Без тебя ненавижу

— С днем рождения, Поттер. Малфой насмешливо раскланивается и даже, кажется, шаркает ножкой, прижимает узкую ладонь к груди. Где-то там априори должно биться неуязвимое змеиное сердце. Гарри в ответ галантно кивает, чуть изогнув угольно-черную бровь: — Малфой. Спасибо, что принял мое приглашение. Этот праздник без тебя... никогда не обрел бы должные краски. Зеркальная усмешка, как в школьные годы, как будто оба опять — в дуэльном зале друг против друга, сжимая в побелевших пальцах палочки, так и стремящиеся выплюнуть в недруга сгусток магии — той, что позлее. — Не мог отказать себе в удовольствии. Сам Главный Аврор почтил меня приглашением на праздник. Признавайся, сколько тебе стукнуло, Потти? Молоко-то с губ успел утереть? Ох... прошу прощения за своевольность, господин Главный Аврор. — Не смел бы лишить вас какого бы то ни было удовольствия, Дра-а-ако... — издевательски склонится в учтивом поклоне. — ... чертов шут и позер... — в сердцах выплюнет неразборчиво сквозь сжатые зубы лучший недруг легенды волшебного мира. — Малфой, ты что-то сказал? — Говорю, тебя гости заждались... — и совсем уже неслышно, в уходящую темную спину почти змеиным шипением: скотина... Быть может забыл, что герой и парселтанг понимает? Кажется, плечи, затянутые в строгий фрак, будто в Дьявольские силки, дрогнут, как от изо всех сил сдерживаемого безудержного смеха. — Министр... я рад приветствовать вас. Пустяки. Какие старания? Это все Гермиона и Джинни. Меня угрозами сюда затащили, представьте? Драко чувствует, что закипает. Как же замучил весь этот цирк. Уже столько лет. К Мордреду все... идиот. — Блейз, хватит пялиться, тащи лучше выпить. — Дрейк, не думаю, что это — одна из твоих блестящих идей. — Я и не просил тебя думать, Забини. * — Гарри, милый, какой шикарный прием. И что я тут вижу... в гостях у героя бывшие пожиратели и ребята, что стояли по разные стороны баррикад во время войны. Как вы прокомментируете это? Всеобщая амнистия? Прощение? Будущее, что мы пишем с новой страницы? Глаза Риты Скитер горят неуемным восторгом, а прытко пишущее перо уже царапает на пергаменте что-то. До того, как Гарри и слово промолвить успел. — Вы забываетесь, Рита, — его улыбка — само обаяние, но от блеснувшей в голосе стали журналистка кутается в накидку и, глупо хихикая, суетливо прячет в сумочку и перо, и блокнот. — Простите, профессиональное, Гарри. — Запомните, Рита, война позади. Виновные уже заплатили весомую цену. Не вижу смысла что-то еще ворошить... правда ведь, Блейз? ... и вдруг с неожиданной злобой уставится на смуглого парня, как раз зачерпывающего из чаши лимонный /приторный до отвращения/ с медовой добавкою пунш. Блейз кашляет от неожиданности и, наверное, шока, рыщет взглядом по залу, но не находит, должно быть. — Бросил тебя твой... кавалер? Рита буквально делает стойку. Наверное, у нее это просто в крови — она чует грандиозный скандал. — Прошу простить нас, мадам. Мы с господином аврором отлучимся на пару слов, — и цепляет Гарри за локоть, волочет за собой на балкон, выталкивает в отрезвляющую свежесть. — Поттер, боггарт тебя забодай... ты сдурел? Ты что, блять, за сцену решил такую устроить? Или герой заскучал и жаждет скандала? — Блейз... Устало смахнет со лба челку, открывая легендарный проклятый шрам. Захлопает по карманам, тщетно ища сигареты. Забини вздохнет, предлагая свои. Коллекционные, крепкие, с привкусом вишни. Как любит Драко... на скулах тут же заходят ходуном желваки. — Вы не думали что-то с этим сделать? Поттер, серьезно. Даже я уже от всей этой еботни порядком устал... — Блейз, отъебись... Малфой шагает из-за изгиба балкона. Такой грациозный и тонкий. Воздушный, как льющийся сквозь стылую тьму серебристый свет от луны, звенящий на кончиках пальцев. — Если вы друг другу снова начистите морды... — Свали, я сказал... — Да мантикора хоть вас разорви... И нахрена я тут время теряю, пока там свеженькая одинокая Грейнджер... Чтобы я хоть когда-то еще... Блейз что-то продолжает бубнить, скрываясь за стеклянною дверью в