Ночь перед боем

Вопросы. Вопросы. Вопросы. Маленький Джекки задавал по несколько сотен вопросов в день. Они сыпались из него, как из рога изобилия. Любознательного и смышленого мальчишку интересовало на корабле абсолютно все, начиная от морских терминов и заканчивая пиратскими легендами, последние особенно радовали ребенка, и, конечно, Джек стремился применять обретенные знания на практике, а именно везде лазить и все исследовать, воображая себя пиратом. Частенько исследовательская деятельность и игры в отважных мореходов были сопряжены с риском для жизни ребенка. Вот и сейчас Тиг, не дав сыну забраться на ванты, выбранил его как следует и поставил стоять у мачты, заменив ею угол. Но Джек вертелся на месте и никак не хотел стоять молча. - Отец, а почему так быстро стало тепло? Ведь зима еще только началась, - Шинай, хоть и боялся строгого и скорого на наказания Тига, все же тянулся к нему, видимо, чувствуя, что Эдвард - единственный на всем белом свете родной для него человек. - Джек, ты стоишь наказанный, но при этом ты задал мне уже сотый вопрос за последний час. Я считал, - отчеканил капитан. Он стоял у штурвала, вглядываясь в спокойное, словно уснувшее мёртвым сном море, и надеясь увидеть хотя бы малейший намек на то, что на смену полному штилю придет наконец северный ветер, и корабль ляжет на курс. Затянувшийся дрейф уже действовал на нервы Эдварду, а почемучка-сын добавлял масла в огонь. - А что..? - начал было Джек, и Тиг почувствовал, что его терпение скоро лопнет. - Помолчи хоть минуту! - прикрикнул он на мальчика. - Встань около мачты и стой спокойно, или я тебя к ней привяжу! Тиг глянул свысока на своего сынишку, и тот вжался спиной в мачту и сразу как-то сник, но уже через несколько минут, словно позабыв об отцовской вспышке гнева, которая только что обрушилась на него, принялся ходить вокруг мачты, напевая в полный голос индейскую колыбельную. Эдвард резко выпустил из рук штурвал, двинулся к мальчику и сильно сжал руками его худенькие плечики, заставив сына поморщиться от боли. - Если я услышу еще хоть один звук, или ты посмеешь отойти от мачты, я отведу тебя в каюту и выдеру. Ты, видимо, понимаешь только язык розги! Каждый день тебя драть, чтобы ты никуда не лез и слушал меня? Мальчишка прилип к мачте спиной, испуганно моргая глазенками, но больше не шевелясь и не издавая ни звука. Его красивое детское лицо вдруг потускнело и перестало выражать эмоции. Сэм, наблюдавший общение отца с сыном с расстояния, подошел к капитану, чтобы сменить его у штурвала. - Кэп, я, наверное, сую нос не в свое дело... -Именно. Не в свое дело, - сухо оборвал Тиг, прекрасно поняв, куда клонится разговор. - Может быть, и так, - старпом решил не спорить, но и сдаваться он не собирался. - Но все же, неужели ты не видишь? Неужели не замечаешь это чудесное создание в своей тени? Почему ты так хочешь выбить счастье из своего ребенка? Почему не ценишь то время, когда можешь быть всем для своего сына? Сэм говорил тихо, и Джек почти не слышал разговор отца с его первым помощником, хотя и догадывался, что речь идет о нем. Мальчишка стоял смирно, понуро опустив голову и пряча от отца набежавшие на глаза слезы. Как бы Шинай ни старался, ему не удавалось совсем не плакать. Как и любому ребёнку, сдержать слёзы маленькому Шинаю было очень трудно. - Твой сын тянется к тебе. Ему нужна твоя забота и любовь. А ты за последний месяц плавания уже трижды обламывал об него розги. - А ему хоть бы что! - парировал Эдвард, не желая признавать свою неправоту. - Лезет везде! - Мальчишка потерял мать, он очень тоскует по ней, а ты ему плакать запрещаешь. - Он всё равно плачет... - Тиг наконец смягчился, и