All my friends are heathens

Пидж лениво потянулась, ощущая, как растягиваются затёкшие мышцы, и зевнула так сладко, что Аллура посмотрела на неё с нескрываемой досадой. - Боже, Пидж, я и так ужасно хочу спать. - Завтра экзамен, - буркнула Гарденсон, с невероятной неохотой возвращаясь к исписанной странице тетради. Листы уже начинали похрустывать от такого количества чернил, но девушки упорно решали задачу за задачей, снова и снова. Где-где, а в настойчивости этим двоим равных не было. Пидж взяла пальцами гладкую ручку, но та выскользнула из рук. Не успев поймать предмет, девушка тяжело и недовольно вздохнула и потянулась за упавшей ручкой под неопределённое хихиканье подруги. Правда, сонный и уставший мозг Пидж не очень хорошо ориентировался в пространстве, и, выпрямляясь, Гарденсон крепко стукнулась затылком о край столешницы. - Блять, - резко воскликнула она, с злым шипением потирая место столкновения. Взгляд Аллуры с насмешливого сменился на сочувствующий. Пидж с яростью посмотрела на стол, но немного отрезвлённая ударом голова не позволила хозяйке ударить по нему ногой, чтобы потом не орать на предмет мебели из-за ушибленного пальца. - Все из рук валится, - горестно простонала Пидж, растекаясь по столу. Её локти тут же расползлись по смявшимся страницам черновика, и девушка уронила на руки ноющую голову. - Я так боюсь... Аллура с ласковой улыбкой погладила маленькую подругу по волосам. Она и сама переживала по поводу экзаменов, поэтому не знала, как поддержать подругу. - Знаешь, - осторожно начала она, дабы не бередить пессимистичный настрой Пидж. - Может, отдохнем? Выпьем чаю с печеньем, поболтаем. А там, глядишь, голова лучше заработает. Гарденсон заинтересованной подняла голову и забавно пошевелила носиком. - Чаю? Аллура уверенно кивнула. - В последнее время мы все на кофе сидим, так что можно и чай. Гарденсон явно задумалась. Она повернула голову в сторону конспектов, снова пошевелила носом, проморгалась, пару раз шмыгнула и наконец согласно кивнула. Обрадованная Аллура резво вскочила со стула, хлопнув в ладоши, и буквально потянула за собой на кухню не сопротивляющуюся Пидж. У раковины стоял брат Пидж, Мэтт. Юноша, напевая себе под нос весёлую рождественскую мелодию, как раз ставил последнюю вымытую тарелку в шкаф для посуды. Увидев сестру и её подругу, Мэтт дружелюбно улыбнулся Аллуре, поздоровавшись с ней, и, потрепав Пидж по волосам, в молчании удалился в свою комнату. Гарденсон, недовольно бурча, поставила на стол две кружки. Аллура опустилась на табурет и сонно зажмурилась, стараясь не смотреть в окно: серое зимнее небо наводило на неё нешуточную тоску. Мысль о печенье, видимо, по-настоящему взбодрила Пидж, потому что блондинка удивленно обнаружила перед собой уже до краев наполненную ароматным чаем чашку. Обычно Аллура пила чай с молоком, но, когда ей требовалось привести себя в порядок, девушка наслаждалась насыщенным горьким вкусом. И на её лице появилась умиленная улыбка: то, что подруга знает о ней такие мелочи, действительно трогало. Пидж плюхнулась на табурет напротив и с нескрываемым вожделением вытянула из упаковки печенье с шоколадной крошкой. Какое-то время они сидели в тишине: слышались лишь стук чашек о стол да хруст печенья. Но Гарденсон первая не выдержала молчания. - Знаешь, я когда просто глаза закрываю, у меня эти теоремы перед глазами пляшут, - пожаловалась она, стряхивая крошки с домашней толстовки. - Может, поболтаем? Аллура, легко улыбнувшись, кивнула. И правда: стоило лишь воцариться тишине, как механический голос в её голове наизусть повторял параграф за параграфом. - Я не против, - блондинка одним движением откинула волосы на спину, отхлебнув чая. - О чём ты хочешь поговорить? - Дай подумать, - хитренько улыбнулась Пидж, возведя лисий взгляд к потолку. Аллура даже слабо вздрогнула, когда подруга впилась в неё внимательным взором: - Что ты думаешь о Широ? Горло непроизвольно дернулось, и, нервно сглотнув, Аллура поперхнулась. Вкус чая уже даже не казался горьким; отчаянно кашляющая девушка полностью переключила внимание на заданный вопрос. Пидж, не скрывая хихиканья, постучала блондинку по спине. Аллура смахнула с длинных ресниц выступившие слёзы и, сделав ещё пару глотков чая, но уже более спокойно, переспросила: - В каком смысле? Да, это был очень глупый вопрос, но девушка просто не знала, как ещё спрятать своё смущение. Почему такой простой вопрос вызвал у неё такие сильные эмоции? Вот совсем недавно она спокойно обсуждала с Пидж забавного Лэнса и милого Кита, а тут... - В прямом, - мурлыкнула Гарденсон, стащив ещё одно печенье. - Как он тебе? Аллура не знала, что ответить. Он силён духом, раз смог продолжить учиться в этой школе после того, что