажется совсем чужим.