Ночь перед боем

Пробившийся сквозь пыльное окно капитанской каюты солнечный луч побродил по полу и, отразившись от маленького заляпанного зеркала в углу, солнечным зайчиком упал на бледную мордашку мальчика. Шинай поморщился, почесал во сне нос, звонко чихнул и проснулся, разбудив уснувшего на стуле подле кровати старпома Сэма. Сэм потянулся, чуть не свалившись на пол, и удивленно заморгал, чем напомнил Джеку старого облезлого филина, что жил в роще на холме недалеко от индейского поселения. Шинай улыбнулся, садясь в постели, и, не сдержавшись, сначала фыркнул, а затем заразительно рассмеялся. Незнакомый человек совсем не напугал маленького, доверчивого и открытого мальчишку. - Проснулся наконец-то? - Сэм крякнул и потрогал мозолистой рукой лоб Джека. Малыш заметил на руке мужчины фиолетовые, а местами уже пожелтевшие выпуклые шрамы, словно того тоже били плеткой или ремнем. -Да. Я долго спал? Как тебя зовут? - Шинай легонько коснулся пальцами шрама на руке Сэма. - Тебе больно? Откуда у тебя такие полоски? У меня тоже такие на спине... -Ты задал столько вопросов, что я их все не успел запомнить, - укорил мальчишку старпом. - Меня зовут Сэм. - А я Шинай, - улыбнулся во весь рот малыш. Видимо, зубы у ребенка недавно начали меняться, и двух передних не хватало.- Это по-вашему значит Воробушек. Сэм слегка нахмурился и покачал головой. - А капитан Тиг сказал, что твое имя Джек, - старпом рассмеялся, глядя на сморщенный носик мальчишки, но тут же снова стал серьезным. - Скоро ты поймешь, что о своем индейском прошлом лучше часто не заговаривать. Да и отцу перечить не стоит, коли не хочешь, чтобы он снова тебя выдрал. Поди, еще болит спина-то? Глаза малыша Джекки расширились, и он порывисто вдохнул спертый воздух. Между бровей залегла маленькая морщинка. -Нет, ты что? Маленьких бить нельзя! - Шинай поджал губы и еще сильнее нахмурился. - И больших нельзя! Ты что же, хочешь сказать, что тот человек, который мой отец, сделает так еще раз?- Джекки от негодования сжал маленькие ручки в кулачки. - Он может, хотя я бы этого не хотел, - Сэм грустно улыбнулся и утешительно потрепал Шиная по голове. - Постарайся не давать повода розге прогуляться по твоей спине. Хотя что-то мне подсказывает, что чужие советы - не для тебя, - старпом прищурился. - Я ж тоже когда-то маленьким был, хулиганил много, за что и получал. Ну да так воспитывают всех детей в большом мире. И твоего отца тоже так воспитывали. - И его тоже? - Джек сидел с открытым ртом, не в силах пока понять, как это могут взрослые люди так жестоко наказывать маленьких детей, которые даже защититься и спрятаться не могут. - Эти полоски на руке... Тебя отец тоже ударил? - Это они уже почти зажили. Шрамы-то... - усмехнулся Сэм, однако затем посерьёзнел. - Отец твой уж больно осерчал. Так хлестал тебя, что ты уж и кричать-то перестал. А я за дверью, значит, слышу, что ремень свистит в воздухе, а ты тихо так стонешь, ну, думаю, вышибет он из тебя душу. Зашел, значит, а Эдвард злющий, будто сам сатана, ну, я и стал руку-то подставлять. Жалко мне тебя стало, понимаешь? Маленький ты еще. Сомлел-то быстро. Ну, то бишь сознание потерял. - Я не помню. Помню только, больно так сильно было и долго. И спрятаться некуда. А потом я глаза закрыл, и стало темно... и больше не помню ничего... - Джек замялся, поджав губы и почувствовав, как от горьких воспоминаний на глаза набежали слезы обиды. - Спасибо, Сэм. -Так, ну-ка не смей разводить тут сырость. Не реви! Поднимайся давай. Отец велел тебе выйти на палубу, как проснешься! - Нет. Я ничего плохого не сделал! - малыш Шинай дернулся, прижимаясь к стене и закрывая лицо ладошками. - Он будет меня наказывать снова? Бить? И заплакать нельзя будет... Он запретил плакать. -Не говори глупости! Тебя он бить не будет! Не за что же. Ты же плохого не натворил? Вот если натворишь, тогда да. Накажет. А плакать запретить нельзя. Плакать можно и даже нужно. Но только когда никто не видит. Понял? Джек кивнул, спрыгивая с высокой кровати и, всхлипывая и вздрагивая, поплелся следом за старпомом, ожидая в любой момент появления разгневанного отца с ремнем или еще с чем похуже. За дверью Шинай ожидал увидеть все что угодно, начиная от капитана со сверкающими от гнева глазами и заканчивая ледяным снегом и теми двумя пиратами, которые хотели утопить его в холодной черной воде. Каково же было удивление Джекки, когда его встретило ослепительно-голубое чистое небо, яркое, до рези в глазах, солнце и легкий прохладный ветерок. Джек и сам не заметил, как вдохнул полной грудью солоноватый морской воздух, и как на дрожащих и негнущихся ногах медленно подошел к планширу и глянул за борт. Никогда прежде маленький Шинай не видел, чтобы вода была повсюду. Море простиралось до самого горизонта. Малыш замер, с восхищением глядя на пенные гребни волн, и не мог оторвать восторженного взгляда. Джек наклонился еще ниже, пытаясь поймать руками соленые брызги, и вдруг счастливо рассмеялся, когда большая волна обдала борт корабля и обрызгала малышу лицо и руки солеными каплями. Солнце отражалось от водной глади, рассыпая вокруг радужные блики. Ветер наполнял черные паруса, и вдруг у самого борта фрегата появился серый плавник, а потом еще один и еще... Джек затаил дыхание. Стая