Без тебя ненавижу

Малфой зябко ежится, поднимает воротник пальто, дует на вечно мерзнущие пальцы. Гарри привык и иногда в шутку зовет его хладнокровным. Шутка ли — вечно ледяные ладони, если не в малой гостиной в мэноре или не укутан согревающими чарами от макушки до пяток. Впрочем, греть его на людях никогда не позволит. Смотрит на Темзу, что мягко несет свои воды к океану. На том берегу — гирлянды огней, весело сигналят такси, и даже с такого расстояния пахнет глинтвейном. Лондон готовится к Рождеству, хотя на землю еще не упало и снежинки с начала зимы. Малфой не ворчит, не плюется ядом, даже не отшатывается брезгливо, когда компания маглов-подростков с гоготом проносится мимо, один чуть задевает плечом. Раньше Драко бы разорался, помчался б домой, чтобы тотчас сменить всю одежду и долго оттирать чистокровную кожу в душе. Раньше Драко пустил бы вслед малолетней шпане парочку не очень страшных проклятий /все же убийцей он не был даже тогда/. Раньше... раньше все было иначе, а сейчас — всего лишь скривится, отряхивая полы пальто от несуществующей пыли и сора. — Пошли что ли, Поттер, домой. А то сбросят прямо с берега в реку, и не заметим. Стареем что ли с тобой, господин Главный аврор. — Опять вы брюзжите, министр Малфой. Победитель самого Волдеморта усмехнется, сплетая их пальцы, незаметно наложит таки согревающие чары. Малфой фыркнет, но и сейчас не станет орать. И даже позволит обнять, чтобы прямо отсюда аппарировать к воротам мэнора, где под брюзжание Люциуса, ядовитые реплики Снейпа и тихие смешки Нарциссы Малфой они съедят поздний ужин, а позже отправятся в спальню. Ту, за дверями которой из ночи в ночь совершается таинство. Ту, где с Драко спадает маска надменного чистоплюя. Ту, где Гарри берет и отдается порой до рассвета, чтобы утром слушать снова издевки от Люца и прятать глупую улыбку в шарф, что безуспешно маскирует следы ночных приключений. Ту, где Драко шепчет такое, что даже под угрозой проклятия не повторит вне этих стен при свете дня. Ту, где они бережно хранят свое хрупкое счастье, даже не догадываясь, впрочем, что всем и давно все понятно: Господин Главный аврор никогда не даст своего мужа в обиду. Министр магии заавадит любого, кто только посмеет покуситься на Гарри. Его лохматое счастье в нелепых очках. Его шрамоголового придурка из Гриффиндора. Главную занозу в заднице Драко Малфоя с первого курса. "Я с первого взгляда понял, что ты будешь только моим. Еще там, в магазине у Малкин", — и это то, что Малфой ни за какие сокровища мира ему не озвучит. И это, что Поттер каждый день читает у него по глазам. И [не] отвечает: "Я тоже, Малфой. Никак не мог оставить в покое и прогнать окаянные мысли об одном слизеринском засранце". На работе они будут спорить по поводу и без повода просто до хрипа, бить кружки и крушить все вокруг, распугивая хихикающих подчиненных. А потом долго мириться на столе в кабинете у кого-то из них. Порой забывая ставить заглушающее даже. Впрочем, уже все привыкли и делают вид, что не понимают, не видят, оглохли. Впрочем, почему бы не позволить столь мелкую слабость героям войны?