"V" — значит "Вендетта". А Ещё "Вария", а ещё "Объём".

Прощание с бабушкой прошло... никак. Она, выражая крайнюю степень умиротворения, сказала пару стандартных в этой ситуации фраз, обняла, напомнила, чтобы я не забывала хорошо кушать и чистить зубы, расцеловала в обе щёки и, утирая платочком слёзы, сказала: «Ну, беги, внучка, не задерживай господ», после чего удалилась в дом. Я даже слова вставить не успела. Уже закрывшейся двери я прошептала: «Пока». — Так, зелёный мусор, с бабкой вы попрощались, а теперь мы топаем в город. Я, молча кивнув, так же, не проронив ни звука, развернулась и зашагала за удаляющимися варийцами. Процессия со стороны, наверное, получалась презабавная: впереди — наш несокрушимый лидер, босс Варии, счастливый обладатель редчайшего пламени Ярости. Следом за ним широким размашистым шагом топал Второй Император Мечей, Хранитель Дождя независимого отряда убийц Варии — Суперби Скуало, в народе больше известный, как Патлатый Мусор. Третьим шёл, на ходу подпиливая ногти, Хранитель Солнца Варии, самый изящный и стильный боксёр в мире, несравненный Луссурия, более известный, как Гейский Мусор, либо Цветной Мусор. Сразу за ним гордо вышагивал Его Королевское Высочество, главный гений независимого отряда убийц, самый юный, на данный момент, офицер Варии, её же Хранитель Урагана, Бельфегор Каваллини, с подачи своего босса прославившийся как Королевский Мусор, ну, или Шишикающий Мусор. А замыкала процессию… я. Хотя, нет, надо и себя как-нибудь круто представить… Хм-м… как насчёт… м-м… «Будущий офицер Варии, одна из самых юных пользователей пламени, гордая обладательница зелёной шевелюры»… не, не то. Да и пламя я могу пока использовать только в теории — я не Фран, то есть, не настоящая Фран, а только занимающая её тушку душа. Замена. Как сахарозаменитель. Гы. Путь из деревни в город проходил в почти полной тишине, только Бельфегор иногда шишикал. Ску-у-ука. Можно было бы, конечно, попытаться завязать интеллектуальную беседу с Луссурией, — он тут самый адекватный, — но я справедливо предположила, что лишний раз лучше не открывать рот и вообще не отсвечивать. Тут, ясен пень, все четверо маньяки с большим стажем и ещё большим списком странностей, но я тут пока не «своя», а так, потенциальное мясо, как ни прискорбно это осознавать. Поскольку просто топать молча — перспектива, меня не прельщающая, я принялась прокручивать в голове песни, мысленно восстанавливая свой плейлист с наушников. Тело-то я, конечно, сменила, да и характер, полагаю, чутка поменялся, но привычка слушать музыку во время таких вот «марш-бросков» — вот она, никуда не детая, стоит на полочке, красуется. Оперировать воспоминаниями оказалось удивительно легко. Стоит думать, что это всё пламя, ага. Так, что у нас там первое? «World’s end dancehall» в исполнении Хатсуне Мику и Мегурине Луки. Чудесная песенка. Далее… далее — «IMITATOR», поёт Кайто. «Слуга Зла», русская версия. Следующий в плейлисте у меня «Розовый гусь». Кавер, исполняют Миёк и Риська. Сразу за «Гусём» следует кавер на «Clock lock works» в исполнении Ask и Faneru… — Эй, Франночка, ты в порядке? — моего плеча коснулась довольно большая ладонь Луссурии. — Да, мсье. — автоматом ответила я. — Со мной что-то не так? — С тобой-то всё так, зелёный мусор. — недовольным тоном сообщил мне Занзас. — А вот твоё пламя явно решило побуянить. Я огляделась. Рядом со мной стояли певцы, на чьей песне я остановилась при вспоминании. Они поочерёдно открывали рты и пели. Где-то на фоне играла музыка. Несколько секунд потребовалось, чтобы осознать происходящее. Чёрт его дери по двадцать раз в каждую сторону! Стыд-то какой! Кошмар! Щёки моментально запылали, а я, пользуясь познаниями Фран в создании иллюзий, побыстрее «отключила» наваждение. Так уж сложилось, что моя семья не одобряла мой музыкальный вкус, а мама, не стесняясь, критиковала и меня, и песни. И вот из этой части жизни меня-анимешницы и пошло стеснение любимой музыки. У