"V" — значит "Вендетта". А Ещё "Вария", а ещё "Объём".

Живу в Варии я уже неделю. Надо сказать, что я даже успела привыкнуть ко всему этому… ну, более-менее. Тот адский трындец, что каждый раз творится во время приёмов пищи, мне был привычен ещё со школьных времён: Занзас хлещет виски, все орут, Маммон молча считает убытки, Скуало машет мечом, принц швыряется стилетами… В принципе, если посмотреть на любой седьмой, восьмой и-так-далее класс, когда в нём нет учителя, то происходит то же самое: кто-то жрёт, полкласса хлещут пиво, пара умников курит, несколько человек обязательно устроят что-то типа баттла, и все орут. И, ах да, пара человек будут молчать и сидеть играть в телефон. Гомофобии у меня никогда и не было, тем более, я девочка, так что с Луссурией я общалась вполне спокойно. Он даже тот инцидент с прошлой жизнью и подозрительным поведением не припоминал мне. И вообще, он хороший. Он даже помог мне скачать песни на наушники и разобраться с компьютером в библиотеке. А ещё из него вполне неплохой учитель итальянского. Алфавит и правила чтения мы уже прошли. Теперь отрабатываем, попутно набирая лексику. Через пару недель будем пытаться вдолбить в мою голову формы построения предложений. Маммон-Вайпер отказался со мной разговаривать, пока я ему не заплачу. Ожидаемо. Леви-а-Тан вообще на меня как-то косо смотрит, и единственное, что он мне сказал, это: «Если босс решил, что ты тут нужна, значит, ты тут нужна». И не поспоришь. Он, вообще-то, неплохой мужик, двинутый только и грубый. Ну, и туповатый. Бельфегор по-прежнему зовёт меня Лягушкой и швыряет стилетами. Он, кстати, свою угрозу выполнил, и теперь я занимаюсь ещё и вокалом и игрой на скрипке. Репетиторы шарахаются от Бела, который всегда присутствует на занятиях. Не знаю, правда, почему. Один раз учительница по музыке упала в обморок от того, что Бельфегор чихнул. У меня, оказывается, «Редкостный талант, талантище, просто грех его хоронить!». По крайней мере, так говорит учительница. Но я ей не верю. К чему бы это? Скуало гоняет меня на тренировках так же, как и в первый день. Только теперь я могу пробежать почти семь кругов. Удивительное достижение для недели занятий. С фразой про Серёгу надо было что-то делать, я хотела подойти и спросить, но как-то ссыкотно, если честно. А если это был просто глюк? Или какой-то призрак? И вообще… С иллюзиями дело стопорилось и не хотело продвигаться. Я не понимала, почему перейти на третью ступень не получалось. Пламени хватало, воображение было на месте, я всё делала, как написано в книгах. Я даже напряглась и вспомнила ощущения, когда создала тот щит в машине. Ничего! Ноль! Пусто! Оставалась последняя надежда — Маммон, действующий Хранитель Тумана Варии. Но он, как и было сказано ранее, не хотел даже здороваться со мной бесплатно. Так что я висела. Письмо бабушки прочесть так и не удалось. Это вводило меня в печаль. Свободного времени почти не было. Это тоже вводило меня в печаль. Бельфегор стал подумывать об уроках этикета и танцев для меня. Это ввело меня в ужас. А ещё Бель всерьёз хотел научиться рисовать «Не хуже Лягушки». И вот как объяснить ребёнку, что все свои шедевры ручкой я выводила в полубессознательном состоянии, даже не подозревая о своих телодвижениях? К огромному огорчению Луссурии (и к моему облегчению) босс заставил меня ходить в куртке и штанах первостепенного состава Варии. Под куртку я пока надеваю обычную зелёную майку, а в качестве обуви — кроссовки. Потом образ разовью. И я, кстати, смогла спросить у Занзаса, зачем в первостепенном составе два Тумана. Он мне заявил: «Меркантильный мусор тут только формально, как только станешь пригодной для боя, он свалит». Ну, зато это объясняло, почему Маммон не в форме Варии. Свободного времени у