гнев на его лице сменился растерянностью, которую он тут же поспешил скрыть. - Во сне все время плачет и зовет Амэдэхи. Знаешь, Сэм, ты, наверное, в одном прав: я не гожусь в воспитатели такому маленькому ребенку. Я долго об этом думал и, наконец, принял решение. Оставлю я его у Джеммы, если она, конечно, все еще живет в бухте. Женщина лучше сможет позаботиться о мальце. А нам после всех злоключений будет нелишним отдохнуть месяцок на Тортуге, к тому же мне многие там должны денег... - Оставишь мальчишку этой стерве? - Сэма аж передернуло, но оспорить решение капитана он был не в праве, хотя и мнение своё при себе держать не собирался. - Подумай, Эдвард. Она ужасный человек. - Главное - она женщина. А женщины любят детей и знают о них поболе нас с тобой вместе взятых. К тому же, у нее есть сын. Да и я в долгу не останусь. А подрастет Джек немного, я его заберу матросом на один из своих кораблей и обучу всему, - Тиг настолько уверился в правильности своего решения, что и думать забыл о том, что его бывшая любовница была женщиной хоть и красивой, но вздорной, жадной и черезмерно ревнивой. К вечеру погода в Атлантике сменилась. Подул долгожданный ветер, и уже к полудню следующего дня пиратский фрегат достиг узкого прохода между скал в Бухту погибших кораблей. Маленький Шинай слышал обрывки разговора отца со старпомом и сейчас стоял задумчивый и непривычно молчаливый у фальшборта, вцепившись руками в планшир и совсем не глядя на бухту. -Сэм... - Джек услышал позади себя шаркающие шаги старпома, но не обернулся и лишь вздрогнул, когда мужчина положил ладонь ему на плечо. - Я слышал вчера, что отец оставит меня в этой самой бухте у какой-то женщины. - Прости, Воробушек, я пытался переубедить капитана, но он считает, что ты мал еще рассекать с пиратами по морям. Опасно это... Наверное, отец твой прав, - Сэм был не слишком уверен в своих словах, но сказать об этом маленькому одинокому мальчишке он не мог. - Ты не смотри, что я маленький, - Джек вздохнул и шмыгнул носом. - Я понимаю... Понимаю, что мешаю отцу. Я не понравился ему. Я плохой, значит. Хорошо бы та женщина оказалась бы доброй... - И совсем ты не плохой, - Сэм робко погладил внезапно так начавшего так по-взрослому рассуждать мальчонку по голове, и Джек замер на секунду, наслаждаясь лаской, которой ему так не хватало после смерти матери. Старпом не думал, что Джемма будет доброй и нежной к чужому ребенку, но об этом он тоже не стал говорить Джеку. Кто знает, авось капитан всё же прав? -Ничего, Сэм, я справлюсь. Отцу будет лучше без меня, - Шинай наконец взглянул на старпома и улыбнулся сквозь стоящие в тёмных глазах слезы. - Расскажи мне про бухту? Я же не знаю ничего. А ты так хорошо и интересно рассказываешь. - Про Бухту? Бухта погибших кораблей - это небольшая гавань, окруженная скалами со всех сторон, - начал Сэм тоном заправского рассказчика и радуясь возможности переменить тему. - Зайти в гавань можно по одному единственному узкому фарватеру. Только самым умелым мореходам это под силу. Потому Бухта - это природный неприступный пиратский бастион. В центре гавани прямо в воде находится крепость. Ты увидишь её, такую высоченную только слепой не заметит. Крепость состоит из нагроможденных друг на друга судов, принадлежащих разным странам и эпохам. С виду, может, она и не бог весть, что, но на деле-то она неприступна и способна годами держаться в осаде. - Я буду жить в этой крепости? - Джек по пояс свесился за борт, глядя вдаль в надежде скорее увидеть пиратскую гавань и множество кораблей, стоящих друг на друге. - Нет, крепость - это место для сбора совета девяти пиратских баронов, - терпеливо пояснил