меня даже появилось нечто вроде мысленной установки: музыка — такая же личная вещь, как бельё. Чем меньше людей в курсе твоих предпочтений, тем лучше. — Слышь, мусор, возьми свои пламя и мысли под контроль, меня совершенно не радует перспектива наслаждаться сопливыми фантазиями мелочи. — выдал Занзас. Это было грубо. Какая-то часть моей души, оставшаяся от настоящей Фран, совершенно не обрадовалась такому заявлению. Захотелось плакать. В горле стал ком, а глаза подозрительно защипало. Опустив голову, я лишь кивнула в ответ на требование своего будущего босса. Мы продолжили путь. А я на ходу углубилась в память Фран, собирая все её знания о пламени и его контроле. Знала она, в принципе, немного: начальный уровень контроля, простейшие иллюзии, некоторые факты по истории и сказки бабушки об Истинном Небе и разных видах пламени. Но и этих крох хватило, чтобы я смогла понять, как избавиться от таких вот нежданчиков. Нужно всего лишь запихнуть пламя себе куда поглубже. Серьёзно. Если выражаться грубо, то примерно так совет и прозвучит. Потому что, по сути, нужно замедлить ток пламени по телу и заставить очаг пылать не так ярко. Так в воспоминании выразилась бабушка Софи. На деле же от меня только и требуется, что желание быть менее заметной по ощущениям пламени. А вообще, дельный совет детям-туманникам: вливать своё пламя в какую-нибудь иллюзию и поддерживать её существование. Зато это объясняет, почему в манге Фран разгуливал с яблоком на голове. Процесс, кстати, похож на запечатывание пламени. И ощущения от него, я полагаю, — тоже. Внутри всё резко похолодело и будто бы упало. Чувство, будто я лишилась важной части себя. Потом, когда прилетим, надо будет не забыть распечататься. А то будет забавно: в одночасье стала чуть ли не слабее гражданского, потому что забыла распечатать собственное пламя. Как только процесс был завершён, Бельфегор как-то нервно на меня обернулся, но тут же вернулся в исходное положение и продолжил путь. Он так чувствителен к колебаниям пламени? Вау. Любопытная сторона моей личности аж воспылала интересом. Как это ощущается? Или Бельфегор видит чужое пламя? Это особенность генетики его Семьи, или это он такой особенный? Есть ли ещё люди, способные чувствовать колебания пламени? Существуют ли техники Тумана для увеличения собственной чувствительности такого рода? Можно ли развить в себе способность ощущать пламя? Кидаться на своих сопровождающих с вопросами я не решилась, а потому все интересующие меня темы были запомнены и отложены куда подальше. Мучиться догадками совершенно не круто. Так что было решено отвлечься на другие вопросы. Например: почему Фран — девочка? Насколько сильно это повлияет на хронологию событий? Почему моя разница в возрасте с Бельфегором такая маленькая? Сместился ли канон? Где Рокудо Мукуро? Какого чёрта мне восемь, меня же должны были забрать в шесть? И снова никаких ответов! Хотя, нет. Если покопаться в памяти… да, Рокудо пытался за мной прийти, когда мне было шесть с половиной, он тогда выглядел примерно на один со мной возраст, ну, или, может, чуть старше. Он звал с собой, предупреждал о мафии и предлагал обучение в обмен на помощь в достижении его целей. А я не успела дать ответ, меня-Фран бабушка разбудила. Больше я Рокудо не видела. Вот такие пироги с ананасами. Это, кстати, единственное сохранившееся воспоминание о мафии. Откуда-то я знала, что воспоминания есть, но либо затёрты, либо заблокированы, либо повреждены. А… мне-Фран об этом бабушка говорила, она же сама воспоминания и обработала. Ну, бывает, чё. Прошлое и настоящее оказались слишком непонятными. С происходящим было не разобраться — деталей слишком мало, а догадок — слишком много. И это начинает бесить. Гр-р-р. Ну почему всё так непонятно? Видимо, придётся всё-таки запастись хотя бы крохой терпения, ибо среди мафиози первыми погибают нетерпеливые. И вообще, если не уметь терпеть, то плохо будет. То есть, ещё хуже, чем в моём родном мире. То