"V" — значит "Вендетта". А Ещё "Вария", а ещё "Объём".

— Что-то ты странновато себя ведёшь для восьмилетней девочки, выросшей в деревне. — Моя хата с краю, ничего не знаю. — тут же среагировала я, правда, по-русски, чем заработала очередной хмык. — Ну не заводитесь, мсье. — уже по-английски добавила я. — Никто ведь не умер. — Пока. — усмехнулся Луссурия. Меня передёрнуло. Нет, у него раздвоение личности! Ну просто я по-другому не могу объяснить эти его резкие смены поведения. Хотя, нет, могу. Может, Хранитель Солнца Варии невероятно крутой актёр? — Время у нас есть, так что потрудись объяснить. — Ничего, если я по-французски? А то мне лексики не хватит объяснить… это. В некоторой степени растерянность. — обращаясь к воздуху, произнесла я по-английски. Лгать я не буду, просто чуть-чуть сменю хронологию реальных событий и преподам правду в несколько изменённой форме. Это ни в коем случае не ложь, просто, скажем так, гипотеза, имеющая под собой основания. Я принялась глубоко дышать, замедляя ритм забившегося от волнения сердца. Не помню уже, откуда эта привычка, но помогает хорошо. Открыв всё-таки рот, я не смогла произнести ни звука. Ощущение на себе пристального, ничем не скрытого взгляда мешало, заставляя мысли путаться и разбегаться. Ну, давай же, давай! Врала ведь всем подряд, глядя прямо в глаза, так чего сейчас молчишь?! Надо же, собственный внутренний голос ополчился против меня. И его, видимо, совершенно не интересует факт того, что, если я спалюсь на лжи, меня могут убить. И хорошо, если это будет быстро. Меня ведь могут начать пытать… Не-е, такого счастья мне не надо. Вздохнув и прикрыв на всякий случай глаза, я начала говорить по-французски: — Мсье Луссурия, помните, когда за мной пришли в первый раз, я упомянула, что потеряла память? Это случилось от того, что… От того, что тогда у меня проснулись воспоминания… Лично я определила их, как воспоминания о прошлой жизни. В… прошлой жизни я была несколько иным человеком по внешности, характеру, хобби… И сейчас воспоминания о прошлой жизни, не уложившись в голове, как «свои собственные», можно сказать, стали совершенно автономными и отделились во вторую личность, которая, как более старшая и, наверное, опытная, — или по каким там критериям оценивается сила души и прочего, — стала поглощать основную, то бишь, меня саму, что повлекло за собой резкую смену характера, неизвестного происхождения знания и всё остальное, из слияния-поглощения личностей вытекающее. Почти минуту стояла тишина. Я отчётливо видела, как Луссурия напряжённо сжимает руль, хмурясь. Подобный расклад явно для него… что? Необычен? Неприятен? Неожиданен? Да возможно всё вместе. А, может, и что-то одно. Но я не солгала. Почти. У меня действительно крутились подобные мысли. Только они не были такими оформленными. Получается, мне нужен толчок, чтобы думать более-менее внятно? Хех, узнаю себя: не сдвинусь с места, пока паровоз в спину не упрётся. Но это отчасти даже забавно. Как там Джек Воробей говорил-то? «Ты солгала мне, сказав правду!»? О, да, именно это я и сделала. — А я всё думал, куда твоя гомофобия делась! — неожиданно развеселился боксёр. — Больше скажу, я о такого рода отношениях прочла несметное количество книг. — несколько отстранённо заметила я. На смену волнению почти моментально пришли опустошение и усталость. Да, некоторые вещи не меняются даже после смены тела и обстановки. Я всё ещё дьявольски устаю от любого нервного напряжения. «Я просто дьявольски устающий туманник. Это как «дьявольски хороший дворецкий», только устающий туманник». От этой мысли я почему-то захихикала. Истерически, высоким голосом. Как умею