произошло. Он не сдаётся, раз не уехал отсюда после первого нападения его врагов, и он, несомненно, храбр. Он очень добр: Аллура до сих пор помнит, как он хотел навестить Брэндона, который пострадал, заступившись за него. После этого переломного момента девушка начала думать о Широгане намного чаще, чем раньше, и осознала, что сама хочет ему помочь, а не из-за того, что он - друг Пидж. - Ну... Он... - Ну? - заинтересованно протянула Гарденсон, приподняв брови. Аллура, к стыду своему, залилась лёгким румянцем, жгущим скулы, и Пидж так и захрюкала в чашку с недопитым чаем. - Ой, да понятно с тобой все, - весело хмыкнула она, в конец смутив подругу. - Не бойся, я никому не скажу. А если одним словом его описать? Аллура знала: не предаст. Поэтому, поставив локоть на стол и придержав потяжелевшую голову рукой, выдохнула: - Невероятный... Перед глазами стоял мягко улыбающийся Широ, машущий ей рукой. Утром, ровно в 07:40, Ханк пришёл в школу. Его начало потряхивать ещё после звонка будильника; что удивительно - юноша даже не особенно был голоден. С трудом впихнув в себя один бутерброд, брюнет пошёл в школу как можно скорее и добрался до неё едва ли не бегом. От волнения у него всё сводило внутри, а в животе нервно переворачивается съеденный бутерброд. Ханк никогда не чувствовал себя так неуютно! Нервничая, он искусал себе все губы, и лишь потом наконец увдел в толпе друзей. Кит стоял у окна, прислонившись бёдрами к холодному подоконнику. Рюкзак безвольно свисал с его плеча, немного стягивая этим толстовку. Юноша держал в руках раскрытую тетрадь, и его заспанные красные глаза упрямо бегали по строчкам. Страх немного отпустил Ханка, и он, облегченно вздохнув, направился прямиком к Киту. Не заметить крупную фигуру Ханка было тяжело, но Когане был полностью поглощён повторением. Однако Ханк и не подумал обидеться на это: это вызвало у юноши лишь улыбку. - Привет, - извиняющимся тоном сказал Кит, закрывая тетрадь и крепко обнимая Ханка обеими руками. Что-что, а пообниматься он любил, и с радостью сгрёб маленького (по сравнению с ним самим) Кита в охапку. Тот же умиротворенно вздохнул от близости друга: Ханк был словно большой плюшевый мишка, от которого всегда пахло чем-то домашним и уютным, выпечкой и теплом, и был самым что ни на есть антидепрессантом. - А где остальные? - отстранившись, спросил Ханк. Недолго думая, он тоже вытянул из сумки свой конспект. - Их отвели на третий этаж, - пожал плечами Кит, возвращаясь к тетради. Так, стараясь не отвлекаться на шум учеников вокруг, они провели рядом минут пятнадцать, после чего одна из преподавательниц отчётливо не назвала фамилию Ханка. Когане поддержал умирающего от волнения друга крепким быстрым объятием и пожеланием удачи. Ханк буквально прошептал ответные слова и зашёл в кабинет, крепко сжимая в пальцах ручку с чёрной пастой. Минуты ожидания прошли, словно в тумане. Он бездумно следил за минутной стрелкой, и каждая секунда приближала его к экзамену, который он так боялся - экзамену по математике. Ханк любил читать книги, рисовать и уговаривать Кита дать почитать ему его рассказы. Он не любил вычислять и преобразовывать. В голове периодически летали обрывки из конспекта, и, пока Ханк старался их упорядочить, им раздали листы с тестовыми заданиями и бланками ответов. Проверяющая села за стол, обводя всех учеников внимательным взглядом, но Ханк сосредоточился только на заданиях, вчитываясь в каждое слово и букву, чтобы ничего не пропустить. Клубок нервов в животе и груди завязался еще туже, но отступать было некуда. "Ребята, надеюсь, вы напишете хорошо! Я в вас верю!" И Ханк поднял ручку. - Кое-как доделала три и сдала, подумала: "хватит с меня", - спокойно рассказывала Кэролайн, уронив голову на плечо сидящего рядом Лэнса. Невероятно усталый и вымотанный тревогами шатен мягко обнимал девушку за талию, заставляя многих прохожих умиленно улыбаться. Кэр закрутила на тонкий палец волнистый чёрный локон. - Хорошо, что математика позади, - неожиданно вырвалось у МакКлэйна. Кэр звонко рассмеялась, запрокинув голову, и Лэнс едва голову не потерял от сильного желания поцеловать её в шею. От брюнетки головокружительно пахло сладкими духами. - Ты прав, - покачала головой Кэролайн. Лэнс, пристально окинув взглядом ребят, стоящих неподалёку, приобнял девушку интимнее, покрепче прижав к себе, и выдохнул: - До следующего экзамена целая неделя. У нас есть время отдохнуть и хорошенько расслабиться... Кэр мгновенно стрельнула в него лукавым взглядом и так закусила губу, что тело МакКлэйна едва не содрогнулось от волны жара, обдавшей пах. Нервно сглотнув, он резко сдвинул колени, опасаясь, что дело зайдёт слишком далеко. Сердце застучало сильнее. - Ну не знаю, - хитро протянула