All my friends are heathens

На календаре гордо значилось 31 марта. Это означало, что всего через два месяца начнутся выпускные и этим очень важные экзамены. Атмосфера приближения весны и экзаменов ощущалась в воздухе, как сильный разлитый аромат духов, словно кто-то неосторожно разбил большой стеклянный флакон. Ханку приходилось всё больше заставлять себя откладывать в сторону книги по архитектуре и искусству и раскрывать откровенно надоевшие за год учебники. Сила воли, которая для этого требовалась, была велика - как казалось самому брюнету, и юноша каждый раз хвалил себя за часы дополнительной учёбы. Теперь каждый день в школе становился чем-то вроде приключения из современного романа, шелестящего напечатанными страницами. Что уж говорить про учеников - сами учителя вели себя порой неожиданно и совершенно по-разному, как в хорошем, так и в плохом смысле, и ни один день не проходил без происшествий и интересных деталей. Ханку нравилась его роль наблюдателя: это скрашивало учебные часы, наполненные тоскливой скукой и нервными переживаниями. Хоть Ханк и решил не танцевать со Стивеном (за что раз сто извинился перед Китом и Лэнсом), он часто приходил тайком наблюдать за тренировками. Иногда к нему присоединялись Пидж и "сладкая парочка", как их называли Гарденсон и МакКлэйн, Широ с Аллурой. Тогда все четверо хихикали на скамейке, наблюдая за друзьями, и обсуждали, как хорошо у них получается танцевать. Несмотря на эти обычные и даже какие-то с е м е й н ы е радости, Ханк никогда не забывал об "Iron arms". Теперь, после ужасающего известия о трагедии с Кристофером Рейни, им следовало быть ещё осторожнее: дела обстояли гораздо серьёзнее, нежели простая месть из-за проигрыша. Проведя множество вечеров за построением теорий, Ханк пришёл к выводу, что это может быть только девушка или парень Кристофера. Конечно, можно было бы предположить брата, сестру или просто друга, но это было маловероятно: ещё в самом начале Аллура сказала ребятам, что семья Рейни оказалась отправлена далеко отсюда в полном составе. Любовь - сильнейший мотиватор, поэтому Ханк был уже почти уверен, что это - вторая половинка Кристофера. Но вот как его искать? Юноша не осмеливался делиться этими предположениями с друзьями, но учебный год подходил к концу, а во второй половине мая должна была состояться ещё одна игра "Iron arms". Ситуация могла подходить к своей кульминации, и меры нужно было принять как можно скорее. У брюнета начинало тревожно ныть под сердцем от одной мысли, что с Широ и ребятами может быть что-то очень серьёзное. Вспомнить только то кошмарное Рождество!... Ханк не мог этого допустить. Именно поэтому утром четверга, ещё перед началом первого урока, он решительно направился к Широ и Аллуре, что сидели на знакомом всем друзьям подоконнике на втором этаже. Блондинка склонила немного растрёпанную голову на мощное плечо Такаши, а тот, в свою очередь, тоже склонился немного набок в сторону девушки. Оба, таким образом тесно прижавшись друг к другу, повторяли свои толстые конспекты, исписанные до того, что страницы громко шуршали от малейшего движения. Оба выглядели усталыми, но умиротворёнными. "Мило", - с тёплой улыбкой подумалось Ханку, и он, поудобнее перехватив лямку сумки с учебниками, ускорил шаг. Первой его заметила Аллура. Она тут же приветливо улыбнулась, откладывая конспект в сторону, и, выпрямившись, ткнула в плечо Широ. Тот резко вскинулся, завертев головой, как потревоженная сова, и, когда блондинка со смехом кивнула ему в сторону Ханка, проморгался и тоже радостно улыбнулся, увидев друга. - Привет, ребята, - выдохнул Ханк, присев на подоконник по другую руку от Широ. - Доброе утро, - мелодично произнесла Аллура, убирая конспект в свою сумку. Недаром о её внимательности ходили легенды: она вдруг нахмурила тонкие белые брови и очень пристально взглянула на брюнета. - Что-то