***
Любить его за всё. Страдать от этого больше, чем от возможного физического влечения и отсутствия соприкосновений. Любить его просто, а взамен получать защиту. И боль, жаждать которую может лишь сумасшедший. Тэхён душит его шлюх, рушит его замки, отнимает воздух. Чимину страшно тесно по ночам в постели, он зябнет. Его мысли должны быть заняты решением проблем. Суммы распределены, страховка всё равно, что капля в море, пострадавшим и родственникам погибших правительство оказало серьёзную материальную поддержку. Мэр потребовал задействовать счета мафии во избежание «неурядиц». Чимин едва ли сумел собраться с духом, чтобы не сорваться во всей этой суматохе. Федеральные службы взялись за расследование, и пришлось в кратчайшие сроки искать своих среди чужих, заранее готовясь к проверкам. За какие-то сутки будто полжизни пролетело. Перед некоторыми особенно важными СМИ Чимин уже выступил, прикрывая временное отсутствие Тэхёна не чем иным, как его плохим самочувствием в связи со случившимся. — Умно... — голос Тэхёна раздался вдали, из кабинета. — В новостях сказали, будто от пережитого кошмара меня чуть ли не инсульт хватил. Гаспар, это не твоя идея? Чимина? Потрясающе. Чимин зашёл и увидел босса, как раз закончившего саркастически аплодировать устным отчётам собравшихся подчинённых. Чимин вчера переборщил со спиртным, поэтому опоздал. Тэхён поприветствовал его кивком и предложил присесть. На следующих выходных должна будет прийти первая партия оружия из Турции. Юнги молчаливо принял к сведению и удалился восвояси, всем остальным были даны указания. Когда все разошлись, Чимин развалился в кресле и выдохнул: — Блять, я чуть не сдох. Ты бы видел это дерьмо. Как же бабахнуло… Как же было страшно. — Я уже видел, — Тэхён присел рядом и закурил. Внушали отвращение и страх руинная инсталляция бывшего клуба, тот частокол арматуры и котлован осколков, соседние подкопчённые здания. — Как прилетел, сразу же туда, потом в мэрию, к прокурору, в банк, к тем хуесосам, которые ведут раскопки слишком долго…. — А ты что хотел? Да и работы периодически приостанавливают, — пояснил Чимин, приобняв его. — Вчера труповозки менялись одна за другой, пока завалы чистили. Ну и полиция ещё долго возилась, криминалисты шарили по периметру. И продолжат шарить. Замолкли, вникая в происшедшее. Котелок варить отказывался. Без сна и отдыха, на таблетках и никотине, хоть и протянешь, но хуёво и недолго. Тэхён поведал о нападении в Стамбуле, Чимин встревожился и выругался. Когда кто-то натягивает поводья, чтобы остановить несущегося мустанга, он делает это неосознанно сильно. — Насчёт Савиано и его связи с остальными папами, — вспомнил Чимин, перехватывая сигарету у босса. — Я узнал, что за месяц до гибели Манрике, он посылал ребят в Палермо, к Мотизи. Вроде бы они делили один навар от кокаиновой партии и недурно заработали. Тэхён впился пальцами в виски, помассировал. — Бляди. Сосунок Мотизи постоянно мне яйца выкручивает, больше всех верещит, что я должен радоваться положению ублюдка. А я ещё думал, что задирает потому, что напрашивается на член… Вот теперь всё более-менее ясно, — Тэхён поднялся и прошёлся вокруг стола. — Они тут втайне пытаются реорганизоваться и всё перевернуть, смотри-ка. Молодое поколение против старого. В Палермо светились и люди из «Стидды». Мне нужен хоть один из их шайки-лейки, чтобы окончательно понять, чьи кишки развесить на Рождество. Найди мне его, пока я буду заниматься клубом, ладно? Потушив окурок, Чимин ответил согласием и подошёл к нему сзади, размял плечи, поясницу. От боли Тэхён издал протяжный стон. — Соскучился? — Тэхён прикрыл глаза и зажмурился, продолжая терпеть