Кэр, пожимая плечами, и Лэнс внутренне застонал. Она нарочно его мучает? Ей это что, удовольствие доставляет? Правда, он не успел ничего спросить. Мурлыкнув о том, что скоро придёт, и коротко поцеловав его сухими губами, девушка птичкой упорхнула в уборную, оставив Лэнса одного и предоставив ему удобную возможность собрать разбегающиеся мысли в порядок. Это было не так-то просто! Через неделю был тяжёлый для Лэнса экзамен по английскому, а тут ещё и гормоны разбушевались, как ненормальные, и яркие картинки, нарисованные фантазией, никак не желали выходить из лохматой каштановой головы. А ведь ещё он не забывал про Широ и загадочные нападения. И Новый Год на носу... МакКлэйн потянул носом воздух, который принёс едва различимый аромат булочек из школьной столовой, и подорвался с места, направляясь к сияющей Кэролайн. Его жизнь стала намного ярче. Широ шёл домой едва ли не вприпрыжку. Единственное, что его останавливало - крепкая корка льда на замёрзших дорогах, припорошенных регулярным декабрьским снежком. Такаши было совершенно плевать, что подумают прохожие, наблюдая за тем, как почти двухметровый лось радостно скачет по дорожке, как первоклассница, получившая свою первую пятёрку. Экзамены закончились! Два этих сладостных слова перевернули состояние друзей с ног на голову. Широ только счастливо смеялся себе под нос, вспоминая, как им пришлось ловить вышедшую из кабинета Пидж, у которой от чересчур сильного волнения так затряслись колени, что она просто валилась с ног; как они встревоженно смотрели на безэмоциональное лицо Кита, который потом уткнулся носом в грудь Широ и расплакался. От чего это было, от переживаний или от счастья - Такаши так и не понял, но проводил друга до дома. На всякий случай. Вдруг в канаву где-нибудь свалится? Ищи потом свищи. Ещё неделя учёбы - и начнутся новогодние каникулы, кончится бесконечно длинное полугодие. Всё это заставляло Широ напевать себе под нос от переполняющих его эмоций. Даже пронизывающий ветер, швыряющий в лицо колючие хлопья, не испортил его великолепного настроения. Его враги приостановили нападения. Испугались? Тоже сдавали экзамены? Неизвестно. Но Широ вдруг почувствовал себя очень спокойно, хотя осторожность ещё продолжала быть его лучшим другом. После признания в своих чувствах к Аллуре при друзьях у Такаши полегчало на душе. Пидж мгновенно начала сыпать сватовскими планами направо и налево, только ручка успевала мелькать в маленьких пальцах: но девушке пришлось потом пообещать, что без ведома Широгане она вмешиваться не будет. - Жизнь налаживается, - пробормотал себе под нос Широ, ковыряясь ключом в замке. Кажется, его ждали: как только он зашёл в дом и закрыл за собой дверь, из комнаты вышла мама. На её лице расплылась улыбка при виде радостного возбуждения сына. - Сдал? - кивнула она, подходя ближе. - Да! - неожиданно для себя громко воскликнул Широ и, раскинув руки, чтобы крепко обнять маму, радостно закружил ее в воздухе. Женщина испуганно ахала, не забывая отвешивать сыну подзатыльники, но Такаши просто поставил маму на пол и снова крепко обнял её, задыхаясь от чувств. Ему было невероятно хорошо, настолько, что уголки глаз немного заслезились. - Молодец, - успокаивающе вещала мама, похлопывая сына по широкой спине. - Вот и отмучился наконец... Когда результаты? Такаши резко отстранился и демонстративно закатил глаза. - Мам, я только сдал! - Ладно, ладно, - улыбнулась женщина. - Раздевайся. Папа утром достал новогодние украшения и велел нам к вечеру украсить дом. Широ едва не выскочил из ботинок. Сейчас, когда его настроение зашкаливало на отметке "восхитительное", новость о таком невероятном возвращении в детство просто дух из него выбила. Он не успел толком и свернуть шарф - просто закинул его на полку: некогда! Как до чего-то может быть дело, когда экзамены кончились и твоя мама предложила тебе украсить вместе с ней дом? Такаши предвкушал самый прекрасный праздник в своей жизни. За шесть месяцев столько всего произошло, что он действительно заслужил отличный отдых. А ещё у него есть самые лучшие друзья, и... Аллура... Не заботясь о пыльном полу ни капли, Широ плюхнулся на колени в домашних штанах прямо у коробки с украшениями. Судя по неторопливым шагам, с кухни возвращалась мама. - Может, поешь сначала? - Давай потом, - улыбнулся Такаши, вытягивая из коробки первую длинную гирлянду. Женщина решила не возражать и, ласково усмехаясь, подошла к аккуратной ёлочке, стоявшей у стены. Широ мягко огладил пальцами маленькие гладкие лампочки гирлянды. Вокруг так замечательно пахло хвоей, свечами и мандаринами, что брюнету захотелось лечь под ёлку вместо подарка и уснуть так на все каникулы. А ведь ещё будут подарки. Он уже купил часть презентов