Без тебя ненавижу

Гермиона замирает на пороге библиотеки и изо всех сил борется с порывом протереть глаза. Еще раз и еще. Помещение тонет во мраке, лишь два неярких, точно уставших, огонька люмоса освещают склоненные друг к другу фигуры. Близко, непозволительно близко. Настолько, что платиновые пряди мешаются с черными. Отсюда не видно, но она может поклясться Морганой, что холеная ладонь аристократа накрывает собственнически руку героя. Не брезгуя ни обветренной кожей, ни заусенцами... Это... это неправильно как-то. Но она боится даже вздохнуть, чтобы не потревожить невольно. И кажется, будто на глазах свершается некое таинство. И незримые мерцающие нити протягиваются от одного к другому, сплетаются намертво. — Герм! Ты чего застыла тут изваянием? Как будто снова Василиска увидела в зеркале... ха! Гарри-то отыскала? Ужин закончится скоро, а он, кажется, и не обедал. Рон топает, как гиппогриф, а зевает громче, чем уставший дракон. Потягивается и, слава Мерлину, даже не догадается заглянуть за плечо лучшей подруги... Если бы бросил один только взгляд. Кажется, ничего невиннее придумать даже нельзя, но есть при этом в двух застывших так близко фигурах что-то безумно интимное. Что-то лишь для двоих. — Не знаю, где его носит. Здесь только мадам Пинс носом клюет над каким-то фолиантом, очевидно, древним ужасно. Может быть, Гарри снова надел мантию и бродит невидимкой по коридорам? Он говорил, что хочет подумать в одиночестве. И впрямь говорил. Подумать, а не корпеть над эссе с Малфоем. Вот так тихо и гармонично. Так правильно что ли. "Хватит! Если ему это нужно, ты не будешь придираться и словом не обмолвишься о том, что увидела. И если Гарри захочет, когда он будет готов... он сам все расскажет". — Ладно, пойдем что ли в гостиную. Я хотел с Симусом в плюй-камни сыграть. Симус скорее всего сейчас бродит где-то с Дином. Как неразлучники, право. Но об этом тоже лучше молчать. Однажды Рон сам все поймет и увидит. Однажды и ты, Гермиона, будешь сидеть с кем-то вот так, чуть плечом касаясь плеча, под тихий шорох пера о пергамент. И даже молчать рядом будет уютно. — Пойдем, Рон. Скоро отбой, а попасться Филчу и миссис Норрис будет не очень приятно. Она развернется так, чтобы не оставить другу ни малейшей возможности заглянуть в библиотеку и увидеть. Увидеть, как зачарованно Гарри таращится на Малфоя, забыв о пергаментах, свитках и книгах. Как тянет руку, чтобы откинуть со лба белоснежную прядь. Так ласково, что в горле что-то сжимает. Гермиона не завидует, нет. Ей просто правда... до безумия странно. Ей надо просто привыкнуть.