Postmortem. Будущее изменчиво

      Джеймс, довольно улыбаясь, заглянул на кухню. Он, пока Лили суетилась на кухне, украсил комнаты, навёл порядок и теперь хотел показать творение своих рук любимой жене. Миссис Поттер, что-то напевая себе под нос, готовила праздничный ужин. Ароматы витали просто волшебные — специи смешались с ароматами свежего хлеба, томящегося на маленьком огне жаркого и тыквенного пирога. — Милая, я закончил в комнате. Как думаешь, стоит наряжаться или сойдет и так? — молодой человек развел руки в стороны, демонстрируя свою обычную домашнюю одежду. Серо-голубая рубашка, с закатанными рукавами, темно-зелёный вязаный жилет и чуть смятые вельветовые брюки. — Мне кажется, не стоит. Мы можем напугать Гарри. — Но маленький салют его точно порадует, — Джеймс, подойдя к столу — на котором были расставлены сладости, стащил тыквенно-шоколадное печенье и с наслаждением запихнул его в рот. — Эй! Это угощение для гостей. И для детворы, — притворно возмутилась Лили, помешивая пряный соус. Ей всегда нравилось, когда Джеймс дурачился, улыбался и вёл себя как ребенок — но, разумеется, когда он не выходил за рамки. — А чем я не ребенок? — с набитым ртом пробормотал Поттер и, пользуясь тем, что Лили отвернулась, потянувшись за миской, взял еще одно печенье. — Жаль, что в этот раз мы соберемся без Питера… Он, бедняга, ещё не оправился, — Лили, оставив ужин готовиться самостоятельно, повернулась к Джеймсу и стерла с его губ и подбородка крошки при помощи передника. — Милая, ну сама понимаешь, в нынешнее время. Слава Мерлину, что он вообще остался жив. Хвост у нас вообще не слишком одаренный волшебник, будем честно говорить, — Поттер пожал плечами, и тут же свернул с грустной темы. — Пойдем, я покажу тебе гостиную. — Поскорее бы все закончилось… — Не думай о плохом. Да, Тот-кого-нельзя-называть, решил, что наш Гарри — Избранный, но ведь мы под надежной защитой. У нас есть Орден, у нас есть Дамблдор. В конце концов, дом защищен так, что никакой Темный лорд сюда не сунется. — Хотелось бы верить. Питер — настоящий друг, он не предаст. Правда, Блэк со мной бы поспорил, — Лили грустно улыбнулась, прекрасно понимая чувства мужа. Он тяжело переживал вынужденную изоляцию, старался этого не показывать, но в некоторые моменты его настроение прорывалось и Лили, как могла, утешала, поддерживала, отвлекала. — Так, дорогая. Давай не будем грустить, а будем верить в лучшее. Мы вместе, и это главное. Любые трудности нам по плечу. И не забывай, что я сделаю для тебя и для нашего малыша все, чтобы вы были в безопасности, — Джеймс, быстро поцеловав молодую жену в нос, улыбнулся самой обаятельной из своих улыбок, после чего снял с нее передник и закрыл ей ладонями глаза. — Джеймс! — Не подсматривай. Там все, как ты любишь… Пусть вечер будет по-настоящему чудесным. Как в Хогвартсе.       Они, не спеша и смеясь, добрались до гостиной — небольшой, но уютной и только тогда Джеймс разрешил Лили открыть глаза. — Открывай. — Это… Это так красиво! — Лили, открыв рот, любовалась подвешенными в воздухе свечами, паутиной с декоративными пауками на занавесках, потолком, который имитировал темное звездное небо — этого она никак не ожидала. А вместо абажура на торшере красовалась голова, вырезанная из тыквы. На нее Поттер напялил черную ведьминскую шляпу, а рядом, для колорита, поставил свою метлу. — Ну как? — Это восхитительно! Очень красиво… Правда пауки, — урожденная Эванс смешно наморщила носик. — Я думала, что ты просто развесишь бумажные гирлянды с тыквами и летучими мышами… — Мне обидеться сейчас? — Поттер, смеясь, заключил жену в объятия. Наверху раздался знакомый плач — Гарри, судя по всему, проснулся и требовал внимания. И мгновение спустя раздался звонок в дверь. — Ты иди к Гарри, а я посмотрю, кто там. — Будь осторожна, — в карих глазах Поттера мелькнула тревога, но он помчался на усиливающийся плач. Ребенком Гарри был спокойным, и «выдавал» такие рулады крайне редко. Лили, с палочкой наготове, прошла к двери. Вспомнив о том, что дом, как-никак, под надежными заклятьями, она медленно выдохнула и вышла на крыльцо.       