Без тебя ненавижу

Бренди огненной волной прокатился по гортани, плеснул по пищеводу теплом. Драко поморщился, отставляя стакан. Лучше не стало. Разве что почувствовал себя кем-то вроде валлийского зеленого дракона. Не совсем обыкновенного разве что... За спиной грохнул фейерверк, и дамы радостно завизжали. Мужчины сдержанно зааплодировали представлению. Кажется, мистер Гринграсс одобрительно проворчал что-то, хлопнув по плечу будущего свата. Люциус стиснул зубы, одаривая того непревзойденно величественной и снисходительной улыбкой Малфоев. Драко отвернулся и подозвал домовика, приказывая принести чего-то покрепче. Огневиски вполне подойдет. А не этот компот, который так полюбился самому министру и прочим героям Второй магической. Даже Поттер... К Мордреду любимца волшебной Британии. Конечно, он не мог не явиться на помолвку бывшего школьного врага, которого собственноручно выдернул из пасти огненных псов. Сына женщины, солгавшей самому Волдеморту и тем обеспечившей Светлым победу в войне. Помолвка, на которой, разумеется, настоял глава рода. Помолвка с Асторией Гринграсс. Красавица, умница, говорят. Драко ее даже не помнит по школе, он с ней не говорил ни единого раза. "Не спорь, Драко, сын, так надо. Положение у нас пошатнулось, но кровь Гринграссов, без сомнений, чиста, и хотя они не поддерживали Орден, к Лорду также примкнуть не спешили. Поверь мне, это лучшая партия из возможных", — объяснял отец Драко, а тот и слышать не желал ни об этой девчонке, ни о каких-то других, пусть их даже строем бы провели перед ним и приказали раздеться. "Мой ответ — нет. Один раз ты за меня уже принял решение", — и в доказательство — побледневшую, но так и не сгинувшую метку на тонкой руке. Лучше бы сдохнуть тогда, в Адском пламени в ночь Последней битвы за Хогвартс. Лучше бы так, чем это вот все. И тихим шепотом где-то в закоулках памяти, почти что на ухо: "Держись, Драко. Не смей падать, Малфой. Ну, мой хороший... немного"... И огненный вой за спиной, от которого чистейшая древняя кровь в его венах стыла, превращаясь в кисель... Отец отступил, разумеется, сразу. Но уже следующим утром — первые страницы "Пророка" и Мальчик-который-всех-победил ослепляет той самой улыбкой... под руку с Джиневрой Уизли — рыжей красоткой, что так расцвела после войны и сразу же, конечно, себе отхватила героя. "Пусть так, отец, я согласен. Астория, Дафна, пусть даже Паркинсон. Не имеет значения. Только без лишнего шума"... Без лишнего шума, конечно. Несколько сотен гостей, столы, что ломятся от изысканных яств, и лучшие музыканты магического мира. Завтра все до единой газеты провозгласят этот прием "самым лучшим и искрометным в сезоне", будут превозносить утонченность невесты и букет редчайших коллекционных вин. Восхищенные вопли, а после — вереница сов с приглашениями на банкеты, премьеры и просто на чай. Просьбы об интервью и слащавые похвалы... Разумеется, ни слова, ни строчки от того, кто мог бы... Впрочем, пустое. — Сбежал, значит от всех? Я тебя понимаю. Мне тоже хочется. Часто, — золотая легенда, как будто воплотившись из мыслей. Стоит очень близко и смотрит. Без тени даже улыбки. С какой-то... печалью? тоской? — Что, Поттер, уже заскучал? Надоело демонстрировать колдографам геройскую рожу? А где Уизлетта? Неужто одного отпустила? Ах да, ведь мы у Малфоев, она, должно быть, решила, что не отмоется от грязи, которая к ней в этом доме пристанет. Гарри моргнет несколько раз и стряхнет со лба челку. Потянется, отбирая стакан с уже огневиски. И когда Хуки успел притащить? — А тебе не хватит?.. жених... — Не твое шрамоголовое дело! — вспыхнет, когда Поттер вместо того, чтобы кинуться в драку или процедить чего пообидней вдруг растянет губы в слабой улыбке и тут же глотнет, не брезгуя после Малфоя. — Какое облегчение, а я было решил, что тебя подменили. Ну, оборотка, все дела. Ты же на себя не похож. Слоняешься тут весь вечер ото всех в стороне, а у тебя же помолвка. Обычно счастливые пары все время проводят рядом друг с другом. Что? Я не прав?.. Эй! Драко? Малфой! Тебе плохо? Я сейчас кого-нибудь... — метнется в сторону, забыв, очевидно, о том, что он маг и вообще уже почти что аврор. — Блять, Поттер, постой. Не ори, все нормально. Ты мне просто скажи, ты правда такой наивный или на публику просто играешь? Споткнется об искренний непонимающий взгляд. Чистый и зеленый, как май. Мерлин, такой ненавистный. — Все