Без тебя ненавижу

– Опаздываешь. Драко, на тебя не похоже. – Забини, отстань, у меня были дела. Раскладывает вещи на самой последней парте, почти под потолком огромной аудитории, походя стряхивая на пол охапку разноцветных валентинок-сердечек. Профессор за кафедрой что-то бубнит монотонно об особенностях физиологии человека, то и дело поправляя сползающие на кончик носа очки и зарываясь рукой в шевелюру, в которой будто вороны свили гнездо. Те самые, что сутками орут возле Тауэра и пугают туристов. – Поттер спрашивал о тебе. Может, тоже хотел подарить валентинку или позвать на свидание? Все же я был прав, и ты – его главный любимчик. – Ага. Именно потому он поставил мне неуд на последнем зачете. Мне, Блейз! Лучшему на нашем потоке! Мальчишка хмыкнет, заломив черную, будто нарисованную маркером бровь. Театрально пальцем постучит себя по виску. Размышляет как будто. – Ну-у-у-у, я не знаю, Дракончик. Способ привлечь внимание? Заставить тебя дополнительно заниматься? – бездумно выводит в тетради какие-то круги, треугольники и пирамиды. Покусывает белыми, как сахар, зубами, кончик карандаша и, причмокнув, жмурится. – Представляешь, у вас отработка. Ты и он, больше – вообще ни души. Поттер дает тебе решать тесты... Нет, лучше – эти мудреные генетические задачки. Ты пишешь, ручка скрипит по бумаге, буквы и символы скачут по строчкам, он наклоняется через плечо, придвигается ближе... Ай! Драко! Ты очумел? От удара в лоб кулаком валится со скамьи в проход между рядами. Кубарем вниз пролетает футов девять, не меньше. Профессор рассеянно оборачивается от доски, на которой вычерчивал мелом какие-то формулы. Случайно стирает рукавом пиджака половину. Пальцем – по зигзагу белого шрама на лбу. Как будто голова опять /опять?/ разболелась. – Господа? Проблемы? – Нет, что вы, профессор, просто Блейз спешил в туалет... – Малфой ухмыляется под смешки полусотни вмиг оживившихся студентов. – Разрешите его проводить? Все же, День влюбленных, а это – Блейз. Что, если поклонницы его караулят? – Уверен, Драко, он справится сам, и от девиц, если захочет, вполне отобьется, – глаза хитро поблескивают из-под очков нестерпимо ярким. Зеленым. Драко вздрагивает. Почти как в его сне, который возвращается снова и снова. Зеленый луч, летящий в лицо, и какой-то безносый урод с белой рожей. Змея, раздувающая капюшон, и фигура в черном, парящая чуть поодаль в небе, как призрак. Тоска, что заползает в нутро, выскребает все хорошее и светлое, что только там было... – Драко? – профессор уже перед ним. Летел он через аудиторию что ли? Склонился участливо, руку на плечо опустил и сжал так больно. Точно будет синяк. – Я в... порядке... Не волнуйтесь... профессор. Тот кивает и отходит с каким-то сожалением даже. Зыркает напоследок через плечо. Обычным таким, ничего не выражающим взглядом. "У тебя паранойя, Малфой". * – Говорю тебе точно, я видел, как он просто исчез. Растворился. Только что был. И тут – хлопок, какой-то серый туман. А потом – ничего. Только какая-то драная кошка и кривой мусорный бак, почти что пустой. – Другими словами, ты рылся в помойке? Прелестно... – лучший друг ржет в кулак, но предусмотрительно отклоняется от очередного тычка. Ну его к боггарту. Вернее... как это? К черту! – Я шел за ним от самого колледжа. Боялся, что потеряю в подземке. Но он и не собирался туда. За угол завернул в тупичок и исчез. – Растворился в воздухе у тебя на глазах? А ты точно сегодня не пил? Или, может, одна из этих девиц, что все время крутятся с тобой рядом, подсунула тебе такие, знаешь, цветные таблетки... Ты с открытками не брал ничего? – Блять, Блейз! Я их выбросил все, ты же видел! А Поттер... Ну... ладно. Не совсем чтобы на глазах! Но я слышал звук такой... как от петарды! И там остался туман. А выход там только тот, что и вход! И разве ты не заметил? Он по возрасту такой же, как мы, а уже – целый профессор. Это тоже нормально? Блейз. Да черт... Как же ты не поймешь?! Этот Поттер что-то скрывает! Чутье меня никогда не подводит! Мы с тобой знакомы меньше, чем год, но поверь... Всю свою жизнь... – Да уж тебе не поверишь, пожалуй... Слушай, ну если ты будешь так продолжать, он или обратится к констеблю или вообще подаст на тебя в суд за преследование. Не боишься, что упрячут в психушку? Следишь зачем-то за ним. Вообще помешался. Хмурится, разглядывая упрямо поджатые губы и нахмуренный лоб. Нет, Драко Малфой не меняется ни в одном из миров. Однозначно. – Демен... Черт с тобой, Драко, – он сделал все, что мог. И даже не мог. – Но Салазаром тебя заклинаю, просто будь осторожней. Когда я говорил, что он глаз на тебя положил... – Кем заклинаешь? – озадаченно перебивает Малфой, сужая глаза. Как каждый раз, когда в чем-то подозревает. Проныра. – Ой, да забудь. Это поговорка такая... семейные предания, я бы тебе рассказал, но со скуки заснешь. – Что-то я... – Дрейк, прости, я дичайше спешу. Совсем забыл про свидание. Валентинов день ведь! Ты тоже встретился б с кем. Помнишь ту красотку с отделения инженерных наук? Анджела или Розитта?.. Или Поттер... Все, не рычи, я погнал. Увидимся, Драко! Хлопнет по плечу и тут же ругнется, поднимая