All my friends are heathens

Пустовавшая до какого-то времени раздевалка школьной команды "Iron arms" по футболу наполнилась шумом и звуками: кто-то из парней тихо и протяжно выл на низкой ноте, кто-то всхлипывал, закрыв лицо руками, кто-то шипяще матерился сквозь крепко стиснутые зубы. Так и выглядела сильнейшая среди окрестных школ футбольная команда: разбитые, раскрасневшиеся, отчаявшиеся, униженные, измождённые. Взрослые крепкие юноши рыдали навзрыд, качая головой и крепко жмурясь, не в силах поверить в своё поражение. Стыд, боль, разочарование, бессильная злость - это овладело всеми членами команды без исключения: даже Айзек, самый сильный и опытный из игроков, плакал, отвернувшись к стене. Футболку он порвал в приступе ярости и досады: остальным было жгуче больно смотреть на напряжённые мышцы широкой спины и дрожащие в приступах лихорадки плечи. Широ ощущал всю тяжесть боли своей команды. Будучи капитаном, он всегда должен был отвечать за свою команду. Этот матч оказался проигран: все ребята, игравшие в команде, занимались футболом с детства, их не останавливали ни сломанные кости, ни потраченные нервы, ни порванные связки, ни утекшие часы изматывающих тренировок. Все эти парни всей своей душой были преданы футболу и дня не могли без него представить, а сегодня проиграли. Его, Широ, команда. Ему, как никому другому, было лучше всех известно, как упорно и тяжело они готовились к этому матчу с другой невероятно способной командой. Сколько слёз, сколько пота и иногда крови ушло на этот матч. И проигрыш будто выжег клеймо на сердце Такаши. Слёзы стали комом в горле, не давая дышать; в ушах шумела кровь. Широ попытался проморгаться, но внезапно его резко развернули за плечо, и в глазах снова потемнело. - Ублюдок! - выплюнул ему в лицо Джордж. Светлые завитки его волос прилипли ко лбу, вискам, шее; на щеках блестели влажные дорожки горьких слёз. Широ и рта не успел раскрыть: его схватили за грудки и притиснули к стенке, вышибая из лёгких весь воздух. Такаши перехватил одной рукой дрожащие запястья юноши. Футболка неприятно прилипла к спине из-за пота, а стена казалась просто ледяной. - Ты капитан! Почему ты допустил это? Ты хоть понимаешь, чему ты позволил случиться?! В больших серых глазах Джорджа плескалось неимоверное отчаяние. Широ молча проглотил эти слова и попытался отцепить от воротника футболки скрюченные пальцы с сухими костяшками, но парень покачал головой, не отводя взгляда. Сзади к нему подошли другие, поддерживая. Кто-то вытирал слёзы с опухшего от рыданий лица, кто-то скрестил руки на груди, глядя на Широ ненавистным взглядом горящих от боли глаз. - Ему плевать на нас, - сипло воскликнул Кевин, самый маленький юноша в команде. Его голос дрогнул от обиды и едва сдерживаемых слёз; Широ невольно перевёл на него взгляд, и Кевин закусил губу, нахмурившись. - Я не хотел, - выдавил Широ, абсолютно теряясь под осуждающими взглядами команды. Губы пересохли; в глазах теперь прояснилось до неприятной рези. Юноше невероятно захотелось, чтобы всё это оказалось лишь плохим сном. Он смежил веки, всем сердцем отчаянно желая открыть их снова и оказаться утром, в своей постели, с противным звуком будильника... - Ты больше не достоин быть нашим капитаном, - раздался голос Айзека. Такаши распахнул глаза, захлебнувшись криком, застрявшим где-то в горле. Красные от слёз, золотисто-карие глаза в упор смотрели в глаза Широ. Все члены команды тут же повернулись к Айзеку, и никто не в силах был вымолвить и слова: а юноша не отводил взора от дрожащего брюнета. Вся боль поражения "Iron arms" словно превратилась в большой тяжёлый валун, и Айзек решил окончательно бросить его на напряжённые до покалывания в мышцах плечи Широ: - Такой квотербек, как ты, не нужен команде. Проваливай. Поползли перешёптывания; Айзек нервно облизнул губы, всё ещё глядя на Такаши, и тот вмиг кроме тяжести ощутил себя невероятно жалким. Захотелось сползти по стене на пол и, свернувшись клубочком, крепко уснуть. В глазах защипало; Широ понял, что сейчас заплачет. Грудь начало трясти от подступающих слёз, губы дрожали. - Проваливай! - крикнул Айзек, указывая на дверь раздевалки. Горячая капелька упала с ресниц, оставив мокрый тёплый след на жёсткой от щетины щеке, стекла на подбородок. Красивое лицо Айзека перекосила болезненная гримаса; остальные переглядывались между собой, их шёпот стих после несдержанного возгласа Айзека. Медленно, как в тумане, Широ моргнул. Рывком отлепился от стены. Подхватил спортивную сумку, толстовку. Три