есть, пиздец будет абсолютным. По моим мыслям, будущее оказалось немногим лучше того, что было в арке про будущее. М-да, каламбурчик-то вышел недостойным гуманитария. Ну да хер с ним. С одной стороны, всё складывается как нельзя более удачно: я попала в крутого гениального персонажа, мой пол соответствует полу тела, меня забирают в крутой отряд убийц, где все поголовно — фрики и психи. Вполне вероятно, что я со своими характером, привычками и вкусами смогу там прижиться. Да и мне обещали учителей и книги, так что время на адаптацию у меня, в теории, будет. В плюс к этому у меня остались память и знания прежней хозяйки тела. С другой же стороны… мафия — это не круто, как бы там ни думали фанаты. Мафия — это жестокий мир, где либо ты, либо тебя. В мафии нужно быть сильным и уникальным, чтобы не стать пушечным мясом. И при этом не перейти определённую черту, иначе тебя устранят. Эту простую истину бабушка втолковывала мне-Фран лет с пяти, когда начала тренировать в использовании пробудившегося пламени. Суровая бабушка. К тому же, моим напарником будет маньяк-психопат с то ли гемофобией, то ли извращённой формой садизма (ещё лучше), а весь остальной отряд — фрики, что уже было записано в плюсы, но, блять, это нихуя не охуенно, когда особняк похож на отделение психдиспансера: один швыряет во всех стаканами и считает мусором/отбросами, другой слепо ему подпевает, третий никогда не сбавляет громкость и чуть ли не в фарш режет собеседника одним взмахом руки, четвёртый вообще среднего пола, а пятого я уже описала. А, ну и шестой, которого, видимо, я скоро заменю, помешан на деньгах и прибыли. Бухгалтер с нервным срывом, блин. За-ши-бись. Ну, в принципе, я-то не намного лучше их, разве никогда ещё не убивала. Мои привычки безумно хохотать, ругаться с людьми, а потом делать вид, что ничего не было, психовать по мелким поводам и плевать на крупные, легко мириться с ситуацией… любовь производить впечатление на людей (чем более жуткое и таинственное — тем лучше), притворяться сумасшедшей и бродить по дому… да много у меня ещё странностей, о которых людишкам знать необязательно. Да и, если так подумать и посмотреть правде в глаза, то мафия — это куча тренировок. А я ленивая! Не хочу-не буду! Нахрен надо! Пойду, тихонечко сейчас покончу с собой… харакири сделаю. Ага, с моей боязнью боли (это, кстати, тоже проблема). Хотя, нет. Тут Луссурия. Страшновато как-то умирать рядом с ним, пусть он и по мальчикам. Через некоторое время, когда я успела уже предсказать себе страшный конец в стиле Сивиллы Трелони из вселенной «Гарри Поттера», мысленно поистерить, успокоиться, возмутиться собственной беспечностью; вспомнить, что не почистила историю браузера и не закрыла соцсети, испугаться, вспомнить, что сожалеть не о чем, ибо я уже труп, по сути; расстроиться, что не дочитала более сорока фанфиков, не посмотрела кучу разных фильмов, лишилась любимых наушников с плейлистом в семьсот тридцать песен; подумать, что зря халтурила на языках, полагаясь на природные таланты в гуманитарных науках и нахождение своей фамилии в самой заднице списка учеников, Занзас неожиданно подал голос, обращаясь ко мне на французском: — Эй, зелёный мусор, устала? — да! Давайте сделаем привал! Плечи и ноги болят, я сейчас тут прямо свалюсь и коньки отброшу! — Нет, мсье. — главное не истерить и говорить ровно, и вообще не отсвечивать пока. А это «мсье» так прицепилось, что, блин, похоже, придётся постараться, чтобы прекратить так обзывать всех подряд. — Вопросы есть? — Нет, мсье. — Что-то ты тихая, Франночка. Так расстроилась? — Нет, мсье Луссурия. — господи, как тупо звучит-то! — Просто я сильно задумалась. — Да? И о чём же? — Ни о чём таком, мсье. Просто я не знаю, чего мне ждать. — сообщила я. И, вообще-то, я сказала правду. Чего стоит ждать? Того адского пиздеца, который Реборн в манге тактично называл «тренировкой в стиле Вонголы»? Кандалов и ошейника на ночь? Яда в еде и питье в качестве