Улица была пустынной, калитка плотно прикрытой, словом, ничего не напоминало о нежданных гостях. Поежившись от легкого дуновения ветра, Лили посмотрела себе под ноги и удивленно вскинула бровь. Перед ней, на пару ступеней ниже, стояла обычная с виду коробка. Никаких записок или подписей на ней не было — это удивило еще сильнее. Проверив посылку на предмет проклятий и вообще, опасности, миссис Поттер и вовсе растерялась — неизвестно кем отправленная посылка была безопасна.       Решив, что разберется с нею позже, Лили взяла ее и вернулась обратно в дом. Поставив странный подарок рядом с вешалкой, она, поведя носом, кинулась на кухню — соус вот-вот грозился подгореть и стать несъедобным. — Мама Лили, мы хотим кушать! — Джеймс, с Гарри на руках, сияющий и осторожный, спускался со второго этажа. Да, он бы мог сделать все наверху, но считал, что есть в одиночестве не лучшая затея. — Джимми, покорми его сам, у меня тут… Скоро придут ребята, а я слегка не успеваю, — Лили, с какой-то невероятной скоростью перемещалась по кухне, успев достать из духовки пироги и убрать туда горячее блюдо.       На плите кипели очередные соусы, нож, под ее чутким руководством, нарезал салат. А еще Лили планировала привести себя в порядок — уложить волосы и надеть платье, сшитое специально для праздника. Миссис Поттер очень хотелось быть красивой для Джеймса, она, как и любая молодая мама, большую часть времени уделяла сынишке, муж оставался немного в стороне, такое положение дел Лили очень не устраивало — рождение ребенка лишь усилило их любовь. По крайней мере, ей так казалось. — Да, конечно, папа покормит Гарри, Гарри будет счастливый и довольный, — Поттер, бережно придерживая ребенка, наколдовал бутылочку со смесью и, усевшись на стул возле небольшой барной стойки, взялся за ответственное дело.       Гарри, до этого недовольно сопевший, смешно махнул пухлыми кулачками и сосредоточился на еде. — Он такой милый, — Лили, отвлекшись на минутку, посмотрела на малыша. — Просто маленькая тыковка.       Джеймс до кормления переодел Гарри в смешной комбинезон — светло-серый, весь в оранжевых тыквах, такую же распашонку и теперь не мог перестать улыбаться, глядя то на пухлые щечки, то на ножки малыша. — Надеюсь, Сириус не додумается принести Гарри что-нибудь эдакое. А то с него станется. — Он же не враг себе, — Джеймс, перехватив поудобнее бутылочку, лукаво посмотрел на жену. — Кто станет злить такую первоклассную ведьму как Лили Поттер?       Названная залилась румянцем, ей было приятно, пусть комплимент был сказан и в шутливой форме. — Я пойду его уложу, чтобы вечером можно было поиграть с дядюшкой Луни и дядюшкой Бродягой, да? — Джеймс, убедившись, что Гарри наелся и теперь точно собирается спать, слез с высокого стула. — Твои друзья придут уже через полтора часа, я рассчитываю на твою помощь, милый. — Разумеется, — Джеймс, нисколько не уязвленный необходимостью заниматься домашними делами, ушел обратно наверх. Затем они занялись обычными приготовлениями — прибрались на кухне, в гостевой комнате, накрыли в гостиной стол, в процессе угостили местную детвору конфетами — ряженные соседские малыши заглядывали трижды.       После чего Лили, оставив мужа в гостиной, в компании книги по квиддичу, решила уделить время себе. Конечно, ребята ей бы и слова не сказали, решив она показаться перед ними в домашнем свитере и юбке, но ей хотелось быть по-прежнему привлекательной, благо фигура после родов почти не изменилась — появились более плавные изгибы в нужных местах. — Я быстро. — Угу, — Поттер уже был поглощен книгой и отозвался машинально.       