меня почти не было. Но даже этого времени мне хватало, чтобы быть готовой повеситься от скуки. Вдохновения не было совсем, и поэтому я не могла даже смотреть в сторону альбома и блокнота. Так что в эти часы я раздумывала над своими ошибками и снова пыталась вывести иллюзии на третью ступень. О том, чтобы посмотреть телевизор не шло даже речи — мои познания итальянского были для этого слишком скудными. Но всё изменилось, когда Луссурия с очередного своего шопинга (на этот раз в Токио, где проходило его двухдневное задание) привёз мне в подарок утюжок для волос и… фотоаппарат. Я, во-первых, в тот день узнала, что на дворе две тысячи шестой. Во-вторых, ко мне в голову пришла гениальнейшая идея, как убить двух зайцев сразу: и продвинуться в иллюзиях, и убить свободное время. План мой прост, как табуретка. Мне только и нужно было найти какой-нибудь компромат на варийцев и обменять его у Маммона на советы и уроки. Оставалось только поймать членов отряда на чём-то компрометирующем. Ага. Вещи проще не придумаешь. Ну, зато я тренировала иллюзию невидимости. Первое время получалось совсем плохо, потом, спустя почти три дня беспрерывных тренировок конкретно этой иллюзии она стала получаться. К сожалению, вывести невидимость на третий уровень было невозможно по понятным причинам, поэтому я старалась вообще не шевелиться лишний раз в присутствии потенциальных жертв. И вот, вчера Небеса оказались благосклонны ко мне. Я смогла наблюдать и, соответственно, заснять то, как Леви-а-Тан, главный шкаф всея Варии, смотрит мелодрамы. Притом, в комнату с телевизором (зачем в общую переться, отдельный телек, что ли, купить нельзя?) входит, воровато так оглядываясь. Да, сорок фото и трёхминутное видео, на котором Хранитель Грозы рыдает и утирает нос розовеньким платочком, определённо удались. Выловить Маммона оказалось удивительно просто. — Мсье Маммон? А хотите удивительную новость? Аркобалено под прикрытием остановил свой полёт непонятно откуда непонятно куда и воззрился на меня в ожидании. — Один замечательный представитель Варии увлекается чем-то очень… милым, назовём это так. Фото и видео в качестве доказательства. — Какова вероятность того, что я об этом не знаю? — Пятьдесят на пятьдесят. — пожала я плечами. Будем честными, Вайпер не дурак, вполне мог и сам догадаться собирать компромат. — А вероятность того, что фото и видео не постановочные? — тут же перешёл в наступление Маммон. Что, хочешь заполучить всё бесплатно? А вот шиш тебе. Меня торговаться учил не кто-нибудь, а мой дед! Это, между прочим, показатель. — Ну, учитывая персонажа фото и видео, плюс то, что я в Варии только неделю… — многозначительно протянула я. — Ты не просто так обратилась ко мне. — кажется, он подозрительно сощурился. — Ты хочешь заработать на этом. — констатация факта. — Сначала товар. Ну да. Я же и наврать могу, туманник, как-никак. К тому же, за эту неделю я успела прославиться в Варии, как умная и хитрая жопа. С подачи Паоло, я полагаю. Но это, вообще-то, камень и в его огород тоже — его смогла кидануть восьмилетняя девочка. Он, кстати, со вчера ходит с кошачьими ушками. Ибо нехер было докапываться. — Хорошо. Сейчас покажу. Согласие. Я вытащила из внутреннего кармана куртки небольшую плоскую камеру и включила её. Показав аркобалено «товар», я выключила аппаратуру и убрала обратно. — Странно, как он раньше не попался? — спросил, видимо, у самого себя аркобалено. — Так время было какое? Ужин. Все заняты приёмом пищи, чтобы заметить тень босса. Вернее, её отсутствие. Так что? Ожидание. — Сколько ты хочешь за это? — Не «Сколько», а «что». — «Что»? — несколько напряжённо и удивлённо переспросил аркобалено. — Да, «что». Понимаете ли, мсье Маммон, у меня никак не получается создать иллюзии третьей