Сэм. - Твой отец - один из них, Барон Мадагаскара. А ты будешь жить на берегу. Вдоль неприступных скал тянется достаточно широкая береговая линия. Там находится небольшое пиратское поселение. Надежное место, правда, уйти из гавани и с берега, кроме как на корабле через фарватер, невозможно, ведь кругом только скалы. Тем временем пиратский фрегат достиг цели своего путешествия и уже входил в бухту, ставшую убежищем морских разбойников всех мастей. От видов вокруг у маленького Шиная захватило дух. - А ты, Сэм, бывал в этой пиратской деревне? Она похожа на индейские поселения? - Джек во все глаза смотрел на нависающие над ним неприступные скалы и огромный необъятный залив с высоченной башней из разномастных кораблей впереди. Ничего подобного он не мог даже вообразить. Да и понять, как держится вся эта конструкция и кто ее соорудил, малыш не мог. - Вот это да... - только и выдохнул он. - Захватывающее зрелище, правда? Я и сам всякий раз удивляюсь. А вот там и само поселение, где ты будешь жить, - Старпом указал пальцем на далекую полоску берега вдали. - Вряд ли это место будет похоже на то, где ты жил прежде. Оно вообще мало похоже на любое другое поселение. Здесь живут только пираты и их семьи. Да, не удивляйся, - Сэм улыбнулся, увидев замешательство Джека. - Многие пираты имеют и жен и детей. А Бухта - это самое безопасное место для них. Хотя деревенька вполне обычная. Небольшие хозяйства, три таверны, пыльные улочки, а за деревней несколько полей. Бухта кормит сама себя. А самое главное, на берегу есть источник пресной воды. Так что... - Чудесная история, Сэм. Спасибо, что избавил меня от объяснений. Мальчик и старпом, дружно вздрогнув, обернулись. Капитан Тиг уже с минуту стоял позади старпома, слушая его незамысловатый рассказ! - Идем, Джек. Пошевеливайся! - приказал капитан. - Сэм, как только я улажу свою проблему, мы отплывем на Тортугу. Эдвард ухватил сына за предплечье, сильно сжав мальчишке руку, и потянул за собой. Шинай и не думал сопротивляться и поплелся с отцом на пристань. Бухта вмиг потеряла все свое очарование для малыша Джека, став всего лишь чужим и пугающим местом. - Я надеюсь, что обойдется без слез и криков, Джек. Учти, своих решений я не меняю, - предупредил Тиг, спускаясь с малышом по сходням. -Мне больно руку. Отпусти, пожалуйста, я сам пойду, - Шинай совсем не собирался убегать или устраивать отцу истерику, но слезы как-то сами навернулись на глаза, когда малыш бросил последний взгляд на корабль и замершего у планшира Сэма. Тиг руку выпустил, и, с трудом заставив себя больше не оборачиваться, Джек побрел за отцом по пыльной деревенской улочке, даже не глядя по сторонам и загребая босыми ногами грязный песок: свою обувь малыш потерял, еще барахтаясь в ледяной воде, а новую не попросил, быстро привыкнув бегать босым по палубе подобно многим из команды Эдварда. Весь путь через поселение занял всего несколько минут, однако даже за время короткого пути небо стремительно потемнело, опустились сумерки. В окнах домиков зажигались тёплые огоньки свечей, а на небе крупные, но далекие и холодные звезды. - Будешь ждать меня тут. Я скоро приду, - Эдвард оставил сына у низенького, выкрашенного белой краской аккуратненького заборчика, огораживающего палисадник и клумбы с алыми и желтыми неряшливыми, как вульгарная женщина, розами. Шинай проводил взглядом отца до дверей такого же аккуратненького, как и заборчик, двухэтажного дома с чистенькими голубенькими занавесками на окошках и цветочными горшками с геранью на подоконниках. Дом был самый большой и самый ухоженный на этой улице, единственный из всех с коваными решетками на окнах и кованой калиткой. Как чуть