Без тебя ненавижу

Малфой светится, как мордредов люмос, который какой-то болван зажег во всю мощь. Так, что режет глаза. Нет, он даже сияет, словно стая ночных светящихся мотыльков, выбравшихся из цветочных бутонов ближе к полуночи, чтобы станцевать в свете полной луны в ночь равноденствия. Не то чтобы Гарри был против. Гарри потирает на шее ноющий вишневый засос размером с огромную сливу-мутанта или даже небольшого садового гнома. Пытается сделать хоть что-то с торчащими во все стороны волосами и измятой рубахой — можно подумать, ее жевал гиппогриф. Донельзя голодный. Еще узел галстука сбился под ухо и погнулись дужки очков. — Ты какой-то очень смурной, — сообщает зацелованный довольный Малфой, разглядывая только что сваренное зелье от осенней простуды. Оно зеленое и густое, качается в колбе подтаявшим гадким зеленым желе. — Я, конечно, именно так мечтал провести этот вечер. В сырой и пыльной каморке твоего декана-тирана среди паутины и тараканов размером с ладонь, — бубнит в ответ Гарри, размешивая палочкой новую порцию зелья, булькающего перед ними в огромном оловянном котле. — Поттер, это точно ты? Или кто-то под обороткой? — хихикает белобрысый засранец и оставляет, наконец, склянку в покое — пристраивает куда-то на забитый другими такими стеллаж, обрамленный пышными серыми хлопьями пыли. На поверхности стремительно краснеющей жижи начинает вздуваться огромный пузырь. Он растет, за каких-то пару секунд поднимаясь над котлом почти на семь футов. Драко успевает отдернуть Поттера в сторону, затолкать их двоих в щель между грязной подмокшей стеной и углом стеллажа. Пузырь лопается с мерзким чавкающим звуком, заливая все вокруг кислотой. — Поттер, сдурел? — шипит злобно Драко, лихорадочно шаря руками по телу героя, исследуя того на предмет повреждений. — В таком состоянии лезть к зелью. Еще чуть-чуть, и на воздух взлетело бы все подземелье. Да что там — весь Хогвартс. — Туда ему и дорога, — плюет в ответ Гарри, пытаясь вывернуться из крепких объятий, отодвинуться хоть немного от худого, но такого горячего тела, что еще каких-то двадцать минут назад льнуло к нему, прижимая к задвинутой в угол рассохшейся парте... — Так даже Пэнс себя не ведет, когда у нее ПМС. Говори, что случилось, — фыркает в ответ ничуть не впечатленный Малфой. Хотя увидеть обычно веселого и рассудительного Гарри Поттера в таком состоянии не приходилось, пожалуй, вообще никому. Наверное, он должен быть даже польщен. — Сказал — ничего, — огрызается тот. Гарри пытается драться, когда удивительно сильные руки ловко устраняют беспорядок в одежде, зарываются в волосы, на самом деле похожие на брошенное воронье гнездо. Губы гнутся умиротворенной усмешкой и шепчут пару неразборчивых слов заклинания. Он чувствует холодок, прокатившийся от макушки к вискам и затылку. — Ну вот, теперь хоть на прием в Букингемский дворец. Хотя за каким соплохвостом нам сдались эти маглы... — почти мурлычет довольный Малфой, оглядывая дело рук своих. Расстроенный Гарри в ответ только что-то бурчит. Подозрительно напоминающее грязные ругательства на парселтанге. Драко закатывает глаза. — Опять придумал какую-то ерунду из серии "Я его — такого лорда Малфоя совсем не достоин"? — Притягивает ближе, осторожно целуя в висок, Гарри шипит. А Драко за секунду бледнеет, улыбка сползает с лица. И сразу же в подсобке становится холодно, тихо и очень, очень-очень темно. Он отодвигается, чтобы заглянуть в дымчато-зеленые глаза, спрятанные за стеклами круглых очков. Спрашивает с опаской. — Или тебе надоело? Вопрос выговаривает непослушными, будто облитыми клеем губами. И почему-то Гарри тотчас отпускает. Отвешивает Малфою щелбан и тут же — неслабый такой подзатыльник. — Ай, — обиженно хмурится Драко. — Чего ты? — А ты? Когда бы ты мне успел надоесть? Придумаешь тоже. Почти не было еще ничего. Ни походов в Хогсмид по дальней дороге, петляющей между рощ и холмов змеистой тропинкой, засыпанной желтой хрустящей листвой. Ни долгих посиделок за дальним столиком в "Трех метлах" Розмерты над стаканами с горячим глинтвейном или кружками с терпким сливочным пивом. Ни наглых побегов с Травологии или Прорицаний в середине недели на глазах у всех профессоров и факультетов. Ни долгих, обстоятельных завтраков вместе поутру в Большом зале, сидя рядышком за столом и под столом сжимая пальцы друг друга. Не было и, наверное, не будет. Да и к чему им эти сопли и прогулки за ручку по чинной зеленой лужайке? Настроение опять стремительно катится в яму. Как бладжер, чересчур резво отбитый на тренировке одним из Уизли. Жаль, что не прямиком в лоб. — Ты похож на ежа, — нелогично сообщает Малфой и тычется в шею холодным кончиком носа. Дрожь пробирает от макушки до пяток, а руки покрываются пупырышками. — Пойдем к озеру, когда закончим здесь с отработкой? Обычно таким тоном говорят: "Будешь этот пирог или с тыквой?", "Дай тот учебник, не могу дотянуться", "Передай растяпе Забини, что его сумка со свитками валяется под скамьей в раздевалке". Но уж никак не зовут на свидание. К тому же самое первое вроде как. Гарри таращится на него, не моргая. Малфой шутливо пихает его в бок кулаком. — Давай поторопимся, а то скоро стемнеет, и мы пропустим закат. — Х-хорошо, — только и может выдавить Поттер. Охает, когда Драко разворачивает его к себе и целует. Закопченный тусклый фонарь поскрипывает, качаясь над головой. В углу отчётливо что-то хрустит. Должно быть, местная мышь жрет какой-то редкий пергамент. И ладно.