ступени… — И я должен помочь тебе с освоением третьей ступени, чтобы получить материал. — закончил за меня Вайпер. — А не слишком ли много ты просишь за всего лишь небольшой компромат на самого непробиваемого из первостепенного состава? — Ну-у, у меня ещё есть фотографии члена отряда Дождя… С ушками, с надписями на форме… Задумчивость… — и снова я многозначительно замолчала. — Хм, ладно. На один урок хватит. — бросили мне. — Завтра после ужина. И улетел. И хоть бы пообещал вернуться! Гр-р… Завтрак следующего дня был примечателен тем, что на нём босс встал с кресла, отставил стакан с виски(!) и объявил: — Значит, так, мусор! Через три недели нам лететь в Россию, к каким-то там союзным задницам! ХОТЬ КТО-НИБУДЬ говорит по-русски ХОТЬ КАК-НИБУДЬ? — Я. — и скромненько так подняла ручку. Скуало подавился едой. Бельфегор зашишикал с такой интонацией, будто это он меня языку научил. Луссурия уставился на меня, как на Бога, и восторженно запищал, прижав ладони к щекам. Маммон очевидно подсчитывал количество денег, сэкономленных на переводчике и ещё чём-то. Леви хмуро сверлил меня взглядом. Занзас что-то буркнул себе под нос. — И насколько свободно? — поинтересовался босс после почти минутной тишины в помещении. — Совершенно свободно. Даже сленговую речь понимаю. — вот он, повод для гордости. Главное не спалиться и говорить спокойно. — Значит, тебя берём с собой. О стране ты хоть что-то знаешь, кроме языка? — Историю, культуру. С мафиозной стороной страны не знакома совсем. — Понятно. Гейский мусор, проведёшь лекцию после завтрака. — Да, босс. — пропел Солнце. После завтрака боксёр потащил меня в библиотеку, где и проходили все наши с ним занятия. Кивнул библиотекарю, которого, оказывается, звали Гюльбек («Я из Казахстана. Это не Китай и не Вьетнам!»), и, подобно молодой лани, вскочил по лестнице на второй этаж. — Итак, Франночка, я должен просветить тебя насчёт русской мафии. Едем мы, скорее всего, в гости к Семье Брагинских. Знаешь их? — Ну-у, в одном аниме у олицетворения России была такая фамилия. Задумчивость. — Значит, ничего. — Лусс вздохнул. — Первое, что нужно запомнить — это совершенно безбашенная семейка. Впрочем, почти вся русская мафия такая. Конкретно Брагинские достаточно безобидные. Сравнительно. Грузить тебя именами боссов и отношениями между ними не буду, тебе это не нужно. М-м… Русские — абсолютно страшные люди… — Так, ну про это можешь не заливать, я в России долго жила. — О-о, ну это-то понятно, но… А, впрочем… Так, что ещё? Брагинские, особенно Михаил, действующий Хранитель Тумана Босса Семьи, обожают просить повторить какую-нибудь скороговорку, а потом смеются над акцентом… — Ну, это, можно сказать, народная забава. — хмыкнула я. О-о, стёб над иностранцами — святое. — Тут все русские, и даже украинцы, и белорусы, наверное, тоже, схожи во мнениях. И многие ещё могут спросить имя отца у иностранца, чтобы из него отчество сделать. Давайте что-нибудь из более… общей информации. — Раз ты так просишь… В России по непонятным причинам удивительно много носителей Пламени Урагана, Облака и Тумана, зато остальных атрибутов там достаточно мало. Основные сферы деятельности, в которых засветилась почти каждая русская мафиозная семья — это торговля оружием, производство и продажа некоторых видов алкоголя, добыча газа и нефти. В стране почти не производится техника, многие продукты… — Это так во всей стране, не только в мафии. Погоди, лет через десять в мире начнёт твориться адская хрень, и начнётся импортозамещение. — Хм? А это ты с чего взяла? — нахмурился мужчина. — Я многое знаю. Что там ещё про мафию, кроме основных сфер деятельности? — Партнёры? — с какой-то вопросительной интонацией произнёс Луссурия. Я с интересом кивнула. — Русская мафия не ведёт