позже узнает Джек, с одной стороны дома располагался трактир, а с другой стороны жилая часть для хозяев. А весь второй этаж занимал небольшой бордель. Несколько лет назад именно Эдвард Тиг помог своей любовнице с обустройством такого прибыльного и по сути не пыльного дельца, как трактир и дом любовных утех по совместительству. На улице совсем стемнело и немного похолодало. Шинай поежился и присел на камень у большого, растущего рядом с забором раскидистого дерева, названия которому мальчик не знал. Отца не было уже очень долго, маленькому Джеку хотелось есть и спать, но больше всего хотелось со всех своих босых ног броситься к пристани и спрятаться на корабле, только вот малыш не осмелился бы на такое, зная наперед, что капитан возьмется за ремень или прут, а потом все равно заставит остаться здесь, в этом до тошнотворной приторности аккуратном и чистом доме. Наверное, Шинай успел задремать, прижавшись щекой к стволу дерева, потому что не сразу очнулся, когда отец затряс его за плечо. - Я договорился. Ты останешься жить здесь. О тебе теперь позаботится Джемма. Иди, она ждет тебя в доме, - от чего-то Тигу вдруг так захотелось поспешить на корабль, что даже провожать своего маленького сынишку и хотя бы знакомить с чужим для него человеком, с которым мальцу теперь предстояло остаться, он не стал. Странное чувство вдруг тупо кольнуло внутри при взгляде на сына, странное и до боли напоминающее вину, а потому отвратительное. Потому что капитан всегда прав. И сейчас он тоже прав, как отец. Но убедить себя в этом вдруг стало не так легко, как на борту Трубадура, а потому Тиг отвернулся и, не говоря больше ни слова, быстрым шагом двинулся по тропинке между кустами роз на улицу. "Быстрее бы выйти в открытое море" - Отец! Не тут-то было. С секунду постояв в растерянности, малыш бросился следом, цепляясь маленькими ручонками за камзол капитана Тига. - Не оставляй меня! Пожалуйста! Я буду послушным, я буду молчать и целый день сидеть смирно, - мальчик уже забыл про то, что ему запретили плакать. - Только не бросай меня! Мне страшно! - Моему сыну не может быть страшно, - отчеканил Эдвард, отцепляя от себя маленькие ручонки. - Я уже сказал тебе, чтобы ты не смел устраивать истерику. Не смел рыдать! Ты останешься здесь! - Не бросай меня! Я боюсь, - Джек изловчился и снова уцепился за отца, совсем сдерживая сдавленные рыдания. - Я сказал тебе, что ты останешься здесь!- Эдвард нагнулся, подбирая с земли тонкий прут. - Отцепись! Ты невыносимый, непослушный ребенок! Хлесткий удар по маленьким ручкам, и тоненькие пальчики разжались. Шинай испуганно отпрянул, прижимая к груди руки, но не сдаваясь. - Ты можешь наказывать меня каждый день, только не оставляй тут! - отчаяние и животный страх заставили ребенка снова броситься к отцу фактически под прут. - Ты мне мешаешь! Понял? Не нужен мне сейчас ребенок! Вырастешь, тогда заберу, - Тиг ухватил своего сынишку за шиворот и, развернув к себе спиной, наградил вдруг замершего малыша сильным ударом прута, а потом оттолкнул от себя. Шинай не устоял на ногах и шлепнулся на пыльную дорожку. "Не нужен". Джек, размазывая слезы по лицу кулачком, попятился от отца. Малыш вдруг остро ощутил навалившееся на него одиночество. Оказалось, что мир такой огромный, а Шинай такой маленький и никому не нужный ребенок. Всхлипывая и стараясь изо всех сил сдержать разрывающие грудную клетку рыдания, Джек прижался к стволу дерева, до крови прикусив бледные губы. Больше малыш не смотрел на отца. -Прости, Джекки, - последние слова Тиг произнес неразличимым шепотом и быстро двинулся прочь от сжавшегося и рыдающего под деревом сына, убеждая себя, что Джеку так будет лучше.