:
Бэкхен приходит домой поздно, с трудом доползая до кухни. — Устал? — Чанель потягивал горячий чай, но, завидя Бэкхена, поднимается и идет накладывать тому еду. — Очень. — Бэкхен плюхается на стул и потирает виски. — Я всегда так уставал на работе? — Иногда. Но ты еще и занимался переводами. — Все кажется таким новым на работе, как будто я никогда этим и не занимался. — Вольешься, — Чанель ставит перед Беном тарелку с едой, а тот благодарно кивает. — Голова не болит? — Иногда, но терпимо. Доев, Бэкхен сразу пошел умываться и готовиться ко сну. Чанель столкнулся с ним в коридоре, когда тот, потирая шею и сонно зевая, ссутулившись шел из ванны в спальню. Чанель не удержался и положил руки на его плечи, а в Бэкхене даже не было сил, чтобы дернуться или испугаться. — Хочешь, сделаю тебе массаж? — Чанель стал осторожно разминать плечи и шею. — Не над- стой, вот здесь тоже... — Бэкхен прикрыл глаза, поддавшись соблазну. Он устал, а руки Чанеля так расслабляют. Спустя какое-то время, когда Бэкхена совсем разморило и он был готов распластаться прямо на полу коридора, Чанель тихо сказал: — Эй, тебе пора в постель. Бэкхен недовольно нахмурился и вымученно простонал: — Ну еще немного, пожалуйста... — Я могу сделать это в кровати, — Чанель наклонился к его уху. Бэкхен очнулся и распахнул глаза, встряхнул плечами и быстро сказал: — Нет, не нужно, извини, я забываюсь. Чанель добродушно рассмеялся: — Я ничего такого не имел в виду. — Спасибо за предложение, но не надо, — Бэкхен быстро скрылся в спальне и захлопнул дверь. — Спокойной ночи! — крикнул Чанель. Бэкхен приоткрыл дверь, высунув голову, и протараторил «да, тебе тоже спокойной ночи». Чанель хмыкнул и пошел к себе. Кажется, они теперь хотя бы становятся друзьями. [— Нет, мы не сможем увидеться, извини, — сухо отрезал Чанель по телефону. — Как насчет выходных? — с надеждой спросил Бэкхен. — Нет, никак. Извини, мне пора. — Чанель сбросил трубку. На самом деле у Пака никаких дел не было и в помине. Просто он стал раздражаться, когда видел Бэкхена: этот парень так отчаянно верил, что у их отношений будет светлое и счастливое будущее вместе, что аж тошнить хотелось. Пора поставить этого мальчишку на место - слишком уж все затянулось. Одно печалит — Чанелю так нравился секс с Бэкхеном! Хотя бы поэтому он не хочет расставаться с ним. Но характер у парня слишком надоедливый. Не будь Бэкхен таким наивным, может, они бы могли просто заниматься сексом и быть друзьями. Было бы круто. Самый выигрышный вариант. В какой-то момент, когда они не виделись уже почти две недели, Чанель уже не мог терпеть — он не из тех, кто может воздерживаться, поэтому сам позвонил и назначил встречу. Бэкхен уже в трубку радовался, что наконец Чанель нашел минуту свободного времени. Но Бэкхен явно не понимал прозрачных намеков Пака, всякий раз пытаясь то поговорить, то что-нибудь еще. Чанелю быстро надоело это, и он уже лез к Бэкхену с наглыми поцелуями и прикосновениями, когда впервые за все их отношения Бэкхен сказал: — Стой... Чанель, я не хочу, — он уперся ладонями в плечи Чанеля. — Я хотел, чтобы мы просто провели время вместе, мы же так давно не виделись. Я соскучился. Чанель аж оторопел. Бэкхен никогда не отказывал ему. На него накатила волна ярости и обиды: Пак Чанель всегда получает то, что хочет! Ему удалось удержать себя в руках. Он отстранился от парня и демонстративно скрестил руки на груди. — Хорошо. И о чем ты хочешь поговорить? Бэкхен стушевался. Он мгновенно почувствовал себя виноватым за то, что отказал Чанелю в его прихоти. — Чанель, ты же не обижаешься, да? Просто я правда соскучился. — Бэкхен потянулся к нему, чтобы обнять, но Чанель увернулся. — Нет, все в порядке, — сухо согласился Пак. Он явно был раздражен. — Чем ты хотел заняться? Остаток вечера они провели так, как планировал Бэкхен, но совсем не так, как ему хотелось: Чанель очевидно дулся и был резковат в общении. Ушел он рано и в не самом лучшем расположении духа.:
