Без тебя ненавижу

Хорек приезжает сразу после Рождества. Один, в пустом и промерзшем почему-то Хогвартс-экспрессе. В Большом зале домовые эльфы накрывают ему ранний обед, и он долго дует на озябшие пальцы, ковыряет вилкой тыквенный пудинг. Гарри знает откуда-то — он его не может терпеть. — Чего уставился, Потти? — Малфой рявкает как-то устало, а сам даже глаз не поднимет, не смотрит. Он бледный до синевы и какой-то прозрачный, у него круги под глазами и, кажется, потрескались губы. У Гарри под ребрами тянет и от ужаса жжет. Но он все же подходит чуть ближе и садится напротив. — У тебя все в порядке, Малфой? Драко давится куском этой дряни, которую умудрился все же в рот запихать. А после — уже в Больничном крыле — долго убеждает несчастную Помфри, что имела место попытка убийства. — Он спросил у меня — как дела. По вашему, целитель, это нормально? Целитель закатит глаза и молча вскинет руки, удаляясь в подсобку: — Гарри, ты как-нибудь сам. Я... — Все в порядке, мадам Помфри, я справлюсь. Белобрысый заломит надменную бровь, поправляя манжеты: — А ты, значит, ставишь клизмы теперь и что еще делают те, кто на побегушках у целителей в Мунго? — А ты, значит, хочешь клизму, Малфой? И прыснет на искреннее возмущение на чуть позеленевшей в тон галстуку роже. Да уж, принц, наверное, в красках представил, как полукровка-герой покушается на святая святых... — Поттер, ты идиот. — Что-нибудь новое скажешь, Хорек? * До Нового года — два дня и четыре с половиной часа. Гарри бродит по замку, как призрак. Все разъехались по домам, только они — неприкаянные какие-то с Малфоем. Рон с Гермионой, близнецы — конечно, в Норе, Джинни с Крамом на праздники улетели куда-то в Россию. Луна и Невилл, Дин и Симус колесят по Европе. Слизни и те на пары разбились, и только ему не хватило... не ему — им двоим. Хорек высокомерно читает запоем какие-то книги по зельям. Он библиотекой завладел подчистую, и лишь удивленно хмыкает на каждую попытку вторжения. — Что, Поттер, извилину в голове отыскал или буквы знакомые вспомнил? Ну, так и быть, проходи, я подвинусь. — Да пошел ты, урод... — Повторяешься, Потти. * Год кончается меньше, чем через сутки. Он находит не-друга в слизеринской гостиной /умудряется часом раньше вытрясти из вездесущего Пивза пароль/. Здесь до странного спокойно и даже уютно, красиво. Ярко горит в камине огонь, и по изумрудно-серебряным стенам пляшут рыжие отблески-маячки. — Я понял. Ты маешься от безделья и почему-то решил, что я должен тебя развлекать, раз уж так получилось, что во всем Хогвартсе кроме нас — ни души. — Неправда. Есть еще директор Макгонагалл, профессоры Спраут и Снейп, мадам Пинс, мадам Помфри. И как же армия домовиков, что каждый день готовят твои любимые блюда на завтрак, обед, даже ужин? А Хагрид, он, конечно, не в замке живет... — Откуда, Поттер, ты знаешь?.. — перебивает лениво, и тона не повысит при этом, но книгу откинет и даже уставится снизу вверх, не моргая. — Откуда я знаю, что все они здесь? — Откуда ты знаешь про мои любимые блюда? Гарри быстро краснеет душной волной. Так, что самому становится безудержно жарко. Терзает пальцами пуговки на рубашке, что застегнута под подбородок и мешает дышать. — Я... ну, просто подумал... ведь праздники все же. — Рождество давно позади. — Новый год. Смотрит на него, как на говорящего пикси. Кажется, раздумывает, не вызвать бы помощь: герой-то совершенно того... — Это праздник такой... отмечают у маглов. И то не везде. Я решил... — Решил, что мне нужна твоя жалость?! — Решил, что можно как дома! Понятно тебе? Идиот!!! И вылетит из гостиной, как верхом на метле. Как тогда, в их последний полет, когда за спинами бесновалось Адское пламя. Когда он... зачем-то вернулся и спас. А теперь... решил вот что ли праздник устроить? Какой же, Мерлин, невыносимый придурок. * До Нового года — четверть часа. Малфой поднимается в гриффиндорскую башню, насупленный, но какой-то незлой. — Будет праздничный ужин? — Домовики обещали. А ты?.. "... ты останешься прямо здесь, с твоим главным врагом?" — Предлагаешь мне сидеть в сырых подземельях? Нет, Поттер, спасибо. Я, может быть, тоже веселиться хочу. И пускай это странный магловский праздник... — Эльфы обещали нам торт, а еще сюрпризы-подарки — утром под елку. Огневиски не вышло, но пиво... Поттер внезапно трещит, тараторит взахлеб. И глаза из-под очков блестят бирюзой. Драко думает, тот ведь даже не был ребенком. Драко... Нет, это не тепло там, в груди. Просто жар от камина. — Ладно, Поттер. Можно выпить немного вина, — и достает откуда-то /из кармана???/ бутылку. Гарри моргает три раза. И приглашает за праздничный стол. Через пять минут часы пробьют ровно полночь. Это странно — два врага в пустой башне, покинутом замке сидят за столом. Не сверлят друг друга глазами, не сыплют колкостями, гадостями и ядом. Они говорят об учебе, о мире, почти не касаясь темы войны — зачем в праздник бередить то, что до сих пор не зажило? Малфой отложит вилку, склонив голову влево. Как будто прислушивается к уханью совы вдалеке. — Что там принято у них в Новый год? Ну, у твоих маглов. "И вовсе они не мои", — хотел бы огрызнуться герой, но почему-то отвечает лишь просто: — Загадывать желание в полночь. — Оно исполнится? — Я даже не знаю. Но мы волшебники, правда? — Ага. Мы можем его заставить исполниться сами. Мы можем столько всего. Я и ты. Стрелки сходятся на отметке в двенадцать. Часы из лун и планет тут же тихонько звенят, обозначая начало нового года. — С праздником, Поттер. — С Новым годом, Малфой. Рука накрывает сжимающую ножку бокала прохладную руку. Палец скользнет вдоль запястья, замрет. Драко опустит ресницы. Они серебристые и немного дрожат, бросая тонкие тени на бледные скулы. Драко опустит ресницы, вздохнет. Повторит: — С Новым годом. И чуть сожмет в ответ кисть своего не-врага.