Он знал, что Лили не обидится — у неё вообще было отменное чувство юмора, правда он сам шутил не всегда уместно и красиво — к двадцати годам он это осознал и старался держать себя в руках.       Спустя определенное время, Лили еще раз коснулась волос волшебной палочкой и критически себя осмотрела. Отражением она осталась довольна — тёмно-зелёное платье выгодно оттеняло рыжие, идеально уложенные волосы, глаза, самую чуточку подведённые, сияли. В ушах поблескивали крохотные серёжки-гвоздики — подарок Джеймса. А на тонком, изящном запястье висел браслет, который Лили практически не снимала — подарок родителей на совершеннолетие.       Вспомнив о маме с папой, молодая волшебница вздохнула и не позволила грустным мыслям снова овладеть ею. Поводов для грусти и так находилось предостаточно, она не имела права унывать и быть слабой, ради тех, кого любит и тех, кто любит ее. Да, война не прошла для нее бесследно, семейные драмы оставили свои метки, но сегодня Лили хотелось забыть обо всем этом, почувствовать себя молодой, беззаботной, счастливой, просто живущей. И хотелось, безумно хотелось, подарить это ощущение Джеймсу, повзрослевшему так рано, с грузом большой ответственности на плечах.       Спускаясь вниз, в гостиную, миссис Поттер нервничала — ей было важно, чтобы любимый мужчина оценил её, остался доволен.       Лили, остановившись на пороге комнаты, замерла, улыбаясь. Джеймс, увлеченно рассматривающий колдографии с матча, казался ребенком — мальчишеская, открытая улыбка, сползшие на кончик носа очки, более обычного лохматая прическа. — Джеймс? — Да, милая? — поглощенный чтивом Поттер не сразу поднял голову, а когда это случилось, замер, пораженный. — Лил… Ну это… Я всегда говорил, что ты фантастически красива. Но сейчас… — Тебе правда нравится? — Ты что! Конечно нравится, — он поспешно поднялся на ноги, кинув книгу куда-то в диванные подушки, затем, почесав в затылке, взял волшебную палочку. Коснувшись несколько раз старенького, но надежного проигрывателя, убрал палочку в задний карман штанов и сделал приглашающий к танцу жест. — Лили, да я самый счастливый мужчина на свете! Со мной такая удивительная женщина… Все-таки Снейп — идиот, пропустил такое сокровище, — Поттер приобнял жену за талию, не сводя с нее восхищенных глаз. — Причем тут Северус? Мы просто были друзьями, — отрезала Лили, чувствуя, как моментально портится настроение.       Медленная, чуть приглушённо звучащая музыка, все-таки позволила им расслабиться и просто молча потанцевать, обнимая друг друга. — Я тебя люблю, Джеймс. И не смей меня ревновать. Я только твоя. Ты понял? — Понял, — поправив очки, съехавшие вниз, Поттер покосился на настенные часы. Они, на отметках «Сириус» и «Ремус» почти показывали «Дом». — Отлично, сейчас парни появятся и наконец-то поедим! Я голодный, как тысячу дементоров. — Прямо тысячу? Мы же ели недавно, — Лили, мягко отстраняясь, покачала головой. — Кстати, ты достал огневиски? Парни, я думаю, захотят пропустить по стаканчику. — Я думал, ты против будешь, — как-то смущенно пролепетал Поттер. — Да, ты думал, я заставлю вас пить тыквенный сок и чай с бергамотом?       