Без тебя ненавижу

Новенький приходит в их школу в первый день сентября. Гермионе за ленчем не терпится поделиться последними новостями. Она взахлеб тараторит что-то о переезде из Франции в Лондон, известной фамилии и проблемах с наркотиками или с дочкой наркобарона. Гарри слушает вполуха и кивает время от времени. Видимо, совсем невпопад, потому что Рон чувствительно пинает под столом по лодыжке. – Гарри, тебе не интересно совсем? – спрашивает подруга с обидой, умолкая на середине незаконченной фразы. Ему становится немножечко стыдно. Ну, прям чуть-чуть. У него в голове – последнее прохождение "Детройта" и Marvel-марафон, запланированный на выходные с Забини. Совсем не то, о чем он смог бы ей рассказать. Из-за какого-то ненормального противостояния их факультетов и немного – из-за слухов об ориентации Блейза. Не то, чтобы он... – Герми, прости. Это просто мандраж. Контрольная у Снейпа сегодня по химии. В первый же день, представляешь? – А ты чего ожидал? – она изумленно вскидывает аккуратно подведенные брови. Рон стонет, закатывая глаза: "Началось". – Прошлый год мы заканчивали дистанционно. Разумеется, преподаватели хотели б узнать глубину наших знаний и вычислить пробелы, которые появились. – Да разве ж я спорю... – пытается отбиться, но бесполезно, потому что подругу уже понесло, и их ждет лекция минут на пятнадцать, а то и на двадцать о пользе учения и дисциплины. Пиздец. Гарри жарко кивает в ответ на каждое слово и сам себе напоминает фигурки зверят, которые ставят на приборные панели в машинах. Белобрысый в кожаной куртке дверь в столовую открывает пинком. Осматривает всех не спеша сверху вниз, что муравьев в искусственном муравейнике изучает. Останавливается взглядом на нем, и Гарри гулко глотает. Липкая горячая капля ползет по хребту, оставляя, наверное, ожоги. Новенький заламывает серебристую бровь и, дернув краешком рта – так, точно что-то собирался сказать, но в последний момент передумал – отходит к буфету, где долго разглядывает меню с отвращением. Покупает зеленое яблоко и бутылку воды. Впивается в сочный плод белыми – до ломоты под веками, зубами. Аппетитно хрустит. Неспешно, вразвалочку даже уходит, скользнув по троице ничего не видящим взглядом. Все это – в нереальной, режущей слух тишине. – Немудрено, что он такой тощий. – Рон отмирает, откусывая сразу половину пышного пирога. Продолжает с набитым ртом, глотая половину звуков с начинкой и тестом. – Яблоко на обед! Я бы на такой диете ноги давно протянул. Тянется к куриной ножке. Гермиона возмущенно разражается новой тирадой. До Гарри долетает хорошо если одно слово в минуту. Сейчас вся ее речь – пиликанье азбуки Морзе. Набор невнятных звуков. Шумовой фон. Гарри пялится на закрытые двери, не замечая темный, пристальный взгляд с другого стола через половину столовой. – Гарри! Гарри, прием! – Гермиона щелкает пальцами у него перед лицом и с силой ладошкой бьет по столу. Рон с опасением отодвигается дальше. У Гарри получается сфокусировать взгляд. – Что еще? – Гарри Поттер! Ты что-то скрываешь! Если ты опять ввязался во что-то, если тут замешаны Забини с дружками, то я... я... я непременно... – То что ты? Серной кислоты мне в чай подольешь? Или слабительного в колу? Донесешь Дамблдору? Герм, хватит. Все, я пошел. Мне еще книгу надо взять перед началом занятий. Возмущенный вопль ультразвуком (о чудо!) не раздается у него за спиной. Он слышит только монотонный бубнеж. Должно быть, Уизли пытается урезонить подружку. * В библиотеке странно безлюдно, должно быть, учебную литературу большинство получили днем раньше. Гарри роется на нижних полках в разделе квантовой химии. От пыли чешутся пальцы, а еще поминутно тянет чихать, и он бесконечно трет нос, опасаясь нарваться на отповедь синего чулка – мадам Пинс, что при любом громком звуке непременно поджимает ниточки-губы и смотрит так, будто ты омерзительней склизкой жабы или размазанных по полу кишок дождевого червя. – Тебе помочь, может? – скучающий голос из-за заваленных журналами стеллажей. Чуть-чуть хрипловатый, вальяжный. У Гарри моментально выступает испарина на лбу, и он стягивает очки, протирает рукавом свитера кристально чистые стекла. – С-спасибо. Не нужно. – Ты тут что ли вроде как местный ботан? – появляется из-за полки, прислоняясь к противоположной небрежно. Руки скрещивает на груди и смотрит. Надо же – с любопытством. Не так, будто Гарри – один из тех муравьев, которым он вынес приговор чуть раньше, еще в местной столовой. – Нет, отчего? Хотя... может... если честно, не знаю... – запинается и краснеет, как окончательный, полный дурак. Мысленно отвешивает себе подзатыльник и снова прячется взглядом в учебниках. Наверное, те не открывали лет десять, не меньше. Иначе почему страницы пожелтели так сильно и намертво слиплись? Дергает подозрительно носом, косится на новенького, что и не думал никуда уходить. Стоит, выпуская из ноздрей струйки белого дыма. – Т-ты куришь тут что ли? – Ага. Не сдашь меня, правда? Это будет нашей ма-а-а-аленькой тайной. А хочешь попробовать? Гарри поднимается на ставших моментально ватными ногах, озирается в главный проход. Вроде тихо. – Если сработает сигнализация, Пинс будет орать громче, чем пять пожарных машин одновременно. Нас сразу отчислят. – Нас? – затягивается опять. И Гарри глаз не может оторвать от губ, смыкающихся на фильтре. – Тебя-то за что? Да не дрейфь. Я здесь курил час назад, никто не заметил. Иди сюда. Хочешь? – Я н-не курю... – Ну и ладно. Подтаскивает за руку к себе, в глубину полутемного и глухого закутка. Здесь толстый слой пыли лежит на полу и на забытых учениками и преподавателями полках, здесь никогда и никто не бывает. Склоняется, нажимая пальцем на подбородок, и дым легко выдыхает в приоткрывшийся рот. Почти не касаясь губ своими губами. Почти. Гарри быстро моргает. От дыма слезятся глаза, першит непривыкшее горло. Покалывает крошечными иглами губы. Гарри таращится на него и молчит. Под очками глаза, наверное, кажутся огромными. Как у ошалевшей совы. – Не понравилось? Потом попробуем снова. – Новенький улыбается криво и о подошву тушит окурок. Пальцем ведет по щеке – от виска к краешку рта. Чуть качнется к нему, и сердце Гарри уже замирает от ужаса, предвкушения... Шаги приближаются по проходу, доносятся голоса, что буднично обсуждают расписание и юбки девчонок. Судя по пренебрежительно-томному тону, это Блейз вместе с Винсом. Новенький выпрямляется, деловито выуживая с полки какую-то книгу. И вдруг протягивает Гарри ладонь. – Кстати, меня зовут Драко. Драко Малфой. "Я знаю", – не выговаривает онемевший язык. Гарри цепляется за прохладные пальцы, сжимает, как будто тот собирается убежать. – Я – Гарри Поттер. Мне очень приятно. – Взаимно, – тихо-тихо шепчет ему и, забросив обшарпанный том на другую полку не глядя, делает три шага назад. Скрывается за стеллажом за мгновение до того, как напротив останавливается Забини. Улыбается при виде Гарри во все тридцать два. – Какая встреча, дружище. Ты не забыл про наши планы на выходные? – Нет. Не забыл. Винсент в трех шагах позади вовсю флиртует с Дафной и Пэнси. Блейз, быстро зыркнув на них, тянется к Гарри. Но тот улыбается принужденно и отворачивается в последний момент. Так, что губы проезжаются по щеке. Но и только. Пламя разгорается в темных глазах, но Забини предпочитает не комментировать. – Ну. Увидимся позже? – Конечно. Подхватив упирающегося Крэбба под локоть, тащит почти волоком прочь. Новенький Драко у стойки громко диктует мадам Ирме Пинс данные для заполнения формуляра.