великолепных, блестящих на солнце дельфинов выпрыгивала из воды, приглашая пиратский корабль поиграть в догонялки. Удивительные животные радостно кричали, словно спешили разделить нечаянную радость и восторг маленького мальчика, который вдруг ощутил безграничную и трепетную любовь к этому поистине удивительному морю, подарившему ему такое новое для него чувство полной свободы. В тот момент Шинай понял, что чувство, поселившееся в его сердце в этот день, останется с ним навсегда. И пусть пройдет хоть сотня лет, этот день он никогда не сможет забыть, и никакая злая сила никогда не сможет прогнать любовь к морю из его души. Джек был так поглощен захватившими его эмоциями, что не заметил внимательно наблюдающего за ним отца. Тиг одобрительно кивнул сам себе, видя восторг сына, и подошел к мальчишке, положив свою тяжелую руку ему на плечо. Улыбка моментально сползла с лица Шиная, когда он медленно повернул голову и встретился глазами с суровым и жестким взглядом отца. - Я рад, что ты поправился, - хотя слова были тёплыми, голос Тига звучал слишком сухо. - Скоро совсем окрепнешь. Эдвард убрал руку с плеча сына и пристально вгляделся в испуганные глазенки ребенка. Джек сжался, вздрогнул, но суровый и холодный взгляд отца выдержал, и Тиг отметил это про себя, ведь мало кому даже из самых отчаянных головорезов удавалось долго смотреть в глаза капитану Трубадура. Эдвард совершенно не представлял, что еще можно сказать мальчишке, да и что вообще с ним надо делать. Никогда и никаких детей на попечении Тига не было. И он совершенно не знал, как ему уживаться рядом с этим индейским ребенком, как нужно о нем заботиться. Чувство жалости, которое появилось у капитана к сыну в ночь, когда тот умирал от лихорадки, куда-то улетучилось, и сейчас перед ним снова стоял просто мальчишка, за которого ему предстояло нести ответственность. Впрочем Эдвард уже несколько дней как пришел к выводу, что Джекки слишком мал для того, чтобы прямо сейчас стать пиратом и рассекать по морям. Капитан очень надеялся, что в бухте Погибших кораблей все еще живет его прежняя любовница, и что за увесистый мешочек с золотыми монетами она позаботится некоторое время о ребенке. В конце концов она женщина, а женщины знают толк в детях и любят их, да и у нее тоже есть сын. Тиг улыбнулся своим мыслям. Главное, чтобы она все еще жила в Бухте и согласилась взять мальчишку. А пока капитан собирался преподать сыну еще один урок. - Джекки, - Эдвард немного грубовато взял сына за предплечье и развернул его лицом к противоположному борту, показывая на двух матросов привязанных без рубашек к вантам за руки. Шинай сразу же узнал тех двоих, которые столкнули его за борт. - Сейчас ты увидишь, что бывает с теми, кто серьезно нарушает дисциплину на корабле. Только сейчас Джек заметил у отца за поясом плеть, и глаза мальчишки округлились от страха, Шинай моментально понял, что сделает отец. Джек замер на месте, чувствуя, как руки резко похолодели, а губы занемели. Время словно замедлило свой бег, превратившись в вязкую трясину. Шинай видел, как отец медленно, будто гребя против течения, двинулся через палубу, как остановился и вытащил из-за пояса плеть, как медленно поднял руку... Мальчишка зажмурился всего на секунду, кнут со свистом рассек воздух и мерзким чвакающим звуком вонзился в спину дернувшегося матроса. Эдвард резко потянул плеть на себя, разрывая кожу на плечах пирата и вышибая сдавленный крик из его горла. Джека начало мутить, он почувствовал, что его желудок вот вот вывернется на изнанку, а удары тем временем посыпались на спины матросов один за одним. Не помня себя от страха и почти не соображая, что творит, Шинай бросился через палубу к отцу. Перед глазами стояла одна единственная картина - старпом Сэм, подставляющий руку под ремень... Джек видел себя словно со стороны. Вот он на бегу вклинивается между отцом и пиратами и поднимает вверх обе руки. Тиг в последнее мгновение замечает сына, рука его вздрагивает, но плеть хоть и не в полную силу, но успевает рассечь тонкую кожу и обмотаться вокруг рук. Глаза ребенка мгновенно наполняются слезами. -Только попробуй! Не смей реветь! Или местами с ними поменяешься! - Эдвард замер, следя за реакцией мальчишки. -Не зареву! - Джек прикусил губу, чтобы и правда не расплакаться и скинул с рук плеть. - Нельзя так! Я простил их! -Простил? - Тиг нахмурился на мгновение и вдруг рассмеялся, опуская кнут. - Ну раз простил, значит, я не в праве продолжить, да? Но в команде эти двое не останутся! - Когда я стану капитаном, я никогда не ударю никого! Бить людей, у которых связаны руки, нельзя! И маленьких бить нельзя!- Джек сжал маленькие кулачки и со всех ног бросился в каюту под смех отца. Мальчишка все же расплакался от боли, но Эдвард это уже не увидел. Тиг оценил смелость и дерзость своего сына, хотя и не смог разделить взглядов Джека относительно такого доброго и всепрощающего отношения к мерзавцам, которые чуть не угробили его сына. Впрочем Эдвард не был противником доброты и судить Джека за нее не стал. Ведь почти семь лет назад именно доброта и любовь подтолкнула его рисковать жизнью ради спасения прекрасной Амэдэхи. А Джекки обязательно станет хорошим капитаном и, возможно, правда не поднимет руку ни на одного из своих матросов.