только я. Нет, ситуация и даже фраза меня совершенно не веселят, но нервы… Господи, знал бы кто, как страшно было только подумать о том, что тебя сейчас пристрелят… — А чего ты веселишься? — Пф-ф-ф… В душе не ебу! — радостно, по-русски, совершенно искренне. — Я ни слова не понял. — Я тоже. — абсолютно серьёзно сообщила я, только уже по-английски. Мини-истерика прошла так же, как и пришла — быстро и внезапно. Луссурия прыснул. Дальнейший путь к особняку прошёл в молчании. Только минут за пять до конца пути я спросила, что будет с водителем, на что получила беспечное «Доберётся как-нибудь, не маленький», и попросила не говорить другим про прошлую жизнь, мол, на всякий случай. Хотя, думаю, Занзасу об этом доложат обязательно. Приехали мы часа в четыре дня. Луссурия, превратившись из бывалого мафиози в мамочку Варии, порхая на крыльях счастья, вытащил из багажника пакеты с покупками и, хихикая, стал подгонять меня ко входу в особняк. Я послушно подыграла, периодически бормоча то на французском, то на английском: «Смущение», «Мсье Луссурия…». Принеся пакеты с теперь уже моими вещами в комнату принца («Ши-ши-ши, а стучать не учили?» — комментирует Бельфегор организованный им дождь из стилетов), боксёр радостно пожелал мне хорошо позаниматься и смылся. Я же попросила Бельфегора не трогать сумки, пообещав их не разбирать до самого своего отъезда в мою комнату. Услышав это обещание, принц успокоился, ведь «В покоях принца должны быть только вещи принца». Я даже переодеться не успела, как вернулся Луссурия и попросил-приказал идти в библиотеку, развиваться и постигать наук вершины. С собой я прихватила альбом и канцтовары, ибо учиться в тишине, да ещё не сметь лишний раз и чиркнуть что-нибудь в тетрадке — это уже слишком. В библиотеке было тихо и пусто. Даже тот азиат-библиотекарь сидел без движения. В трансе он, что ли? — Э-э-э… здрасте? — по-английски выдала я. Библиотекарь, единственная живая душа в поле моего зрения, нервно вздрагивает и озирается, натыкаясь на мой выжидающий взгляд. — Ой, приношу свои извинения, я не заметил вас. Полагаю, вы хотели бы что-то конкретное? — М-м… нет. Задумчивость. Мне нужно что-нибудь о Пламени. Для пополнения и систематизации знаний, так сказать. — О-о-о, — тут же в глазах мужчины загорелся какой-то маньяческий огонёк. Истинный библиотекарь, — а какой язык? — Русский, английский, французский. — почти автоматически перечислила я. — Хм-м… Русский? Давненько никто не запрашивал книг на подобном языке. — мгновение азиат задумчиво хмурится. — Но, думаю, я знаю пару вполне полезных книг на этом языке. Что-нибудь ещё? — интересуется он, бодро вскакивая из-за стойки и уверенно топая куда-то. — Задумчивость… Задумчивость… О, да. Психологию. Основы. — давно хотела начать осваивать, но времени и повода всё не появлялось. Через десять-пятнадцать минут я уселась за стол для чтения с тремя русскоязычными, одной англоязычной и двумя франкоязычными книгами. Итак. Первое. «Пламя Тумана. Ложь в истине и истина во лжи». Русский язык, издательство девяносто четвёртого года двадцатого века. Не так давно, если хронология мира не сильно сбита и верна манге, а не аниме. Введение. Каждому в мире мафии известно, что Пламя Тумана — самое коварное Пламя из всей семёрки Атрибутов. Маленькая плотность и сравнительная лёгкость в управлении позволили людям ещё за несколько столетий до новой эры создавать иллюзии… Что за дичь? Где нормальный текст с нормальными данными? Так, к чёрту введение. Глава I. Иллюзии, основанные на Пламени Тумана. Классификация. Типы. Что бы кто ни думал, иллюзии имеют достаточно чёткое разделение… О, а мне-Фран бабушка ни слова