шага до двери от его шкафчика, три шага, которые он проходил ежедневно в течение восьми лет, три шага, выводящие Такаши из раздевалки, где он в любой момент мог описать каждый сантиметр по памяти. Тёмный коридор. Слёзы странным теплом обжигают щёки. Широ брёл без цели и мыслей; в голове царила звенящая пустота. Парню казалось, что он падает в бездну, необозримую, чёрную, безжалостную. Айзека он знал давно; Айзеку Широ доверял. И превосходно знал, что от своих слов он никогда не отступается. Забыться... Бросить то, чем жил и дышал восемь лет - шутка ли? Любой бы сказал ему сейчас: на футболе свет клином не сошёлся, найдёшь другое занятие, тебе просто нужно время. Любой взрослый. Такаши остановился посреди крыла, а потом медленно подошёл к окну, слушая слабый скрип подошв кроссовок по вымытому полу. Небо тронулось прохладным тускло-синим и цветочным розовым. Сквозь мутноватое стекло был виден поднимающийся ветер - листва деревьев сильно трепалась. Улицы были такими безлюдными, что Широгане на секунду забыл, что в мире есть люди, кроме него. Не будет больше боли, не будет больше горечи поражения, не будет больше сжирающего чувства вины. Такаши отвернулся, прислонившись к подоконнику бёдрами и бездумно глядя на полоски света, чуть тронутые цветами неба, отражавшимися на полу коридора через стекло. Выйти на улицу... Люди. Будут спрашивать, будут качать головой, будут глумиться. Такаши вытер тыльной стороной ладони мокрые щёки и судорожно вздохнул. Если бы он только умел спрятаться ото всех там, где никто его не найдёт!... Вся надежда лишь на понимающих и любящих родителей, но расспросы в любом случае неизбежны. Обычно в подобных ситуациях и подростки, и взрослые напиваются до беспамятства, чтобы обо всём забыть. Смешно: Широ думает и понимает, что на данный момент лучшего решения и не найти. Ему хотелось прийти домой, лечь в кровать и уснуть на пару суток, да разве мысли дадут уснуть? А вот накаченные алкоголем засыпают не в пример быстро. Тем более Такаши - прилежный ученик, который ни разу не пробовал ни спиртное, ни сигареты, ни наркотики. Желание забыться оказалось настолько сильным, что Широ побежал к лестнице, а там за несколько секунд добрался до первого этажа, перепрыгивая три ступеньки за раз. Сердце бешено стучало, а юноша бежал прочь, прочь от своего позора и ушата настоящей, разрывающей на части боли. Клуб "One hundred nights" являлся весьма популярным местом среди одноклассников, и Широ множество раз слышал о нём от сокомандников. Входя в здание клуба, Такаши крепко прижимал спортивную сумку к бедру. Парня трясло: сегодня он решительно был настроен забыться, и неважно, с помощью чего. Хотя, на дорогие напитки у него вряд ли хватило бы денег. В полумраке играла непривычно громкая музыка, отчего сразу же неприятно запульсировало в задней части головы. В клубе было душно; в ярких вспышках красного, синего и зелёного танцевали подростки, и некоторые из них были смутно знакомы Широ. Свет периодически выхватывал из мерцающей темноты, вздрагивающей в такт ритму музыки, запястья, спины, бёдра, лица. Зрелище завораживало: с трудом сбросив с себя наваждение, Такаши двинулся к барной стойке. Он плохо знал алкогольные напитки, слышал о них только от сокомандников; поэтому выжидающий взгляд бармена в тёмно-серой жилетке заставил Такаши смутиться. Шмыгнув носом, Широгане выпалил, чувствуя странное смущение: - Мне нужно забыться! В его голосе вдруг вспыхнули неприятно истерические нотки, и мышцы на плечах против воли напряглись. Бармен, на великое удивление Широ, кивнул и отвернулся к стойке. Невидящим взглядом бывший квотербек наблюдал за хитрыми манипуляциями юноши; всего спустя несколько мгновений перед ним появился высокий стакан голубой и синей жидкости с кубиками льда. Странный блеск отражался в гранях стакана, и Такаши, скрипнув зубами, схватил холодное пойло и опрокинул в себя едва ли не залпом. Алкоголь обжёг язык и горло; из глаз снова брызнули слёзы, только уже от напитка. В голове на миг до рези в глазах прояснилось, а потом на тело и мысли начал наползать приятный туман, то притупляющий, то усиливающий чувства. Музыка словно стала звучать громче, и Такаши решительно крикнул: - Ещё! Бармен невозмутимо повторил. Но едва парень хотел взять второй стакан, чья-то холодная рука с костлявыми пальцами перехватила его запястье. Повернувшись, Широ увидел невысокого юношу в чёрной толстовке, огромной для худенького тела. Большой капюшон полностью скрывал голову и лицо, а другая рука