почти никаких дел вне страны. Хотя они, в большинстве своём, достаточно надёжные союзники. Большая часть русских Семей сотрудничает с украинцами, белорусами и итальянцами, а ещё, насколько мне известно, имеют некоторые связи с азиатской мафией. — Да вы прямо знаток русской мафии, мсье Луссурия. Сарказм. — протянула я. — Ну, если босса или Скушечки — не говори ему, что я его так назвал, — нет на месте, то дела автоматически переходят ко мне. — пожал плечами Солнце. — К тому же, Семья Брагинских — давние союзники Вонголы и Варии в частности. А Вонгола — это… — Да-да-да, — лениво протянула я, — одна из сильнейших мафиозных Семей, в которую входит Вария, как независимый отряд убийц. Я даже историю в общих чертах пересказать могу. А, кстати, почему босс задал вопрос про знание языка? Это же вроде давние союзники, и все дела… Как вы с ними договаривались? — Ну, дело в том, что напрямую с Брагинскими Вария ещё не имела дел и не пересекалась, всё это время за неё говорили представители Вонголы. А сейчас вот такая вот ситуация, что дон Тимотео решил отправить босса вместо себя. К тому же, Брагинские и сами давно хотели с нами познакомиться… Думаю, они удивятся. — Не, похожая фигня у них в средней школе творится, в любом классе. Вас разве что, может, за щёчки потреплют. Бабульки ещё могут у босса вискарь отобрать. Почти уверенность. Гордость. — заявила я. Луссурия только покачал головой и начал урок итальянского. После обеда приехал тот самый Иван Харченко, который крымчанин. Факт того, что товарища представили не как украинца, русского или беженца из СССР (а что, он же лет двадцать тут работает, по утверждению самого Луссурии, вполне мог просто сбежать из страны), а именно как крымчанина. Меня сей факт несказанно порадовал. Когда он пришёл, Бель меня стилетами в спину попросил пройти в ту самую комнату под лестницей. Иван Харченко оказался энергичным и бодрым дедом с густой седой бородой. Он, постоянно улыбаясь, откровенно издевался над варийцами. — Дон Иван? Желаете чаю или кофе? Может, других напитков? — несколько нервно спрашивает служанка. — Ага! Крови твоей, и чтоб подогретая была! — радостно сообщает дед на чистом русском языке. А потом, насладившись растерянным и непонимающим лицом девушки, говорит ей что-то по-итальянски. Из фразы я уловила только слова «Милая» и «Чай». Радостная девушка убежала исполнять пожелание гостя. И казалось бы, живи да радуйся, да как бы не так. Я прыснула. Дед оказался шикарнейшим троллем! — Чего, внучка, смешно тебе? — бурчит Иван на всё том же русском языке, а я продолжаю хихикать. Что поделать, я слишком счастлива услышать родную речь. — Смешно, дедушка! Смешно, миленький! Иван Харченко аж просиял. Пригладил бороду, заулыбался ещё шире. И, кажется, помолодел. Вот, что делает с русскими людьми их же язык в чужой стране. — Русская! — обрадовано выдал мне архитектор. Я активно закивала. — Русская-русская, настолько русская, что даже медведи в Сибири не настолько русские, насколько я русская. И знаете, что? Это послужило толчком для того, чтобы крымчанин разрешил мне называть его дедушкой Ваней и начал рассказывать истории из своей жизни. Их было так много! Никогда и никому не признаюсь, но я действительно люблю слушать истории из жизни. Это делает меня… почти счастливой. Вот так вот просто. Дизайнер делился со мной если не всем, то многим. Рассказывал, как с трудом достал билет в Италию, потерялся в ней, перебивался долгое время случайными заработками. «Я ведь художник, по натуре-то, да вот своих таких в Сицилии полно было…». Именно так начал старик своё повествование о том, как оказался в Чампино. Иван Харченко просто ехал в Рим на автобусе. И пересадка была здесь, в Чампино. «Подхожу я, значит, к кассе, чтоб билетик купить… И