друзьям, но ещё столько не сделано, столько не куплено... Широ, закрыв глаза, медленно перевёл дух. Боже, что-то он сильно завёлся. - Проверь, не перегорели? Такаши послушно подполз к розетке, держа на коленях свёрток гирлянды. На коже Широ заплясали синие, жёлтые, красные блики, и юноша тихонько мечтательно вздохнул. "Всё хорошо." После долгожданного окончания экзаменов Пидж отсыпалась около суток. Понимающие родители только смеялись, заглядывая в её комнату, и, слыша громкий храп из-под тёплого одеяла, прикрывали дверь обратно. Отходили ребята после этого долго. Увидевшись утром понедельника в школе, они, не сказав друг другу ни одного слова, крепко обнялись - все вместе. Зажатая между Ханком и Лэнсом, Пидж счастливо смеялась себе под нос, стараясь не показывать, как сильно она рада оказаться в кругу близких. Ученики сонными мухами ходили по школе; домашнее задание многими оказалось благополучно забыто. Ханк улыбался, сам сияя, словно лампочка в гирлянде, и вещал, что это были только пробные экзамены, что не нужно сильно волноваться о том, каким будет результат. Весь мир готовился к Рождеству, и Пидж от нетерпения постукивала ладошками по холодной поверхности парты, напевая застрявшую в голове песенку. Пролетел День Благодарения: Гарденсон, в кои-то веки не стесняясь показывать того, что чувствует, носилась по дому, громко хохоча, как маленький ребёнок, и шутливо боролась с Мэттом. Именно 25 декабря в семье Гарденсон отметили ещё одно событие: Мэтт наконец закрыл сессию. Изнывающим ребятам осталось доучиться один день. Вопреки надеждам школьников, уроки не сделали сокращёнными, но это не испортило прекрасного настроения Пидж. Она лакомилась шоколадкой, которую ей принесла Аллура, и активно тыкала подругу в бок локтём, загадочно кивая на Широ, трудящегося неподалёку. Как самого высокого юношу в классе, учителя тут же подхватили его под локти и велели развесить в коридоре праздничные украшения. Все эти милые и чувственные моменты с привкусом чего-то по-зимнему холодного и доброго вспоминались Пидж именно сейчас, утром тридцать первого декабря. Из-за радостного возбуждения девушка не смогла спать дольше восьми, поэтому тихонечко встала и, натянув тёплые полосатые носки и большой свитер поверх пижамы, направилась на кухню. К округе только-только мягко прикоснулся рассвет; осторожными пальцами он тронул тёмное ночное небо бирюзовыми разводами. Блики их легли на массивные сугробы вдоль стен домов, и утренняя тишина такого знаменательного дня запомнилась Гарденсон лучше всего. Девушка пила крепкий кофе с шоколадным печеньем, прижав худые голые колени к груди и наблюдая, как мир вокруг начинает просыпаться. По дороге с шорохом начали проезжать машины, по тротуару пробежали несколько прохожих. От пара горячего кофе у Пидж запотели стёкла очков, и, недовольно фыркнув, девушка принялась протирать их широким рукавом свитера. К этому времени из спальни родителей раздались тихое шуршание и едва слышный шёпот. Кажется, понесли подарки. Гарденсон тихо фыркнула в чашку: её сердце сильно сжималось от предвкушения и любви к близким. От осознания своих сильных чувств дышать становилось трудно, и девушке потребовалось сделать несколько быстрых вдохов, чтобы привести себя в норму. Сразу после бесчисленных догадок и жгучего желания узнать, что приготовили для неё, Пидж подумала о друзьях. Какими будут их лица, когда они все обменяются подарками? Вдруг девушка судорожно вздохнула, зажав рот ладошками. Они ведь тоже ей что-то подарят! Не выдержав и едва не смахнув со стола недоеденное печенье, Гарденсон со всей возможной скоростью помчалась в гостиную, крича во весь голос и, кажется, на всю округу: - Рождествоооо! - Ты же точно не против, чтобы ребята пришли сюда к восьми? - с опаской спросил Ханк, выключая кран. Гора сверкающей посуды неторопливо начала перетекать из раковины в шкаф. - Нет, - рассмеявшись, покачала головой мама. - Я только рада буду, давненько у нас с тобой не было весёлого Рождества. Ханк принялся вытирать руки сухим полотенцем, отвернувшись и крепко-крепко закусив губу. Он прекрасно понимал, о чем говорит его мать, видел этот уставший грустный блеск в её карих глазах, которые, по счастью, передались и ему. После того, как от них ушёл отец, мама старалась улыбаться своему сыну, как ни в чём не бывало, но по ночам юноша часто слышал, как она тихо-тихо плачет, приглушив это тем, что прятала лицо в ладони. Это каждый раз заставляло его сердце разрываться, и ему было физически больно наблюдать, как его мама стойко улыбается ему утром, провожая в школу. Женщина вздрогнула, выронив из рук нож, которым резала овощи в салат: Ханк обнял её со спины за талию, стараясь передать ей через кожу всё своё тепло и