протянула ему на ладони безобидный на вид белый кругляшок. - Кажется, тебе это сейчас позарез нужно. Не успел Такаши очнуться, как таблетка с тихим шипением растворилась в стакане коктейля. В грохоте, окружавшем их, это было совершенно не слышно. Даже не взглянув в сторону парня, Широгане опрокинул в себя алкоголь. Жидкость приобрела приятный сладкий вкус, и на лице Широ появилась улыбка. Дурман в голове усилился, а в носу внезапно защекотало, глаза начало жечь, и юноша понял, что снова плачет. "Что я делаю? Я согласился на наркотики? Но я хочу забыть это все, забыть, как страшный кошмар, и мне сейчас даже плевать на то, что это незаконно... Чёрт, а родители? Хотя... Как они узнают..." Вихрь мыслей водоворотом затягивал изможденное болью сознание Широ. Перед глазами всплывали искажённые рыданиями и яростью лица сокомандников - все они сейчас его ненавидят. Все его друзья... Да какое там - вся школа! Вся школа видела это поражение. Позор, позор, позор... Он так сильно сжал стакан, что тот лопнул, разлетевшись на мелкие осколки. Какие-то из них отрезвили сознание острой болью в руках и на скуле, и Широ резко заморгал, отбросив на стойку то, что еще несколько секунд назад было стаканом. Бармена не было видно, равно как и юношу в чёрной толстовке. Такаши неожиданно понял, что звуки музыки перекрывает что-то более жёсткое и приземлённое, и успел вовремя соскочить со стула, прежде чем на это место прилетело чьё-то бессознательное тело. В клубе завязалась драка. Причем массовая - видно было по количеству человек и самым разным массам народа. Казалось, даже те, кто совершенно не знает причины драки, тоже швыряются друг в друга бутылками, стульями и вообще всем, что под руку попадется. Температура в помещении тут же подскочила на несколько градусов. Широгане понял, что дело плохо, и решил по-быстрому смотаться из клуба. Во-первых, разнять всех дерущихся ему все равно не по силам, а во-вторых - чувство досады полностью затопило его. Алкоголь продолжал путать мысли, завязывая их в сложные узлы, но боль снова оказалась на верхушке чувств, притуплённых действием наркотика. Конечно, в суматохе всем было наплевать на Такаши, но время неумолимо близилось к полуночи, и Широ решил, что лучшим выходом для него будет пойти домой, миновав родителей, закрыться в своей комнате и хорошенько выплакать весь этот грёбанный день. Он стал осторожно пробираться к выходу. В клубе стало невыносимо душно; голова закружилась. Широ попытался ослабить ворот футболки, но это мало чем помогло; пот лился ручьем по спине, капли ощутимо стекали по вискам и шее. Смахнув сырую чёлку со лба, Такаши переступил очередное лежащее на полу тело. Неожиданно он почуял сильный цветочный запах. Аромат сладкой весны, наполненной живостью и теплеющим солнцем: все его существо потянулось к этому запаху. Взгляд Широ обратился к центру помещения, и юноша увидел девушку. Из высокого пышного пучка выбились длинные белоснежные пряди. Округлые смуглые плечи блестели от пота, что позволял видеть персикового цвета топ. Бёдра были туго затянуты в джинсовую ткань шортов с высокой талией. Девушка кричала, пытаясь оттащить какого-то юношу от центра, но её просто отшвырнуло к столу, и она, тяжело дыша, вдруг обернулась прямо на Такаши. Макияж размазался по её лицу, но лицо оставалось прекрасным несмотря ни на что. Губы девушки задрожали, и Широгане ощутил запах ещё сильнее. Его ноздри невольно расширились; завороженный, он двинулся было к девушке, но его отвлек резкий грохот со стороны двери. Дверь вылетела с петель, сбивая некоторых дерущихся; в клуб ворвался наряд полиции. В общей неразберихе кто-то пару раз выстрелил в воздух; раздались испуганные крики. Кто-то попытался спрятаться за стойку, кто-то опрокинул кучу бутылок в баре, что разбились с громким звоном; пахнуло алкоголем. В висках Широ ужасно тянуло; больше всего на свете ему хотелось попасть домой. Один из полицейских подбежал к нему и развернул лицом к стене. Такаши мгновенно заложил руки за голову, сгорбившись и напрягая плечи. Тяжелая рука в черной перчатке хлопнула его по спине. Крики и шум в клубе начали затихать; Широ нервно сглотнул, ощущая, как его нервы напряжены, будто оголённые провода. Куда он вообще попал? Стоило ли переться в это опасное место ради минутного забытья? Изогнувшись, Широ быстро осмотрел помещение клуба из-под локтя. Прекрасной девушки нигде не было видно, словно она была призрачным видением. Сердце глухо стукнуло тягучей болью под рёбра. - На выход! Живо, живо!