Без тебя ненавижу

— Страшно, Поттер? — привычно скалится прилизанный белобрысый хорек, выводя корабль на рассчитанную траекторию для прыжка в кротовую нору. — Мечтай, — машинально, на автомате огрызается Гарри, сверяя показания приборов с данными десятков таблиц, проверяя в уме вычисления. Путешествие на космическом корабле от звезды до звезды, от галактики к галактике заняло бы сотни, миллионы световых лет. Людям оставалось только мечтать да вздыхать, ночами глядя на небо. Все изменилось, когда Николас Фламель — величайший ученый всех времен и народов, открыл те самые кротовые норы — дыры в реальном пространстве, позволяющие преодолевать миллиарды парсеков почти по щелчку. Совмещающие разнесенные друг от друга на огромные расстояния объекты, как соединяются вместе противоположные углы свернутого платка. Или засунутого в кофейную чашку. Недостижимые звезды упали человечеству в руки перезревшим плодом. И люди ринулись в космос. — Поттер, прием. Хэй... Все нормально? — Напряжение в рубке густое, как его любимый малиновый пудинг. Капля пота ползет по виску. Светлые пряди прилипают ко лбу. Его можно понять — одна ошибка в расчетах, не там поставленная запятая, и все. Корабль разнесет на триллионы частиц, которые никогда не вернутся в нормальное пространство. Или вынырнут там, где никто никогда не бывал, а значит, не разработал инструкций, чтобы вернуться. Гарри с усилием переводит взгляд на приборы, еще раз смотрит в таблицы и схемы. Кивает. — Я подтверждаю, Малфой. Переход. Белобрысый нажимает на кнопку, освещение сразу же падает на несколько люкс. Это длится меньше мгновения. Кажется, на всем корабле момент перехода корабля на изнанку пространства научились замечать лишь они. Промежуток короче секунды, в который ноют сразу все зубы, и кости выкручиваются из суставов, глазные яблоки прокалывает раскаленными иглами, и становится страшно сухо во рту. Как в пустыне. — Блять. Я никогда не привыкну. Малфой, дай воды. — Фу, Поттер. Как по-плебейски. Не выражайся, — бурчит потомственный аристократ и лениво в него запускает бутылкой. Гарри перехватывает налету, одним движением свинчивает крышечку и жадно пьет, фыркая, будто лошадь и громко глотая. Ухмыляется, замечая, как залипает Малфой на дергающий кадык и струйки воды, что стекают на рубашку по подбородку. Выдает, как ни в чем не бывало: — Теперь скукотища не меньше недели. Точнее поймем после корректировки расчётов на точку выхода. Принимайте вахту, пилот. Пока я тут не пал смертью храбрых. Больше суток не ел. — А нечего было шляться с Уизли в тот бар. Говорил же, дурмстранговцы вам там наваляют. Хорошо, мимо Снейп проходил... Гарри кривится при упоминании имени первого помощника капитана, но неохотно кивает. — Это какая-то дикость. На самом деле мы ведь коллеги. Хорошо, хоть в итоге успели на старт. Малфой закатывает глаза, разваливаясь в своем кресле, как на каком-нибудь троне. Гарри замечает вдруг тонкую ткань форменных брюк, натянувшуюся плотно на бедрах. Расстегнутую не по уставу верхнюю пуговицу рубашки и ослабленный галстук. Изумрудный. Между прочим, в цвет гарриных глаз. В рубке как-то подозрительно жарко. Не иначе как климат-контроль барахлит. Драко тянет: — Ты, Поттер, какой-то уникальный дикарь. Как будто и не заканчивал курсы пилотов. "Хогвартс" и "Дурмстранг" — лучшие корабли дальних полетов в нашем флоте. Естественно, что члены команд недолюбливают друг друга. Мордобои в припортовых забегаловках — вполне себе обычное дело. А уж устроить для вас опоздание... да это вошло бы в историю. За такое ведь вполне себе выгоняют со службы. Скажи спасибо, что крестный... что Северус не закатал вас двоих в карцер на половину полета. Вполне в его духе. Тебя с таблицами этими вполне мог бы Блейз подменить. — Ага. И после всего ты заявляешь, что я — тот самый пещерный дикарь родом из докосмической эры? Ну ладно. У Гарри дергается щека при упоминании младшего офицера Забини, но он всего лишь достает закатившуюся в угол фуражку, прижимает ею вихры непослушных волос, что опять торчат в разные стороны. Вот же зараза. — Ладно, Малфой. Разговорами сыт не будешь. Через два часа тебя сменит твой ненаглядный Забини. А я лучше пойду. Драко ловит его за руку, не позволяя даже прикоснуться к двери. Дергает, и Гарри падает точно к нему на колени. Шипит, как змея: — У меня есть идея получше. И что-то другое, чем я сегодня смогу тебя накормить... Вкуснее тыквенного пирога, обещаю. — И глушит все возможные протесты, закрывая рот поцелуем. Пальцы расстегивают мелкие пуговки одну за другой. Гарри пытается увернуться, больно цапает за губу. Малфой шипит: — Совсем долбанулся, ревнивый придурок? И, обхватив покрепче руками, падает прямо вниз с дураком. Через пару минут натужное сопение утихает, сменяясь тихими вздохами, переходящими в стоны, и грозным шепотом, который сменяет рычание: "Попробуй только мне с ним. Прокляну. Нет, выброшу за борт двоих без скафандра..." В ответ раздаются смешки: "Ты совсем идиот? Или забыл, что я сбежал из мэнора от отца-президента только, чтобы быть вместе с тобой?" Влажные поцелуи и кровь, гудящая в венах, заглушают шаги, что замирают с другой стороны главной рубки. Человек задумчиво стоит пару минут, прислушиваясь к гудению механизмов. Прикладывает ладонь к переборке и тихо уходит, поглаживая длинную белую бороду — странный анахронизм даже для капитана. На повороте к лестнице, одной из тех, что не меняет свое направление при смене гравитационного вектора, окликнет драющего пол лупоглазого мальчонку с огромными голубыми глазами в половину лица: — Юнга! — Добби, сэр! В вашем распоряжении! — Через четверть часа, будь так любезен, наведайся в главную рубку и постучи осторожно. Когда тебе позволят войти, но не раньше, напомни нашим лучшим пилотам, что капитанский ужин в Большом зале начинается ровно в восемь. Опоздавшие остаются голодными до утра. — Будет сделано, сэр! Господин капитан! Он приподнимется на цыпочки даже и расправляет тощие плечи, пытаясь стать хоть чуточку выше ростом. — Да... чуть не забыл. — Встрепенётся вдруг капитан, возвращаясь из собственных дум. — На ворчание пилота Малфоя внимания не обращай. Даже если возьмется грозить тебе самыми страшными карами — космической там пустотой или падением в черную дыру. Он просто такой вот... ворчливый. Особенно когда их с напарником... кхм... отвлекают. Все понял? — Так точно, капитан Дамблдор! Добби выполнит все в лучшем виде. Шустрый юнга со всех ног бросается прочь под добродушный, какой-то журчащий смех капитана.