— Опять провал, — сокрушенно сказал Чанель, бросая на стол сотовый. — Завтра ведь у тебя другое собеседование, да? — засуетился Бэкхен. — Все равно эта компания предлагала низкую зарплату, ничего страшного. У Чанеля задергался глаз. Как он устал от всего этого! Чанель работал барменом, хотя по образованию был веб-дизайнером. После окончания университета он не сумел найти работу, поэтому стал работать не по специальности: карьерного роста, конечно, не было, но деньги платили неплохие. Бэкхен же загорелся идеей помочь Чанелю с трудоустройством, уговорив того начать искать себе работу по образованию. Чанель согласился еще давно, потому что Бен был слишком настойчив и назойлив, но это стало переходить все границы: ему уже в который раз отказали на собеседовании, а Бэкхену все неймется. — Главное не бросать начатое, в следующий раз должно получиться, — заверил Бэкхен. Каждый раз одни и те же слова. — И снова напяливать на себя этот идиотский костюм, нервничать, терпеть это унижение? Зачем, спрашивается? — Но ты ведь еще не перепробовал все варианты, откуда тебе знать. Возможно, следующий работодатель даст зеленый свет? — Я устал! — повысил тон Чанель. — В этом нет никакого смысла, из меня просто делают посмешище. — Пожалуйста, не сдавайся, сначала будет тяжело, но потом... — Что «потом»? Чего ты до меня докопался? Я спокойно работал в том баре, а сейчас что? Теперь я вообще безработный! И зачем я вообще тебя слушал... Чанель ушел, оставив Бэкхена одного. В ушах звоном отзывался рассерженный голос Чанеля.:
— Смотри, что у меня есть, — явно довольный собой, вошел Бэкхен в комнату к Чанелю, махая в воздухе билетами. — Догадываешься, что это? — Ума не приложу, — с сарказмом сказал Чанель, не отрываясь от экрана телефона. — Два билета на премьеру «Отряда самоубийц»! Ну, что? Кто молодец? — Казалось, Бэкхен сейчас будет прыгать от радости, чего нельзя было сказать о Чанеле. — Чёрт! Еще бы чуть-чуть, и я бы перешел на новый уровень, — чертыхнулся Чанель, когда проиграл в игре. Он отвлекся от телефона и немного раздраженно посмотрел на Бэкхена: — Чего? — В кино тебя зову, — обиженно сказал Бэкхен. — На «Отряд самоубийц» в эту пятницу. — Весь запал испарился. — Извини, я не фанат марвэла или диси, или как эти комиксы называются. Бэкхен выдержал паузу и уже серьезным голосом спросил: — Чанель, что-то не так? — В смысле? — Ты стал очень странным. Пак сделал глубокий вдох. Опять начинается. — А что со мной не то? — Тебе как будто в тягость находиться рядом со мной. — А что, если так? — огрызнулся Чанель. Бэкхен поджал губы и сглотнул. — Я что-то делаю не так? Ты скажи, если я чем-то обидел тебя или... — Почему ты всегда задаешь столько глупых вопросов? — Чанель приподнялся с дивана. Злость была самая натуральная. — Тебе постоянно что-то нужно от меня, я просто не могу понять, когда же ты уже угомонишься? — В каком смысле «угомонишься»? Я волнуюсь за тебя и забочусь о тебе, это нормально! — Мне твоя забота не нужна. Ты иногда прилипаешь как жвачка, что аж не отвязаться! — А ты ведешь себя как самовлюбленный придурок, — выплюнул слова Бэкхен, срывая накопленное, — поэтому я хочу угодить тебе и обратить твое внимание на себя! Мне, может, тоже не нравится, что ты относишься ко мне, как к предмету декора? — Раз у тебя такие запросы, то иди и поищи себе кого-нибудь другого. — Ага, пойду и прямо сейчас поищу! — Бэкхен развернулся на пятках и ушел в коридор, а Чанель крикнул ему: — Удачи в поисках! После этого послышался хлопок двери. Через пару часов Чанель остыл. Он не планировал расставаться сейчас, да и вообще, он представлял себе это как спокойный разговор двух взрослых людей, а не как ссоры больной парочки. Тем более, он не готов расставаться с телом Бэкхена. Пак подумал, что Бен сам вскоре к нему придет, а если и будет дуться, то он просто позвонит ему — он уверен, Бэкхен легко его простит, стоит ему только проявить чуточку внимания.:
Бэкхен выскочил из жилого дома, в котором находилась квартира Чанеля, поймал такси и указал водителю двигаться в ближайший бар. Ему уже давно пора спустить пар. Чанель такой странный! Совсем уже как капризный ребенок — дай ему то, дай это, то не нравится, это не нравится! Ему, Бэкхену, вообще-то тоже хочется ласки и немного внимания. Таксист привез его не в бар, а в клуб. Бэкхен поругался с ним и поматерился на него, но остался в клубе — вариантов больше не было. Он хотел было позвать Кенсу или Ифаня, чтобы те составили ему компанию, но он понял, что не в том расположении духа, чтобы еще и общаться с кем-то. Наоборот, хотелось побыть одному. Ну и выпить, естественно. Бэкхен пить не умеет. Вообще. После нескольких стаканов какого-то неясного коктейля парня стало подташнивать, но вскоре это чувство сменилось эйфорией и забытьем. Бен уже было настроился напиться вдрызг, но этого ему не позволила чья-то настойчивая рука, вытянувшая его на танцпол. Бэкхен хотел было возмутиться, но быстро влился - как давно, оказывается, он не танцевал и не развлекался таким образом. Музыка барабанила по ушам, запахи танцующих смешались в невероятный микс, тела двигались в сумасшедшем ритме, которому Бэкхен полностью подчинился и потерялся в нем. Перед глазами маячила какая-то девушка, которая то и дело ластилась к нему и многозначительно терлась о него. Бэкхену это нравилось. Незнакомка откровенно заигрывала с ним, картинно кусая губы и не спуская с него пожирающего взгляда, а Бэкхен, поддавшись необъяснимому порыву, решился ответить на ее знаки внимания и уложил руки на ее талии. Девушка тут же прильнула к нему и на Бэкхена накатила волна удовольствия — он так соскучился по такой ласке, которую Чанель дарил ему крайне редко, а если и дарил, то очень неохотно. Наверное, это было его роковой ошибкой. Ошибкой, о которой он еще долго жалел. Бэкхен с трудом разлепил глаза, скуля от боли в голове. Давненько он не испытывал похмелья. Ему потребовалось три минуты, чтобы сориентироваться. Сонливость тут же сменилась паническим страхом. Он дернулся, когда услышал звуки воды за одной из двух дверей комнаты. Между прочим, комната была незнакомая. По дизайну напоминала отельный номер. Из-за двери вышла девушка в халате и с полотенцем на голове. — О, проснулся, — непринужденно сказала она. Бэкхен сглотнул вставший поперек горла ком. Он тряхнул головой и приподнял одеяло. Он был абсолютно голый. Перед Бэкхеном вспыхнули картинки минувшей ночи, и он вскочил с кровати, попутно натягивая одежду, а девушка смотрела на него непонимающим взглядом. Бежать, бежать, бежать! — Эй, ты... — позвала было девушка, а Бэкхена шоком пробило от ее голоса, и он посмотрел на нее затравленным взглядом, уже накидывая куртку. Он уже было хлопнул за собой дверью, а она добавила: — Сотовый забыл. Бэкхен схватил с полки мобильник и пулей вылетел из номера. Он едва не слетел с лестницы, а потом, оказавшись на улице, быстро сориентировался и побежал в сторону метро. «божебожебожебоже!» Он с час просидел на станции метро, а голова раскалывалась то ли от похмелья, то ли от осознания своего поступка. Бэкхен изменил Чанелю.Изменил.