что-то с земли. Выскользнуло что ли из сумки? Палка вроде указки. Засунет в рукав, воровато оглянется на Драко. – Не обиделся, что я вот так ухожу? – Вот еще, вали давай. Не заставляй даму ждать. – Ну, бывай... – и припустит, как будто за ним несется стая скалящих пасти бешеных псов. Что-то... что-то вокруг происходит. Драко чувствует, как густеет воздух день ото дня. Как профессор Поттер из-за кафедры п о с т о я н н о смотрит пытливо. Как куда-то пропадом пропадает приставучий, надоедливый Блейз. Как незнакомые люди кланяются на улицах Лондона или пренебрежительно фыркают в спину. Ему мерещится все это, конечно. Слишком много Поттера и зелени его глаз. Слишком хочется встряхнуть за шкирку и приложить затылком о стену. * – Добрый вечер, Драко. Ты что-то хотел? Заворачивает за угол и налетает прямиком на него. Руки обхватывают за плечи, не позволяя сбить с ног и двоим рухнуть в грязь. Глаза под очками сверкают. Смеются. У Драко сбоит в груди, и он тряхнет головой, прогоняя какой-то неразборчивый шепот, напоминающий шипение змеи: "Прекрасно... восхитительно, юный Малфой. Я и не думал, что это будет так просто... забрать Гарри Поттера душу. Всего-то отнять тебя у него. Злейшего недруга, соперника, главную язву... как оказалось, зазнобу..." – Профессор... я... задумался просто... – Задумался, значит? Ох... Драко, какой же ты враль... до сих пор. Я так скучаю по тебе... невозможно... Целует, прижав опешившего студента к холодной мокрой кирпичной стене. Целует, пробираясь языком, кажется, в самую глотку. Драко дернется в его сильных /каких-то слишком сильных/ руках. Попробует укусить, но неожиданно для себя рванется навстречу. И поцелуй, как дуэль, как танец, как водоворот, в котором не понять, кто ведет, а кто уступает, кто тянет другого на дно, и кто кому помогает дышать. Поттер бормочет что-то, не разрывая их поцелуй. Какой-то горячечный бред про сов с коробками конфет в виде огромных сердец и патронусов, несущих тайные признания, русалок, уходящих на глубину, и какой-то Хогвартс, сияющий в темноте всеми цветами. Про крошечных розовощеких купидонов и пунш, который всем в Большом зале наливают сегодня. Про бал. Попрекнет, что грозился его научить танцевать. Да только вот не успел... не сложилось. Бормочет или Драко слышит все это в своей голове. Нет. Он видит, как будто возможно подсмотреть чьи-то мысли. – Профессор... Поттер, но как же? – Как жалко, что ты должен будешь забыть это, Драко. Мерлин, как жаль. Как жаль, что я не могу взять и остаться с тобою. А ты ведь даже не знал. Ничего. Никогда. * – Поттер. Что ты творишь? Обливиэйт? Решил окончательно лишить Драко рассудка? Ты же знаешь... целитель сказал, что нельзя. Никакой магии... ничего абсолютно, и тогда однажды, может быть, память вернется сама, магическое ядро восстановится... Гарри Поттер смотрит на лучшего друга Драко Малфоя. Кивает и стягивает устало очки, пихает в карман. Опускается на бордюр у дороги и прячет в ладонях лицо. Тусклое февральское солнце припекает макушку. – Блейз, я устал. Я так чертовски без него заебался. Это мука... видеть его каждый день, но быть в стороне. Держаться поодаль, чтобы прийти на помощь, если что-то случится. Я... как же мне не хватает его... Блейз дернет плечом и носом шмыгнет подозрительно как-то. По камню, валяющемуся посредине дороги, с остервенением пнет. Взвоет, ухватившись за отбитую ногу, и опустится рядом. – Мне тоже. Наших гонок на метлах, вашей ругани, драк. Мерлин, да даже ваших обжиманий, от которых хотелось блевать. Ну, что ты пялишься исподлобья, как Гойл на пирог? Вы, может быть, так и не сказали друг другу, но искры между вами видел даже слепой. Черт, да даже Барон с Безголовым Ником держали пари. Но ты... держи себя в руках, я прошу тебя... Гарри. Не "Поттер", как все эти годы. А "Гарри", как друг. Как кто-то достаточно близкий, кто поддерживает и разделяет. – Забини, да как я могу? Когда он ходит теперь за мной по пятам и следит. Все время смотрит в спину и дышит в затылок. Вот прямо, как... – .... прямо как ты на нашем шестом курсе в Хогвартсе. Знакомо? Кажется, именно тогда у вас началось? Все это непонятное. Недодраки и недоссоры. Ты... я не знаю, попробуй... узнать его вот таким и принять. Начать все с начала. Как чистый лист. Понимаешь? – С начала? Как будто не было ничего? – Никогда. Как будто ты не отверг его руку. Как будто вас вдвоем не пытали в застенках Темного лорда. Как будто не было той войны. И всех преград, что вас почти... почти разлучили. – Спасибо, Блейз... это мысль, – и улыбнется широко и свободно. Впервые за долгое время. – Знаешь, Драко так повезло иметь такого друга, как ты. – А то я не знаю? – буркнет в ответ, натягивая бейсболку на черные кудри. – Ты просто его береги, а не то я... – Да понял я. Понял. Голос Блейза дрогнет, как будто от боли. Гарри устало тряхнет головой. И не такое примерещится от бесконечной, выпивающей душу тревоги, которая теперь останется позади. Теперь, когда они начнут все с начала. Они непременно начнут. – Я люблю тебя, Драко, – прошепчет в темную ночь. Он знает, точно знает, что Малфой услышит. Не может не услышать его. Не понять.