тут меня ограбили!» — рассмеялся архитектор. Я не поленилась и растянула губы в улыбке. И длилась бы идиллия и дальше, но Скуало решил, что это необязательно. Поэтому с диким ором он ворвался в комнату и потребовал что-то. Иван же, вздрогнув от неожиданности, с полным непониманием на лице заорал не своим голосом: «Расстрелять!». Я прыснула. Снова. Ко мне присоединился и архитектор. Да. Расстрелять Скуало будет неплохой идеей. Как ни печально признавать, но от его криков устала даже я. Я, человек, всю (ну, почти) жизнь проживший в шуме и криках детей, людей, животных и одноклассников. Но пока расстреливать Второго Императора Мечей нельзя. Он для сюжета нужен. — Да что вы двое ржёте?! — мы с дедушкой Ваней перестали ржать, переглянулись и продолжили хохотать. А что? Вот вы когда-нибудь видели охреневшего Скуало? Я тоже нет. И, спохватившись, я вытащила фотоаппарат, чтобы увековечить этот момент. Я его Маммону потом за дополнительный урок продам, в случае чего. — Ничего… Пф-ф… А через две секунды я уже не каталась по дивану в приступе дикого хохота, а сидела, чинно выпрямив спину и сложив руки на коленях. Удивительно, но Иван сделал так же. — Вро-о-ой, я нихрена не понял, но через час ужин, а через час после него у тебя тренировка! Так что заканчивайте быстрее, или заниматься будешь голодная! И ушёл, эффектно хлопнув дверью. — А, ну тогда к делу. — мгновенно собрался архитектор, доставая из огромной клетчатой сумки планшет с закреплённым на нём листом бумаги и канцтовары. — Что вот прямо обязательно должно быть в твоей комнате? — Кровать обязательно у стены. И светильник над ней. И лампа на столе. Я так-то не очень люблю большое количество света, но при чтении и рисовании он нужен. Старик важно покивал. — А цвета? — Ой, только не зелёный. Почти паника. И синего не надо много, если только для контраста. Что-то более-менее… нейтральное. Бежевый, серый, чёрный, коричневый… А белого поменьше. — А что ты чаще всего делать в комнате будешь? — Спать. Ну, и по мелочи: рисовать, читать, слушать музыку, тренироваться… Задумчивость… А можно широкий подоконник, чтоб на нём сидеть было можно? — готова поспорить, у меня сейчас глаза горят, как у Рока Ли, которому предложили тренировки. Иван на это только усмехнулся и кивнул. — Восторг. Дизайнер задавал ещё множество вопросов, которые, вообще-то, стоило бы задавать взрослым людям со сформировавшейся личностью. А не мне, в теории, восьмилетнему ребёнку. Я и раньше-то не всегда знала, чего хочу и что мне нужно, а сейчас, когда ещё и личность Фран с Пламенем отпечаток оставили… В общем, мои неумение и нежелание принимать решения сплелись с детской личностью, отвратным характером и ленью, ещё более потрясающей, чем моя собственная. Воистину страшный коктейль. А потом старик, отсалютовав мне бутылкой водки «Столичная» (и где только взял?), встал и ушёл. Ну, а я решила включить телевизор. И тут же стала искать спортивный канал. Там мало говорят, и всё понятно. На спортивном канале шёл бокс. Уже неплохо, в нём я хотя бы шарю. Не прошло и пяти минут, как в комнату впорхнул Луссурия. — Ой, ты тоже следишь за поединками? А за кого болеешь? — Я в первый раз их вижу. Мне просто нравится наблюдать за поединками. — и это чистая правда. Ещё когда я пыталась заниматься боксом, я смотрела поединки с экрана, что висел в коридоре, пока ждала тренера. — О, это весьма талантливые ребята! Тот, что в синем — это Бартоламео Крамп, он наполовину американец. Ему сейчас двадцать один, совершенно безумный человек. Но таланта ему не занимать. Атакует обычно в лоб, после чего, в случае неудачи, переходит на атаки с боков. В бою полагается на грубую силу, хотя, вообще-то, достаточно ловок и гибок. А красавчик в красненьком — Изабо Рафетти. Ему двадцать