Попутал слегонца

Смешно было смотреть на мальчиков-секьюрити, стоящих на входе в костюмах восточных красавиц, но администратор в костюме Снежной королевы был просто бесподобен. А мы, сделав морды тяпками, прошли к своей аппаратуре и приступили к репетиции, ведь кроме костюмов Витальке выдали еще и сценарий вечера, и указания по сопровождению его музыкой. Нам было разрешено заменить незнакомые для нас песни схожими по тематике, вот мы и пытались сейчас сообразить, что будем играть, как в сценарии, а что придется все же заменить. Насколько нам было известно, все билеты на второй этаж и все пропуска на первый были разобраны еще за месяц до начала мероприятия. Поэтому и директор, и администратор рвали жилы, чтобы не упасть в грязь лицом и перед хозяином заведения предстать в лучшем виде. И нас для этого же пригласили, уж больно хозяин обожал живую музыку, и ходили слухи, что он должен посетить с инспекцией праздник в своем клубе. Данька в костюме Снегурочки, очень похожий на волка из «Ну, погоди», пел что-то ненавязчивое о попсовой любви, мы играли. Андрей, наш ударник, был наряжен Золушкой, только не в бальном платье, а в рванье когда она ходила, и шапочка у него была почти, как у меня, только белая, Илюха, гитарист, в таком же костюме, как и секьюрити, совсем отдаленно напоминал восточную красавицу, Денис, наш клавишник, был похож на ведьмочку накануне Вальпургиевой ночи, а Виталик сновал между нами в костюме бабочки, но я бы сказал бабушки. А я, как известно, был в костюме Красной шапочки. Вот такая разнообразная компания собралась на сцене. С восьми стали подтягиваться гости, которым на входе выдавали карнавальные маски, кому — ежика, кому — свинки, кому — волка, я даже видел мышонка. И началась обычная жизнь не совсем обычного ночного клуба. К десяти часам зал был полон, и ведущий объявил о начале празднования Нового года. Сразу скажу, было весело, очень весело. Гости, в основном мужчины, точнее, почти все были мужчины, были очень активны и участвовали почти во всех конкурсах и мероприятиях, которые для них подготовили. Короче, незаметно, под хлопки бутылок с «Шампанским», слова ведущего и нашу музыку, время пролетело, и часы показывали уже два. Вот с этого момента, когда как бы торжественная часть и обязательная программа были закончены, началось настоящее веселье. К нам подошел бородатый мужчина, похожий чем-то отдаленно на Шварценеггера в образе Териминатора, и спросил, играем ли мы по заявкам, все дружно кивнули головами. Тогда он спросил, сможем ли мы спеть и сыграть из репертуара «Токио Хотел» песню «Капмф дер Либе», и добавил, что ему безумно нравился Билл Каулитц. На что мы снова дружно кивнули головами, мы могли все из «Токио Хотела» или почти все, даже я мог, ведь в последнем клубе, когда я еще выступал, гости требовали только песни этой группы, пришлось выучить. Тем более что труда это особого не доставляло, ведь известно, что бы ни писали немцы, все равно получается военный марш. И понеслось. Одна заявка, другая, третья. Данька, наша Снегурочка, был в ударе. Да и мы тоже неплохо зажигали. А потом была объявлена последняя песня. И тут за большие деньги, прямо как на аукционе, ее выкупил немолодой мужик с брюшком и в маске мышонка. Смешной такой! — А ну-ка парни вдарьте Дип Перплов «Smoke On The Water», могете? — обратился он к нам, протягивая пять пятитысячных. А нам-то что? Мы были уже и так в таком угаре, а тут такие бабки за одну песню, что вдарили. Особенно наш соло старался, да и я был в ударе, скакал в своем костюме Красной Шапочке по сцене, как бешенный, лабая на гитаре проигрыш. А зал ревел, как дикий, подпевая Даньке. С последними аккордами к нам подошел администратор, поблагодарил за выступление и предложил поужинать или позавтракать, было непонятно, так как шел шестой час утра. Мы радостно согласились, особенно Данька. Мы-то хоть к бару подскакивали, чего-нибудь перехватить, а он не ел все время, пил только зеленый чай с лимоном — не положено, голос может сесть. Когда мы, смеясь, расселись за пустым столиком и ждали, когда нас обслужит официант, вот тут я увидел его, сынулю, который спустился со второго этажа на танцпол с каким-то парнем в маске зайца. Сам же сынуля держал в руке маску волка. Красная шапочка — волк! У меня мгновенно созрел коварный план, есть даже расхотелось. Я поднялся и, не обращая внимания на крики друзей «куда ты», пошел на танцпол, стараясь привлечь внимание сынули. Я двигался хорошо, очень пластично, пробираясь через танцующих все ближе и ближе к нему. Наконец, он обнял меня со спины, начали танцевать. — Я тебя узнал, Красная шапочка. Я твой серый волк, — прошептал мне сынуля на ухо, перебирая губами мои локоны. Сначала я испугался, что он меня, действительно, узнал, а потом понял, что он не меня узнал, а мои локоны, которые ему и в первый раз понравились, но брякнуть уже успел: — Как ты меня раскусил? А когда он ответил, что сердце подсказало, я понял, все, теперь он в моих руках, и я ему отомщу, и мстя моя будет кровава. Когда парень-заяц попытался оторвать от меня сынулю, пришлось тихо его послать, а вслух же я сказал: — Иди, зайчик, погуляй. Волк нашел свою Красную Шапочку и это надолго. А потом я его поил, чтобы довести до нужной кондиции, снова отбиваясь от Зайца. Кое-как с помощью друзей мне это удалось. Невменяемого сынулю погрузили в наш же микроавтобус и отвезли ко мне. Тут я уже не церемонился, а сразу пошел к Вовчику, который не спал еще в этот час, а тихо-смирно с женой досматривал какую-то новогоднюю программу. Тот, хохоча во все горло, допер тело сынули до моей кровати и опять, как в прошлый раз, со всего размаху бросил на нее. — А говоришь, по мальчикам не прикалываешь, — ржал Вовчик, — Смотрю, одного и того же второй раз донести не можешь. Ты уж выбирай поменьше, что сам осилить можешь. — Тише ты, — смеялся я вместе с ним, — Этот как раз то, что мне нужно сегодня, — бухой вусмерть сын моего бывшего шефа. Когда Вовчик ушел, я приступил ко второй части своего коварного плана — достал пять презервативов, вскрыв упаковки и перепачкав их майонезом, разбросал возле кровати. Затем, раздев догола сынулю, раскидал его вещи, начиная от двери, чтобы натурально выглядело. А уже потом, раздевшись тоже догола, лег рядом с ним под одеяло, долго устраиваясь, и складывая на него и руки, и ноги. Полежав немного, двоякое чувство у меня было, когда находился рядом с голым бесчувственным мужиком, понял, что одну деталь упустил. Приподнялся на руках и понаставил по всему телу сынули засосов. Не жалел ни себя, ни его, прикусывал, чтобы страсть натуральнее была видна. А когда провел рукой по подбородку и понял, что щетина, что надо, стал царапать его пах и внутреннюю поверхность бедер до красных полос, чтобы вообще никаких сомнений не возникало о том, что здесь происходило ночью.