тренировки? Нарушения всех законов физики подряд? Я даже не могу сказать, какой сейчас год, и чему стоит удивляться, а чему — нет! — Не волнуйся, Франночка, мы будем с тобой, так что не переживай. — успокоил Луссурия. — Ши-ши-ши, плебейка не должна волноваться, принц позаботится о её благополучном прибытии. — ага, а если самолёт рухнет, — или на чём мы там добираться до Италии будем, — тоже ты спасать будешь? Хотя, на вид пацану лет десять-одиннадцать, да и, к тому же, мне типа восемь. Так что придираться глупо. И вообще, меня тут успокоить пытаются, а я ещё выделываюсь! Благодарнее надо быть, Фран, благодарнее… — Не ной, мусор, привыкнешь. — Вро-о-ой! Чёртов босс прав! Губы против воли расползлись в улыбке. Приятно, чёрт возьми. ** В город мы пришли ближе к вечеру. Местом назначения оказался городок под Парижем, названия которого я не запомнила. В отличие от покинутой Юры и проделанного пути, тут было очень шумно. Люди сновали туда-сюда. Дамочки в длинных юбках и шляпах с полями шире длины плеч раза в три-четыре ходили, кажется, абсолютно хаотично. За большинством из них плелись мужчины, за некоторыми — ещё и дети. Сам город оказался до ужаса скучным и серым, с узкими улицами, одинаковыми домами и резными уличными фонарями, будто сошедшими с чёрно-белых фото. Находиться здесь было… неприятно. Мне постоянно казалось, что за нами следят. Тени, уже ставшие очень длинными, скрывали собой почти всё пространство, а свет горел только в трёх или четырёх домах на целую улицу. Блёклые старые вывески громко и противно скрипели, отчего я непроизвольно морщилась — всё-таки, органы чувств у меня очень раздражительные ещё с прошлой жизни. — Слышьте, королевский и зелёный мусор. Запоминайте. Этот город входит во владения Варии. Тут живёт французская часть второстепенного состава отряда. Вопросы? — А в чём разница между первостепенным и второстепенным составами? — Первостепенный состав — хранители босса. — сообщил Луссурия. Всё, я нашла себе друга в Варии. Идеальный человек: воспитанный, вежливый, увлечения у нас с ним почти все совпадают, пусть у него есть немного странностей, ну так и я не без них. — А второстепенный состав — все остальные… Ты меня слышишь, Франночка? — Да, мсье Луссурия. Просто задумалась. — на меня посмотрели с выражением лица «Опять? Серьёзно?». — А ремень у вас очень красивый. Это настоящая кожа крокодила? А пряжка из чего? — кто бог лести? Не я. Хотя… вон, как Лусс обрадовался. Не с кем было моду обсудить бедняжке. — Да-да, кожа натуральная, конечно же! Пряжка на ремне стальная, а покрытие из сусального золота! — радостно сообщили мне. Скуало закатил глаза и предвкушающе покосился на меня. Что, ждёт, что я сдамся? Я могу часами обсуждать незнакомые и не интересующие меня темы. А в одежде я, волей попыток матери воспитать из меня женственную личность, разбираюсь очень даже хорошо, так что шиш патлатому, а не удовольствие. — Ты же знаешь, что такое сусальное золото? — я в ответ покивала. Конечно, знаю. Что за вопросы такие? Ах, да, мне же восемь. — О, как только прилетим в Италию, обязательно пойдём по магазинам! Я даже помню такой чудный бутик, где тебе можно будет подобрать несколько совершенно очаровательных нарядов! Босс, ты же одобряешь идею? У девочки почти совсем нет одежды! Боксёр кинул выразительный взгляд на мой рюкзак. Я решила не шокировать несчастного Хранителя Солнца Варии и не говорить о том, что большую часть моего багажа составляет не одежда. — Ах, да, кстати о сусальном золоте и хороших бутиках! Тебе известно о таком чудесном городке, как Санкт-Петербург? — дядь, ты чё? Мне восемь! Я всю жизнь прожила в деревне! Какой нахрен Питер?! — Э-э-э… Произведения Достоевского считаются? Ну, там, «Преступление и наказание»… — на меня вылупились все. А я что? А я люблю «Преступление и наказание». Что ж смотреть-то так? А, точно, дети такое не читают. — Ты читала Достоевского? — выразил общее мнение Луссурия. Он, походу, самый разговорчивый