лёгкую степень отрезвляющего массажа. — Честно говоря, да. Очень. Что-то никто не кусает, — он подтянулся на цыпочках и провёл губами по шее Тэхёна, руки сцепил на животе. — Хочешь, окажу дружескую услугу? Тэхён уловил его намерения, его тепло - целое море, повернулся и, поцеловав его в лоб, помотал головой. — Нет. Сначала дела семьи. Чимин не стал обижаться, просто высунул язык и скорчил гримасу. Всё тот же ребёнок. Он заметил ссадину на его губе ещё при появлении, но только сейчас спросил о ней. — Ты не поверишь, но этим Юнги привёл меня в чувство. — Божий коронный, святый похоронный... — Чим едва коснулся подушечкой пальца шершавой корочки, Тэхён поморщился. — Ну он и мудила. — Да нет. Он правильно сделал. В том состоянии я мог запросто нашим тамошним недоброжелателям попасться. — Тебе бы поспать, — жалостливо заметил Чимин. — В пизду, потом как-нибудь, — отмахнулся Тэхён. — Ты сейчас куда? — В «Полумесяц» заеду, проверю, как там. Потом займусь «Стиддой». А ты? — Прежде всего, в душ, — Тэхён указал на пятна, красовавшиеся на воротнике и брюках. Он чертовски устал, и Чимин чувствовал душное разочарование и залежи гнева, которые разъедали Тэхёна изнутри, с таким говном он ни за что не уснёт. Всё, что Чим может сделать: быть рядом и пахать с ним в одной упряжке. Откланявшись, он почти скрылся за порогом… — А, Чимин! — И, резко развернувшись на пятках, подошёл, получая пакет с увесистой чёрной коробкой внутри. — Забыл отдать тебе кое-что. — Бомба с часовым механизмом? — изогнул бровь Чимин. — Смотря, что в неё положишь, — подмигнул Тэхён. — Откроешь попозже, ладно? — Как скажешь. Бывай. Когда Чимин приехал в кабинет борделя и, выслушав жалобы и предложения портье, смог уединиться, он открыл коробку и извлёк подарок, развернул наслоение бумаги. Голубое стекло засияло на солнце. На изумлённого Чимина смотрел новёхонький кальян. Вместо того, разбитого вдребезги. Среди той разрухи, что творилась вокруг, сапфировое сияние осмелилось согревать, расплываясь миражом и превращаясь в осмысленную движущуюся картинку...øøø
-flashback-
Рвали глотку петухи, но звук доходил отголоском. Чуть позже осеннее солнце озолотило сеновал сквозь приоткрытое окошко. С хрустом повернувшись на бок, Чимин почувствовал запах Тэхёна, прижался к нему плотнее и почему-то подумал, что сердце страдает какой-то болезнью: колотится, как бешеное. Он волновался. И чтобы определить причину, стоило открыть глаза. Тэхён, оказывается, не спал, а тело его напрягалось, как у охотящейся дикой кошки. Приподнявшись на локтях, он играл в гляделки с незнакомым мальчишкой примерно их возраста, что держал нож в боевой готовности. Когда и откуда он появился они не знали, но Чимин догадался, что не очнись Тэхён первым, и они могли бы серьёзно пострадать. На мальчишке повисла льняная серая рубаха и такие же мешковатые штаны, копна угольно-чёрных волос, как ни странно, вымыта и причёсана. Что всего важнее: угадывалась его принадлежность к расе, большие глаза хоть и имели двойное веко, но отличались характерной складкой; лицо не писаной красоты, но вполне приятное - очерченные скулы, выдающийся нос и сильный подбородок. Утренний неприятель продолжал молчать и медлил, по-видимому, немало растерявшись. — Кто вы такие? — сухо спросил он. И голос его не показался Чимину неприятным или слишком злым. — Мы дети. Такие же, как и ты, — Тэхён осторожно поднялся, выставив руки перед собой, Чимин присел. — Это я и так вижу. — Ты же наш, да? — Тэхён воспользовался корейским. — И что с того? — ответили ему на том же языке. — Я вас не знаю. Он напал. Напал так молниеносно, что Чимин вскрикнул лишь спустя секунды после того, как двое впереди