All my friends are heathens

Чтобы хоть как-то отвлечься от шокирующей новости, которую они узнали, на следующий день ребята поспешно собрались и пошли смотреть выступления, которые готовили выпускники. В том числе был и выпускной танец - тот самый вальс. Аллура думала, что будет в ярости, когда имя несчастного ублюдка раскроется. Она полагала, что её будет трясти от негодования и злобы, что её мысли придут в полное смятение и запутанность. Однако когда Широ сказал ей об этом - нарочито небрежно, отводя отрешённый взгляд, заламывая руки, - внутри Аллуры точно оборвали все провода. Все нити, на которых всё держалось. Её словно оглушили изнутри: на несколько мгновений пропали все эмоции и мысли, и блондинка никогда не чувствовала себя такой зеркально чистой. Но спустя нескольких долгих секунд, которые ритм её сердца отстукивал в ушах, как чуть скрипучее тиканье настенных часов, будто нарочно в противовес пустоте, Аллура едва не упала наземь от шквала чувств, которые захватили её тугой, хлёсткой упругой волной гигантского цунами, не давая дышать. Такаши тогда вовремя среагировал, поймав её в сильные руки, и осыпал дрожащими поцелуями её лицо, стараясь успокоить их обоих. А блондинка смотрела в его глаза и не понимала, откуда в её сердце, наполненном жгучей злобой, появилась вдруг жалость. Они немедленно известили остальных. Подоспели в школу вовремя, поклявшись друг другу, что не будут обсуждать это, пока не кончится выпускной вечер. Там, в одном из безлюдных коридоров (все ученики и учителя уже давно высыпали на улицу перед школой, готовясь к выступлениям), Аллура заметила Кита и Лэнса. Когане очень нежно поглаживал вздрагивающую спину кубинца, а тот, крепко стиснув юношу в своих объятиях так, словно он был для него самым драгоценным, что есть на свете, уткнулся носом в шею Кита, и его широкие плечи, обтянутые сиреневой рубашкой, то и дело резко вздымались, едва не касаясь мочек ушей. Они с Широ решили не мешать парочке и, гордо взявшись за руки, вышли на крыльцо школы. Солнце тут же ударило в глаза, и Аллура недовольно зажмурилась, прикрывшись тонкой рукой. Пидж и Ханк уже ушли вперёд, заняв свои зрительские позиции, а блондинка, силясь проморгаться и привыкнуть к яркому свету, сильно щурилась. Такаши повернулся к ней лицом, выпустив её ладонь, но ласково сжал пальцами её талию и вдруг улыбнулся. Улыбнулся ободряюще, легко, отчаянно-решительно, спокойно, и в его взгляде читалось одно - "я с тобой." И чего тут было бояться, когда Широ так говорит тебе? Пусть даже без слов: Аллура прекрасно поняла то, что он хочет сказать. Поэтому только улыбнулась в ответ, так широко, как только могла, и, ощущая во всём теле странную небывалую лёгкость, под руку с Такаши сошла со ступенек на сухой раскалённый асфальт. - Мы вам заняли потрясные места, - гордо шмыгнула носиком Пидж, прикладывая ладонь ко лбу козырьком, чтобы не щуриться. - Отсюда точно всё будет видно. - Если хочешь, могу посадить тебя на шею, - хихикнул Ханк, прекрасно зная, как воспримет эти слова Гарденсон. И, пока их маленькая подруга привычно возмущалась, выпаливая что-то вроде "я не маленькая! Это вы все кобылы!", примирительно вскидывал пухлые смуглые ладони и звонко хохотал. И Широ смеялся, стоя рядом с ней, и Аллура разрешила себе, склонив голову ему на плечо. Грубоватая ткань пиджака царапнула ухо, но блондинка так и осталась стоять, прикрыв глаза, пока не началось выступление. С крыльца было произнесено несколько речей. Все лениво обмахивались тетрадями и прочими бумагами, спасаясь от удушающей жары - как-никак, конец мая, лето совсем близко. И, краем уха слушая пафосные оды в адрес школы и продажных учителей, блондинка размышляла, аккуратно поглаживая пальцами локоть Такаши. Если бы Широ покончил с собой из-за кого-то другого... Если бы они отняли у неё самое ценное, самое дорогое - вспомнились обнимающиеся Кит и Лэнс, - что бы она делала тогда? Разбитая вдребезги, в хлам, в ничто? С ужасом Аллура подумала, что Кэролайн тоже можно понять. Подумала - и её тут же передёрнуло: она почувствовала себя предательницей, изменщицей, но эти мысли тут же заглушились новым приступом теперь уже ясной и холодной ярости. Как бы плохо тебе ни было, ты не