Вычисления

Гарри улыбнулся, увидев, кого он встретил в своем кабинете. Архимеда читала «Племянника чародея» (первый, по сути, роман из хроник Нарнии), в то время как Раманду старательно выводил незнакомую, но успокаивающую мелодию. Так он пытался утешить и подбодрить девочку с густыми встрепанными волосами, которая сидела в плюшевом кресле напротив места Гарри. Медленно, словно нехотя, она ела апельсиновое желе из своей креманки. – Надеюсь, Архимеда поздоровалась с вами, мисс Грейнджер? Или она чересчур поглощена своим последним романом? – спросил Гарри, стоя в дверном проеме. Спина девочки моментально выпрямилась, сама же она резко обернулась от испуга. Архимеда ухнула и затем мягко заклекотала на хозяина. Прозвучало подозрительно похоже на: «Как смеешь ты обвинять меня в чем-то подобном?!» С каждым днем она была все ближе к тому, чтобы заговорить на чистейшем английском языке. Было в этом что-то пугающее. – Извини, Архимеда, конечно же, я знаю, что ты бы встретила ее, – сказал Гарри, принося свои извинения сове первой, так как она была к нему ближе всех, и гладя ее по перьям спины. Потом он занял свое место за столом и взглянул на другую птицу. – Спасибо за то, что был столь обходителен с юной мисс, Раманду, – сказал он. – Но я заметил, что на твоей подставке для чтения была открыта «Матильда». Щебечущий Раманду вернулся назад к своему насесту, рядом с Архимедой, где возобновил прерванное чтение. – Что ж, мисс Грейнджер, – сказал Гарри, наконец, полностью посвятив себя ожидающей его девочке. – Может, расскажете, что произошло? – мягко спросил он. – Конечно, вы вовсе не обязаны, но это могло бы помочь. Или если вам не совсем удобно говорить со мной на эту тему, я мог бы попросить побеседовать с вами человека, чье общество было бы для вас более подходящим, – предложил он. Девушка склонила голову над своим десертом. В то время, пока она раздумывала над тем, что же хочет ему рассказать (и, возможно, кого она хочет видеть в роли своего конфидента), Гарри принялся искать ее дело среди остальных папок с документами, хранящимися в одном из громадных ящиков его письменного стола. Оказалось, что ее день рождения приходился на начало учебного года – довольно сумбурный период, надо признать. А в довершение всего, она чувствовала себя оторванной от родителей не-магического происхождения, которые, скорее всего, не приобрели для девочки сову, чтобы иметь возможность переписываться с дочерью. Пометки в ее деле, сделанные разными учителями, сводились к одному – друзей у девочки было совсем немного (если таковые вообще имелись). Вероятно, она чувствовала себя очень одинокой в последнее время. – Рональд Уизли тот еще задира, – наконец промолвила она. – Он что-то сказал? Или что-то сделал? – уточнил Гарри. Она фыркнула. – Сразу после урока заклинаний он обозвал меня всезнайкой, которая к тому же любит покомандовать, а еще сказал, что меня здесь никто не любит, – сдалась девочка, предупредительно промокнув глаза, хотя слез на ее щеках не было и в помине. – А после вашей речи, он заявил, что я не имею права сидеть здесь и чествовать павших и выживших, так как я знать ничего не знаю ни о волшебном мире, ни о том, что там произошло десять лет назад. Девочка всхлипнула, и Гарри предложил ей свой носовой платок. – Спасибо, – сказала она, высморкалась и снова вытерла глаза. Она не делала попыток вернуть платок владельцу, очевидно, что при продолжении разговора он бы не был лишним. – Я бы не удивилась такой гнусности скорее уж от кого-то из Слизерина, например, Малфоя. Он ведь тот еще «чистокровный сноб», по выражению мистера Майка. Гарри улыбнулся. Мистер Майк. Не мистер Джексон, и, уж, разумеется, не профессор. Гарри был почти уверен, что Майк пытался убедить детей, что он не нуждается даже в обращении «мистер» и Майка вполне достаточно. Мальчик знал, что нанять именно этого человека было хорошим решением: на Гриффиндоре парень с ежиком зеленого цвета моментально стал своим в доску. – Я знаком с терминологией Майка, – с легким смешком сказал Гарри. – Таким образом, вы не ожидали подобного отношения со стороны одного из ваших однокурсников, – подытожил он. Гермиона покачала головой. – Я привыкла к тому, что меня обзывают и дразнят, – призналась она. – Вероятно, это