сцепились, взметнув земляную пыль. Рука Тэхёна перехватила чужое запястье. — Чимин, не вмешивайся! — крикнул он, и тот плюхнулся обратно на пятую точку. Тэхён взглянул в шальные глаза напротив. — Мы один на один, по-честному. Если я выиграю, оставишь нас в покое. — Коснусь лезвием горла - моя взяла. Они стали похожими на двух гепардов, норовивших ухватиться за глотку, на зверьков, не поддающихся дрессировке. И приходили к пониманию, что ни один из них не является лучше другого. Тэхён умело держал оборону, незнакомец силился нанести удар, рассчитывая удачный момент. Несколько порезов нечаянным образом всё же скользнуло по бронзовой коже, и капли крови брызнули в стороны. Пятачок, где развернулась борьба, изрыт скользящими подошвами. Чимин в испуге прижал руки к груди и наблюдал. Он мог бы повлиять на ход поединка, но знал, что Тэхёна это разгневает, да и в местных краях принято соблюдать некоторые правила. Вернее, их принято соблюдать повсюду, если ты мужчина и умеешь постоять за себя. Но мальчик изначально имел преимущество в виде ножа и сдаваться был не намерен. В конце концов, это становилось похожим на изматывающий танец. Тэхён несколько раз пробовал выбить оружие из руки противника, но та вцепилась в рукоять намертво. Несколько минут они кружили, поддерживая зрительный контакт, а потом Тэхён использовал всю скорость, на какую был способен, и подкатом пал под ноги врага. Юнец рухнул и неуклюже полоснул ножом по воздуху, Тэхён чудом отшатнулся и, рискнув замахнуться для перехвата, не заметил подлости. По его щиколотке круто врезало носком кроссовка. Зарычав, он рухнул, и тут же на него навалился только что сбитый несносный мальчишка, надавил весом на живот. Сдерживая его могучие руки, пододвигающие остриё лезвия к горлу, Тэхён сжал челюсти. Они оба изрядно устали, запыхались, но не сдавались. Чимин уже приготовился ринуться на помощь, схватился за черенок лопаты, валявшийся в углу. Ему думалось, что они заигрались, и в агонии могут дойти до греха. Зеркало. Та роскошь, которой им нечасто приходилось пользоваться. Тэхён видел себя. Тот же хладнокровный взгляд, та же плохо скрываемая доблесть под маской сорванца. У них с ним намного больше общего. И это тоже бесило. Тэхён привык считать себя уникальным. Он отчего-то заулыбался, что мальчика смутило. — Чего лыбишься? — Ты такой же. Мы можем быть сильнее, если объединимся. — Заткнись, — зашипел он, и лезвие почти коснулось кадыка. У Тэхёна оставался один шанс, одна заминка, благодаря которой он, собрав последние силы, высвободил одну руку и, вывернувшись удобно для захвата, отпихнул хулигана прочь. Тот повалился на спину, завалился на бок, чтобы подняться и не успел, вскрикнув: Тэхён наступил на его запястье, и дёрнувшаяся ладонь, наконец, разжалась. Нож Тэхён отфутболил подальше, где его поднял Чимин и спрятал за пояс. Схватка завершилась. Стерев слюной кровь, уже засыхающую на предплечье, Тэхён присел на корточки. — Ну вот и всё. Тебя как звать? Мальчик сел с недовольной миной, оттопырив губу. Проигрывать ему явно в новинку, но иногда и это бывает полезно. — Чонгук, — ответил он. — Здорово ты... дерёшься. — И ты крут, Чонгук, — искренне похвалил Тэхён. — Какой же ты дурень! — взвыл тут Чимин, обрушивая праведный гнев на друга и давая ему подзатыльник, он тревожился о нём. — Я-то чего?! — Тэхён поднялся и насупился. Но вместо того, чтобы ругаться, Чимин обнял его. Чонгук смотрел снизу вверх, приоткрыв рот. Для него подобное внове. И эти двое протянули ему руки, чтобы помочь подняться. Однако, Чонгук не растерял гордость и встал на ноги самостоятельно, отряхнулся и миролюбиво спросил: — Вы братья? — Друзья, — хором