Но ответить Джеймс не успел, раздался громкий звонок в дверь. — Это точно они, но знают же, что маленький ребенок, и нужно потише! — немного рассерженно прошипела Лили. — Милая, в качестве мести предлагаю не угощать парней тем чудесным карамельным пирогом. Я мужественно готов справиться с ним сам, — на ходу отозвался Джеймс, прекрасно зная, как разрядить обстановку. Сработало и на этот раз. Открывая дверь, Лили радушно улыбалась, вполне искренне. — Сириус, у нас спит ребенок, ты чем думаешь? — накинулся на старинного друга Поттер, затаскивая обоих в дом. — Простите, мы это… Увлеклись, — Ремус вручил Джеймсу бумажные пакеты. — Там огневиски, сливочное пиво и говорят, очень вкусные яблоки. — Отлично. Предлагаю к столу, — Поттер, понимая, что собрались все свои, не собирался следовать церемониям и приличиям. — А вот это крестнику, — Сириус отдал бумажный сверток Лили, перевязанный синей лентой. — Что там? — Кое-что из одежды и игрушки, над кроваткой вешать, — крестный отец улыбался во все тридцать два зуба. — Надеюсь, ничего опасного? — все еще беспокоилась Лили. — Эванс, я может и не самый достойный представитель своего рода, но вредить маленькому Гарри не собираюсь. — Прости-прости, Сириус, я не хотела тебя обидеть, — извинилась Поттер, сама не понимая, почему ее так что-то тревожит. Внутри, помимо привычной уже озабоченности из-за пророчества и войны, поселилось что-то еще, другое. — Мы тут разговаривать будем? Лили столько всего наготовила… — Джеймс выглянул из кухни с большим подносом в руках. На него он составил тарелки и миски с горячим, и левитировал по воздуху, не доверяя такую важную миссию маггловскому способу. — Милая, давай за стол, там и откроешь подарок, идёт?       Ремус, Сириус и хозяйка дома прошли в гостиную, болтая обо всем и ни о чем сразу. Гарри, на удивление родителей, спал — шум из передней ему никак не повредил и за это оба Поттера были ему благодарны. — Как ты похудел, Ремус, — Лили поставила тарелки, на которых было всего понемногу, перед друзьями. — А ты, Сириус, похоже, питаешься нормально? — она, едва Блэк вошел, приметила, что в облике друга чувствуется женская рука — отглаженная одежда, чистые ботинки. Да и в глазах появилось другое, более спокойное, что ли, выражение. — Эванс, ты можешь преподавать прорицания! — рассмеялся Сириус, разливая по стаканам виски, а для Лили — сок. — Сохатый, а тебе не позавидуешь. Любимая жена тут же узнает о любом промахе, верно? — Не завидуй, Бродяга. Моя жена — настоящее сокровище, — спешно пережевывая канапе с виноградом и сыром, отозвался Джеймс. Он поднялся с места, чтобы сказать тост. — Друзья, мы с Лили очень счастливы, что канун Дня всех святых мы проводим в такой теплой, дружеской компании. Пусть весь последующий год темные духи и злые силы обходят нас стороной! А Тот-кого-нельзя-называть сгинет, как будто его и не было. — Отличный тост! — Сириус бурно поддержал друга, Ремус и Лили были чуть сдержаннее в своих реакциях.       На несколько минут за столом воцарилось молчание, прерываемое лишь стуком приборов о тарелки — Лили готовила и правда отменно, несмотря на то, что ей было всего двадцать лет. От матери Джеймса — Юфимии, в наследство, им досталась кулинарная старинная книга и молодая миссис Поттер училась по ней готовить. И, к ее чести, надо сказать, что осечек практически не случалось — блюда получались такие, что Джеймс, требуя добавки, сетовал, что скоро его никакая метла не поднимет. — Ну давай, открывай, что там дядюшка Сириус нам принёс, — Ремус ткнул в бок крестного Гарри и Лили, только покачав головой, взяла с кофейного столика подарок. Развязав ленту, она растроганно заулыбалась — игрушки на мобиле были сделаны явно на заказ и ей казалось, что лучших она и не видела. — Мы подумали, что лучше подарить сейчас, чем ждать до Рождества, — пояснил Сириус. Собравшимся стало понятно, что он имел ввиду. Страшно было заглядывать вперед, даже на месяц-два вперед. — Ну-ка, — Джеймс подсел ближе к жене. — О, так это же… — он замолчал, рассматривая фигурки. Сова — почему-то белая, олень, с плюшевыми рогами, изящная лань, лохматый серый волк — с совершенно не злым оскалом, черная крупная собака — у которой в пасти торчала кость, плюшевая смешная метла, и серая, с розовым хвостом, крыска. — А это что, — Лили, отдав мобиль Джеймсу, развернула второй сверток, поменьше. Там были сложены детские вещи. Сверху лежал смешной костюм, весь вышитый леденцами и конфетами. — Сегодня, кстати, Гарри у нас тыковка, а вот это — как раз на смену, — Лили приложила к себе забавный костюм. — Предлагаю выпить за малыша Гарри! — Сириус, догрызая очередную куриную ножку, быстро о ней забыл и взялся за бутылку старого огденского.       