All my friends are heathens

Приняв решение более не беспокоиться о словах Кэролайн, Лэнс наконец смог вздохнуть спокойно. Сегодняшний выходной он еще с вечера решил отвести полностью под подготовку к пробным экзаменам, намечающимся уже на следующей неделе, и сейчас топил ощущение неизбежности в молоке - вместе с кукурузными хлопьями. "Нужно завязывать с переписками до трёх утра," - вздохнул Лэнс, отправляя в рот новую ложку хлопьев и молока. Завтрак оказался не очень сладким, но на удивление вкусным и сытным, что, в целом, оставило МакКлэйна довольным. Из-за позднего отхода ко сну недовольно нахмурившиеся глаза Лэнса горели, словно в них насыпали песку, и юноша регулярно широко зевал, потирая хрустнувшую челюсть. - Кто-то опять поздно лёг, - раздался бодрый голос Артура. Парень летящей походкой подлетел к холодильнику и порылся в нем, наспех выуживая какой-то относительно свежий йогурт. Шатен фыркнул в ответ, облизывая ложку: - У вас что, совсем личной жизни нет? Ты всегда высыпаешься. - Это, наоборот, и есть причина, - добро рассмеялся Артур, с аппетитом поглощая йогурт. Он прислонился бёдрами к кухонной стойке и сейчас смотрел на младшего брата смеющимися глазами. - Приятная усталость - здоровый сон. Вам тоже стоит ночевать вместе. Лэнс вздрогнул, опустив руку на подол растянутой домашней футболки. После всех неприятных вещей, произошедших между ним и Кэролайн, думать о такой стороне отношений было как минимум странно и очень непривычно. Даже учитывая то, что МакКлэйн не был девственником. Юноша теребил в пальцах тонкую ткань, чувствуя, как по спине поползли мурашки от зимнего морозца, проникнувшего в квартиру. - Ну... Знаешь... У нас еще ничего не было, чтобы вместе ночевать. Густые брови Артура удивленно поползли вверх. - Воу. Почему так долго тянешь? Лэнс со вздохом отодвинул от себя тарелку с недоеденными хлопьями. Может, ему и вправду стоит рассказать? - Ладно, это ведь все-таки ваше дело, - примирительно улыбнулся Артур, отворачиваясь к плите, чтобы налить себе чаю, и что-то в груди МакКлэйна издало облегченный вздох. Юноша подпёр голову кулаком, наблюдая за братом с толикой легкой зависти: и почему он не может быть таким же, как Артур? Он мог бы свести Кэр с ума, и тогда недомолвок между ними вообще бы не было. - Мама вчера звонила, - не оборачиваясь, немного неуверенно сказал Артур. Лэнс мгновенно насторожился: - Что-то случилось? - Нет, нет, всё хорошо, - поспешно махнул рукой брат, и МакКлэйн ощутимо расслабился. Если так подумать, он бы не пережил такого удара, как серьёзные проблемы с мамой или мелкими, и ему было бы вовсе не до экзаменов сегодня... - А в чем дело? Ощущение неприятной тревоги, смешанной с долькой любопытства, не захотело так скоро отпускать сердце Лэнса. Юноша даже выпрямился, подобрав под себя длинные худые ноги, замерзшие на ледяном полу. Такие быстрые перемены в поведении Артура мгновенно настораживали всех тех, кто хорошо его знал: Лэнс входил в их число. Брат, собравшись с духом, обернулся, и только тогда шатен увидел, как тот смущён, сконфужен, сбит с толку. Что же такого ужасного могла сказать мама? Лэнс поймал себя на том, что затаил дыхание. - Она позвала нас на Рождество. Рваный вздох. И как Лэнс мог об этом не подумать? Нет, это совершенно точно вылетело из его головы! Все эти проблемы со школой, Кэр, нападениями на Широ... За своими повседневными делами МакКлэйн совсем позабыл о самом семейном, о самом традиционном зимнем празднике, который в детстве просто обожал. На Рождество вся семья собирается за одним столом, обмениваясь подарками и говоря друг другу о том, как сильно они любят. Только вот человек, сидящий на этом торжестве во главе стола, Лэнса ненавидит. А значит, возможность юноши прийти на праздник просто исключена. - Артур, - словно из-под воды, Лэнс услышал свой голос. Немного вернувшись в реальность, шатен понял, что его губы искривлены горькой усмешкой. - Я не смогу прийти. - Но ты все еще являешься членом нашей семьи, - стараясь говорить как можно мягче, произнес брат. Учтивый, понимающий