Бэкхен схватился за волосы и оттянул их, падая лицом в свои же колени. Он даже не может опровергнуть этот факт: он почти ясно помнит воспоминания минувшей ночи. Один вопрос: чем он вообще думал? «Я изменил Чанелю, изменил ему с какой-то женщиной, Господи, я был с кем-то, пока Чанель спал у себя в квартире, я трахался, пока он ни о чем не подозревал, да он и сейчас даже мысли такой не допускает, я..!» Кто-то потрепал Бэкхена за плечо. Это оказался пожилой мужчина, спросивший его: — С вами все в порядке? Бэкхен посмотрел на него безумными глазами. Ничего не в порядке. Он вскочил с насиженного места и втиснулся вместе с потоком людей в поезд метро. Через полчаса он уже был дома. Бэкхен провел в душе около часа, усердно оттирая от себя чужой запах. Кожа покраснела и вся горела от жесткой мочалки, но Бэкхен исступленно терся, пытаясь избавиться от грязи, которая уже успела впитаться под кожу. Кажется, надолго. Следующие сорок восемь часов Бэкхен не находил себе места. То ходил туда-сюда, то впадал в короткие истерики, постоянно брал телефон в руки и собирался позвонить сначала Чанелю, потом Кенсу, потом родителям, потом Чонен, но понимал, что это ему ничего не даст, и со злостью бросал телефон, но через полчаса снова хватался за него. Как он будет смотреть Чанелю в глаза? Как он вообще смеет укорять в чем-то его, если сам поддался слабости после очередной мелкой ссоры? Он выходил из квартиры разве что только на учебу, а потом обратно в свои родные четыре стены, в которых он запирался и оставался наедине с собой. И своей совестью, которая пожирала его. На третий день телефон Бэкхена разошелся в трели. Чанель звонил. Бэкхен уже мысленно представил себе, что Пак поймал его, уличил в неверности, и сейчас звонит, чтобы со всем покончить. Бэкхен испытал мини-инфаркт, но потом нашел в себе смелость поднять трубку. — Да? — Привет. Как дела? — как ни в чем не бывало спросил Чанель. Бэкхен посчитал это затишьем перед бурей. — Х-хорошо. У тебя как? — не своим голосом ответил он. — Пойдет. Я это самое... — потянул Пак, — типа извини? Я тогда накричал на тебя. Бэкхену защемило сердце. — Нет-нет, ничего страшного, — затараторил тот. — Ты меня тоже прости. — Тогда и забыли, — довольно сказал Пак: он с самого начал рассчитывал на такой исход разговора. — Приходи ко мне сегодня. — Да, конечно. Потом Чанель сбросил трубку, а Бэкхен опустился на пол. Чувствовал он себя паршивее некуда. Чанель, естественно, ни о чем и не догадывался, даже несмотря на довольно странное поведение Бена. Не догадывался не потому, что был так уверен в верности Бэкхена, а потому что просто считал, что такому, как Бэкхен, просто слабо пойти на риск, да и кто согласится заняться с ним сексом, кроме него, Пак Чанеля? Чанель считал, что он единственный, кто снизошел до уровня Бэкхена и по доброте душевной спал с ним. Почему-то он порой забывал, что секс с Бэкхеном давно уже не проявление добродетели, а потребность и острая нужда. Прошла неделя, за ней вторая, а там уже и месяц. Бэкхен держал это в себе, не рассказывал никому. Он пожирал сам себя. Бэкхен распадался на части от ненависти к самому себе и безмерного чувства вины перед Чанелем. Он так отчаянно уделял ему еще больше времени, выполнял любую его прихоть, ублажал как мог, но даже все это не помогало ему избавиться от чувства вины. А Чанель то ли не замечал, то ли делал вид, что не замечает странного состояния Бэкхена. Он постоянно был в себе. А когда был рядом с Чанелем, дрожал от любого прикосновения — казалось, он боялся, что Чанель может подхватить