случилось, Ханк? Широ не обладал и половиной её внимательности, потому что недоуменно вгляделся в юношу и вопросительно посмотрел на свою девушку. Блондинка закатила глаза, усмехнувшись уголком рта, и подошла к Ханку. Юноша грустно вздохнул: пора. - Понимаете... Сначала вам нужно сказать. Конечно, я ещё ни в чём не уверен, но всё же... И Ханк, стараясь говорить лаконично и быстро, чтобы успеть до звонка на урок, рассказал паре о своих предположениях по поводу главного "злодея" в этой запутанной истории. Оба тут же оживились, даже с лица Широ пропали последние следы сонного состояния, и тот слушал очень внимательно, чуть хмурясь и едва заметно кивая головой, словно сам себе. Дослушав, Аллура выпрямилась и очень негромко - чтобы никто не услышал - произнесла, задумчиво глядя в пол: - Я думаю, это верно, Ханк. У меня самой такие мысли уже были. Это либо его девушка, либо его парень... - Но кто это и как нам его найти? - тяжело вздохнул Широ, переводя взгляд в окно. Брюнет поёрзал на подоконнике, чувствуя, как у него от волнения вспотели ладони. - Быть может, - неуверенно начал он, - В шкафчике остались его вещи? И там есть хоть какие-то зацепки? Аллура качнула головой, и выбившиеся белоснежные пряди так же мягко проплыли в воздухе. - Это очень рискованно. Во-первых, это незаконно, во-вторых - ещё более опасно, чем наша вылазка в раздевалку, а в-третьих - вряд ли его вещи остались в школе. По всей школе прозвенел звонок, но погруженная в тяжёлые мысли троица этого даже не заметила. - На сегодня всё, - оглушительно хлопнул в ладоши мистер Лэр, улыбаясь своей сияющей и уже привычной многим ребятам улыбкой. - Вы сегодня отлично постарались! Увидимся на следующей неделе! Кит лениво потянулся, ощущая, как растягиваются напряжённые и уставшие за тренировку мышцы спины, и резко выдохнул. Идти и тренироваться ещё страшно не хотелось, тем более... Сегодня они впервые прикасались друг к другу. Почти всё занятие! Чувствуя, как к лицу снова приливает кровь, брюнет смущённо фыркнул и первым торопливо зашагал к скамейке, на которой они оставляли свои рюкзаки, зная, что за ним по пятам идёт долговязая причина его сердечных мук. На этом дополнительном их личном занятии Лэнс наверняка предложит "отработать движение ещё немного в паре", невинно хлопая ресницами. Когане в такие моменты был уверен, что у тени МакКлэйна есть рожки и хвост с острым наконечником. Проверив, застёгнут ли рюкзак, Кит вздёрнул его на одно плечо, немного согнувшись в другую сторону от тяжести, и пытался смотреть куда угодно, но только не на радостного МакКлэйна, тоже забирающего свой ранец. В последнее время Кит только и думал, что о коротком и уверенном ответе Лэнса на его сообщение. Он ведь и не отрицал, что Когане мог бы ему понравиться, наоборот - утверждал... Неужели надежда брюнета может окрепнуть? А сегодня они ещё и вальсировали, тесно прижавшись друг к другу, и рука Лэнса покоилась на его талии почти все п о л т о р а часа. Невероятно. - Пошли? - хмыкнул Лэнс, первым направляясь к двери в коридор. Кит обречённо последовал за ним, внутренне умирая. Страшно даже подумать, что ему придётся сейчас пережить!... На самом занятии Когане пришлось не только прятать своё смущение, но и смотреть в сторону, лишь бы не видеть Лэнса. Кубинец почти не отрывал от юноши взгляда, пристального и игривого, и улыбался так, что ноги отнимались, и брюнет, пылая от смущения, путался в движениях. Ощущать напрягающиеся мускулы плеча под своей ладонью было больше, чем приятно, и внизу живота от этого сладко сводило, а если к этому прибавить ещё и горячее дыхание МакКлэйна (воспоминание о том, как шатен зачем-то понюхал его волосы и едва не коснулся губами его шеи, было ещё свежо), то можно получить отключившегося от мира Кита. И это всё было в зале, где помимо них было десять пар школьников! А что будет в полутёмном коридоре, где они