не сказала про это. Только учила делать иллюзии. Всегда знала, что практика без теории многое опустит и пропустит. И, чёрт, Пламя — это тебе не алгебра. Тут всё более-менее понятно. Нет, в алгебре, конечно, тоже ничего особенно сложного нет, там только разобраться, но это же та-а-ак скучно. Чтобы осилить средней толщины книгу, времени до конца дня мне бы всё равно не хватило, так что я прочла самую базу, то есть, первые две главы. Так я узнала, что иллюзий всего четыре типа-ступеней: «миражи» — простейшие, обычные бесплотные картинки, даже без звуков. Вторые — уже покруче. Те же, по сути, миражи, только с «анимацией» и звуками. В народе прозваны «глюками». Третьи — «полноценные», так как имеют плотность. Четвёртые, «реальные». Почти легенда. Если верить книжке, то таким умением мог похвастаться разве что Деймон Спейд и пара человек после него. «Реальные» иллюзии — это созданные из Пламени Тумана настоящие предметы, растения, погодные явления и прочее. Типа органов Хром Докуро. Также иллюзии делятся на классы: ментальные, воздействующие непосредственно на сознание человека, его мозг; «пространственные», те, что основаны на концентрации Пламени в пространстве; «частичные» воздействуют не на мозг и не на пространство, а на определённые органы чувств. Каждый класс иллюзий имеет свои плюсы и минусы. Например, ментальные сложнее, но разубедить мозг, который, по сути, сам себя убеждает в существовании иллюзии, в её отсутствии крайне сложно. Пространственные попроще будут, но их и разрушить значительно проще. А вот с частичными всё несколько неоднозначно. Снять их сложнее, чем ментальные или пространственные, но при этом они почти бесполезны. Ментальные иллюзии часто используются мастерами своего дела для наложения закладок на разум (вот на этом моменте ко мне в голову закралась шальная мысль о закладках на разуме Савады Наны), просто потому что создавать их довольно трудно и долго, особенно качественные, так что в бою их обычно не применяют. Пространственные как раз используются во время боя и, в отличие от двух других классов могут быть применены сразу на группе человек любым иллюзионистом. Частичные тоже используются во время боя, но если придёт подкрепление, иллюзии станут бесполезны, даже если от них не избавиться. Автор книги выделил жирным шрифтом подзаголовок «Это важно!», где поведал читателю о том, что любой тип иллюзий может принадлежать к любому из классов, кроме реальных иллюзий — вот они всегда пространственные. Также в этом разделе главы автор — Сергей Добромиров, как нам сообщила обложка, — утверждает, что достаточно опытные и сильные иллюзионисты способны накладывать одинаковые «частичные» и простенькие ментальные иллюзии сразу на несколько врагов прямо в бою. И снова сослался на Деймона Спейда. Пробежавшись по знаниям и умениям меня-Фран, я поняла, что доступны мне только первые две ступени иллюзий пространственных. Тот фокус с пониманием Бельфегором русскоязычной речи — смешение ментальной и частичной иллюзии второй ступени, не более, чем удача, везение. М-да. Мне ещё тренироваться и тренироваться, чтобы достичь третьей ступени. Четвёртую пока не ставлю целью, ибо ленивая. И вообще, реальные иллюзии — это ж какая имба! А у нас, как говорил один мой знакомый, «Чит на офф!». Да и четвёртая ступень станет (стала?) фишкой Мукуро. Это он направо и налево вяжет всех лотосами и змеями травит. А, нет, это просто грань между третьей и четвёртой («До чего техника дошла!»). В общем, когда Луссурия, на правах мамочки Варии, пришёл забрать меня на ужин, я успела скатиться в депрессию: тут же пахать, пахать и пахать! Плюс занятия итальянским, плюс