от него заразу или еще какую-нибудь дрянь. Каждую минуту, которую он проводил с Чанелем, Бэкхен чувствовал, как разрывается сердце и внутренний голос противно нашептывает: «Ты ему изменил, мерзавец, а теперь посмотри, как он тебе улыбается, даже не осознавая, что перед ним сидит изменщик!». И плевать, что Чанель почти не улыбался ему. Бэкхен все равно был уверен, что Чанель никоим образом не заслужил такого скотского отношения к себе. Когда Бэкхен уже был не в силах терпеть, он решил, что признается. Скажет как есть, зато поступит справедливо по отношению к Чанелю: он должен знать правду. Иначе Бэкхен сойдет с ума. Он собирался с духом целых две недели. Всякий раз искал момент, рассчитывал дни и часы, но всегда трусил. Наверное, слишком боялся потерять Чанеля. Упасть в его глазах. На дно. Бэкхен на цыпочках вошел в гостиную, где Чанель лежал на диване и смотрел телевизор. Он сделал вдох поглубже. Сейчас или никогда. — Чанель... — почти шепотом позвал он. — Чего? — пробасил Чанель, заставив парня вздрогнуть. — Мне надо кое-что сказать тебе, — Бэкхен не решился подойти ближе, оставшись стоять у двери. — Только быстро, сейчас будет трансляция новой серии, — нетерпеливо ответил Чанель. Бен мял в кулаках ткань своей футболки; ладони вспотели, а глаза забегали туда-сюда. Вдох-выдох. Чанель должен знать, он имеет право. — Ты имеешь право злиться на меня, — начал он ломаным голосом, и Чанель наконец отвлекся от телевизора, бросив на парня недоуменный взгляд. — Это полностью моя вина и я... — Что такое? — Чанель принял сидячее положение и смерил Бэка серьезным взглядом карих глаз. Вдох-выдох, он сможет. — Только, пожалуйста, прости меня. Я знаю, что это глупо звучит, но могу только заранее просить у тебя прощени- — Да что случилось-то? Вдох-выдох. Бэкхен начал дрожать и задыхаться. — Нет, ничего, извини, что побеспокоил, — сказал он и развернулся к выходу. — Бэкхен. Говори. Голос звучал твердо. Чанель был раздражен нервозностью и недосказанностью Бэкхена. — Я з-знаю, что мне нет оправдания, — продолжил Бэкхен еще более неуверенно и тихо, — но я был пьян и не в себе, Чанель, прости меня, пожалуйста. Пак посмотрел на него злобно, злясь на эту неопределенность в словах. Выдержав паузу, Бэкхен выдавил из себя: — Я из... изменил. Чанель чуть было не рассмеялся — до того он был шокирован. Шок длился полминуты. Осознание пришло очень и очень медленно. Спрашивать, шутка ли это, не было смысла - все было ясно по лицу Бэкхена и надломленности в его голосе. — Прошу, прости, Чанель, прости меня, — начал Бэкхен, завидев в глазах парня потерянность и недоумение. — Я правда, правда, честно не знаю, как я мог, но я... — Когда? — отрезал Пак. — ... когда мы поссорились. — Это же было почти два месяца назад! — Чанель скривил лицо в ужасе и поднялся с дивана. — Ты... ты два месяца держал меня за идиота! — Нет, Чанель, — Бен всхлипнул, —я не мог не сказать, прости меня, умоляю, прост- Чанель схватил его за запястье, притянув к себе. — Кто это был, а? — шипя. — Кто тебя поимел? Бэкхен зажмурился от страха. Чанель никогда не был таким злым и яростным. — Я спросил: с кем ты трахался? — давил Чанель. Бэкхен боялся открыть глаза и весь сконфузился. — Если ты, сученыш, не ответишь, я ударю тебя. Кто тебя поимел?! — крикнул над самым ухом. — Я... я был с ж-женщиной... Чанелю как будто бы залепили пощечину. Мало того, что Бэкхен изменил ему, так еще и с... женщиной! Пак даже не может назвать Бэкхена шалавой или шлюхой — он-то был убежден, что такой, как Бэкхен, только и может подставлять задницу, а