всю любовь, которая хранилась внутри и зачастую стаей быстрых бабочек рвалась наружу. Он готов был принять на себя весь шквал страданий своих близких, чтобы они всегда были счастливы, и очень часто жалел, что не может этого сделать. Мама рассеянно погладила худыми пальцами большой локоть сына, но в следующую секунду так и замерла, не в силах произнести ни звука: - Мы никогда не нуждались в нём. И у нас с тобой все получится - у нас с тобой. Слышишь? По тому, как задрожали хрупкие плечи его матери, и по тихим всхлипываниям в кулак, Ханк понял, что она снова плачет, но он лишь прижался к её спине теснее, зажмурившись и изо всех сил стараясь забрать её боль. - Зачем мы пошли сюда, если собирались к Ханку? - непонимающе изогнул бровь Кит. Юноша оделся не очень тепло, полагая, что они практически сразу зайдут в помещение, и сейчас ему пришлось надеть на чёрные растрепанные волосы капюшон. Когане выглядел, как недовольный воробушек, чем вызвал у Широ только тихий смех. - Ждём Лэнса, - с улыбкой ответил он. Кит, что-то бурча, отвернулся и сполз на скамейке так, что едва ли не касался спиной сиденья, а Такаши с наслаждением потянул носом свежий зимний воздух. Ханк и Пидж у ларька ждали свои горячие пончики с шоколадом, а ребята решили подождать их и Лэнса здесь. Последний очень обрадовался приглашению, громогласно завопив в трубку, что обязательно придёт и научит "ботанов", как надо "зажигать". Широ фыркнул от смеха, чуть постукивая пятками по земле. Кажется, у него будет самое лучшее Рождество за долгие годы! Утром родители приятно шокировали его, подарив юноше новенькую игровую консоль и гигантский фолиант всех частей Гарри Поттера. Такаши успел лишь немного поиграть в консоль перед тем, как убежал с друзьями. Уже перед самим выходом, заматывая на шее шарф, Широ стал невольным свидетелем того, как мама нежно обняла папу в благодарность за чудесный подарок - серьги, которые она давно хотела. Решив им не мешать и пряча смущенную улыбку, Широ тихонько вышел из дома и едва не бегом направился по занесенной снегом дорожке. Интересно, Аллуре понравится его подарок? Он не успел даже нормально поздравить друзей, когда они встретили его на одной из улиц. Пидж и Ханк буквально набросились на него, заключив в крепкие объятия и наперебой поздравляя. Кит старался держаться спокойно, но этого ему не позволил уже Такаши, который обхватил юношу за талию и закружил его в воздухе под хохот друзей. По дороге, прямо на ходу, чтобы не терять времени, они обменивались подарками. Ханку настолько понравился свитер, который ему подарила Пидж, что он разрешил ей запрыгнуть к нему на спину и покататься, на что Гарденсон счастливо закивала головой. Кит, неуверенно помявшись, вручил Широ красивый нож-бабочку, но, убедившись, что его друг в восторге от подарка, радостно улыбнулся. Вокруг все буквально сияло и переливалось: после полудня выглянуло солнце, благодаря чему сугробы сверкали так, словно за ночь с неба упали тысячи крохотных звёздочек. Эту мысль мечтательно озвучил Ханк, и все четверо, остановившись прямо посреди тротуара, задрали головы, посмотрев в небо. Но сейчас их лишь слепило солнце, а небо было расписано серыми цветами зимы. Гирлянды и рождественские украшения глядели на ребят с каждой витрины. Симпатичные мягкие игрушки, свитера крупной вязки с узором из оленей, различные сладости. Несмотря на то, что они заканчивали школу на будущий год, ребята прилипали носом к витринам, и от дыхания запотевало стекло. Но как же тут оторваться, когда в сиянии разноцветных лампочек кексики и игрушки кажутся ещё прекраснее? В парке было много народу, в основном - с маленькими детьми. Малыши возбужденно носились туда-сюда, напевая рождественские песенки, и кидались друг в друга снежками. Наблюдая за всем этим невинным безобразием, Широ было немного жаль, что у него в детстве не было таких друзей. Зато сейчас есть. - Пока мы ждём этих обормотов, - улыбнулся Такаши, стягивая с плеч рюкзак и ставя его на колени, - Хочу тебе кое-что показать. Кит заинтересованно взглянул на него, и в его глазах загорелся огонёк вопроса. Любопытный Когане выглядел мило, словно котик, и Широ захотелось помучить его подольше, но сегодня, как ни крути, было Рождество. Поэтому он без лишних церемоний вынул из рюкзака шуршащий тёмно-красный пакет и вручил его Киту, широко улыбнувшись: - С Рождеством! Когане взял пакет очень аккуратно, медленно его развернул... Брюнет с нескрываемым удовольствием наблюдал за реакцией друга. И не смог сдержать доброго смеха, когда Кит развернул его подарок и зажал рот обеими ладонями, тихо ахнув от восхищения. - Боже, это же... - Ага, Twenty One Pilots, - кивнул Широ, явно оставшийся довольным собой. Порадовать Кита: задание