тренировки со Скуало, плюс ещё какая-нибудь неведомая хрень, которая сто пудов свалится мне на голову… Что-то попаданство мне нравится всё меньше и меньше. Хотя, с другой стороны, персонаж Фран для меня наиболее выгодный, как для попаданки. Персонаж сильный? Сильный. И прошлое с настоящим более-менее приемлемое. Иллюзионист, как мне и нравится. Органы все на месте, эксперименты надо мной никто пока не ставит. Вокруг фрики и гении, я в Италии (чем не плюс?), талант на месте, будущее за меня решили, и самой с ним разбираться не придётся, внешность приемлемая… Да даже взять основных героев — я не аркобалено, бороться за место под солнцем мне почти и не надо. Шанс подорваться утром на мине практически отсутствует. Так на чём я остановилась? Ах да… — Франночка, идём ужинать скорее, а то ты же совсем ничего не кушала с утра! Слова против мне сказать не дали, так что я послушно позволила подхватить меня на руки и потащить в направлении столовой, только успев вцепиться покрепче в только что открытую англоязычную книгу по психологии. — Мсье Луссурия, может, я пойду ногами? — Нет-нет, ты же как маленькая принцесса Варии! Дальнейшие мои возмущения были проглочены. Обалдевший от такого поворота событий библиотекарь даже возмутиться не успел. Я тоже не успела, ибо в голове созрела очередная пакость. Пламя поддавалось неохотно, всё-таки на таком, ОЧЕНЬ начальном этапе управления Атрибутом успешность манипуляций сильно зависит от эмоционального состояния. А что я сейчас чувствую? Тело болит, в голове каша, ещё и не выспалась, да ещё голодная — последний приём пищи был ещё утром за завтраком. Так о чём это я? Ах, да, по причине полного эмоционального раздрая Пламя поддавалось очень и очень неохотно. Так что на свою пакость я потратила всё время пути до столовки. Но в последний момент мне на глаза попался Паоло, который меня обидел не далее, как сегодня утром. И окончательную версию иллюзии я накинула на него. Теперь надпись у него на спине находилась поверх большого символа искусства — огромной письки. Так что Луссурия остался нетронутым. Жертва же иллюзии кинул на меня злой взгляд и, кажется, ничего не заметив, ушёл по своим делам. Я, кстати, так и не поняла, почему хотела насолить мамочке Варии. Хм… Ну, видимо, мой жопский характер слишком сильно обрадовался новым возможностям. Хотя, раньше я подобной фигни не выкидывала. Мне было больше свойственно вспылить и отвесить подзатыльник, сказать что-то обидное, но не подстраивать всякие шалости. Именно по этой причине я постоянно проигрывала в шахматы, хоть и любила их и имела некоторый опыт игры. Хотя… Что-то Добромиров писал ещё в первой главе про влияние Пламени на характер… На ужине в меня швырнули тарелкой. А потом в эту тарелку плюхнули запеканку. Угадайте, кто это был? Правильно, Скуало. А потом эта пародия на диснеевскую принцессу потребовала, чтобы через час после ужина я была в тренировочном зале. Изверг. Как я заниматься должна, если у меня после его утренних тренировок тело ещё болит? В общем, пока ела и ждала Бельфегора, который «Отказывается покидать столовую без свиты, ши-ши-ши», я читала книжку, автоматом схваченную в библиотеке. Уже в комнате принц отобрал у меня книгу, которая меня действительно затянула, пусть я и мучилась с переводом некоторых слов. Издав что-то, похожее на жалобный писк, я потянулась за рукой блондина, удерживавшей захлопнутую книгу. Состроить жалобную мордочку не получалось, так что я подкрепляла бесплодные попытки дотянуться до цели английскими и французскими словами типа: «Обида, возмущение. Высо-о-о-очество…». А принц, злорадно шишикая, только поднимал руку выше, другой