Они посидели ещё немного, обмениваясь последними новостями и отдавая должное вкусному Хэллоуинскому ужину. Лили пару раз отлучалась к Гарри — отнести подарки и проверить, как там малыш. В итоге, она просто взяла его вниз, к гостям, в удобной переноске-люльке Гарри было удобно, а ей, откровенно говоря, спокойнее — когда мальчик был на глазах.       Ближе к девяти вечера негромко заиграла музыка, Лили по очереди приглашали потанцевать — Люпин, с маской летучей мыши на лице, и Сириус, с игрушечными вампирскими зубами. Они дурачились как дети, раскидывали конфетти по комнате, танцевали, кидались коробками от шоколадных лягушек — но клятвенно заверили Лили, что сами же все и приберут. Когда настала очередь сладостей, Сириус вызвался помочь — он, в отличие от Джеймса, сладкое не слишком любил, просто ему нравилось это ощущение семьи, каких-то общих забот.       На обратном пути из кухни Блэк заметил странную коробку рядом с вешалкой, о чем не преминул сообщить, войдя в гостиную. — Ребят, а что за посылка в коридоре? Там точно ничего такого? Вы ее открывали? Вдруг там гной Буббонтюбера или какая-нибудь слизь от флоббер-червей? — Какая посылка, Лили? Ты что-то об этом знаешь? — Ах, да, — Лили, нарезавшая пирог с сюрпризом, свободной рукой хлопнула себя по лбу. — Помнишь, в дверь позвонили, Гарри расплакался, ты пошел к нему? Я нашла эту коробку, проверила ее и принесла в дом… А потом мы забыли о ней. — Я проверю, — решительно заявил Джеймс. Несколько мгновений спустя он вернулся с нею в руках. Озадаченно повертев странный предмет, Поттер поставил коробку на журнальный столик и решительным взмахом палочки разрезал бечевку. — Ну, что там? — Сириусу не терпелось больше всех. Лили, до боли сжав рукоятку ножа, о котором благополучно успела забыть, следила за действиями мужа.       Но к удивлению всех присутствующих, Джеймс извлёк из коробки стопку пустых книг, обёрнутых коричневой бумагой. — Странно. Чей-то розыгрыш, — пробормотал он, крутя в руках чистые книги.       Лили, вытерев руки, подошла к мужу и присела рядом. — Вот, здесь же еще письмо, — она достала с самого дна коробки сложенный втрое пергамент. — Ну-ка…       Но и он оказался пустым. — И кому же понадобилось присылать вам пустые книги? — недоуменно спросил Сириус, поднимаясь из-за стола. Ситуация начинала ему не нравиться все больше и больше. — Я думаю, что текст просто скрыт, и ключ, скорее всего, в этом пергаменте, — пожал плечами Люпин. После сытного обеда и пары порций огневиски он разомлел, соображалось откровенно говоря не очень, больше всего хотелось, например, сидеть у камина, вести не спешные разговоры и не думать о плохом. Но реальность, как известно, внесла свои коррективы. — Слушайте, ну разве мы, четыре мага, надо сказать, не последние тупицы, не сможем это прочесть? — возмутился Джеймс спустя нескольких минут бесплотных попыток. Они по очереди колдовали над книгами и письмом, но ничего не происходило. Лили даже спустилась в подвал — в свою мини-лабораторию и принесла оттуда какое-то зелье, придуманное лично ею, для выявления разных записей и прочего. Но даже он не помог — пергамент оставался девственно чистым. — Давайте выпьем чаю, и если не получится открыть письмо еще раз, то отложим его на потом, — предложила Лили и все с нею согласились.       