Без тебя ненавижу

Ей до безумия скучно и тошно на этом празднике жизни, слащаво и пафосно прозванном Единением факультетов. А этим вот, что еще полгода назад казались непримиримыми врагами, вообще наплевать на вымученность, иррациональность всей этой затеи. Знай себе режутся в плюй-камни, живые шахматы и взрывающиеся карты. Потеха для первокурсников, что уж. Третий ящик сливочного пива, что Блейзу с Финниганом незаметно удалось протащить мимо стража-портрета, уже подходит к концу. Есть еще неплохой запас огневиски и изысканного вина из подвалов мэнора. Разумеется, расстарался Малфой для друзей своего ненаглядного... Пропасть. — Скучаешь? Пэнси скалится, силясь изобразить хоть какое-то подобие улыбки. Получается плохо. Поэтому неопределенно пожимает плечами и утыкается носом в бокал. Изысканный аромат трансформируется в уксус. Терпимо, думает Пэнс и глотает. От кислоты сводит зубы и скулы. — Герой заскучал? — Пэнси, не будь такой злючкой, — он дружелюбно садится рядом с ней на диван. Ей бы в самый угол забиться невидимым боггартом, полтергейстом, до которого дела нет совсем никому. Ей бы просочиться сквозь стены и отправиться с Безголовым Ником на тусовку, куда пускают лишь мертвых. Поттер... Поттер — бесспорно, герой. Улыбается ей широко, простодушно. От сочной зелени этих глаз под дебильными круглыми очками, которые носит едва не с рождения, ей хочется желчью проблеваться. Прямо здесь. На шикарный слизеринский ковер в их идеальной гостиной. Превратившейся в притон или какой-то вертеп. Переполненной безмозглыми и безвкусными львами. — Поттер? — Она отставляет бокал, борясь с искушением швырнуть его в стену. Ведь знала, что вся эта вечеринка — плохая идея. Стоило хотя бы в Хогсмид свалить. От греха. Чтобы не участвовать в представлении. — Что, ради Мерлина, тебе вообще надо? — Не могу смотреть, как ты сидишь и грустишь. Или, может быть, дуешься? Пэнси? В этом — весь Гарри Поттер. Серьезно? Дуется на него? Та, что в последние, решающие дни магической войны сама предложила схватить его и отдать Волдеморту. Не от страха, не трясясь за себя. Всего лишь увидев, как он смотрит на Драко. Как Драко отвечает ему, не таясь. Безмерный позор. — Скажи мне, Поттер, не тошно казаться святым? Он хмурится, не понимая, наверное. Трет свой спрятанный под челкой мордредов шрам. Со все той же клятой улыбкой разводит руками. — О чем ты? Я что-то сделал? Обидел тебя? Там, в трех шагах от них чуть позади заливисто смеется Забини, ему вторит дурочка Грейнджер. Уизли о чем-то беседует с Гойлом. И Драко. Разумеется, Драко Малфой — их центр притяжения, средоточие, смысл. Бросает редкие, быстрые, острые иглы-взгляды на них. На каждый Поттер отвечает улыбкой. На каждый. Как будто под кожей вшит неуловимый радар-маячок — тот самый, что реагирует лишь на Малфоя. От этого даже не тянет блевать. Пойти в пыльный чулан и удавиться тихонько. А Драко... серебряный слизеринский принц Драко Малфой от каждого взгляда, как от касания, расслабляется и будто становится мягче. Невооруженным взглядом заметно, как его броня-чешуя трескается и отваливается кусками-пластами. — Так вот оно что, — герой перехватывает зло-отчаянный взгляд и что-то сразу там себе понимает. — Все дело в Драко? Вы дружите с самого детства. Я думал, ты ему, как сестра. Но если ты в него влюблена... В Драко Малфоя, который все эти годы ей был все равно, что родной брат? Которому можно было бы открыть самую страшную тайну, если бы не одно гигантское "но", что выжигает изнутри столько лет похлеще пламени хвостороги. Брат, что пришел и забрал, что разрушил мечты, что присвоил с первого взгляда, что даже не знает... Фыркает: — Расслабься, Поттер. Он — полностью твой. За все наши годы и мысли не возникло ни разу. Этот смех. Сухой. Так, наверное, кашляет старый обшарпанный ворон. Не сказать, что приходится притворяться, ведь их герой — он такой. Домашний, уютный и просто хо-ро-ший. Его бы закутать в плед, усадить у камина и крепко обнять. Он ведь — обычный недолюбленный мальчик. Варить ему пряный глинтвейн, согревать без магии пальцы, застывшие на морозе, стряхивать снег с волос и с пальто, целовать измазанные чернилами обветренные ладони. Вот дура. Зубы клацают о край бокала. Пэнси цедит остатки вина. — Может быть, присоединишься? Мы собираемся сыграть в "Правду или действие". Ты с этим как?.. "Я с этим, Поттер, очень и очень плохо, поверь мне". — Не в этой жизни, сладкий. Оставь плебейские развлечения плебеям. Я — пас. С наслаждением вытягивает ноги к камину, любуясь обескураженным выражением лица. Поттер неловко пожимает плечами и поднимается под нетерпеливое: "Гарри, ты к тому дивану прирос? Сколько нам еще ждать?" — Увидимся позже? — Возможно. Она подливает в опустевший бокал из бутылки вина. В конце концов, напиться — это тоже идея. В конце концов, может быть, перестанет тошнить. Или получится уже проблеваться. Не видеть, как прямо сейчас героя целует Драко Малфой. Прямо посредине слизеринской гостиной.