выполнено. - Нравится? Юноша неловко кивнул, а в следующую секунду кинулся в объятия Такаши, так резко, что выбил из мускулистой груди друга весь воздух. Широгане, хмыкая, легонько погладил Кита по спине. Тот отстранился и с величайшей осторожностью сложил футболку, убрав её в пакет, а пакет - в рюкзак. Когда Когане закончил смешно возиться, Широ перевёл взгляд на заснеженную аллею и вдруг увидел хорошо знакомые лица. По дорожке вдоль кустов шли в обнимку Лэнс и Кэролайн. Парочка о чем-то беспечно болтала, и на их светлых лицах блуждали улыбки. Такаши обернулся к Киту, кивком головы показывая на Лэнса. Правда, брюнет при виде счастливой пары вмиг помрачнел, и Широ терпеливо вздохнул. - Зачем мы возьмём его с собой? - Он наш друг, - твёрдо сказал Такаши, стараясь говорить без нажима, но уверенно. - И он всегда нам помогает по мере возможностей. А ещё, - взгляд Широ снова вернулся к подходящим ближе Лэнсу и Кэр. - Глянь, как они мило смотрятся вместе. Кит смотреть на это захотел бы в последнюю очередь. При виде этих двоих рядом в его груди набухало странное, тягучее, будто патока, раздражение, переходящее в непонятную досаду, а губы кривила волна неожиданно накатившей тоски. Что с ним происходит? - В чём дело? - обеспокоенно спросила Анжелика, мягко убирая прядь волос Артура ему за ухо. - Что-то случилось? Она специально говорила тихо, наклонившись к нему, чтобы лишние уши не прознали ни о каких проблемах. В который раз МакКлэйн подумал, что ему невероятно повезло встретить Лику. Улыбнувшись для отвода глаз друзей - не хватало ещё, чтобы и они обо всём узнали - Артур едва слышно, отрывисто произнёс, глядя на взволнованное лицо Лики: - Отец звонил. Наверное, насчёт Лэнса. Я перезвоню. Не говоря ни одного лишнего слова, Анжелика понимающе кивнула, и Артур, вскочив со стула, ушёл подальше от хвойного запаха украшенной ели, смеха друзей и разноцветных мигающих лампочек в тихий островок этой квартиры, полный прекрасных запахов - на кухню. Анжелика знала все о ситуации, которая произошла между МакКлэйном-старшим и младшим братишкой её парня. Девушка была едва не единственной, с кем Артур мог говорить на такие темы и не бояться вместе их обсуждать. Артур поспешно зашаркал носками по полу, на ходу выуживая из кармана джинсов телефон и набирая на нём нужный номер. - На связи. Слушая родной хрипловатый голос отца, Артур искренне не понимал, как этот человек мог так поступить с его братиком. - С Рождеством, пап. Ужасно захотелось закурить, но у хозяина квартиры, Николаса, была сильная аллергия на табачный дым. Артур уже начал даже подумывать о том, как бы накинуть на плечи куртку да выскочить во двор, скурив парочку-другую сигарет. - Тебя тоже, Артур, - радостно ответил в трубку отец. - Мама тебе уже сказала, что Лэнса не будет? Молчание, воцарившееся в трубке, было невыносимым. Наконец, отец приглушенно ответил: - Да. Сказала. - И? - не давая себе отчёта в том, что он делает, спросил у отца Артур. Нервничая, парень стал ходить кругами. - Ничего не хочешь ему сказать? - Нет. Попытка была весьма неудачной. Настолько, что Артур заскрипел зубами от обиды на отца. Сегодня Рождество, самый семейный праздник в году! Неужели он всё ещё не понял, что виноват? - Я заскочу к вам вечером, но знаешь, папа, тебе стоит наконец задуматься о том, как ты поступаешь, пока не стало слишком поздно. Отняв телефон от уха, Артур нажал на красную кнопку и устало потёр виски. Из его груди вырвался тяжёлый вздох: просто, блин, невероятно! Это ведь его папа. Как он может быть таким лицемером? "Не хочу, чтобы мелкие воспитывались рядом с ним," - неожиданно вспыхнуло в его голове, когда он, взяв себя в руки, медленно побрёл по коридору, возвращаясь к Лике и друзьям. - "Он может навязать им свои идиотские убеждения. С ним надо что-то делать." Его сердце словно схватила сильная рука, сжав судорожно бьющийся орган до побеления костяшек пальцев: ему так сильно хотелось, чтобы Лэнс был сегодня счастлив. - Широ, идём с нами! - жалобно протянула Пидж, по-детски хмурясь. - Мы даже Кита заставили играть! Такаши по-взрослому хмыкнул себе под нос: он это понял ещё минут десять назад, по громким визгам брюнета. У Широ и впрямь было просто железное оправдание: лишь недавно к их шумной весёлой компании присоединилась Аллура. Своим появлением она сделала ещё приятнее уютную, тёплую атмосферу праздника, заставив Такаши напрячься и быстро-быстро поправить причёску, косясь в зеркало в прихожей. - Я хочу подарить ей подарок, - тихо прошипел Широ упрямой Пидж. На личике Гарденсон не осталось ни следа недовольства: она вся засияла, как гирлянда, и, поспешно закивав, убежала к Ханку, Киту и Лэнсу. Такаши глубоко вздохнул: так, пол-дела сделано - он признал