В итоге, подкрепившись чаем и пирогами, Сириус, положил перед собой таинственный пергамент и, мало веря в успех, постучал по нему палочкой: — Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость!       Ремус вздрогнул и пролил чай на скатерть, заметив, что по светлому пергаменту сами собой, стали появляться написанные чернилами слова. — Получилось! Но я ничего не понимаю… — признался Блэк, наливая себе и друзьям еще огневиски. — Может, Хвоста проделки? Кто еще может знать нашу… — Джеймс взлохматил волосы пятерней, снял очки и снова их надел. — Ну еще Дамблдор в курсе и МакГонагалл... И все. Но они бы не стали.       Лили, смутно понимая, что именно это ее подспудно и терзало, взяла в руки письмо. — Читай, Эванс. У тебя это отлично выйдет, — отозвался Ремус, успевший под шумок убрать пятно со скатерти. — «Здравствуйте, дорогие мама и папа…», — начала миссис Поттер, шокированная с первых же слов. — Кто? — Люпину показалось, что он ослышался.       Сириус, так не вовремя сделав глоток виски, поперхнулся и закашлялся. Ремус, жадно ловя дальнейшие слова, постучал друга по спине.       — «Знаю, возможно, вы шокированы, но вам действительно пишет ваш сын ― Гарри Джеймс Поттер. На самом деле — это письмо из будущего, где мне уже двадцать пять. Оно должно предостеречь вас от ошибок и… тех ужасов, что произойдут совсем скоро. Дамблдор был бы против, но он уже девять лет как мёртв и к счастью, не может ничего решать. Его идеи сломали слишком много жизней, я сожалею, что понял это слишком поздно. У вас все ещё впереди. Вам не поздно изменить ход событий, это делает меня немного счастливее.       В коробке семь книг с описанием произошедшего за прошедшие четверть века. Как их назвала Гермиона — "Хроники Магической Британии с 1980 по 2005 год".       То, о чём вы прочитаете, во многом шокирует вас, но прошу вас поверить этому. Только не рассказывайте Хвосту ни о чем. Он — предатель. Если я всё правильно подсчитал, то вы должны получить книги на Хэллоуин 1980 года, и его с вами не будет.       Из-за него я остался сиротой, а Сириус 12 лет гнил в Азкабане за то, чего не совершал. Это он сдал вас Волдеморту, а потом, когда Темный Лорд исчез — при попытке убить меня, скрывался в облике крысы. Когда Сириус сбежал из тюрьмы, Питеру удалось скрыться и в последствии это он помог возродиться Волдеморту. Как преданный слуга он сделал всё, чтобы помочь убийце своих друзей.       Я ненавижу Петтигрю больше, даже чем Того-Кого-Нельзя-Называть. Но в моём мире они оба уже мертвы. Да, вы не ослышались, мы победили Волдеморта, большой ценой, но победили… Да вот только мы не знали, что главный ужас ещё только впереди.       Всё началось через месяц после победы над Волдемортом. Маггловские войска объявили войну магам и ударили артиллерией по всем магическим кварталам мира. Что их сподвигло на это — до теперь точно неизвестно. То ли Пожиратели с их рейдами, то ли план уничтожения магов давно был готов и нужен был лишь „спусковой крючок“. Как бы там ни было, война была кровавой. Пылали огни Новой Инквизиции, повсюду раздавались взрывы, плач и стоны. Маги проигрывали эту войну… Жертв было намного больше, чем за годы Первой и Второй магических войн.       И вот, где-то на юге Испании, кучка магов-недоучек нашла в библиотеке — которая принадлежала ещё приспешникам Геллерта Грин-де-Вальда, — тёмный гримуар, времен ещё Мерлина, и провела ритуал. То, что должно было стать спасением магов, стало погибелью всего мира.       