Артур... Глупый Артур. Не помня себя, Лэнс вскочил на ноги. Он резко отодвинул стул, чтобы не упасть, и его ножки прошлись по полу со скрипом, а костяшки пальцев, вцепившихся в спинку, неестественно побелели. Артур тут же зацепился за них взглядом, вздрогнув, но сам МакКлэйн и внимания на это не обратил. - Он меня ненавидит! Я не смогу прийти! Несколько стремительных шагов прочь из кухни, хлопнуть дверью - и сумрак небольшого тёмного коридорчика. В глазах и в носу сильно щиплет от осознания того, что его собственные слова - самая что ни на есть горькая правда. Дрожащая рука выхватила из кармана осенней куртки пачку сигарет и зажигалку, и Лэнс на секунду озарил свое нахмуренное и совершенно расстроенное лицо яркой искрой. Юноша затянулся едким дымом, резко выдохнул серую струю, а во второй раз приложил сигарету к губам уже медленнее, наслаждаясь ее горьким вкусом и терпким густым запахом. С сладковатым привкусом молока это совершенно не сочеталось, но разве же стоило сейчас об этом думать? Лэнс зашел в гостиную, зажал сигарету в зубах и быстро открыл окно. Холод мгновенно пробрался под тонкую футболку, заставив разгоряченную кожу вдоль позвоночника покрыться мурашками, и МакКлэйн поежился, выдыхая дым в форточку. Так и заболеть недолго, подумалось ему. Тяжесть сказанных им самим слов вновь опустилась на его плечи, и Лэнс шумно выдохнул, спрятав лицо в ладонях. Знать, что не сможешь даже прийти к семье на Рождество, оказалось просто ужасно, невыносимо больно. Затянувшись снова, МакКлэйн смежил пульсирующие веки, вспоминая о тех временах, когда был ребёнком. Тогда он всегда был почётным гостем за столом семьи МакКлэйн: широко улыбающийся мальчишка в ярко-синем свитере, мечтающий о подарках и вкусных блюдах со стола. А сейчас стоит и курит в форточку, вспоминая боль, которую ему причинил отец в тот роковой вечер. Лэнсу пришлось сердито вытирать глаза; несмотря на то, что занимался он сейчас насквозь взрослым делом, шатену нестерпимо захотелось снова стать ребёнком. Он не был готов ко всему этому, он не хотел вступать в юность именно таким образом. И он совершенно точно не хотел взрослеть таким образом. Сзади раздались тихие шаги: Артур. Артур, которому тоже наверняка хреново со всего этого. Лэнсу настолько стыдно перед братом, что он не может даже повернуться и взглянуть на него. Парень закрыл окно, что-то тихо говоря, практически шепча, о том, что не разрешит неразумному младшему братишке простудиться перед пробниками. Сигарету, впрочем, он не отобрал, но Лэнс сам потушил ее о стекло пепельницы и положил туда же. Он с радость выкурил бы сейчас еще парочку, но откладывает никотиновую палочку лишь затем, чтобы взять себя в руки, развернуться и крепко обнять брата, положив голову ему на плечо. МакКлэйну захотелось разрыдаться еще больше, когда Артур обвил его торс своими руками и медленно начал поглаживать по спутанным волосам. Он шептал что-то успокаивающее, а Лэнс в ответ мог только всхлипывать, сгорая от своих чувств: его поглотило ощущение из детства, когда они с Артуром точно так же стояли в обнимку, и старший утешал младшего. Потому что так было, так и должно было всегда быть, и, судя по этим твердым надежным объятиям, так всегда и будет. И совершенно не важно, сколько тебе лет, верно? - Широ, у тебя ведь все в порядке с английским, перестань так волноваться, - успокаивающе похлопала его по плечу Пидж. Такаши только вздохнул, обводя в кружок цифру нужного ответа, и Гарденсон нахмурилась, недовольно переглянувшись с Ханком. Честно говоря, никто не понимал, почему их большой друг беспокоится по поводу экзаменов. Широ всегда старался не запускать учёбу. Не в силах больше смотреть на то, как Такаши напряженно изучает листок с тестом, Кит просто-напросто выхватил его из разжавшихся от неожиданности пальцев. - Эй! - удивленно воскликнул Широ, проследив за работой взглядом. Когане покачал головой, всем своим видом показывая, что за листок придётся побороться, а бороться с Китом было делом опасным даже для мускулистого Такаши. Брюнет