"V" — значит "Вендетта". А Ещё "Вария", а ещё "Объём".

Путь обратно прошёл в раздумьях: почему этот Серпенто Мартоне так просто сдался и выдал информацию? Неужели он совсем не ценил секретов Семьи? Или… Может, повлиял какой-то посторонний фактор? Я невольно покосилась на Маммона. Мог ли он?… — Я ожидал, что ты будешь вытаскивать информацию другим способом. — подал вдруг голос Аркобалено где-то на середине пути. — Удивление. Непонимание. — я отвернулась от окна, уставившись на Вайпера. Что он хотел этим сказать? — Ты упоминала, что уже научилась преодолевать естественное ментальное сопротивление Пламени. Да и вытаскивать только нужную информацию из чужого мозга ты можешь. Так почему? Я задумчиво постучала пальцем по лежащему на плече наушнику. Видимо, я за раздумьями совсем забыла про музыку… Эх, а я-анимешница автоматически надевала наушники при посадке в транспорт… — Ум-м… Задумчивость… Ну, я, во-первых, сразу прощупала ментальный фон… босса Мартоне. У него на сознании стояли достаточно неплохие щиты, которые я пока преодолевать не умею. Во-вторых, для добычи данных из чужой головы мне требуется достаточно длительный физический контакт «голова-к-голове», который было бы крайне неудобно устанавливать с… габаритами допрашиваемого. Да и противно. В-третьих, время, требуемое для этого, колеблется от двадцати минут до часа. Ну и, наконец, во мне взыграл садист. Мне приспичило. Он так прикольно орал. Хоть и громко. А Хаято ехал в обмороке. Бедняжка не выдержал момента с описанием экспериментов и шлёпнулся в обморок. Потом пусть не забудет поблагодарить Бельфегора, ибо без него будущий подрывник шлёпнулся бы прямо в собственный обед. — Писать отчёт будете завтра все втроём под моим присмотром после завтрака. — заявил Маммон, когда мы уже приехали к поместью. Один из рядовых был пойман ловкой маленькой ручкой Аркобалено и заставлен оттащить всё ещё бессознательного Хаято в мои апартаменты. Худой, но жилистый дядька подхватил тушку ребёнка и, закинув её на плечо аки мешок картошки, потопал за мной. Впереди нельзя — какое-то там правило этикета запрещает. А, впрочем… — Иди-ка ты впереди. — сказала я, кажется, неожиданно даже для себя. — Но… — Не могу, когда сзади кто-то идёт. — интересно, я когда-нибудь отделаюсь от привычки идти позади компании? Эх… — А… Синьорина Фран… — Чё? — Можно будет завтра вечером зайти к вам? — и мнётся так скромненько. — А чего ж нельзя? Удивление. Можно, конечно. — кажется, неизвестный пока мне человек удивился почти так же сильно, как я люблю блинчики. — Что не так? Любопытство. — Ну… Это… По слухам… — По слухам, русские жрут икру и запивают её водкой. А на деле — компот и блины. Не стоит верить слухам и сплетням. Слабый упрёк. Вот мы и пришли. Если хочешь прийти завтра — я свободна только после восьми вечера. Хотя… Нет, завтра буду отсыпаться. Послезавтра. Открыв дверь своих апартаментов, я пропустила варийца с ношей, после чего вошла сама. На закономерный вопрос: «Куда его?» он получил небрежный мах рукой с фразой: «В гостиной швырни куда-нибудь». Я же отправилась сначала в спальню за одеждой, а затем — в ванную. Воду включила горячее обычного, даже пар пошёл. А потом долго и тщательно тёрлась мочалкой. Было отвратительное чувство, будто я искупалась в грязи. В голове, как назло, всплывали обрывки фраз из речи об экспериментах. Детей брали на улицах, в основном бездомных. Какая мне разница? Их содержали в комнатах по восемь-девять человек и кормили раз в пару дней. Чёрт! Эти мерзости! Почему они не выходят из головы?! Почему они вообще вызывают во мне столько эмоций?! Раньше такого не было! У меня-анимешницы, по крайней мере… Хах, ну да, сравнила, девятилетний ребёнок и взрослая девушка! Ну ещё бы отсутствию груди начала удивляться… Боже, как можно так тупить?