два, обладает Пламенем Дождя, хотя в бою его не использует. Довольно самолюбив и тщеславен, в бою полагается на свои гибкость и сравнительно небольшие габариты тела. Хотя удары у него поставлены хорошо. Я абсолютно серьёзно кивнула. Вот он, опыт мафиози в деле: всё, что знает, всё вывалил. И как чётко! Досмотреть бой мне не дал Скуало, который буквально за шкирку притащил меня в столовую, где не было только Леви-а-Тана, которого отправили на миссию. Мечник тут же плюхнул мне в тарелку тушёную капусту и кусок жареной курицы. Я не растерялась и весь гарнир резво переложила в тарелку к принцу. — Кушай, Высочество, капуста для тела полезна. Почти забота. — Ши-и? А Лягушка не хочет и о себе позаботиться? А то слабые… — блондин не успел договорить, ибо я его перебила: — Лягушка, между прочим, во-первых, туманник, и не обязана быть крутой и сильной физически, во-вторых, леди, которым не пристало быть похожими на мсье Луссурию. — Ши-ши-ши, меня предала собственная лягушка. — громким драматичным шёпотом произнёс Бел. — Нет повести печальнее на свете, чем повесть о принце, которого кинула лягушка. — сообщила я. Говоря всё это, я перетащила с общей тарелки на свою второй кусок курицы и принялась ужинать. А потом с упоением жевала кусок чизкейка с вишней. А потом второй. А за ним третий. Ибо я, вообще-то, сладкоежка, просто здесь как-то после плотной трапезы было невозможно съесть ещё и несколько кусков пирога, или пирожных, или ещё каких-то десертов. А потом я ожидала, пока принц справится не только со своей порцией капусты, но и с моей. А мои порции всегда большие, ибо Скуало не потерпит, если я на его тренировке в голодный обморок плюхнусь. После ужина я встретилась с Маммоном, который всё-таки выполнил свою часть договора и пришёл, то есть прилетел, в комнату под лестницей. — Для начала, создай иллюзию второй ступени. Я послушно создала иллюзию первого, что пришло мне в голову — летающей птицы. Белоснежный голубь завис на уровне моего лица, с характерным звуком хлопая крыльями. — Хм… Ты тратишь поразительно мало Пламени на вторую ступень. Хотя, этого стоило ожидать от дель Мираж. Что именно у тебя не получается в создании третьей ступени? — Не знаю. Просто, когда пытаюсь создать третью ступень, получается вторая. Непонимание. — я пожала плечами. — Пропускная способность у тебя достаточная, и мощности хватает… — пробормотал Аркобалено. — У тебя блокираторы на Пламени. — уверенно заявили мне. — Охреневание. — Я тоже в некоторой степени удивлён подобным. Стоит снять эти блокираторы. Делать я этого, конечно же, не буду. За бесплатно. — Будешь-будешь, аркобалено Тумана Вайпер. — я сложила руки на груди. Не собиралась я этого делать, но, видит Бог аниме и яоя, это было необходимо. — Не смотри на меня, как экзорцист на сатаниста. Я много чего знаю. — Это шантаж? — прошипел Маммон. — Ни в коем случае. Это констатация факта. — Ты же понимаешь, что я тебя сейчас могу убить, чтобы оставить свои секреты при себе? К тому же, ты никому ничего не докажешь, даже если и выйдешь отсюда живой. — нет. Только сейчас я это поняла. Да. Я ступаю по тонкому льду, и авантюра может провалиться. И будет хорошо, если я просто разругаюсь вдрызг с этим созданием. — О-о, доказать я смогу. — протянула я в лучших традициях канонического Франа. — А насчёт жизни… Ну так сдохну, и ладно. Все умирают, и я умру. Сейчас, или через двадцать лет — роли не играет. По крайней мере, сейчас. Жалеть мне не о чем, ничего особенно важного случиться не успело. — и пожала плечами. Я сказала чистую правду. Ну, почти. Ничего ещё не случилось В ЭТОЙ жизни. Но жалеть я буду. Всё-таки, этот мир не такой унылый и скучный, как мой родной. — Хм-м… Думаю, моя работа окупится. — кивнул каким-то своим мыслям Аркобалено.