обиженно скрестил руки на груди и, откинувшись на кучу подушек, тяжело произнес: - Я не сдам. В ответ Пидж щелкнула его по лбу ручкой, не отрывая глаз от книги. - Не говори ерунды, - отмахнулся Ханк, поднося к губам друга печенье. - Ты хорошо учишься, тебе не стоит так сильно беспокоиться об экзаменах. - Поверить не могу, что скоро Рождество, - вдруг тихо произнес Кит, из-за чего все присутствующие прислушались к нему, не желая пропустить ни одного слова. - Да, - выразила общие мысли Гарденсон, опустив учебник на острые коленки и бросив взгляд на небо, затянутое угрюмыми серыми зимними тучами. - Столько всего произошло за полгода! Широ широко улыбнулся. Теперь он сам убедился, что шесть месяцев учёбы могут быть гораздо насыщеннее, чем такое же количество лет. Временами ему угрожала нешуточная опасность, но даже это вызывало не страх и ужас, а приятное волнение, подогревающее кровь. А еще он встретил Аллуру... - Эй, приятель, я знаю, что это за улыбочка, - хмыкнул Ханк, ткнув Широ пухлым локтём в бок. - Еще и вместе с этим мечтательным взглядом... - Как под наркотой, - заметила Пидж, блеснув стёклами очков. Она окончательно отложила учебник в сторону, заинтересованно посмотрев на смутившегося Такаши. - Ты что, влюбился? Не ожидав того, что его так быстро раскусят, Широ впал в ступор, ощущая, как горят уши, и Ханк звонко рассмеялся, захлопав в ладоши, а Гарденсон подскочила на месте, заставив пружины кровати жалобно вскрипнуть: - Господи, я права! Смотрите! Я права! - Отстаньте вы от него, это же личное, - недовольно откликнулся от окна Кит. Он встревоженно нахмурился, взглянув на Широ, взглядом словно извиняясь за любопытство Пидж и Ханка. Такаши замахал руками: - Да нет, все в порядке. Я просто... Не уверен пока, стоит ли мне вам рассказывать... - Конечно, стоит, - улыбнулся Ханк, протягивая другу еще одно печенье. - Сердечные дела перестают быть неподъёмными, когда обсудишь их с друзьями. Когане вновь отвернулся к окну. Услышав эти слова, он почему-то вспомнил о Лэнсе: о том, как самодовольно он улыбается, когда думает, что отпустил до коликов смешную шутку, как он забавно распрямляет широкие плечи при ходьбе, как меняется его голос в зависимости от того, что именно говорит МакКлэйн. Кит редко был так внимателен к людям, поэтому сейчас тут же одёрнул себя, сильно покраснев. Что это с ним? Почему он вдруг так заинтересован? Пидж с подозрительным прищуром покосилась на радостного Ханка. - А тебе откуда знать? Я не слышала от тебя никаких рассказов про твоего суженого или суженую. Широ смущенно покашлял, героически пытаясь спасти друга от пристального внимания, и у него получилось. - Ну? Кто это? - любопытно засияла Гарденсон, придвинувшись поближе к Такаши. Юноша рывком сел, напрягая пресс, и попытался сделать менее глупым выражение своего лица. - И правда, Широ, кто это? - мягко улыбнулся Кит. Он повернулся лицом к друзьям, давая понять, что тоже заинтересован в разговоре, и опёрся бёдрами о подоконник, скрестив руки на груди. - Обещайте, что никому больше не скажете, - взмолился Широ, сцепив ладони в замок под подбородком. - Вообще никому! Уж вы-то должны понять, да? - Обещаем, - на полном серьезе кивнул Ханк. Из Пидж вырвался сдавленный смешок, но под суровым взглядом Когане она прикусила язык и кивнула Такаши. Широгане зажмурился и перевёл дух. Все наклонились к нему поближе. - Это Аллура... Все три возгласа соединились в один громкий вопль. Повернувшись волчком, Широ рухнул лицом в подушки, пытаясь спрятать от глаз друзей свое невероятное смущение. Гарденсон заливисто расхохоталась, с силой шлепнув охнувшего в подушку Такаши по заднице: - Ну ты даёшь, Дон Жуан! Поверить не могу! Ханк пощекотал торчащую пятку Широ, привлекая его внимание на себя. На смуглом лице парня расплылась весёлая улыбка. - Это же чудесно, Широ. Почему ты так боишься? Вы замечательно смотритесь вместе... - Я ужасно боюсь, - простонал Такаши куда-то в мягкую кучу подушек, пока опустившийся на край постели Кит зарывался пальцами в густые черные волосы на макушке друга.