… Как ребёнок, честное слово. Дожили. Уже сама с собой ругаюсь. Пора завязывать. Быстро закончив все «дела душевные», выключила воду и вылезла из ванны, после чего принялась вытираться. На светло-жёлтом полотенце остались кровавые следы. Опс, видимо, спину натёрла слишком сильно. Извернувшись перед зеркалом, убедилась в своей догадке: чуть выше поясницы расползались несколько маленьких кровоточащих царапин. И как я с этой тушкой их не почувствовала?… В спальне меня уже ждал Бельфегор. После того, как я перебралась в собственную комнату, он обычно приходил по выходным, «послушать сказку». Некоторые он даже слушал по нескольку раз, как, например, «Jinsei game», которую я знала в нескольких вариантах перевода, да ещё на разных языках. Хотя, уже к середине августа у меня закончился запас песен с сюжетами, так что пересказывала фильмы, игры, мультики, аниме, мангу, русскую классику и даже воскресила в памяти несколько народных русских сказок и страшилок из интернета. Что его привело в пятницу? — Высочество? Удивление. Любопытство. Что случилось? — Принцу была интересна реакция Лягушки и простолюдина на миссию, ши-ши-ши. — Тепличка ещё в отключке в гостиной валяется. А я вот в душе была. Сейчас собиралась поспать хоть немного, но ты, видимо, против. Усталость. — Ши-ши-ши. — улыбка Беля стала чуть шире, намекая на какую-то перемену в эмоциях. — Принц завтра зайдёт услышать сказку. — уже у дверей напомнили мне. Заснула я быстро и без кошмаров. Удивительно даже. ** Проигнорировать ор Скуало оказалось куда проще, чем я думала. Вот что с людьми делает отсутствие нормального сна. Однако игнорировать будильник невозможно. И неважно, что он принадлежит Хаято, спящему за стенкой. Сколько там?… Восемь утра?… Хм, странно, почему Скуало не вытащил меня на тренировку? В тот раз, когда я проигнорировала подъём, он меня за ноги вытащил в тренировочный зал. Это из-за миссии? Да, мы вернулись в четыре утра. Бля-я-я, как голова-то болит… Ёбанные королята… К сожалению, тушка меня-Фран совершенно непривычна к такому раскладу. Я-анимешница, хоть и была той ещё совой, но спала по пять-шесть часов, и даже после четырёх часов сна вполне могла функционировать. Я же в данный момент могу выспаться за шесть-семь часов, этого мне достаточно, но четыре часа — это слишком мало. Глаза слипаются, тело знобит, в теле тяжесть, тошнит. Вроде, такие привычные симптомы, но… Игнорировать их нельзя. Не получится, это тело так не может. Еле выпутавшись из одеяла, я дошла до шкафа, вытащила первую попавшуюся вешалку с формой и потопала в ванную — там теплее всего. Быстро оделась. Чёрт, а бельё-то взять забыла… да и форма с юбкой… Надо бы поговорить с Луссурией о наличии незапланированных юбок у меня в шкафу. Нет, не то что бы мне не нравились юбки, просто… я уже говорила, что быть единственной девочкой в отряде из мужчин — стрёмно? Под курткой у меня светло-салатовая рубашка с круглыми пуговицами, отложным воротником и непонятной квадратной линией оборок. А простая чёрная юбка-полусолнце держится на подтяжках. Мне-анимешнице подтяжки казались очень милыми, хотя я их и не носила. На ногах — туфли в стиле мери-джейн. Только вместо ремешка резинка. Кое-как причесав волосы, собрала их в два низких свободных хвостика. После поездки на приём Семьи Гокудера делаю только так (всего пару дней, а как сотня лет). Чёлку заколола «под ноль», ибо укладывать было откровенно лень. Оглядела себя в зеркало. Не удержалась и сказала: «Няш-мяш, ёпта». И сделала кулачок-лапку. Выползя из ванной, я имела радость лицезреть выглядящего ещё хуже, чем вчера, Хаято. — Что, Тепличка, привык ложиться спатки в десять вечера? — совершенно безэмоционально поинтересовалась я. Радует, что хоть кому-то сейчас хуже, чем мне. Мой внутренний садист доволен. Ответом же мне послужил хмурый зырк исподлобья. Ой, боюсь-боюсь. У меня-анимешницы знакомые пятиклашки страшнее выглядели. — Так, давай приводи себя в порядок и спускайся на завтрак. И сама ушла. …Аппетита не было совсем. Яичница вызывала отвращение, однако я впихнула в себя почти половину порции. Если не поем сейчас — голодать буду до самого обеда. А у меня много дел. Чай я пила сначала для галочки, а потом присосалась… и шесть чашек сами выпились. Блин, у этих итальяшек чашки какие-то… У меня-анимешницы она по объёму в два с лишним раза больше была. Потом было составление отчётов у Маммона. Он сразу разделил бумажки на три части. Титульный лист, стандартные формы и прочее из этой степи заполнял Хаято. Основную часть доверили Белу, который с этим уже был знаком по ранее выполненным миссиям. Мне же доверили заполнять часть информативную. Всё, что вытянуто было вчера из босса Мартоне, мне предстояло перенести на бумагу. Описать всё было легко, я даже словарь почти не использовала, хоть и писала достаточно скупо (это я как писатель и опытный читака заявляю). Но всё это счастье продлилось ровно до того момента, когда я добралась до этапа описания экспериментов. Большую часть экспериментов ставили Эстранео. Мартоне в основном только спонсировали. Детей брали, где попало: на детских площадках, в подворотнях, даже в торговых центрах… Вкалывали препараты чаще всего в лабораториях, хотя бывали и случаи, когда кололи прямо в камерах, где подопытные содержались. В камерах творилась полная антисанитария, так как туалетами служили углубления прямо в «спальнях», вычищаемые по мере загрязнения. О принятии душа и речи не шло… Я помотала головой, отвлекаясь от всплывающих в голове реплик, и посмотрела на листок. Вместо привычного мне чуть кривоватого в силу возраста почерка с кучей петелек и крупными буквами, на строчках красовались мелкие, сильно наклонённые буквы без единой петельки и лишней чёрточки. Контраст с началом текста просто очевиден. Блин. Не понял анекдота. Когда, как и кто? Это не мой почерк, и писала не я! — Ого. — на меня вылупился Хаято и, кажется, уставился Бельфегор, озадаченно шишикая. У них самих отчёты были ещё не дописаны. — Это не моё, меня подставили. Паника. — Хм? Странная расстановка знаков препинания. — вынес вердикт Вайпер, выхвативший отчёт прямо у меня из-под носа. Я заглянула в листок и чуть не рассмеялась. Нервно. Отчёт был больше похож на фанфик жанров «философия», «POV» и похожих. Тут были и цитаты, и описания пыток (как мне хватило лексики столь красочно описать полёт брызгов крови?), и собственные домыслы по поводу сказанного, и даже ничем неприкрытое выражение надежды, что всё пойдёт по канону, и Эстранео будут уничтожены. А знаете, что самое главное? Язык хоть и итальянский, пунктуация русскоязычная. — Это в соответствии с правилами русского языка. Задумчивость. Надо переписать, а то это больше на сочинение, чем на отчёт, похоже. — Нет. Сойдёт. — отрезал Аркобалено. — Я не позволю марать бумагу, только потому что тебе не понравилось написанное. — Жалобное выражение лица. Ну пожалуйста. — Нет. Скуало просил передать, что сегодня можешь отдохнуть от тренировок. В ответ я только кивнула. Сидеть в гостиной Маммона и дальше смысла не было, поэтому я сразу отправилась к себе. Чем бы таким заняться?