Они прорвали Занавес, и с Тёмной стороны мира хлынули разные монстры и чудовища. Начался хаос. Магглы объединились с магами, но сделать так ничего и не смогли. С того момента прошло уже три года, и человечества почти не осталось. Я уже год не покидал Отдел Тайн, но по отчетам разведки — всё очень плохо. Именно поэтому мы с Гермионой (Гермионой Грейнджер — моей подругой) решились на этот шаг. Книги ― это наиболее полные хроники, которые мы смогли создать с помощью легилименции, Омута памяти, документальных источников. Это история моей жизни. Нашей жизни, наших побед, поражений и неудач. Так же вы найдёте несколько колдографий страшной военной хроники — достать удалось не всё, но ключевые моменты есть.       Мы не знаем, удастся ли вам изменить историю, или возможно, если даже удастся, то возникнет новая ветвь реальности, поэтому, после того как я отправлю книги в прошлое, мы проведём Обряд жертвоприношения, чтобы закрыть Занавес. Возможно, так у человечества будет шанс выжить. Двадцать три жизни ― достойная ли цена за жизнь нескольких миллионов выживших? Как бы сказал Дамблдор: "Ради общего блага".       Не буду лгать — мне страшно. Нам всем страшно. Те, кто выжили, знают о том, что я отправил вам письмо. Мама, папа — так странно это писать, но так приятно. В моём мире я вырос на попечении тетушки Петуньи и её семьи, и видел вас только в чужих воспоминаниях. Я не знал вас лично, но всегда чувствовал вашу защиту и любовь. Особенно твою, мама. Папа, мне всегда говорили, что я — твоя копия, но унаследовал мамины глаза…       Теперь самое главное, пожалуйста, отнеситесь серьёзно.       У вас, начиная с этого дня, будет ровно год до вашей смерти. До следующего Хэллоуина. 31 октября 1981 года, Волдеморт придёт в наш дом в Годриковой Лощине, чтобы убить меня и вас заодно — этого монстра не волнуют человеческие жизни. Мне очень жаль, что так получилось. Поверьте, если бы у меня был выбор, я бы никогда не возложил на вас груз спасения мира. Увы, я слишком хорошо знаю, насколько это тяжелая ноша. Однако, если справился я — совсем ещё ребенок, то и вы, мои родители, сможете изменить будущее. Мы не смогли этого сделать. Выиграли битву, но проиграли войну. Надеюсь, у вас получится лучше. P.S. Пароль к книгам: "Будущее изменчиво". С любовью, Ваш сын Гарри Джеймс Поттер. 31.10.2005г.»       Когда Лили прочла все письмо и отложила его в сторону, ей показалось, что ее мирок, любовно выстроенный, выстраданный и созданный неимоверными усилиями, рухнул в один момент. Почему-то она верила в то, что письмо написал ее сын, ее мальчик, но частью разума ей так не хотелось верить в то, что их ждет действительно ужас. Джеймс, ни слова не говоря, взял верхнюю книгу в руки и постучал по обложке палочкой. — Будущее изменчиво.       На ней проступила римская цифра «I» к доле раздражения хозяина дома. — Это не бред, ребята. Гарри… Он пишет правду. Ну что, читаем? — голос Джеймса дрогнул. — Да, надо прочесть, как бы тяжело не было, — отозвалась Лили. — А я против, это все — дурацкая, злая шутка, — Ремус пожал плечами. — А ты, Бродяга? — Луни, ну ты сам посуди. Откуда кому-либо знать наш пароль? Только Хвосту. Но он бы явно на такое не сподобился. Значит, письмо правда из будущего… Сложно в это поверить. — Сириус, ты — безнадежный романтик и идеалист. Как мы изменим то, что натворили наши потомки? Как?! Война на дворе. И что мы можем? Нас четверо… Дамблдор будет в ярости, если узнает, — Ремус скривился. — Как хотите, а я открываю, — Джеймс сердито нахмурился, пробежавшись глазами по первой строчке. Глядя на то, как он заметно побледнел, Лили не сдержалась от горестного вздоха. — Что там? — Пророчество, — каким-то не своим голосом отозвался Поттер. — И я знаю, как все будет… Нам нельзя доверять Питеру. Он предатель.       Ошарашенные такое новостью, Ремус, Сириус и Лили, лишь переглянулись. А Гарри, словно чувствуя общее настроение, горько расплакался, и Поттер поспешила взять его на руки.