доме, гудящем от музыки и смеха почти сотни гостей. — Как же они мне все надоели. — А я предлагал тебе вариант... Малфой шагает через полоску лунного света и опускает ладони — даже не на плечо, под пиджак. Массирует затекшие мышцы. Герой только стонет, опуская ресницы, и сообщает, бросает как бы походя, между прочим: — Забини будет еще крутиться возле тебя — прокляну. — Ему не интересны мужские, даже геройские, задницы, Поттер, — хохотнет безумно довольный Малфой. Почему-то он любит, когда Гарри ревнует. Урчит, как довольный жизнью, нажравшийся сливок книззл. — Он пускал на тебя слюни еще на шестом курсе, я помню. — Поттер, ты снова врешь, потому что не помнишь. На шестом курсе ты видел только меня и умудрялся забывать и про войну, Волдеморта... Поттер в ответ что-то несогласно бурчит и расслабляется, откинув голову на плечо Драко Малфоя, пока тот распускает тугую бабочку, выуживает пуговки из петель и тут же губами припадает к ключице. — Драко... — он гулко вдохнет, когда язык скользнет по чувствительному местечку. — Я хочу подарок, Малфой. — Все, что прикажете, господин Главный Аврор. Я в вашем безраздельном владении. — Пойдем и расскажем им обо всем. Драко, почти что пять лет, а знают только Гермиона, Рон и Забини. — И Панси... Поттер... Гарри, ты очумел? — У меня день рождения сегодня... ладно, — неожиданно грустно и тихо. — Забыли. Отойдет от Малфоя как-то боком неловко. Очень странно моргая. Наверное, глазам без очков непривычно, и картинка до сих пор временами съезжает. Как будто теряется фокус. — Гарри? — Прости, я пойду. Там МакГонагалл и, кажется, Помфри пришли. Нехорошо мне прятаться здесь от гостей. В своем же собственном доме... Он торопливо уходит, глотая остатки оправданий и странных, не связанных фраз. Драко лезет в карман... ничего. Портсигар он находит у основания холодной колонны. Дым врывается в горло пряной вишней и жжет. ...у него ведь и правда день рождения сегодня. У мальчика, которого никто никогда не любил. За то, что он есть. За то, что он Гарри — не Поттер. Драко лупит рукой по стене. Ну как так? Почему надо снова что-то решать и превращаться в эпицентр урагана-скандала? * — Уважаемые гости, министр, господин Главный Аврор... Позвольте мне вас отвлечь... — голос, усиленный магией, прокатывается под сводами комнаты громом. И все глядят на него. У Драко потеют ладони. Так пристально, с таким изумлением глядят. И пристальней всех — клятый Поттер. С недоверием и усмешкой холодной. Он чуть качнет головой. Конечно, не верит. Он снова не верит ему. — Я рассчитывал задать этот вопрос несколько позже и уж точно не здесь, но так получилось... — рукой шарит в брючном кармане, потом в пиджаке и, наконец-то находит. Коробочка, где на бархатной подкладке внутри — два простые ободочка металла, увитые какими-то древними рунами. Гарри сразу понимает, без единого слова. У Гарри зелень глаз не видна от зрачка, расширившегося... от ужаса ли? от восторга? — Гарри Поттер, окажешь ли ты мне великую честь и позволишь ли закрепить наш союз пред лицом всех этих людей магической клятвой? ... закрепить наш союз? шепотки бегут по рядам. ахи, охи, приглушенные вопли... — проклятий? восторга? Тихо так, что каждый может услышать, как где-то на кухне довольно себе напевает под нос подлый Кричер, наверняка, и надоумивший Драко на это безумие. "Пойдем и расскажем им уже обо всем". "Действительно, столько лет. Я хочу, чтобы знали до единого... каждый. Гарри Поттер — лишь мой". — Ты мне что-то ответишь?.. Господин Главный Аврор? Тихо. Слышно, как стучит его сердце, когда шагает вперед и тянет руку /с изумлением замечает — трясется/ к ладони. Сплетает их пальцы в замок. — Да, Драко... — голос сипит. Но в доме не останется никого, кто его не услышит. — Да, Драко, позволю, если ты останешься только со мной. И, чуть приподнявшись на цыпочки, целует довольные губы. Рита Скитер, забыв попрощаться, быстро стучит каблуками в направлении дверей. Должно быть, готовить экстренный выпуск о помолвке героя. Впрочем, у него День рождения. Почему бы и нет?