… Играть на скрипке совершенно не хочется. На рисование нет вдохновения. Пойти почитать? Не, настроение не то. Взгляд упал на рабочий стол, а вернее, на лежавший на нём конверт. Точно, я не дочитала бабушкино письмо. Подошла к столу, взяла конверт и перевернула его, вываливая содержимое на незаконченный рисунок. Помимо уже наполовину прочитанного письма оттуда вывалились несколько пустых листов для фотопечати. Зачем? Ну да хрен с ним, пока письмо почитаю. …Более ни на какие вопросы я ответить тебе не смогу, милая. Прости уж бабушку, но остальную информацию тебе придётся искать самой. И знаешь, в Варии есть один мой давний знакомый, он должен тебе помочь. По крайней мере, я надеюсь, что он вспомнит о нашей дружбе и поможет тебе. Хотя, вообще-то, смотря правде в глаза, я начинаю думать, что он за это сдерёт с тебя всё, что только можно и нельзя. Конечно, с поправкой на твой возраст. Зато поможет на совесть. Если вы с ним, разумеется, поссориться не успели. Тогда он тебе только в могилу уйти поможет. Ох, чуть не забыла! Я тебе оставила кое-что в конверте. Не знаю, зачем, но раз тебе интересно… Я оставила несколько привязанных к фото иллюзий. Коротких, правда… Зато все истории настоящие. Проявятся они при вливании в бумагу Пламени Тумана. Дальше я не читала. Хрен с ним, с письмом, потом закончу чтение и узнаю про друга, тут история! Много историй! Усталость, вялость и желание окопаться в кровати моментально исчезли, уступив место любопытству и нетерпению. Что за перепады настроения, а?… Хотя, впрочем… Так, бумажки для фото… Есть. Пламя… Бля, где оно? А, всё, есть. Видимо, недосып сказывается. Опа, картинка проявляется. Ну-ка, ну-ка… Моему сонно-безразличному взору предстало чёрно-белое фото, на котором стояла высокая молодая женщина, одетая в ретро-стиле. Она, улыбаясь в камеру, приобнимала за плечи угрюмого вида низкорослое создание в плаще… да ладно?! Вайпер?! Я нагнулась поближе к столу, чтобы разглядеть получше детали, попутно включая настольную лампу. Да, это Вайпер до становления Аркобалено, такой, каким в этот период был показан в аниме и манге: низкий, — даже ниже моей, как я поняла, бабушки, — в плаще, скрывающем глаза под тенью, с треугольниками на щеках, выглядывающими из-под капюшона светло-фиолетовыми волосами и… Мне показалось? Да нет, уголки губ Вайпера едва заметно приподняты в улыбке. А на фоне Эйфелева башня… Почему фото не двигается? Где обещанная иллюзия? Может, нужно больше Пламени? Сказано — сделано. Новая порция Пламени отправляется в несчастную бумажку, и… меня буквально затягивает внутрь. Чёрно-белое фото наливается красками, появляются движение, звуки, запахи. Софи — язык не поворачивается назвать эту женщину бабушкой, — перестала улыбаться, довольно жмурясь, в камеру и принялась шептать что-то на ухо Вайперу, плечи которого в свою очередь подрагивали, а уголки губ то и дело поднимались вверх. Хоспадя, если б не что-то, то я б уже получила приступ эпилепсии. Честно говоря, Париж я видела только в мультиках наподобие «Монстр в Париже» и псевдо-документальных триллерах. Фото и картинки не считаются. Так что город привёл меня в праведный восторг. Огромная Эйфелева башня сверкала в лучах закатного солнца, вокруг гуляли люди. Пахло свежей выпечкой, цветами и немного — тем самым странным, едва уловимым запахом, что появляется, если вокруг очень много людей. Но раздражения почему-то не было. Хм… Не плохо бы осознать обстановку. Например, какой сейчас год? Ну, хотя бы десятилетие бы угадать. Так-с, анализируем. Софи, всё ещё что-то шепчущая Вайперу (это типа как гифка, да?), одета в летнее белое платье чуть ниже колен. Рисунок