Без тебя ненавижу

— П.О.Р.О.К. — это хорошо. Правда ведь, Драко? — советник склоняется над его плечом, одобрительно глядя в мерцающий синим экран, по которому бегут ровные строчки формул и цифр. Упругие пружинки черных, блестящих кудрей душной волной ложатся ему на лицо. Он непроизвольно морщится — в нос ударяет запах ванили, смешанной с мускусом. У Драко слезятся глаза. — Я закончил расчеты, Советник. После проверки можно отправлять в лаборатории и запускать синтез тестовой партии. Уверен, осечки на этот раз не случится, — он говорит ровно, без единой эмоции, как механизм, как машина, в которую сам монотонно сутки за сутками вбивает данные экспериментов. И мускул не дрогнет на красивом, бледном лице, когда узкая женская кисть, скользнув по щеке, проследует к шее. И ниже, в вырез строгой рубашки. Холодная, как пробирки, которые они хранят исключительно в криоконтейнерах с жидким азотом. — Опять "Советник"? Ведь я просила. Зови меня Белла. Ведь мы с тобой боо-о-ольшие друзья, мой хороший. Он улыбается ей в ответ машинально, краем глаза отмечая, что Сивый отложил свои распечатки и внимательно наблюдает за ними. Даже вперед наклонился, опираясь всей своей массой на стол. — Не думаю, что директор одобрит... — секундное бешенство как ярко взметнувшееся пламя свечи, подхваченное порывом свежего ветра, прячут ее тяжелые, подведенные густым черным, веки. Небрежно отпихивает его плечом от экрана. Слава Мерлину, теперь он может дышать. Она цедит сквозь зубы: — Ты можешь идти, я проверю. За спиной отрывисто хохочет Фенрир. Сипло, скрипуче, как будто лает собака. * В тесном, почти стерильном спальном отсеке, одном на двоих, с порога срывает провонявшую ее духами, ее возбужденным телом одежду. Бросает ее прямо на пол. Пропитанная химикатами вода в душевой льется из лейки тонкой тепленькой струйкой. Ей он подставляет лицо. На плечи опускаются чужие. Такие знакомые руки. Впервые за много часов его отпускает. Как будто рвется провод, что долго-долго был до предела натянут. Как будто эта вода смыла какой-то защитный слой. И вот он — в этих руках, беззащитный и обнаженный. Руках, что прижимают к себе. Висок трогают мокрые губы. — Это снова она? — голос хриплый. Конечно, должно быть, только проснулся. Ему ведь в ночную смену идти. И совершенно неважно, что новая сыворотка еще не готова. Они должны учесть все-все-все. Заранее заняться усовершенствованиями, доработкой. — Беллатрикс, — сплевывает буквы ее имени под ноги, чтобы вода унесла куда-то подальше, в зловонный слив, к другим нечистотам. — Мне жаль. — Однажды она все равно сделает это... Однажды она заставит трахнуть ее. И тогда все они — хладные трупы. Потому что Лорд, он же — директор П.О.Р.О.К.а — не на все проделки своей безумной жены смотрит холодным змеиным взглядом сквозь пальцы. Совсем... далеко не на все. — Мне придется ее просто убить. Может быть, сразу обоих, — просто говорит тот, второй, что ступает под водяные струи прямо в одежде. Черные волосы липнут ко лбу, открывая странный шрам в виде зигзага. Как будто молния, что ударила когда-то в него. Возможно, очень давно. Когда тот был еще мелким ребенком. — Гарри, ты сумасшедший, — шепчет Драко и поворачивается в этих крепких руках, чтобы накрыть его губы своими, чтобы стащить с него все равно промокшие тряпки. Чтобы прижаться так крепко, как ни к кому никогда. Он уверен — ни к кому другому в их проклятой жизни. В прошлом, из которого оба не помнят даже крошечный миг. Ничего. Ни друзей, ни родни, ни фамилий. Ни мира, в котором жили когда-то. * Есть только П.О.Р.О.К. — все остальное вторично. П.О.Р.О.К. — это место, где найдут лекарство от смерти, где излечат всех от недуга. От вспышки, поразившей планету. "Маглы мрут один за другим. Мы ничего не можем поделать. Этой дрянью пропитано все. Земля и вода, даже воздух. Единственный шанс П.О.Р.О.К. — найти ответ в тех, кто почему-то не заразился" Ответ — в ребятах, запертых в замке под названием Хогвартс. Собранных туда по крупицам из самых дальних уголков всей Земли... Лорд рассказывал, и он верил, конечно. Он слушал, будто загипнотизированный взглядом этих вертикальных зрачков, пытаясь не замечать чудовищного, искореженного болезнью плоского носа. Как две дыхательных щели на землистом лице. Как будто он — не человек, а что-то иное... Конечно, он верил ему. "Для твоего же блага, мой милый Драко. Воспоминания будут возвращены вам как драгоценный подарок. Вместе с признательностью всех тех людей, кому наша вакцина поможет спастись. Сейчас ничего не должно отвлекать. Ни плохие воспоминания, ни тоска по кому-то. Драко, ты меня понимаешь?" "Понимаю, мой Лорд". Любой другой ответ карался бы немедленной смертью. * — Ты же тогда пошутил? Про убийство, — сонный Драко укладывает голову ему на живот, когда Гарри под утро измотанный приходит с дежурства и падает в постель, забыв даже про душ. — Нет. Здесь явно что-то не так. Какая-то жуткая тайна. Уверен, что они врут нам во всем. Потому что цель П.О.Р.О.К.а — не спасение мира. Нам надо отсюда бежать. Ты со мной? У Драко странно поджимаются пальцы, и холодок ползет ледяной змеей по спине, заставляя все до единого волоски на теле встать дыбом. Это не приведет их к добру. Но... по крайней мере, они будут вместе. Еще чуть-чуть будут живы. Не здесь, где смертью пропитано все. Они будут вместе. Откуда-то Драко знает, так было всегда. В той, прошлой и настоящей их жизни, которую они теперь, вероятно, не вспомнят уже никогда. Кто они такие? Зачем и откуда? Мысли путаются, и сон мешается с явью. — Да, Поттер, конечно. С тобой. — Я знал, что ты не такой уж и слизень, Малфой, — довольно хмыкает тот, засыпая.