потому, что я изо всех сил пытаюсь быть самой лучше в классе, а, может, это из-за моих вьющихся волос и выступающих зубов. Но говорить, что я не могу почтить память погибших наравне с остальными, только потому, что я ничего не знала о происходящем… – Она замолкла. Гарри выжидательно молчал. Своим поведением он дал понять, что поддерживает ее. – Мой дедушка воевал во время Второй мировой войны. Тогда он и погиб, так что я никогда его не знала. Каждый год в День памяти мы с родителями ездили к мемориалу, на котором высечено его имя. Чтобы добраться туда, нужно потратить несколько часов, но мы все равно едем, а папа всегда позволяет мне надеть дедушкины медали. И в этом году я тоже собиралась почтить его память, но теперь все изменилось… – Она снова замолчала, уткнувшись в носовой платок. – Если вы хотите, мисс Грейнджер… Я уверен, что мы вполне бы могли пожертвовать одним днем. Раманду может отправить вас домой к родителям, вы сможете принять участие в церемонии и затем вернуться вовремя до отбоя, – предложил Гарри, бросив на феникса беглый взгляд. Услышав свое новое имя, птица подняла голову и кротко кивнула, прежде чем снова обратиться к своей книге. – В самом деле? – спросила Гермиона. Ее глаза насыщенного орехового цвета благодарно блестели. – В самом деле, – ответил Гарри. – Вам очень повезло, что День памяти в этом году приходится на субботу, мисс Грейнджер, – строго добавил он. – Если бы дата выпадала на учебную неделю, я ничем не смог бы вам помочь. Также я не считаю, что в дальнейшем это станет обыденной практикой. В тоне Гарри было нечто такое, что ясно давало понять – дальнейших дискуссий на эту тему он не потерпит. Гермиона кивнула. – Я понимаю, – сказала она. – Я бы и сама не захотела пропускать занятия. Гарри улыбнулся. – Вам нравятся занятия, мисс Грейнджер? – спросил он. – Я знаю, что с некоторыми предметами недавно произошли кое-какие затруднения. Гермиона просияла. – О, теперь все стало просто замечательно! – воскликнула она. – Я так переживала, что упущу возможность получить обычное образование, но когда вы перенесли все маггловские дисциплины в Хогвартс, причин для волнений больше нет! И я смогу набрать требуемое количество баллов и поступить в университет после Хогвартса. Гарри усмехнулся. – Вам нравится учиться, мисс Грейнджер. Вне всяких сомнений, – сказал он. – Я рад за вас. А сейчас, я думаю, я должен вызвать сюда Майка, чтобы он проводил вас в Гриффиндорскую спальню, как вы полагаете? Гермиона почему-то вжалась в кресло. – Вам не нравится Майк? – встревожился Гарри. – Нет! Я думаю, что мистер Майк – отличный куратор! – поспешила возразить она. – Просто мне ужасно не хочется возвращаться туда. У меня нет ничего общего с девочками из моей комнаты и потом, в гостиной наверняка будет Рон… – Ну, если я могу предложить несколько советов относительно мистера Уизли… Мисс Грейнджер, скажите его братьям, что он самый настоящий чистокровный сноб. Только не Перси, он представляет собой разновидность «правильного» сноба, такого, о которых мне рассказывал Майк. Я имею в виду близнецов Уизли. Они с громадным удовольствием превратят Рона в канарейку или что-то иное, не менее забавное. И вы всегда можете сказать ребятам, что это я им дал отмашку. В конце концов, братья все время изводят друг друга и к реальным издевкам это не имеет никакого отношения. Так бывает, старшие или младшие братья нередко выступают в роли раздражающего фактора. Гермиона хихикнула. – Я и не знала, у меня ведь нет ни братьев, ни сестер, – призналась она. Гарри улыбнулся. – Как и у меня, – шепотом признался он. – Но в книгах о близких родственниках именно так и говорится. Они души не чают друг в друге, но в то же время обожают друг друга выводить из себя. А теперь я позову Майка? – спросил Гарри напоследок. Гермиона вздохнула. – Спасибо вам, директор, – застенчиво проговорила, сдержанно улыбаясь. Гарри покачал головой. – Я просто делаю свою работу, мисс Грейнджер, – было ей ответом. – Вы позволите еще один небольшой совет на сегодня? Гермиона кивнула. – У всех девочек с факультета Гриффиндор есть что-то общее. Постарайтесь это обнаружить или, в крайнем случае, создать своими силами, – произнес Гарри, а затем вызвал Майка, не дожидаясь ответа Гермионы.