среди моих сопровождающих. — Ну да. Библиотека у бабушки не очень большая, а мне было скучно. Не гулять же мне по улице? — нет, конечно, погулять можно, но только зимой, когда стемнеет. В наушниках, во время снегопада. Или летом на роликах и, опять же, в наушниках. Осенью во время дождя тоже неплохо. А так — нет. Да и, к тому же, библиотека у бабушки меня-Фран действительно маленькая. И у бабушки меня-анимешницы она тоже не была особо большой. Зато в последней были «Хроники Амбера» серии «Стальная крыса» две тысячи первого года издания. Раритет! И упомянутое «Преступление и наказание» там тоже имелось, уже шестьдесят третьего года двадцатого века выпуска. Ещё раритетнее! — Ну, Франночка! Гулять так полезно! — попытался убедить меня Луссурия. Ню-ню. Удачи ему. — Гулять скучно. Вот если делать во время прогулки что-то… Музыку, например, слушать… Тогда — да… А просто шататься по улице неинтересно. — честно ответила я. Чего таить, раз спросили? На мои слова принц пошишикал с какой-то особой интонацией, Занзас хмыкнул, Скуало что-то буркнул, а Луссурия всплеснул руками и покачал головой. Это он ещё не знает, что я совершенно не слежу за своей фигурой, смотрю триллеры и вообще какая-то не леди в повседневной жизни. Ну, зато угадываю, куда мода повернёт. А мы тем временем оказались напротив самой, наверное, большой постройки в городе — серого здания из стекла и бетона с плоской крышей и красной английской надписью: «Airport». На регистрации вышла небольшая накладка. Варийцы не смогли предоставить разрешение на вылет от… первостепенного состава Варии. И тётка не хотела ничего слышать про то, что перед ней босс отряда и несколько его Хранителей. Перепалка длилась уже минут сорок, никто и не думал показывать документы. В принципе, оно и понятно: их легко можно подделать. Бельфегор что-то шишикал сам себе, прерываясь на тихое, абсолютно обычное хихиканье. — Мсье Занзас, — решила я обратить на себя внимание. Задолбали! Щас всё разрулю сама, — а в каком городе находится штаб Варии? — В Чампино*, но будет здесь, если этот бабский мусор не выделит нам самолёт. — недовольно заявил мне Занзас, даже не смотря в мою сторону и продолжая сверлить злым взглядом тётку, которая уже начала бледнеть. — Д-д-дон Занзас?! — севшим голосом попыталась взвизгнуть она. — П-п-простите, не признала! Я сейчас же всё сделаю в лучшем виде! — а балакает она, кстати, по-английски с сильным немецким акцентом. Через час всю нашу компанию проводили к большому белому самолёту. Честное слово, он даже больше, чем пассажирские самолёты! Или это мне так кажется по причине того, что мелкая? Хм… — Приветствую вас на борту самолёта… — начала по-французски уже другая женщина, с каштанового цвета каре, раскосыми глазами и загорелой кожей. — Так, мусор, завались, либо говори по делу. — Д-да! Меня зовут Анжи! Если что-нибудь кому-то из вас понадобится, то нужно просто нажать кнопку на правом подлокотнике, и я приду! Нужно ли что-нибудь сейчас? — протараторила напуганная стюардесса. Какие-то они все слабонервные. — Виски сюда, мусор. — У тебя есть прозрачный лак для ногтей? — Вро-о-ой! Тащи еду! — Ши-ши-ши, принц изволит спать. Не трогать принца. — Стол. — Занзас аж принесённым виски подавился. — Ну, или любую другую ровную твёрдую поверхность. Я буду рисовать. — объяснила я. — О! Эм… мадемуазель, здесь, если нажать вот эту синюю кнопку, можно вытащить мини-столик. Нужно повернуть вот так, надавить чуть-чуть вот в этом направлении, и столик можно использовать, он достаточно устойчив. — Спасибо. — кивнула я. Анжи вскинула голову и уставилась на меня, как на восьмое чудо света. — Что застыла, мусор? — А… н-ничего, мсье Занзас, простите. Я совершенно невозмутимо вытащила из рюкзака альбом, карандаши и ручку. Почему за мной так пристально наблюдают? Ну, и хрен с ними… …Нихрена не хрен с ними. Ощущение пристального внимания к своей скромной персоне вывело меня из себя уже через двадцать минут. Хотелось рявкнуть