Без тебя ненавижу

Я и правда не помнил, как очутился здесь. Шатался бездумно по темным гулким коридорам замка вдали от грохочущего очередным празднеством зала, пугал заспанные портреты покрасневшими ввалившимися глазами. Потом забрался на вершину Астрономической башни и долго-долго смотрел в черную пропасть, куда уносились потоки дождя, закручиваясь вихрями, разбиваясь где-то там, глубоко внизу, куда не достанет даже огонек Люмоса, куда тело, надумай я спрыгнуть, долетит уже бездыханным... Качнулся на самом-самом краю. Малейший порыв ветра или вспышка молнии, раскалывающая небо кривыми осколками, режущими пальцы и вены... и я полечу, словно птица, раскрыв за спиной полы мантии точно крылья. Крылья, что неминуемо разорвет злой ветер, исхлещет лохмотьями дождь... — Где ты? Где ты, чертов герой? Ветер подхватит слова с немеющих, посиневших от холода губ, а потом, хохоча и злорадствуя, зашвырнет их подальше. И только бьющие в лицо струи, и мокрые волосы, льнущие к коже, и такая же пустота, как под башней. Пустота, что гнетет, манит и шепчет... "Только шаг, Драко. Всего один шаг". Почему аппарировать из Хогвартса невозможно? Просто ступить в пустоту с этих стен, не задумывая какое-то особое место... потому что сейчас... потому что нет ни в магическом, ни в магловском мире точки, куда бы Драко Малфой хотел отправиться... кроме... Но там я не нужен. Да и где это — там. Одному Мордреду, наверное, известно. Если... если вообще он еще есть где-то — этот чертов раздражающий, ненавистный Поттер. Герой, что однажды — уже много позже: после битвы и после победы — тихонько выскользнул из Большого зала прямо посреди какого-то праздничного ужина. И больше никто и никогда не видел Спасителя магической Британии. Никогда. Кровать в гриффиндорской башне так и осталась разобранной, рукоятка забытой метлы сиротливо торчала из-под полога, скомканные носки, мантия на подушке, старенький свитер грубой вязки работы Молли Уизли, а еще новая рассеянная сова в совятне, которой герой так и не удосужился дать имя. Не то ее мелкая Уизли ему притащила, не то еще кто из рыжего семейства, обласканного вниманием Поттера. Сенсация... паника... ужас... Авроры подняты по тревоге, прочесывают замок, допрашивают с пристрастием даже привидения и портреты, домовиков и необычно тихого, покладистого Пивза, что и не помышляет отчего-то обзываться и кидаться в них разной дрянью... Дементоры... дементоров приструнили, но в те дни... казалось, один из них умудрился бежать и в одном из потайных уголков Хога выпил всю мою душу, оставив пустую оболочку — Драко Малфоя без чувств. Кто я без тебя, Гарри Поттер? Зачем я тебе? Какой смысл теперь, если нет возможности даже увидеть и, как прежде, посмеяться над вихрами, неуклюжестью и очками... Пряча за насмешкой потребность... такую же пронзительную, как вопли этих, будь они прокляты, мандрагор в теплицах Стебль. Я так хотел быть твоим другом, несносный ты Поттер. Тогда, еще ребенком. А потом... потом просто хотел... хотя бы рядом, хотя бы издали. Иногда... Я так хотел, но ты предпочел исчезнуть (версию о похищении исключили достаточно быстро), раствориться, пропасть. Просто растаять в магловском мире. Попробовать... что? Стать собой? Без меня... Ты посмеялся бы, правда, услышь мои мысли? Кто я такой, как посмел, бывший Пожиратель, заклятый враг и предатель. Трус и изменник. Все правда, Поттер. Я — трус и изменник, которого ты волок за каким-то боггартом на себе из Адского пламени. А я ведь до сих пор помню, что волосы твои тогда пахли гарью и одновременно свежей травой. И я так крепко, так крепко держался, словно боялся, вздохну, моргну, отвернусь, и — исчезнешь... Я не знаю, как я здесь оказался... Но посреди гремящего музыкой зала и веселящихся, совсем уже забывших о твоем исчезновении студентов... вдруг стало как-то особенно пусто. И злость хлестнула, ошпарила нервы. Так, что захотелось кричать... или проклинать без разбора, посылая смертельный зеленый луч во все стороны... Удержался... потому что ты бы мне не простил. Только не это. Удержался и просто сбежал, оскальзываясь на ступенях, в любой момент рискуя проломить свою голову... И вот сейчас — дождь, ветер в глаза... и я знаю, просто знаю, что ты уже не вернешься. Знаешь, как страшно звучит это слово, Поттер? НИ-КОГ-ДА И уже не сопротивляюсь, когда ветер все же толкает в спину, когда нога срывается в бездну, и жмурюсь, зная, что аппарировать не получится, только не здесь, ведь барьер. И нет ни единого места на планете, чертов ты Поттер. Ни единого места... И поток воздуха подхватывает под руки, и влечет отчего-то не вниз, не кубарем, не швыряет о скалы и острые выступы, нет... Мягко и плавно, а потом... щелчок... серебристая вспышка... И дождь... дождь соленый... Плавным ударом — камни какой-то мощеной дороги под ноги. Визг, скрежет, где-то сзади и сбоку, острые вспышки — с размаха в глаза. Какие-то жестянки сквозь потоки воды, заливающейся в нос и в глаза, заставляющей кашлять. Столько воды... Жестянки, как та нелепая у папаши Уизли... Дождь... дождь соленый. И чьи-то руки — на лице и на шее, ощупывают, трогают, тянут. И голос, этот голос не мог быть реальным, голос, что звучал всегда в моей голове: — Драко. Ты нашел меня, Драко? Я думал... никто... Драко... замерз сильно. Дождь... дождь соленый. И его губы. Соленые тоже. Холодные, мягкие. Гарри? — Заклинание и барьер. Невозможно. Только тот, кто хотел, кто искал, тосковал... Только... Правда, Драко? Не пойму, о чем ты бормочешь. Чертов Поттер, болтливый, неуемный, как пикси. Как у тебя остаются силы, чтоб говорить? Придурок ты шрамоголовый... Иди сюда, Поттер. Так вот, ближе... Рубашка совсем промокла, как и моя. И губы... губы соленые, как мечтал.