удерживая меня на расстоянии. Вот какашка же, ну! А за пятнадцать минут до назначенного времени встречи с демоном тренером я резко прекратила все свои поползновения в сторону Потрошителя и, схватив рюкзак с вещами, ускакала переодеваться в ванную. Но в рюкзаке не нашлось ничего подходящего. Пришлось вернуться в комнату и залезть в одну из многочисленных сумок. Ничего более подходящего, чем какая-то футболка с лягушкой (и всё же, это, видимо, судьба) и хлопчатобумажные шорты, не обнаружилось и там. Ну, хоть кроссовки мы купили. И то хлеб, как говорится. Голова от тугих косичек уже болела, так что я без зазрения совести распустила творение Луссурии и помотала головой, чтобы причёска распалась окончательно, после чего завязала уже привычный в этом мире свободный хвостик, который при беге обязательно собьётся набок. К сожалению, времени на то, чтобы прийти в библиотеку и забрать оттуда оставленный альбом, не оставалось. Поэтому я просто молча выскочила в коридор и неторопливым шагом направилась в сторону лестницы. Но, видимо, сегодня совершенно не мой день, иначе как объяснить, что между первым и вторым этажом я встретилась с Паоло? Поправка: встретилась со злым, взъерошенным и недовольным Паоло. Член отряда Дождя кинул на меня ненавидящий взгляд и буркнул себе под нос некое итальянское ругательство. К сожалению (для него), перевод слова «bastardo» я знаю прекрасно. Ничего, я запомню. Мстить буду потом. А вариец тем временем прошёл мимо, пихнув меня так, что я, пошатнувшись, упала. Это я тоже запомню. И обязательно научусь создавать ментальные иллюзии третьей ступени… чтоб неповадно было. В зале уже был Скуало, видимо, давно размявшийся и уже вовсю махавший мечом. — Вро-ой, мелочь, пришла, наконец! — оскалился мечник. — Двести кругов вокруг зала. Бегом марш! А мне захотелось прямо на месте сесть на попу и захныкать. Я и с утра-то с трудом четыре или пять кругов осилила, а сейчас что? Ну бли-и-ин… Горестно вздохнув, я послушно побежала. Два круга. И бок уже колет. Три. Перед глазами мелькают точки. Четыре. Ноги больше не слушаются, я грохнулась на землю. — Вро-о-ой, всё что ли? — надо мной навис Дождь Варии. Всё это, всё, и ничего больше. Отстаньте от моей слабой и маленькой тушки. — Ну тогда пятьдесят отжиманий, и на сегодня свободна! — мужчина рывком поднял меня на ноги, отчего картинка перед глазами тут же поплыла, а я сама издала какой-то жалобный звук, отдалённо чем-то похожий на мяуканье. Пятьдесят отжиманий. Пятьдесят. Как говорил один мой знакомый, «It’s too дохрена». Да я в прежнем своём теле от кубика едва тридцатник набирала! Но меня не выпустят отсюда, пока я этого не сделаю. И таки да. На десятом отжимании стало совсем плохо. Я бессильно растянулась на земле. Как селёдка на хлебушке, ага. — Чё, всё? — выдал капитан Варии. А что его, собственно, смущает? Мне, во-первых, восемь, а во-вторых, не всем же обладать сильным и выносливым телом? — А, впрочем, хрен с тобой. Вали отдыхать, мелкая. — и вернулся к своим тренировкам. Спасибо, блять. Я же кое-как поднялась на ноги и, пошатываясь, направилась к двери, по широкой дуге обходя скачущего из стороны в сторону Императора Мечей. И когда я уже приоткрыла дверь, до меня донеслась совсем тихая русскоязычная фраза: «А меня Серёгой звали». По правде сказать, я немного охренела. А потому немного зависла. — Вро-о-ой, ты ещё здесь?! Щас обратно запрягу! Ну нах! Одной фразы Скуало хватило, чтобы я пришла в себя и ощутила прилив сил. Так что я тут же подскочила на месте, распахнула дверь и ускакала в коридор. А в комнате меня уже встречал Бельфегор. Всего два стилета, пущенные в меня и просвистевшие в