ясно, — и Драко отвернется уныло, чувствуя, как внутри ширится пропасть. Черная и ледяная. И лететь туда почему-то не больно, не страшно. Так было предначертано, может. — Что же... ты ее даже не л-любишь? — и это было б до усрачки смешно, если бы не хотелось себя заавадить на месте. — В чистокровных семьях, поверь, про это не вспоминает никто. Просто закрыть глаза и дышать, впуская в грудь и вены прохладу. Вцепиться в перила руками до боли, только б не поддаться порыву, только бы не обернуться к нему, не шагнуть. Не раскрыть свою слабость сейчас, когда Поттер так близко... и ближе. Когда Поттер так пахнет — ветром, какими-то ягодами, кофе без сливок. Когда Поттер вдруг сжимает плечо... Нет, Драко, зажмурься. — Я тебе не позволю. Посмотри на меня. Мотнуть головой. Долбаный гриффиндорец, ты ничего не решаешь. — Этой свадьбы не будет! Тебя не спросили... а перед глазами газета и улыбка Джинни Уизли. И в голове — задушенный крик, что рвет изнутри перепонки. Еще раз, как для глухого: — Это всего лишь помолвка. И ты ничего не решаешь. — А тут ты ошибаешься, Драко. Я же был уверен, что ты по любви. Весь, как придурок, — смешок, ну, конечно, — извелся. Я думал, что она — твоя половина. Даже не хотел приходить, потому что, знаешь, как трудно видеть, когда тот, кого ты так... Но явился, конечно, чтобы писаки блохастые не понаписали нового бреда, мол, сам герой не почтил, и прочий дурдом... А если ты так... Я просто не дам. Потому что ты просто обязан... Это, наверное, сейчас бред у героя. Драко ни слова не может понять. У него в голове как будто взрываются башни и камни в пропасть летят один за другим. Вкус пороха на губах... Все просто, он бредит. А Поттера тут даже нет. — Ты просто не спеши, не отказывай сразу мне, ладно? Мы ведь с тобой так долго знакомы. Что тебе делать с ней целыми днями? А мы и подраться можем, и на метлах погонять, да все, что ты скажешь. Хочешь, я даже научусь варить зелья? Люциуса я беру на себя, а с миссис Малфой мы общий язык нашли еще в Запретном лесу. Это что сейчас, предложение? Нет, точно горячечный бред. Наверное, в напиток что-то ему подмешали, и скоро в глазах начнет двоиться, и кончики ногтей посинеют... Поттер смотрит тревожно, сверкая очками. "Надо будет подобрать другую оправу... хотя, есть же зелье идеального зрения", — мелькают дурацкие мысли. Так хочется пить. И смеяться. Дернет узел на шее рукой, ослабляя проклятую удавку. Поттер все еще не двоится. Только смотрит и как-то нервно губу грызет, уже почти до лохмотьев. — Драко, ну что... ну, что скажешь? — Я сейчас вообще не пойму... — Хм... может быть, так будет понятнее? И качнется вперед, воруя последний воздух и на лету глотая ошарашенный выдох, раскрывая языком холодные губы, скользнет по кромке зубов... Собственный стон Драко тоже приснится, как и руки, что взметнутся, чтоб оттолкнуть, остановить безрассудство, без сомнения, пьяного в стельку героя, но... зачем-то зароются в эти невозможно лохматые пряди. Столько лет, Гарри Поттер. Столько чертовых лет. Кажется, рядом вспышки и какое-то нездоровое оживление. Кажется, завтра в газетах напишут что-то другое. Кажется... — Драко, ну как? Не останавливайся, очкастый придурок. Я ничего не понял еще, не решил. Хлопок аппарации, не разнимая губ и объятий. * — Ты видела, Нарси? Салазар, все эти газеты! Первые полосы! "Гарри Поттер крадет школьного недруга прямо с помолвки!", "Долгожданное завершение школьной вражды или любовь длиною в войну?", "Гарри Поттер сорвал помолвку Драко Малфоя! Гринграссы спешно покидают страну..." Это просто позор... мы покрыты позором... Нарцисса снисходительно хмыкнет, отодвигая ворох "разнокалиберной" прессы. Взмахом палочки испепелит за раз полторы дюжины вопилеров. И тут же, как ни в чем не бывало, отхлебнет свой жасминовый чай. — Союз нашего сына с героем, победившем Темного Лорда? Не вижу причин для трагедии, милый. Зато какие открываются горизонты... — улыбнется скупо замершему потрясенно супругу. — Выпей чаю со мной. Между прочим, Милли испекла твои любимые круассаны. * Где-то в Лондоне, очень далеко от Малфой-мэнора наследник древнего рода снова вскрикнет, выгибаясь на постели дугой. — Я люблю... не отдам тебя, слышишь? Дорогущий костюм и рубашка — бесформенной разорванной грудой где-то в углу. Зацелованные и опухшие губы. До невозможности невменяемый взгляд. — Поттер... Поттер... Поттер... ох, Гарри... я тоже.