заявили они, но тут же подозрительно переглянулись. — Друзья… — посмаковал Чонгук интересное слово. — Нож не вернёте? — Пока нет, извини. Мы тебе ещё не доверяем, — ответил Чимин. — А я вам. Вы поймите, я уже не раз напарывался здесь на бездомных. Вроде бы тоже дети, даже младше нас, а нападали с чем попало, — Чонгук вышел за пределы, потянулся и зевнул. Видок на засеянные поля, небо без единого облачка. Жужжат мушки. Умиротворённая сладостная погодка. О вчерашних кошмарах напоминал только запах тел и следы спёкшейся крови. — Здесь рядом участок, где я живу и работаю, — он обернулся на заспанных товарищей. — Этот сеновал у нас запасной, он на дальней стороне, где уже не сеем, я шёл его проверить, а заодно траву скосить у изгороди, так на вас и наткнулся. Он кивнул на косу, которую принёс с собой. Тэхён и Чимин почему-то верили. Чонгук не был похож на лжеца, по мозолям на его руках и подтянутому телосложению видно, что живёт он трудом. Иными словами, из простых. Тэхён умом понимал, что им с Чимином не помешает помыться, отдохнуть и подлечиться. Но раскрывать Чонгуку тайну их происхождения он не торопился. К тому же, не знал, далеко ли они забрели и не находятся ли в радиусе поисков. — Кстати, выглядите вы паршиво, — Чонгук поморщился и, закатав рукава, проницательно предположил: — Бежали откуда-то? — Всё тебе скажи, — развёл руками Чимин и показал язык. — Ну и пожалуйста, не моё дело, — Чонгук снял рубашку, оголив красивый торс, и преспокойно взялся за косу, после чего направился к высокой траве у штакетного забора. Он открыл спину. Не поверь он двум незнакомцам, никогда бы так не поступил. Тэхён боялся, что это всё еще могла быть хитрая уловка. Им стоило взяться за руки и снова бежать, но уставшим мышцам требовался покой, а измождённому Чимину - лекарства. Сушило в глотке. — А где здесь можно попить? — спросил Тэхён, чуть прикрикнув. — У меня в рюкзаке две бутылки с водой, возьмите, — Чонгук резво замахивался, срезая траву с удивительной ловкостью. Чимин выпучил глаза. Для него щедрость нового знакомого - огромный плюс в складывающемся мнении. Тэхён нашёл холщовый рюкзачок, валявшийся за углом, и они с Чимином осушили одну бутылку, и не подозревая, что так измотаны. Половину второй использовали, чтобы умыться и стереть кровь. Чонгуку оставили несколько глотков. Спустя добрых полчаса он справился, лицо блестело от пота, чёлка слиплась, а влажная грудь ходила ходуном. Он молча протянул руку, и Чимин охотно подал ему воды. — Много же вы мне оставили, — буркнул он и, выпив, всё-таки поблагодарил. Нет, он и вполовину не настолько плохой, каким показался поначалу. Своеобразным маячком доверия другим у Тэхёна служило приятие Чимина. Если тому что-то нравилось, Тэхён чувствовал, что подвоха нет. Чимин улыбался. — Слушай, а расскажи о своём хозяине, он человек хороший? — они с Чимином прислонились к тёплым доскам и вытянули ноги. Чонгук встал к ним вполоборота чуть поодаль, спиной к солнцу. Поставив руки в бока, он обсыхал и налаживал дыхание. — Да. Он вовремя платит, даёт только ту работу, какую можешь сделать. Ничего дурного за ним не замечал. Слуг не бьёт. — Ты тут один? — Чимину не терпелось узнать что-нибудь новое. — С родителями. — С родителями! — Чимин всплеснул ручонками и в восхищении посмотрел на Тэхёна, а тот только скривил рот. — Как здорово. Мы вот… Тэхён требовательно прикрыл ему рот рукой. — Много болтаешь. — Как будто я шпион какой, — нахмурился Чонгук. — Были бы вы мне безразличны, тут бы не рассиживались… Ну да ладно, вот моя история. Три года назад мы приехали из Кореи, у папы тут рабочие дела намечались, — Чонгук повернулся лицом к солнцу, зажмурился. Мальчишки