в виде мелкого чёрного горошка, вырез под горло с отложным воротничком, пышная юбка, широкий чёрный пояс, завязанный бантиком за спиной, короткие рукава — это всё свойственно шестидесятым-семидесятым годам двадцатого столетия (Боже, я столько лет ждала, когда мне пригодятся эти знания!). Я, кстати, цвет волосиков получила от батюшкиной линии родственников — такому шикарному водопаду тёмно-зелёных волос любая русалочка обзавидуется. Вайпер, кстати, от себя-настоящего тоже отличается немало: плащ светлее на несколько тонов, на руках кольца, на груди одежда скреплена не цепочкой, а светло-лавандовой лентой, и, самое главное, Вайпер смеётся! Точнее, сдавленно хихикает, судя по движениям тела. Так, о главных героях иллюзии я больше ничего сказать не могу. Что у нас тут есть ещё? Я огляделась. О, ларёк с открытками. Так-так-так… Хм? Семьдесят пятый год. Я невольно оглянулась на Вайпера и Софи. Она продолжала что-то шептать на ухо будущему Аркобалено Тумана. Сейчас, в данный конкретный момент они счастливы. А вот там, в реальном мире… Она уже мертва, а он — бессмертный проклятый младенец. — Да что ты прицепилась к этому ноутбуку? — раздражённо шипит мама. Я знаю, что ей это не нравится. Но делать с этим ничего не собираюсь. — Пошла бы лучше с братом поиграла! — Я не хочу оставлять ноутбук, я не закончила главу. — как-то совсем отстранённо ответила я, не отрываясь от печатания. У меня тут вдохновение ускользает, а она… Впрочем, что взять с физмата, коим является моя матушка? — И, отвечая на твой вопрос, почему я к нему прицепилась. Через ноутбук есть доступ к интернету и вордовским документам. Там может быть что угодно, понимаешь? Я могу быть, кем хочу, могу создавать и разрушать людей — да что там! Целые миры! — с их историями, отношениями и нюансами. Там мой маленький уютный мир, в котором нет места всей той фигне, что творят люди в реальности. Там есть место мне и моей фантазии. — я обернулась к матери, глядя на неё широко распахнутыми глазами. Ей не понять, она не хочет понять. Я это знаю. И я привыкла. — Как аутистка какая-нибудь говоришь. — снова раздражённо бросила мать, отворачиваясь к включившемуся наконец телевизору. Ну и ладно. Я привыкла. Да чёрт! Почему воспоминания опять всплывают? Почему они вызывают столько эмоций? В обычное же время ничего такого нет! Обычно мне всё равно… Так почему? Погрузившись в свои мысли, я даже не заметила, как меня выбросило из иллюзии. Накатила слабость, а в следующий момент я осознала себя лежащей на пушистом двухцветном ковре, занимавшем почти весь пол у меня в спальне. М-м… В жопу всё, я баиньки… Кое-как встала на четвереньки, доползла до кровати и залезла на неё. Укуталась с головой в одеяло и прикрыла глаза. До свидания, реальный мир, встретимся потом. ** Спать было хорошо. Даже очень. Вам когда-нибудь снилось, что вы спите? Нет? О, это очень печально, ибо это есть самый лучший из всех снов. Ты спишь и во сне, и наяву. Заебись. Но всё хорошее имеет свойство заканчиваться, вот и прекрасный сон был прекращён. Сам. Сколько там?… Три ночи. Пиздец. И чё делать? Я выспалась, заснуть обратно не смогу. Скрипка? Не, настроение не то. Просматривать остальные оставленные бабушкой фото тоже не вариант, ибо я тогда свихнусь. Наверное. А может, и не свихнусь. Кто ж её, мою психику, знает?