оказывается, что нет. Этот факт распалил ярость в нем еще больше. — Прости меня, — лепетал Бэкхен сквозь всхлипы, — пожалуйста, я так больше не буду, обещаю, такого никогда не повторится! — Конечно, не будешь. Чанель было отстранился от Бэкхена, а у того подкосились колени; по щекам текли неконтролируемые слезы, и все тело дрожало от страха и паники. — Прости меня, прости, прости, — утирая сопли. — Я был пьяным и злым, прости меня, если см-можешь. — Идиотские оправдания. — Чанель вскинул подбородок. Его самолюбие было задето, теперь Бэкхену надо компенсировать возмещенный ущерб. Как же так? Бэкхен был его зверьком, которого он держал на коротком поводке, а вышло так, что даже такая преданная шавка способна укусить, пока хозяин не видит. Вид у Бэкхена в этот момент и впрямь был жалкий: исхудавший от стресса за последний месяц, с воспаленными от слез глазами, под которыми лежат синие мешки, говорящие о бессоннице, дрожащие от всхлипов плечи и лицо в соплях. Да еще и этот еле живой молящий голосок. — И как? — Чанель взял Бэкхена за волосы и резким движением заставил того вскинуть голову. — Понравилось присовывать женщине? — Я больше так не буду, прости, — как заевшая пластинка лепетал Бэкхен. Чанель тряхнул его за волосы: — Отвечай. Понравилось, а? Бэкхен отрицательно замотал головой. — ...я-я люблю тебя, я больше так никогда не буду, — добавил он. — Любишь? — Чанель поднял парня с пола и потащил на диван, оседлав и придавив весом. — А когда кончал с той потаскухой, ты тоже любил?! Чанель сорвал с Бэкхена его футболку, а Бэкхен только начал плакать сильнее, едва ли не рыдая. — Думаешь, твое лживое «люблю» может тебя спасти? — Пак грубо взял в ладони лицо Бэкхена. Тот что-то невнятно ответил. Он стянул с парня штаны вместе с бельем, а тот начал извиваться и плакать в голос. Чанель, ослепленный гневом, обидой, злостью и больным возбуждением одновременно, этими бесплодными попытками спастись только наслаждался. Он одним движением перевернул Бэкхена, заставив того оттопырить зад, и засунул в его нутро два пальца. Бэкхен вскрикнул и хотел уйти от боли, но Чанель придавил того к дивану, вынудив уткнуться носом в обивку. Бэкхен не кричал: «Не надо!», «Нет», «Я не хочу» — у него не было права такое говорить. Из него вырывались крики боли, но он не умолял остановиться и прекратить. Потому что так ему и надо. Это наказание за неверность. Чанель не разработал проход и, сплюнув на член и размазав по нему слюну, с трудом вошел. Бэкхен корябал обивку дивана и скручивался от боли, то шипя, то несдержанно крича, а до сознания Чанеля эти звуки даже не доходили. Он двигался быстро, рвано, несдержанно, движимый уже не возбуждением, а желанием унизить Бэкхена так, как он унизил его, сделать ему больно, заставить плакать еще сильнее. Чанель был похож на умалишенного. Чанель кончил в Бэкхена и с хлюпающим звуком высунул из его воспаленного ануса орган. Он натянул штаны и встал с дивана, уходя к окну. Никакого удовлетворения. Тело Бэкхена, казалось, бездыханное, крупно дрожало. Только через минуту парень нашел в себе силы хотя бы натянуть брюки и поднять голову с дивана. — Прост-ти... — заикаясь, — извини меня, Чанель. — Собирайся и уходи. — Я без тебя н-не мог-гу, я тебя л-люблю! — Ты все еще в этом уверен? Бэкхен даже не смог кивнуть. Он сминал в дрожащих пальцах футболку, что так жестоко была сорвана с него. — Бэкхен, пожалуйста, уходи, — чуть мягче сказал Чанель. — Неужели ты не видишь, что это конец? — Д-дай мне шан-нс, я исправлюсь. — Уходи! - прикрикнул Чанель и ушел в ванную. Чанель провел там полчаса, а когда вышел, то в квартире, кроме него, никого не было. Ночью он не мог заснуть. До него неожиданно дошло, что то, на что он так долго не мог решиться, наконец произошло, причем Бэкхен сам спровоцировал это. Все по-честному. Но все равно на душе мерзко от того, что Бэкхен смог променять его на кого-то другого.:
Раздался звонок. Чанель поплелся к двери посмотрел в глазок. Он увидел Кенсу, друга Бэкхена. Он решил, что не будет открывать ему - тот явно пришел к нему не чай пить. — Я знаю, что ты дома, — сказал Кенсу после длительного молчания. — Я просто пришел забрать некоторые вещи Бэкхена. Пак, поколебавшись мгновение, отворил дверь. Кенсу тут же с размаху ударил его по челюсти, что Чанеля откинуло. — Ты, блядь такая, хоть понимаешь, что наделал? — парень схватил его за шкирку. Хоть ростом был многим ниже Чанеля, но силы в нем было вдвое больше. — Отвали. — Сукин ты сын, знал бы ты, как давно я ищу повод надавать тебе по твоей мерзкой роже, — шипел Кенсу. — Из-за тебя он еле ходит! Чанель сразу понял, о ком идет речь, и перестал пытаться вырваться. — Он не ест и не спит, и не дай бог выяснится, что ты ему что-то повредил, я засуну тебе в задницу магнитофон, — До тряхнул парня, сверкнув злыми глазами. — Знаешь, Бэкхен рассказал мне только половину истории, и мне кажется, что он просто прикрывает тебя. Я с самого начала говорил ему, что ты подонок, каких еще поискать, а он все равно не слушался. — Знаешь, я не хочу это обсуждать и... — Нет, ты выслушаешь меня, — чеканил слова Кенсу. — Он разлагается на части из-за тебя, я каждый божий день вижу, как он страдает, а ты, мудила, даже не отвечаешь на звонки! Кенсу отпустил Пака и брезгливо обтер руки о свои джинсы. — Когда-нибудь настанет тот день, когда ты сам будешь валяться в ногах у кого-то, а может, у Бэкхена, и будешь молить прощения, будешь просить остаться, и вот тогда, обещаю, ты поймешь, какой же ты кусок дерьма. До уже хотел уйти, но достал маленькую коробочку и оставил ее на полке возле зеркала. — Я бы с радостью засунул это в твой же зад, но это было бы нечестно по отношению к Бэкхену. Он не знает, что я передал это тебе. С наступающим днем рождения, козел. Дверь захлопнулась. Чанель постоял с минуту, пока слова Кенсу звоном отдавались в ушах, а потом решился взять коробочку. Он открыл ее и обнаружил в ней галстук с принтом из покемонов и открытку.С днем рождения, Чанель! Я дарю тебе этот галстук, чтобы ты мог носить его на свою будущую работу. Даже если ты к этому времени еще не устроился, я уверен, что совсем скоро ты найдешь себе работу. Это первый день рождения, который мы справляем вместе, поэтому я решил подготовиться заранее и тщательно. Я никогда не говорил тебе этого, но на самом деле я люблю тебя. Ох, даже на бумаге писать это - очень волнительно :") Я хочу очень многое пожелать тебе, но не всегда знаю, что именно ты хочешь. Поэтому желаю тебе всего наилучшего, хехе! Когда дочитаешь эту открытку, посмотри на меня и улыбнись мне, пожалуйста. Как только ты дочитаешь это, я скажу тебе, что люблю тебя (впервые в жизни)! От Бэкхена.
Чанель поднял глаза от открытки. Конечно, никаким магическим образом Бэкхена перед ним не оказалось. Наверное, он хотел лично отдать подарок. Чанель подумал, что Бэкхен, вообще-то, уже признавался ему в любви. В... тот вечер. Он был вынужден.Это было отчаянное признание, последняя попытка достучаться до Чанеля. Наверное, Бэкхен хотел сделать это в теплой атмосфере. Чанель сложил открытку и спрятал обратно в коробочку вместе с галстуком.]