нескольких сантиметрах от висков, давали надежду на то, что этот психопат сейчас в хорошем настроении. А после стилетов мне в лицо прилетела книга. Точно в цель. — Высочество… — выдохнула я. — Однажды я научусь делать мощные и качественные иллюзии, и Его Высочество станет ЕЁ Высочеством. Помяни моё слово. — Это угроза принцу, ши-ши-ши?! — в мою многострадальную мордаху полетел стилет, от которого я неведомым образом уклонилась. — Это обещание. И куда ты дел книгу, которую я читала? — Ши-ши-ши, принц отнёс её обратно в библиотеку. Зато принц принёс альбом Лягушки. Принц одобряет это увлечение. А ещё завтра с Лягушкой начнут заниматься репетиторы. Принц лично позаботился о том, чтобы с тобой занимались ещё и музыкой. Так что, помимо языка и Пламени ты будешь ещё заниматься вокалом и учиться играть на скрипке. — Высочество, забота о подданных — это, безусловно, хорошо, но, может, не надо так сильно… усердствовать? — Ши! Глупое земноводное, принцу ещё работать с тобой! — возмущённо выдал блондин. — И поэтому ты должна подходить Его Высочеству по всем параметрам! — Ладно-ладно, спокойствие, Высочество, только спокойствие. А почему хоть скрипка-то? Любопытство. — Потому что принц так хочет, ши-ши-ши. А теперь ты идёшь в ванную и, когда выходишь оттуда, рассказываешь принцу сказку. — Так, стопэ. У меня вопрос. Почему комната у тебя, как в дешёвом номере в гостинице где-то в Орловке, а ванная — как в пятизвёздочном отеле в центре Рима? — Ши-ши-ши, принц не станет спрашивать, откуда ты знаешь, как выглядит пятизвёздочный отель в центре Рима, — что за глупый вопрос! Из аниме и фильмов, откуда ж ещё? — но принц ответит на твой вопрос. Итак, ответ… Потому что принц так хочет! Всё, а теперь иди в ванную, Лягушка! И в меня опять швырнули стилетом. Я еле успела скрыться за дверью обители чистоты. А вслед мне донеслось сообщение о том, что грязные вещи я могу сложить в корзине в углу ванной. За это я собрала оставшиеся силы в лёгких и крикнула слова благодарности. В ответ дверь ванной проткнули стилетом и потребовали, чтобы «Лягушка, в перспективе леди, не кричала, ши-ши-ши». Долго нежиться под душем мне не дали. Опять. В дверь прилетел второй стилет, а вместе с ним и требование поторопиться, ибо принц хочет сказку. Так что я, максимально быстро закончив все свои дела в ванной, вернулась в комнату. — Ну, Высочество, про что сегодня слушать будешь? — спросила я, усаживаясь на кровать и одновременно с этим пытаясь собрать волю и Пламя в единую кучу, чтобы наложить иллюзию на Высочество. Попытки эдак с шестой получилось. — Ши-ши-ши, Лягушка вчера говорила про «Сагу о зле». — Ну, слушай тогда. Много-много лет назад, за тысячью морей, жили люди с душами, что были тьмы черней. А на троне правила, прекрасна, как рассвет, юная принцесса четырнадцати лет. Всё в изящном блеске в чертоге золотом, и слуга чудесный, что так похож лицом… — по памяти стала я читать. Сказать честно, то я постоянно пропускала эту песню в своём плейлисте, ибо уже знакома со второй частью «Саги». И, по причине некоторой сентиментальности по отношению к несуществующим персонажам, я раскисала, стоило мне услышать эту песню. И сейчас главное правильно всё вспомнить и не сорваться на пение. — Джозефиной лошадь любимую зовут, маленькой принцессе всё подвластно тут. Если мало золота — пожертвует народ, соберём вдвойне у тех, чья участь — эшафот. «Если захотите вы вдруг перечить мне — сразу же окажетесь в петле»… Принц шишикнул. Очевидно, эта сказка ему пришлась по душе. Ну, чем бы дитя ни тешилось… Вот так и закончился мой первый полноценный день в Варии. Тогда я ещё даже не представляла, какая жопа грядёт…