могли наблюдать его острые лопатки и тень позвоночника. — Но он связался с какими-то бандитами, и вместо обещанных денег мы получили кукиш. Хотели вернуться домой, но тут нагрянули другие засранцы, которые отцу долгов навешали. Я тогда совсем мелкий был, не понимал ничего, но мама объяснила так: нам придётся тут остаться на некоторое время. В итоге мы остались без ничего, работать на левого дядю, а обратиться куда там надо в таких случаях - тоже не можем. — Эти деньги - сплошная гадость, — возмутился Чимин. — Верно, но без них никуда, — кивнул Чонгук. Обернувшись, он столкнулся с внимательным взглядом Тэхёна, отвёл глаза и накинул рубашку, сунул пустые бутылки в рюкзак. — Так что, вам помощь нужна или дальше пойдёте? Переглянувшись, мальчики помолчали с минуту, а потом кивнули. — Только без обмана, — потребовал Тэхён и вернул нож. А Чимин взял их за руки и показал мизинец, призывая к взаимной клятве. Чонгук усмехнулся, Тэхён ревниво смотрел, как их с Чонгуком плечи соприкоснулись. — Давайте заключим перемирие и союз. Я знаю, что это глупо, но чем деньгам, как хреновы взрослые, давайте лучше верить слову. Тэхён тут же зацепился мизинцем за мизинец Чимина, Чонгук, помешкав, за Тэхёнов. — Обещаю не врать, — произнесли они в три голоса. И отправились к зданию, возвышающемуся на холме. Двухэтажный дом с большими арочными окнами, что венчали сандрики из лепнины, принадлежал человеку среднего достатка. Летний дворик, вымощенный булыжником, утопал в зелени, под навесами винограда журчали питьевые фонтанчики, а где-то позади виднелся ухоженный сад. Чонгук сообразил, что отвести новоиспечённых «друзей» к родителям лучше тем путём, где их никто не увидит. Домик для рабочих располагался в восточной части усадьбы и чтобы пройти туда незаметно, им следовало преодолеть узкий коридорчик зазора между живой листовой изгородью и решёткой. По пути Чонгук обмолвился, что это именно его родители ухаживают за садом. Мама как раз занималась пересадкой домашних азалий, сидя на коленях у крыльца, а отец точил тяпку, устроившись на ступеньке. Завидев Чонгука, они обрадовались, а когда следом вышло двое сорванцов, на минуту обмерли, забыв о делах. — Это мои друзья, — пояснил Чонгук, и Тэхён заметил, как круто они похожи с мамой, и что если многие мальчики похожи на матерей, то наверняка и сам он тоже... Держа Чимина за руку, словно боясь, что их неминуемо разлучат, Тэхён настороженно ожидал, что скажут незнакомые взрослые. Чимину же они сразу приглянулись. — Здравствуйте, — сказал он и поклонился, заставив проделать то же самое и Тэхёна. Приняли их более, чем радушно. На всякий случай Тэхён солгал, что они обычные бездомные, и Чимину скрепя сердце пришлось поддержать легенду. До прибытия владельца, Тэхён и Чимин уже были чисты, накормлены и переодеты в свежие одежды. Чимин выпил лекарственной настойки, Тэхён красовался лейкопластырями, как будто стоили они миллионы. Но с пути отхода глаз не спускал. В целом, здешняя обстановка им нравилась. И хотя ничего особенного в домике семьи Чон не наблюдалось, простая мебель, скамьи и стулья, повсюду царила солнечная чистота и уют, путы малиновой бугенвиллии, разросшейся у стен, заглядывали во все окна, а из маленькой кухоньки, где колыхались от ветерка синие занавески, доносился запах недавно приготовленной пищи. Ближе к вечеру в комнату Чонгука принесли две кушетки, мама взбила подушки. Выбившиеся из сил, Тэхён и Чимин так и заснули на одной. В обнимку. Чонгук прикрыл их простыней и передал маме, что они наверняка слишком устали, чтобы идти к хозяину. — Что ж, тогда это подождёт до утра, — с улыбкой сказала она. Беглецам снились апельсиновые рощи.