Вычисления

Первым Гарри вызвал мастера зелий. – Профессор Снейп, – Гарри поздоровался. – Садитесь, пожалуйста. – Директор, – ответил Снейп, подчеркивая это слово, чтобы помнить о том, что находящийся перед ним мальчик хоть и моложе его на два десятилетия, но, тем не менее, является его начальником. Они уже успели слегка повздорить на приветственном пиру, когда Гарри закатал свой рукав, показывая шрамы и медленно заживающие кровоподтеки. Мальчик тогда задал риторический вопрос, нормально ли для избалованных донельзя людей быть избиваемым до состояния окровавленного месива всего лишь за незаконченный, неоправданно длинный список дел по хозяйству, которые он должен был переделать в течение четырех часов перед приготовлением обеда. Который, к слову, съесть ему так и не позволили. Снейп побледнел и попятился назад, в то время как другие сотрудники пребывали в ярости от услышанного. Но Гарри сказал, что волноваться не стоит – он не намерен снова возвращаться к тем людям без особой на то причины. – Профессор Снейп, возможно я покажусь вам недалеким и вы не обижайтесь, но я все-таки никак не могу взять в толк – зачем вы вообще здесь работаете учителем? Ваше мастерство сосредоточено в области исследования ядов, ваша стезя – это открытие нового и усовершенствование уже созданного. А вместо того, чтобы находиться в лаборатории и делать потрясающие открытия, улучшающие таким образом этот мир, вы стоите в классе, полном студентов. А ведь им нужно долго и методично вдалбливать обширные основы теории зельеварения и только потом, после скрупулезной проверки, допускать их к великому таинству приготовления зелий. Студенты не разделяют эту вашу страсть, из-за этого вы испытываете разочарование. Оно, в свою очередь, передается им в виде нелюбви к вашему предмету, а затем и к вам лично и все эти причины в итоге погружают вас в еще большую депрессию. Это же самый настоящий круговорот несчастий! Сами занятия в классе зельеварения превратились в пытку, а бедные студенты все делают неуверенно. Профессор Снейп, почему вы преподаете? – настоятельно спросил Гарри. Северус изучал свои руки на коленях. Он сделал глубокий вдох, унимая дыхание. – Именно из-за Дамблдора меня не приговорили к Азкабану, а в качестве платы за его показания в суде, он попросил меня преподавать здесь зелья. Правда, немаловажная причина заключается еще и в финансовом обеспечении. Если бы я попытался делать карьеру только своими силами, я бы умер от голода в течение года. И вы абсолютно правы. Я не хочу учить этих детей, которые не осознают моего истинного призвания. Гарри удовлетворенно цокнул и сделал пометку на листе бумаге, лежащим перед ним. – Мистер Дамблдор больше не является директором этой школы, и к этому времени любой долг, который у вас образовался за предоставление оправдательных показаний – что вообще-то обязан был сделать любой нормальный человек – целиком и полностью был погашен. Вас больше ничего не держит на этой должности, – сказал Гарри, взглянув на Снейпа еще раз. – Тем не менее, хотя зарплата учителя не велика, она стабильна. А нахождение в этом замке в течение большей части года освобождает учителей почти ото всех расходов на проживание. Снейп недоверчиво посмотрел на Гарри и осторожно кивнул в знак согласия. – Как бы там ни было, профессор, предлагаю заключить сделку. Вы продолжите преподавать зельеварение, но только на шестом и седьмом курсах. Вы будете иметь круглогодичный доступ ко всем услугам, предоставляемым школой, и сможете проводить свои исследования в рамках бюджета. Вы даже сможете набирать студентов из классов, которые будут помогать вам в обмен на зачет по вашему предмету. Единственное, о чем я прошу, это регулярно отчитываться мне о вашей деятельности. Услышав о таком щедром предложении, Снейп просиял в ответ. Всего два класса уже натасканных студентов, свободное время для ничем не ограниченных исследований, а еще помощники, регулярное финансирование… И круглый год его не будут волновать заботы о хлебе насущном. Только любимая работа, только научные изыскания! Эта сделка была даже лучше, чем назначение на столь желанную ранее должность по ЗОТС. Хотя последняя и предоставила бы ему соблазнительную возможность проклинать всяких болванов, находящихся у него в обучении. В пределах разумного, конечно. – Нравится вам мое предложение? Снейп медленно кивнул. – Да, директор, – ответил он. – Вы очень щедры. – Я думаю, вы могли бы назвать несколько имен тех, кто мог бы занять вакансии учителей зельеварения для младших и средних курсов? Я бы хотел, чтобы у первокурсников был отдельный преподаватель, обучающий их премудростям работы с ингредиентами и базовым основам зельеварения. Еще нам нужны два наставника для остальных четырех курсов. А поскольку вы будете заняты своими исследованиями, – а я слышал, что это довольно тонкая материя – чувствую, что просто обязан освободить вас от бремени должности