на них, но как-то ссыкотно. А вообще, от этой Анжи так и тянуло чем-то очень уж враждебным… ** Цель: проверка скилла «Рисование». Статус: выполнена. Вывод: руки гибкие, привычные к работе карандашом и ручкой, но мне сильно не хватает памяти тела. Сделать нормальные рисунки и хотя бы наброски было практически нереально. Моих опыта и памяти не хватало. Конечно, материалов тоже не хватало, — особенно точилки и ластика! — да и отсутствие музыки во время работы немало выбивало из колеи, плюс это ощущение взглядов на себе, выводящее из себя, раздражающее и пугающее. После примерно часа полёта в салоне снова появилась та же стюардесса с подносом. — Мадемуазель, вы наверняка проголодались! — как-то слишком бодро для перепуганного кролика, которого Анжи изображала вначале, заявила она. И вообще, как она так быстро оказалась рядом с моим креслом? Бля буду, что-то с ней нечисто. А девушка тем временем закрыла мой альбом, собрала карандаши, вытащила из моей несопротивляющейся лапки ручку, сложила всё сбоку столика, а передо мной поставила серебряное блюдце с куском шоколадного торта, рядом положила завёрнутую в салфетку чайную ложку. — О-о, тортик — это всегда хорошо! — совсем тихо сказала я по-русски. Не отказываться же от родного языка? Довольная чем-то стюардесса взяла поднос подмышку (фу, как некрасиво!) и пошла в сторону кабины пилота. Я же развернула ложку и, под прицелом ещё более пристальных взглядов, чем обычно, отделила кусочек десерта и поднесла ко рту, по привычке понюхав еду. ФУ, БЛЯТЬ! ЧЕМ ОНА ЕГО ПОЛИВАЛА, ЧТО ОНО ТАК ВОНЯЕТ?! Почему тортик воняет железом? Как будто старый турник понюхала… Совершенно спокойно я отложила ложку, прикрыв на мгновение глаза, глубоко вздохнула. — Первое. Где моя десертная вилка, ты, хамло трамвайное? Второе. Ты чем торт поливала? Он кровью воняет. После этой фразы Анжи резко остановилась и встала, как вкопанная, а Луссурия, сидевший ближе всех ко мне, резко поднялся из кресла, подошёл ко мне, наклонился, взял блюдце с десертом и, поднеся к носу, понюхал. — Яд. — вынес вердикт он абсолютно серьёзным тоном. А где этот милый дяденька с замашками избалованной дамочки? «Ща буит мясо». Этот тортик стал последней каплей в этот слишком нервный день. Сейчас у меня будет бомбить. Я резко вскочила на ноги, прямо на своём кресле. — ТЫ, ЧМО УШАСТОЕ, ЖОПА С РУЧКОЙ, ДЕРЬМО НА ПАЛОЧКЕ! ДА ЧТОБ ТЕБЕ ВСЮ ЖИЗНЬ ПО ТЕЛЕКУ ОДНА РЕКЛАМА ПОПАДАЛАСЬ! ЧТОБ ТЕБЯ ПОНОС С ЗАПОРОМ ОДНОВРЕМЕННО МУЧИЛИ! ЧТОБ У ТЕБЯ ТУАЛЕТНАЯ БУМАГА В САМЫЙ ОТВЕТСТВЕННЫЙ МОМЕНТ ЗАКОНЧИЛАСЬ! ЧТОБ У ТЕБЯ РАДИО ОДНОГО БИБЕРА ЛОВИЛО! ДА ЧТОБ ТЫ ВЛЮБИЛАСЬ В КОЗЛА-ИМПОТЕНТА, КОТОРЫЙ ЗООФИЛ! Немая сцена. Все смотрят на меня. Даже Бельфегор проснулся и уставился на меня. Пару секунд я стояла, не шевелясь и изображая из себя нахохлившегося воробья, после чего плюхнулась и облегчённо вздохнула. — Ф-фу, аж полегчало. Прошу прощения, перенервничала. — Ши-ши-ши, в тихом омуте черти водятся? — Причём, чем умнее черти, тем тише омут. — абсолютно серьёзно кивнула я. — Забавный мусор, и угрозы реалистичные. Скуало хмыкнул. Луссурия поохал и вернулся в своё кресло. А вот Бельфегор опять шишикнул и метнул в стюардессу стилеты. Она увернулась. Ну, почти. Её руку к стене пригвоздило. — Высочество, корона мозгов не прибавляет? — прошипела я. — А если обшивку повредишь? — приступ смеха заработали абсолютно все взрослые. Нет, повреждение обшивки, конечно, маловероятно, хотя бы потому, что обшивка снаружи, но, хэй, мне восемь! Я перенервничала! И, кстати о нервах… Взяв в руку отравленный десерт, я швырнула его в Анжи. Почти попала ей в лицо. Надо будет хотя бы попытаться прокачать меткость. Дальнейший полёт прошёл без происшествий. Скуало по приказу Занзаса связал отравительницу-неудачницу и заклеил ей рот. И вот, мы приземлились. Я на любимом русском выдала, стоя на трапе: — Ну, здравствуй, новая жизнь! ________ *Чампино — небольшой город в четырнадцати с половиной километрах от Рима.