имеешь права уничтожать другого. - Такаши. - Что? - Я люблю тебя. Брюнет повернулся к ней всем лицом и очень нежно улыбнулся. Аллура всегда любовалась изгибом его губ в такие моменты и невольно копировала его - так же, как сейчас. Обычно, когда любимый человек улыбается, ты не можешь сдержать ответной улыбки у себя. Широ мягко высвободил руку, но лишь за тем, чтобы обнять ей девушку за талию, притиснув к себе. Наклонившись, он негромко выдохнул: - Я тебя тоже. Очень. Аллура вдруг хихикнула от счастья и, прерывисто вздохнув, повернулась к площадке. Речи наконец отзвучали, и на улицу вышли танцоры. Ребята, шёпотом переговариваясь, тут же узнали Лэнса и Кита: они стояли едва не в самых первых рядах. Школьники начали бубнить и хихикать, обсуждая то, что танцуют вместе два парня. Аллура снова ощутила острый укол обиды в сердце: да они хоть понимают, насколько их любовь чище того, что испытывают эти ребята?! Но вот поставили музыку, танцоры разошлись по своим местам, приготовившись к танцу, и... Вальс начался. С превеликим удовольствием и гордостью Аллура поняла, что все эти грязные рты заткнулись, как только Кит и Лэнс начали двигаться. Их пара была, действительно, самой лучшей среди них, без прикрас: они смотрелись так гармонично и и д е а л ь н о, что Ханк расчувствованно всхлипнул. Из-за страшной жары юношам разрешили снять пиджаки и танцевать в одних рубашках и без галстуков, что сделало танец более небрежным и изящным одновременно. На Ките была чёрная рубашка, на Лэнсе - сиреневая, и это простое сочетание смотрелось прекрасно. Все четверо с замиранием сердца следили за танцем. Их друзья двигались плавно, быстро и грациозно, словно танцевали всю свою жизнь, а не несколько месяцев: у Аллуры всё теплело внутри и ёкало каждый раз, когда ребята исполняли очередной пируэт. МакКлэйн был ведущим, и даже в движении были видно, как стройно он держит осанку, как гибко подгибает колени и как крепко придерживает Кита. Когане кружился, будто сухой осенний листок на порывистом ветру: неожиданно изящный, он получал искреннее удовольствие от медленных разведений рук и быстрых перестановок ног, не путаясь в движениях и не разжимая губ, они двигались синхронно, привлекая этим к себе внимание всех присутствующих. Когда они начали вальсировать, блондинка невольно ахнула, вцепившись в Широ, и поняла, что остальные сделали то же самое. Ладони Лэнса смотрелись на талии Кита так же, как и руки Когане - на плечах шатена: они выглядели, как прекрасная древняя скульптура старинного опытного мастера, вложившего в неё всю душу, как ожившее произведение искусства; как одно целое. Когда они могли смотреть друг на друга, не поворачивая головы, то и слепой бы заметил, насколько они близки. Их раскрасневшиеся лица и невероятно нежные любящие взгляды прочитать было проще открытой книги. Аллура сама не заметила, как сильно начала апплодировать, когда музыка стихла и танцоры остановились. Кит и Лэнс сильно запыхались, они тяжело дышали, чёлка обоих прилипла ко лбу, а у Когане ещё и маллет влажно облепил шею сзади; грудь их тяжело вздымалась, но они выглядели невероятно счастливыми. Хлопали все, не жалея ладоней; другие девушки и юноши, танцевавшие в паре, выглядели такими же радостными и довольными собой, но друзья любовались только Китом и Лэнсом. Широ даже громко свистнул, сунув мизинцы в рот, а Ханк громко воскликнул "Браво!". Услышав его, многие смутились, спеша удалиться от всеобщего внимания. Аллура не могла вымолвить ни слова, только отчаянно хлопала в ладоши, чувствуя, как изнутри её распирает счастье, а ладони уже начинают саднить. По широченной улыбке МакКлэйна она кое-что поняла. Он отпустил её. Ближе к тому времени, когда стрелки всех часов в округе указывали на 04:00 P.M., солнце скрылось за армией пепельных облаков. На город надвигалась гроза: поднялся сильный ветер, а духота, казалось, ещё больше разрасталась и уже начинала медленно обжаривать внутренности на маленьком огне. Пидж нервно проверяла свой телефон каждые десять секунд. А может, чаще. А может, она вообще не отрывала от него взгляда, словно гаджет гипнотизировал её. Она отчаянно сильно кусала губы и вертелась, как юла, глядя по сторонам, скользя бездумно глазами