главы факультета. Я надеюсь обрести деканов в четырех новых людях, которые вообще не будут преподавать. Они будут заботиться исключительно о своих домах. Что вы на это скажете? Согласитесь ли вы на это? – Гарри вовсю улыбался. Снейп уважительно склонил голову, и, подобно другим его коллегам, быстро начеркал на листке бумаги несколько вариантов. Он дал понять, что в первую очередь следует обратиться именно к этим людям, и только потом уже размещать объявления о найме в газетах. Последним остался только Квирелл. Гарри отложил беседу с ним до того момента, пока он не изучил все имена из списка Снейпа и не разослал письма всем, кого одобрил. Но случилось это только после того, как новый директор лично встретился со всеми поименованными и навел справки о тех, кто произвел на него хорошее впечатление. Этот процесс занял не один день. – Садитесь, пожалуйста, профессор Квиррелл, – сказал Гарри, заметив, что феникс свирепо сверлит взглядом тюрбан профессора. – Понравилось ли вам вести защиту в течение прошлого месяца, профессор Квиррелл? – Это б-б-было в-в-восхитительно, дир-р-ректор П-пот-тер, – сбивчиво ответил Квирелл. – А как вы справляетесь? Заикание не мешает? – спросил Гарри, с выражением неподдельного беспокойства и любопытства на лице. – Как преподаватель вы должны очень много говорить. – С-с-сложнее, чем ожид-д-дал, – признал Квиррелл. – И темы п-п-предмета мне не оч-ч-чень нравятся, – добавил он. Гарри нахмурился. – Я слышал, что вы якобы побаиваетесь своей собственной учебной дисциплины, – сказал мальчик. – Но я надеялся, что это всего лишь злостная клевета, которую мы быстро пресечем на корню. А вы, кажется, хотите сказать, что слухи не совсем безосновательны? Квирелл поерзал в своем кресле, но ничего не ответил. Гарри вздохнул. – У нас тут небольшая проблема, профессор. Мой Раманду явно что-то имеет против вашего тюрбана, – продолжил он, твердо решив довести дело до конца. – Общеизвестный факт, что фениксы сродни единорогам – такие же чистые, безукоризненные существа. Их врожденное чувство доброты безошибочно позволяет определять, что кто-то или что-то имеет своей природой нечто злокозненное. Однако, фениксы немного более либеральны, чем единороги, и поэтому то, как птица реагирует на ваш головной убор, напрягает меня даже больше, чем небезопасная вещь мистера Дамблдора, от которой мы избавились в прошлый понедельник. Квирелл стиснул голову рукой, он был полон внимания. – Ах, – Гарри поморщился. – Думаю, я знаю в чем причина. Профессор Квиррелл, теперь мне ясно, что у вас нет ни малейшего желания преподавать в Хогвартсе и не в интересах студентов, настаивать, чтобы вы продолжали это делать. Конечно, я рассмотрю все рекомендации на замену вам, если вы их предоставите, но я боюсь, что вам здесь совсем не место. Квиррелл сухо кивнул и поднялся со стула. – В один прекрасный день Темный лорд убьет вас, мистер Поттер, – сказал Квиррелл. Его голос стал низким и более уверенным, чем был мгновением ранее. – Одно ваше существование оскорбляет моего хозяина. Он исправит эту досадную оплошность. – Это только его проблема, – сказал Гарри, склонив голову. – И уж никак не моя. Моя задача заключается в обеспечении достойного образования студентов этой школы и усовершенствовании Хогвартса в целом. Я отправлю домового эльфа, чтобы помочь вам упаковать вещи. Также я намерен просить главу Отдела магического правопорядка о выделении нескольких младших авроров на ваше место, пока мы не найдем преподавателя на постоянной основе. Квиррелл кивнул и повернулся, направляясь к двери. Раманду вскрикнул и накинулся на тюрбан Квиррелла, содрав его одним ловким движением. Затем птица впилась когтями во второе лицо, внезапно оказавшееся под повязкой. Оно заорало от боли, а Квирелл припустился бежать! Гарри вздохнул и сделал несколько пометок, прежде чем подойти к камину и вызвать мадам Боунс. Также ему требовалось найти кого-то, кто бы проверил эту должность на проклятия. Уже давно ходили слухи о том, что ни один маг не задержался в звании профессора по защите больше одного года. Примечательно то, что описываемые метаморфозы начали происходить после того, как Дамблдор стал директором. Опять же, с увольнением Дамблдора, это «проклятие» тоже могло исчезнуть. Но все же лучше быть уверенным насчет подобных вещей и подстраховаться. А еще Гарри был решительно настроен на то, чтобы проверить весь замок целиком на какие-другие сюрпризы, не говоря уже о довольно безумных испытаниях Дамблдора, которые были ликвидированы совсем недавно. Полагающийся же в конце «приз» был возвращен его законным владельцам. Честно говоря, они замечательно хранили его в течение последних шести сотен лет и совершенно непонятно, почему вдруг решили переместить его, да еще и сюда. Гарри покачал головой и отогнал от себя этот вопрос, словно назойливую муху. Проблема безопасности была решена, а, на данный момент, это было главное.