обычно занимаются, наедине? На выходе из спортзала Когане вдруг захотелось истерично вцепиться в косяк двери руками и ногами и раствориться в дереве. "Молекулы моего тела становятся молекулами дерева..." - Кит? Как бы брюнету ни хотелось, ему пришлось распахнуть глаза и увидеть перед собой потрясающе красивое лицо. Треклятый кубинец очаровательно широко улыбался, и в его глазах снова загорелись лукавые искорки, как было всегда, когда он с ним флиртовал; внутренне растаяв, юноша взял себя в руки и откликнулся: - Что? - А я ведь всё-таки потрогал тебя за талию, - хмыкнул МакКлэйн, обворожительно подмигивая и отворачиваясь, чтобы начать спускаться по лестнице. В груди Кита произошла целая серия микровзрывов, но большее, на что его хватило - несильно ударить Лэнса по спине, точно между острых лопаток. - Эй, больно, - недовольно заметил на это шатен. Всю дальнейшую дорогу до маленького коридорчика в западном крыле на первом этаже они шли молча. Кит не знал, чего ему хочется больше - убежать под каким-нибудь дурацким предлогом или остаться наедине с Лэнсом. Всё внутри юноши отчаянно молило хозяина о втором варианте, и Когане сдался, плюхая рюкзак на подоконник. Прежде чем повернуться к кубинцу, он поднял глаза на небо: облачно, но не пасмурно. В потрясающе бирюзовом цвете неба чувствовалось то самое дыхание весны, которое уже завладевало всей природой в округе. МакКлэйн, выпрямившись (и снова став выше, недовольно заметил Кит), безупречно встал в стойку, на что брюнет раздражённо фыркнул. Почему этот придурок всегда такой... Идеальный? - Ну? - Лэнс неопределённо кивнул острым подбородком. - Чего ждёшь? "Предлагаешь сейчас прижаться к тебе? С удовольствием," - с нервным сарказмом подумал Кит, но всё же подошёл вплотную и тоже принял стойку, сжав пальцами плечо кубинца. Другую ладонь он вложил в ладонь шатена, ощутил на талии сильные пальцы, и, набрав в грудь побольше воздуха, они начали движение. Сосредоточиться на танце при таких условиях было очень сложно, проще говоря - почти невозможно, но Когане старался изо всех сил, не забывая про чёртов локоть, который было очень трудно держать на одной линии с плечом. Они вальсировали молча, шёпотом считая шаги, и тишину этажа нарушали только их шёпот, гулкий звук шагов и тяжёлое жаркое дыхание друг друга. Они находились в такой непозволительной близости, что Кит буквально ощущал, его нервы будто щекочут невесомыми пёрышками, причиняя страдания от сильного волнения. В один момент брюнет закрыл глаза, не забывая вслух считать шаги и наслаждаясь моментом. Может, это первый и последний раз, когда они с Лэнсом так близко? Почему бы не сосредоточиться на своём удовольствии от прикосновений и танца? Или даже помечтать о том, как эти ладони касаются его совсем иначе... Может, это вообще бесплодные глупые мечты, и МакКлэйн просто-напросто станцует с ним в конце года и... всё. Неожиданно Лэнс остановился и одним движением мягко прижал Кита к своей груди, из-за чего у брюнета весь воздух вышел из лёгких. Он резко открыл глаза, не понимая, что происходит. От шатена одуряюще пахло чем-то особенным, и от этой близости - они же вплотную стоят! - всё внутри занемело. Юноша боялся даже шевельнуться - вдруг сон? МакКлэйн чуть наклонился к его уху, отчего у Кита вся спина покрылась мурашками. Чувствительная кожа сразу ощутила горячее дыхание кубинца, и Когане непроизвольно дёрнулся. Он никогда не чувствовал возбуждение из-за кого-то, поэтому эти чувства были для него совершенно новы. - Помнишь, - странным голосом зашептал Лэнс, и сердце совершило дикий кульбит. - Ты у меня спрашивал, каково это - целоваться? Весь мир вокруг пульсировал в такт биению сердца брюнета. Когане судорожно дышал и почти не моргал, понимая, насколько сильно любит - Лэнс словно был целым миром, в который Кит безудержно падал без всякой попытки выбраться. Он был везде: внутри, снаружи, со