… Можно музыку послушать… Хм, нет, я только прослушала весь плейлист во время поездки. Ум-м… Рисование, да. Приведя себя в порядок, я проверила наличие в кровати Хаято (если ты параноик — это не значит, что за тобой не следят) и отправилась в свою спальню. Пластиковый пенал с канцтоварами как всегда на самом видном месте — несмотря на бардак, образовавшийся на моём столе уже через месяц моего тут проживания, я прекрасно ориентируюсь в своих вещах, да и позволить себе потерять принадлежности для рисования просто не могу. Вот тут можно похвастать, что свой скилл рисования я вынесла почти на уровень себя-анимешницы. И это при учёте, что мне сейчас восемь (ну, почти девять), а я-анимешница уже школу заканчивала. А рисование животных у меня вообще на более высоком уровне. Это почти левел-ап. А ещё я стала практиковать рисование реальных людей. Чисто от скуки, ибо я-анимешница рисовала в основном в аниме-стиле. Ну, как «в основном»… Реалистичными были только животные, и то среди них попадались мультяшные пони… Вдохновение, стоило мне взять в руки карандаш, испарилось, будто и не было. Блин. Ну я так не играю. Зато появились новые навязчивые мысли о фанфиках. Вообще, если задуматься, практически всё своё свободное время я-анимешница посвящала именно написанию и чтению фанфиков. Даже просмотру аниме и видео не уделялось столько времени. Зато сколько всякой информации было изучено… Спрашивается, зачем? А на фоне почти всегда играла музыка. Это было… правильно. Сейчас же, когда большая часть моего времени чем-то занята: скрипка, тренировки со Скуало, дипломатия, итальянский и французский, этикет, политика, история мафиозного мира, развитие Пламени, занятия в тюрьмах, посиделки в библиотеке… Тут и вздохнуть-то лишний раз некогда, не то что фанфики писать. Хотя, куда мне выкладываться? Я ж сидела только на Фикбуке, а он откроется ещё хрен знает когда… А может, и не откроется вовсе… Время — полчетвёртого утра. В четыре пойду будить Хаято. Хотя нет, не пойду, я не настолько садист. И вообще, нападать в четыре утра — это фишка Гитлера. А я хорошая. Относительно. Относительно величайших злодеев всех времён, народов и миров. Ну, это всё лирика. Пойти, что ли, поготовить? Да не, лень… Опа, тетрадка со случаями из моей «практики на заключённых». Ну-ка, ну-ка… Все записи русскоязычные, ибо этот язык кроме меня читает только Скуало. Ну, и ещё писать на нём мне гораздо удобнее. Получается, как ни странно, ровнее, чем по-английски, по-французски или по-итальянски. «Запись один. Тут типа название должно быть, но мне лень его придумывать.» Узнаю себя. Подобные заголовки у меня регулярно держались на многих главах. Потом я, правда, всё равно что-нибудь в название вставляла, но… «Сегодня, какого-то там числа этого месяца, я впервые прочла воспоминания человека. Если честно, то это пиздец, как странно — ты вроде как осознаёшь, что сидишь в камере и тыкаешься лбом в лоб неизвестного мудака, а вроде и стоишь посреди заваленной трупаками комнаты. Штормит после этого, конечно, знатно. Первый раз, по крайней мере, точно. А ещё тут во внушениях такая хрень творится… Я пока вообще контролирую внушения не очень хорошо, так что получается почти рандомно. Вот. Это было очень важно, ибо именно фраза про рандом стала моим оправданием перед Скуало, когда первый выживший подопытный вдруг начал повторять фразы Дэдпула из фильма. Н-да, неловко вышло, когда подопытный пошутил про праздники*…». Особо никакой информации тетрадка не несёт, только достаточно бесполезные записи такого рода. Они даже несмешные, по большей части. Зато этот самый оттенок тайны и… чего-то ещё приятно греет душу. О, половина шестого. Скоро Скуало пойдёт всех будить. Пойду-ка я к Хаято, усилю, так сказать, эффект пробуждения. ________ * — для интеллигентов, не смотревших «Дэдпул». Вот та самая шутка: «если правая твоя нога — это Рождество, а левая — День Благодарения, можно я нагряну к тебе между праздников?».