Нечеловеческая жертва

         Врач усадил меня на стул и приложил к переносице что-то твердое и холодное, завернутое в полотенце для остановки кровотечения. Задумываться о том, что же это в полотенечке мне не хотелось, так как навряд ли у них есть ледогенератор для производства льда, а в имеющейся морозильной камере лежат сами знаете кто. И я надеюсь у меня сейчас на носу не замороженная часть тела какого-нибудь бомжа-жмурика.     А главное мне выбрали такое «удачное» место для отходняков. Сижу на стульчике возле невысокого стола с весами и стеклянными баночками, в которых плавают в мутном растворе кусочки тканей, отобранные для последующих исследований. Они мне напомнили поход нашей группы в Музей болезней. Там тоже такие же баночки были с консервированными в формалине органами. Не очень приятное зрелище. Пара девчонок первокурсниц шлепнулись в обморок от увиденного в консерванте мозга дельфина, кишащего мерзкими червями, который привезли из известного токийского музея паразитов. А мы уже третьекурсники и на такое не реагируем настолько остро, привыкли.     Оксана так и стояла возле стола для вскрытий, боясь ко мне подойти. И правильно делает. Знаю, что она не специально зарядила мне промеж глаз, но от боли могу наговорить гадостей, о которых потом пожалею. Отсижусь, остыну и вернусь в адекватное состояние.     Пока я разглядывал высокий потолок, зажимая нос и глотая кровавую слюну патологоанатом продолжил своё дело.     – Приступим к наружному исследованию тела. На экспертизу доставлен труп неизвестного молодого мужчины, приблизительный возраст – 30 лет, правильного телосложения, удовлетворительного питания, с длинной тела 186 сантиметров, массой тела около 80 килограммов. Кожный покров всех областей чистый, бледный, упругий, холодный на ощупь. Трупного окоченения нет. Гнилостных явлений нет. Волосы густые, черные, длиной до плеч, глаза голубые. По всему телу наблюдается вязь татуировки с абстрактным рисунком. На правом боку чуть выше тазовой кости имеется рана округлой формы, диаметром 10 сантиметров с признаками жизненной реакции, т.е. рана была нанесена по живому телу, а не по мертвому, – пробасил врач, делая пару снимков фотоаппаратом-мыльницей для отчета.     После услышанных слов о татуировке я направился к одногруппникам. Обожаю это явление массовой культуры, в разумных пределах конечно. И только на мужчинах. На женщинах мне тату не нравятся, слишком грубо смотрятся, даже если выбиты какие-нибудь бабочки или цветочки. Всё-таки шедевры нательной живописи предназначены для мужчин, как символ мужественности. Есть в этом что-то такое первобытное, первородное. В декабре будет проходить 22-я международная тату-конвенция в Берлине. Вот бы на неё попасть, но это мечты. Себе я так и не сделал ни одной татушки, хотя собирался. Ксюха даже меня до тату-салона довела, но… Зайти туда я так и не решился, насмотрелся видео по набиванию красивых иероглифов по интернету и сдрейфил.     Зато недавно сделал пирсинг уха. Пробил верхнюю часть хряща в завитке ушной раковины и еще один прокол сделал в мочке, соединив их двойной серьгой с жёсткой цепочкой. Красиво получилось. Цепочка струиться по краю уха, а камушки в дырочках сверкают на солнце. Оксанка была в восторге. Она вначале не верила, что я решусь на это, а я взял и сделал. Если честно обожаю делать то, что от меня не ожидают. Даже специально подстригся коротко, что бы был виден пирсинг.     Подойдя поближе к металлическому столу, присмотрелся к татуировке, красиво обвивающую всё тело. Это просто шедевр. Не представляю, как можно было выдержать весь процесс нанесения этого рисунка, но выглядит обалденно. И явно со смыслом! От созерцания такой красоты даже забыл про кровоточащий нос и пару капелек крови упали на ногу мужчины, лежащего на столе. Надеюсь, этого никто не заметил?     Моя буйная подруга, растолкав пацанов, протиснулась ко мне.     – Прости, я не хотела, – пытается оттереть кровь с халата влажной салфеткой, еще больше её размазывая. – Ты как? Голова не кружится?     – Нормально всё. Жить буду, если не умру, – улыбаюсь в ответ, следя за её тщетными попытками вернуть первоначальную белизну моей спецодежде.     – А если умрёшь, то и везти никуда не надо. И так уже в морге, – виноватое выражение лица на раз, два испарилось.     – Умеешь ты во всем находить положительные стороны, – возвращаю своё внимание к действиям патологоанатома, который продолжает поверхностный осмотр тела.