то, что хочет подарить Аллуре подарок. Теперь дело за самым тяжёлым. Чтобы собраться с духом, Широ поднялся с дивана и очень медленно подошёл к окну, чуть слышно ступая ногами по цветастому ковру. За окном тихо падал снег. Пушистые белые хлопья мягко вырисовывали бесконечные линии и спирали в холодном воздухе, ослепительно сверкая на фоне сияющих витрин и гирлянд. До Рождества осталось всего-то четыре часа, и Такаши, переводя дух, смотрел в потемневшее зимнее небо над городом. Уходит год, в котором столько всего пришлось пережить!... Когда он взял в руки подарочный пакетик тёмно-лилового цвета, предназначенный для Аллуры, внутри все перемешалось от волнения. У опытного футболиста тряслись колени - подумать только! Но стыд волновал Широ в последнюю очередь. Ей понравится? Она поймёт его намерения? Пути назад не было, и Такаши, крепко сжав в руках подарок, решительно направился в гостиную. Праздничная ёлка в доме Ханка и его мамы поражала своей красотой. Ель была одним из самых ярких рождественских напоминаний, и теперь, в полутьме, когда в комнате горели только свечи, экран телевизора и гирлянды, это вбилось в сердце Такаши новым воспоминанием. Сумрак делал обстановку интимнее, и от волнения у брюнета вспотели ладони. "О Боже, нет, только не это!" Аллура стояла к нему спиной, поправляя игрушки на ёлке. Но, видимо, девушка обладала чутким слухом, потому что сразу обернулась и широко улыбнулась Широ: - Привет. Такаши сильно прокашлялся и выпрямился так, что ткань свитера сильно натянулась на мускулистой груди. Надеясь, что выглядит достойно, Широ подошёл к ней ближе, пряча пакетик у подола. - Привет... Кхм... Как экзамены? "ТЫ ИДИОТ." - Довольно неплохо, - звонко ответила Аллура, сцепив пальцы рук в замок. На ней были чёрные джинсы и красивая бирюзовая водолазка, что невероятно ей шла и оттеняла белоснежный цвет волос; девушка выглядела принцессой из какой-нибудь рождественской сказки, а Такаши рядом с ней ощущал себя неуклюжим Чудовищем. - Тяжело было готовиться, но сами экзамены оказались не такими сложными, как я себе представляла. А как у тебя? Широ, на самом деле, было совершенно по чесноку, о чём болтать: главное - чтобы она говорила подольше, чаруя мелодичным журчащим голосом. Но говорить "пожалуйста, говори обо всём, что в голову придёт", было как минимум странно, и Такаши сдержал себя в руках. - Ты знаешь, так же, - улыбнулся он в ответ, пожав плечами. По спине поползли волнительные мурашки. Вдруг из соседней комнаты раздалось красивое пение, и Широ сразу узнал голоса: это были Пидж и Кит, исполняющие "Deck the hall with boughs of holy". Судя по звукам, сопровождающим исполнение, Ханк хлопал в ладоши, а Лэнс восторженно посвистывал. Аллура на это широко и искренне улыбнулась. - Нам повезло, что мы их встретили, правда? Они замечательные. "Ты тоже." - Да, я тоже так думаю, - вслух произнёс Широ, не в силах оторвать от неё глаз. Аллура, правда, тоже не спешила делать этого, но после смущенно опустила голову. Поняв свою ошибку, брюнет взволнованно тряхнул головой. - В общем, это... Это тебе. Блондинка, замерев на месте, округленными от удивления глазами приняла пакетик из его рук. То, что она там увидела, заставило её радостно взвизгнуть и... Броситься Широ на шею. - Спасибо, спасибо тебе! Мне очень нравится! Такаши, не в силах удержаться, мягко обвил руками тонкую талию Аллуры и едва не задохнулся. Она была сильной и изящной одновременно, женственной, но стойкой, и от неё приятно пахло цветочным шампунем и изысканными духами. Большие золотые серьги в её ушах тихо постукивали, и улыбалась она буквально от уха до уха, и это все заставляло юношу влюбляться ещё сильнее, до головокружения, до сладостного забытья, до желания свернуть горы ради её радостной улыбки. Аллура, вдруг осознав, что делает, отстранилась от Широ и, скрывая своё невероятно сильное смущение, прижала к груди подарок Такаши - фирменный блокнот в кожаной обложке. Брюнет, не в силах произнести ни слова, только с глупой улыбкой разглядывал девушку, стоящую прямо перед ним. Находиться на таком близком расстоянии с самой прекрасной девушкой на свете - это ощущение вызывало нешуточное волнение. - У меня тоже есть для тебя подарок, - улыбнулась Аллура, вскинув голову. Кажется, искренняя радость теперь не покидала её прекрасных губ. А уж эта новость заставила Широ нервно икнуть. Но Аллура ничего не успела сделать: в коридоре показались все ребята. Кит, пройдя в прихожую, начал быстро одеваться, и они оба, переглянувшись, недоуменно пожали плечами и вышли к друзьям. - Ты куда? - Я обещал родителям встретить Рождество с ними, - ответил Когане, натягивая на чёрные волосы такого же цвета шапку. - А потом к вам. - Хорошо, - улыбнулась