всех сторон, проник во все уголки души, и юноша не мог поверить, что это происходит на самом деле. Зачем он это спрашивает? Он же не собирается?... - Да, - едва слышно пролепетал Когане, не осмеливаясь двигаться и дальше. Он не понимал, к чему ведёт шатен, и от этого начинал паниковать. МакКлэйн прижался ещё теснее, наклонился так, что едва не касался губами его уха, и у Кита потемнело в глазах. - Хочешь попробовать? Брюнету показалось, что он потерял сознание: в глазах окончательно потемнело, в ушах сильно шумела кровь, так, что зазвенело в голове, и ноги потеряли всякую устойчивость. Но в следующую секунду Кит понял, что резко вырвался из объятий и с силой отпихнул от себя Лэнса с диким испугом на лице. Ещё несколько мгновений назад боявшийся заглянуть в лицо МакКлэйна, сейчас Кит смотрел прямо на него, и у него внутри всё холодело от того, что он невольно сделал. На лице кубинца было искреннее изумление, а в глазах - родившиеся угольки обиды, и брюнета буквально затрясло от мысли, что он может всё испортить. О боже. О боже. О боже. Лэнс только что предложил ему поцеловаться. - Я не то имел в виду! - горячо выпалил Когане так, что эхо разнесло его отчаянный крик по всему этажу и, казалось, по всей школе. - Я просто! Ты мне не противен, нет! Вообще нет! Просто я! Ты! Я! Чем больше он пытался объяснить свой поступок, тем больше путался, и в конце концов окончательно растерялся и грустно повесил голову, кусая губы почти до крови. Он всё испортил... Он не хотел делать это сейчас. Ему, как парню, у которого никогда не было отношений, нужно было быть уверенным в том, что его любят так же, как он, и только потом целоваться. Но не вывалишь же сейчас это Лэнсу! Таким уж был Кит, и сейчас он впадал в ужасающее отчаяние при мысли о том, что оттолкнул Лэнса не просто физически, а совсем. Брюнет вообще боялся поднять взгляд на МакКлэйна снова. Он боялся, как огня, увидеть там обиду или, ещё хуже, равнодушие. Мир вокруг начинал раскалываться на тысячи острых кусочков, и вдруг - ... - Пойдём, я тебя провожу, - спокойно сказал Лэнс, направившись к подоконнику. Онемевший окончательно Кит ошарашенно смотрел, как шатен берёт свой рюкзак, вешая его за спину, и поворачивается к нему. На покрасневшем лице кубинца появилась смущённая улыбка, и остановившееся сердце брюнета снова сильно стукнуло, так, что вздрогнул даже мир перед глазами. - Ты извини, - неловко хмыкнул Лэнс, почёсывая взъерошенную макушку и отводя взгляд в сторону. - Не надо было так торопиться. Волна облегчения, затопившая Кита, едва не сбила его с ног. В животе снова сильно заворочалось, сладко закрутилось, и картинка опять обрела краски. - Всё нормально... - хриплым шёпотом выдохнул Когане едва слышно, и, залившись краской, поспешно прочистил горло. Теперь МакКлэйн знает про высшую степень его волнения, отлично, блин... Но сейчас ничто не могло расстроить Кита. - Просто типа, воу, ты так испугался, - нерешительно заметил вслух Лэнс, когда они медленно двинулись по коридору к выходу из школы. Видно было, как подрагивает его голос, что ему некуда деть глаза и руки: Когане ощущал себя точно так же и только тепло улыбался, ощущая, как внутри него расцветает неподдельное счастье. После неловкого расставания у дверей дома Кита юноша, не раздеваясь, вбежал в свою комнату и рухнул на постель лицом вниз. Пространство вокруг начинало напоминать бешеную карусель, на которой и вертело беднягу Когане. Ему захотелось очень громко закричать, выпуская из груди те чувства, которые в ней сегодня появились, и для этой цели он выбрал подушку, в которую незамедлительно ткнулся всем лицом. Его вопль прервал короткий звук телефона. Пришло сообщение. Так и подпрыгнув на постели, юноша кинулся к нему, тяжело дыша и не моргая, надеясь, что это поможет ему как можно быстрее прочесть сообщение. От Лэнса. "У меня теперь руки тобой пахнут"