по улочкам и снова возвращая взор к экрану телефона. "Абонент недоступен". Слёзы душили её. Она так надеялась, что ничего хуже известия о Кэролайн быть не может. Так надеялась! И её мечтам снова не суждено было сбыться. Широ пропал сразу после выступления. Сказал всем, что отошёл в уборную, а сам не вернулся. Ребята смотрели его там, и спрашивали у школьного охранника, и у ошивающихся рядом ребятишек - как сквозь землю провалился! Разумеется, хорошее настроение улетучилось, как песчинки на ветру. Аллура себе места не находила, и друзья никогда не видели её такой: блондинка выглядела так, словно в шаге от истерики. Впрочем, так оно и было. Все моментально подумали про "Iron arms". А сейчас ребята разделились, искать Широ по всему городу, а Пидж осталась здесь, тщетно пытаясь дозвониться до друга. Она сердито и грязно ругалась, вытирала непрошеные слёзы и звонила и снова, и снова, и снова. Ничего не менялось. - Где же ты? - одними губами шептала Пидж. Она не чувствовала ни холода, ни голода - ничего, кроме животного страха, который заставил её трястись, как по-настоящему больного человека. И вдруг телефон пиликнул. Сердце сделало сальто. Кит "Я слышу их голоса" Перед ним стояла она. Копна чёрных волнистых волос, красиво обрамляющих осунувшееся лицо, сверкающие бессмысленные глаза... Вся в чёрном. Острые плечи, острые колени. Широ сжал кулаки. От страха и злости желудок сводило так, что он боялся выблевать все свои внутренности прямо сейчас и прямо здесь. - Зачем? - выдавил он сквозь плотно сжатые зубы. Кэр не ответила, лишь чуть заметно дёрнула гордым профилем. - Зачем? - уже громче, едва не рявкнув, повторил свой вопрос Такаши. Девушка отступила на шаг назад. Она обнимала себя руками, придерживая длинными пальцами локти, словно её бил сильный озноб. Так оно и было: когда она заговорила, Широ сразу понял, что ей ужасно холодно. - Ты ещё спрашиваешь "зачем?" - горько усмехнулась она, с надрывом, грубо. Она вцепилась в себя с удвоенной силой. - Ты отнял у меня самое ценное, что у меня было... - Я не убивал его! - выходя из себя, громко и яростно крикнул Широ, стараясь контролировать свой разум, пока его затопила злость. Кэролайн побледнела, отшатнувшись, а брюнет, уже ни на что не обращая внимания, продолжил: - Я его и пальцем не трогал, более того - я о нём даже, блять, не знал! Понимаешь ты? Проиграл не я. Проиграла команда. И не я подвёл её, а сами они - самих себя. Широ не знал, откуда взялось неожиданное спокойствие, но ему больше не хотелось кричать на Кэр. Она причинила им столько бед и несчастий, хотя и "Iron arms" виноваты не меньше, каждую её причуду мчались исполнять. Он представил, как лежит в ванной с перерезанными венами, а Аллура склонилась над бортиком ванны и горько-горько рыдает, и её красивые глаза омрачаются так, что весь год не бывает солнца. - Кэр, - он очень медленно подошёл ближе, широко начиная улыбаться. Конечно, они отомстят ей, но не сейчас. Она всего лишь бедная одинокая девушка... - Кэр, давай закончим всё это? Такаши подошёл уже очень близко, отмечая её необычную внешность про себя, и протянул свою ладонь для рукопожатия. Силён тот, кто умеет прощать, так ведь? Девушка вскинула на него побелевшие, мутные глаза. То были глаза совершенного безумца, почти без зрачков, где радужка по цвету смешалась с белками глаз, и от одного взгляда в них Широ стало ужасно тоскливо и панически страшно. Ему очень захотелось вырваться, сделать все так, как он планировал в самом начале, но он ничего не успел. Медленно, как в замедленной съёмке, он наблюдал, как стальная плоть ножа вонзается ему в живот. Оглушительная боль затопила его сознание так, что он не смог издать ни звука. Животу стало очень горячо, и он, поглядев вниз, понял, что из раны течёт свежая, горячая кровь. Белесые глаза Кэр заглянули в его собственные: - Закончим, мальчик Широгане! В последний, как он думал, миг, взглянув на синее небо, Такаши очень неловко завалился на бок, ощущая, как цунами боли охватило его. От ужасающих страданий он хрипло и очень громко застонал, стараясь прижать рану, но только ладонью, что было бесполезно: пальцы тут же пачкались в горячей густой крови цвета палых багряных листьев. Аллура. Чернота.