мама Ханка, которая тоже вышла к двери вместе со всеми. - Мы тебя ждём. Маме с папой привет. Брюнет смущенно улыбнулся, залившись румянцем, и проворно выскочил за дверь. Широ фыркнул: со стороны Кита это было не актом наглости, а актом стеснительности. До Рождества оставалось два с половиной часа. Ханк и Лэнс играли в шахматы, а Широ вёл счёт: удивительно, но у обоих юношей он был почти равный. Даже если один из них вырывался вперёд, другой быстро его догонял, и количество побед сравнивалось снова. Аллура и Пидж были на кухне вместе с мамой Ханка. Они вместе почти закончили готовить: женщина рассказывала различные интересные истории, происходившие с Ханком и с ней самой в молодости, а девушки внимательно слушали. Блондинка заканчивала крошить последний салат, а Пидж сидела у окна и, подперев щёку рукой, смотрела в окно, на густой снегопад и на играющих перед домом детей. Приятное волнение не отпускало её, и девушка каждые несколько минут кидала взгляд на настенные часы в коридоре: ну, когда там? Скоро? Боже, до Нового Года осталось совсем ничего! Гарденсон снова посмотрела на стрелки часов: 21:37. Совсем немного осталось потерпеть, и пойдёт новая волна веселья, разрушится это сонное затишье последних часов уходящего года! Девушка снова повернулась, глядя в окно. И замерла. Сильный грохот эхом отдался в барабанных перепонках, и Пидж безвольно смотрела на огромные языки пламени, видимые за домом. Огненные цветы вспороли чёрное небо, и на улице вдруг стало ясно, как днём. Люди неуверенно закричали, поднялась паника: среди воплей даже через стекло окна Гарденсон услышала леденящее душу "Пожар!" Там был дом Кита. - Пидж? Что ты... О, Господи! Раздался звон ножа, выпавшего из пальцев на кухонный пол. Гарденсон словно ждала этого звука, как сигнала. Девушка вскочила с табуретки и, путаясь в ногах, стрелой метнулась в прихожую. Аллура выбежала за ней, что-то крича ребятам, выскочившим в коридор, но Пидж ничего не слышала: кровь стучала в ушах, будто набат, а голова ничего не соображала. Ботинки - шарф - куртка. На шапку нет времени, застегнётся на ходу. Лишь бы скорее туда, скорее, скорее! Зимний холод обжёг её кожу и прояснил мысли. В глазах стало темно, а после - неожиданные слёзы обожгли ресницы: Пидж побежала. За ней, кажется, выбежали все остальные. Гарденсон упрямо мчалась по тротуару, и люди врассыпную бросались в разные стороны с её пути: всеобщая суматоха только ухудшила её опасения. "Кит", - стучало в висках с приливающей к голове кровью. - "Кит. Кит." Несмотря на то, что она была гораздо менее физически развита, чем Широ, Лэнс и Аллура, Пидж вырвалась вперёд и бежала быстрее всех. Она не чувствовала усталости и боли, не понимала, как сильно задыхается и как лихорадочно стучит её сжавшееся от ужаса сердечко: она просто бежала вперёд, к другу. В голове стояло лицо Кита. Его забавно нахмуренные брови, когда он злится, его упрямство, его воля к победе, его редкая солнечная улыбка. Он был таким живым, таким настоящим, что из груди Пидж вырвалось сдавленное рыдание. "Нет, Кит не может умереть! Не может! Это же Кит! Н а ш Кит!" Последний поворот - и Пидж вырвалась на знакомую улицу. Кто-то из соседей успел вызвать пожарных. Из шланга вырывалась мощная белая струя воды, покрывавшая ненавистные Пидж огненные цветы. Гарденсон, не помня себя, бросилась прямиком в гущу, не обращая внимания на то, что прохожие пытались остановить её. До рези в глазах девушка вглядывалась в лица у горящего дома. Кит. Белый, как простыня, его кожа буквально не выделялась на цвете растаявших от огня сугробов; его фиолетовые глаза были широко раскрыты от ужаса и пережитого страха, он дрожал, стоя рядом со своими перепуганными родителями. Но он был в порядке. Зарыдав в голос и этим обратив на себя внимание семьи Когане, Пидж со всей дури врезалась в Кита. Оба упали на снег, и - какое счастье! - догорал вовсе не их дом, а соседний. Пожарные успели вовремя, и огонь не распространился на ближайшие дома. Гарденсон обнимала Кита так крепко, что выбила из его груди весь воздух; у обоих нещадно трещали рёбра. Девушка заливала слезами грудь друга, позволяя всему своему ужасу выйти наружу и освободить ее грудь. Только сейчас она осознала, как сильно дорожит этими ребятами, и что за каждого из них она без колебаний готова отдать свою жизнь. Ребята подбежали следом. Вскоре на снегу находилась уже кучка до смерти перепуганных подростков, но Пидж не обращала внимания ни на что больше на этом свете: она лишь обнимала друзей так, словно хотела раствориться в них раз и навсегда. Перемешиваясь со снежными хлопьями, на землю оседал пепел, а последние рыжие цветы растворились в чёрном небе, возвращая миру нескольких маленьких людей былой покой.