Ночь перед боем

Сжимая рогатку в потной маленькой ладошке, Шинай, стараясь, чтобы ступеньки лестницы не сильно скрипели, тайком спустился вниз. Почему-то и отец, и Сэм, и даже ласковая милая Лили единогласно решили, что Джеку нельзя сейчас много есть, но запах свежевыпеченного хлеба, наполнявший весь дом Джеммы с самого утра, не давал мальчишке покоя. Шинай долго решался на то, чтобы вопреки запретам выйти, наконец, из душной комнаты, ведь прошло уже два дня, как Джек пришел в себя, а эти трое не позволяли ему даже с кровати вставать и постоянно поили совсем пресным куриным бульоном или теплым молоком с пенкой. Шинай поморщился и тут же почувствовал легкое головокружение и тошноту, видимо, удар головой о ступеньку все же был достаточно сильным, и как сказал Сэм, что-то там в голове не то встряхнулось, не то сотряслось. Прислонившись к стене, Джек немного постоял, приходя в себя и, стараясь ступать босыми ногами как можно тише, на носочках покрался к кухне по темному коридору. - А я говорю, что в пиратском мире моему сыну не место! - голос отца раздался совсем рядом из приоткрытой двери гостиной в самом конце коридора. Джек вздрогнул, едва не уронив рогатку на пол и тем самым избежав того, чтобы выдать себя. Стараясь дышать как можно тише, Шинай подкрался поближе и прижался к дверному косяку, все мысли о воровстве хлеба с кухни мгновенно испарились из его головы. Отец говорил о нем и о том, что с ним будет дальше. - И куда теперь вы его отправите?! - голосок Лили срывался почти до визга. - Найдете ему очередную Джемму? - Это мой сын! И решать, где он будет жить и как, буду только я, - на удивление, отец был совершенно спокоен, как бывает спокоен человек, который уверился в правильности своего решения. - Успокойтесь, Лили, ошибки с Джеммой я не повторю. Джекки - ребенок. Оставить его с вами я не могу. У меня слишком много врагов, защитить его вы не сможете. Потому я уже все решил, и это не подлежит обсуждению. Я не хочу, чтобы мой сын рос пиратом. Я хочу хотя бы попробовать дать ему шанс на нормальную жизнь. - Да, а вы спросили у Воробушка? Спросили, чего он сам-то хочет? - Лили едва едва держала себя в руках, и Шинай удивлялся тому, что суровый и вспыльчивый отец отвечает девушке так спокойно и почти что холодно. - Его зовут Джек! И я не стану советоваться с сопливым мальчишкой по поводу своих решений. Мал еще, чтобы мнение свое иметь, и сделает он так, как я ему велю. Потому что я его отец, и он станет подчиняться мне, хочет он того или нет. - А если Воробушек не хочет подчиняться вам? Вы заставите его? Розгой и ремнем? - Лили явно не собиралсь сдаваться, и маленький Шинай вновь удивился тому, как эта хрупкая девушка не боится так разговаривать с его отцом. - Бросьте эти глупые индейские клички. Воробушки всякие и прочую чушь! У моего сына есть нормальное человеческое имя! - видимо, Тиг все же разозлился на Лили - он грохнул со всей силы кулаком о стол. Девушка взвизгнула, а Джек за дверью едва не вскрикнул и подскочил от неожиданности и вжавшись в стену. - Да, если Джек станет мне перечить или хотя бы попробует разговаривать со мной в таком тоне, как это делаете вы, я возьму ремень, и он на свой зад не сядет неделю. Но мой сын знает, что ему за это будет, и рта своего не раскроет, чтобы возражать мне! - Значит, вы ничуть не лучше Джеммы! Такой же изверг! А Воробушек... - Лили осеклась и замолчала на долю секунды. - А Джек - он маленький мальчик! Он боится вас. Я видела, как он сжимается весь и голову в плечи втягивает, когда вы к нему подходите! - Я не изверг и никогда не накажу его без вины. Я воспитываю сына так, как воспитывали меня. Иначе я не умею! Джеку шесть лет! Он не маленькая лялька, и пора перестать совать титьку ему в рот и целовать его в зад, как это делала его мать. Разговор окончен! Джек услышал, как отец резко встал со стула, отодвинув его с грохотом так, что тот влетел в стену рядом с Лили. Девушка испуганно выдохнула, издав звук больше похожий на стон. Шинай понял, что сейчас отец выйдет из гостиной, поймает его за подслушиванием, и уж по головке он за это точно не погладит. Отчаянно надеясь, что Тиг все еще стоит к дверному проему спиной, Джек зажмурился и, затаив дыхание, опрометью бросился мимо открытой двери гостиной в сторону кухни. Одним махом преодолев оставшуюся часть коридора, Шинай, пытаясь унять колотящееся, как у загнанного зайчонка, сердце, прикрыл глаза и облегченно выдохнул, сползая по стене на пол. То, что он услышал в разговоре отца с Лили, не укладывалось в его голове. Малыш Шинай понял, что отец снова попытается его кому-то отдать. Снова бросит где-то далеко далеко с чужими людьми. А ведь Джекки успел поверить в то, что теперь отец его не предаст и не бросит, а может быть, даже сможет полюбить когда-нибудь. Шинай покачал головой, уткнувшись носом в свои маленькие ладошки, и в очередной раз осознав, что он не нужен отцу, никому ненужен и мешается у взрослых под ногами. Джек не понимал, в чем его вина перед отцом, и почему ему нельзя остаться на корабле с единственным родным ему человеком и хотя бы попытаться заслужить его любовь. Но, похоже, отец и любить-то не умеет. - Не умеет любить... - Джек произнес эту фразу про себя несколько раз, убирая руки от лица и поднимаясь на ноги. Малышу вдруг пришло в голову, что отец действительно не умеет любить и не знает, что это такое. А ведь это так просто. И маленький Шинай сможет научить сурового капитана Тига, и тогда отец не станет отдавать своего сына чужим людям. Джек вдруг уверился в том, что у него обязательно все получится, и так глубоко погрузился в свои радужные мечты, что не заметил, как подошел к столу и, потеряв всякую бдительность, тихонько умял две большие кукурузные лепешки. Наконец-то не этот пресный бульон. Джекки зажмурился от удовольствия, слизывая с пальцев остатки топленого масла и меда, сочащегося из лепешек, и уже собирался было взять еще одну лепешку, как почувствовал несильный, но ощутимый удар по ладошке и тут же отдернул руку, поднимая голову и испуганно глядя на ухмыляющегося Гарри. - А ты снова воруешь, Воробушек, да? - кого кого, а вот наглого толстозадого сыночка Джеммы Джек никак не ожидал тут увидеть. - Я видел, как ты подслушивал под дверью, а теперь вот еще и воруешь тут. Как думаешь, если капитан Тиг узнает про все про это, он сильно тебя накажет? Как отец твой сказал? А вот... неделю не сядешь! Больно тебе будет, Воробушек, кричать будешь как девчонка, когда папочка тебя драть будет. Шинай поджал губы, насуплено глядя в пол и понимая, что Гарри заложит его отцу обязательно. Малыш отчаянно жалел, что у него в руках всего лишь бесполезная рогатка, и нет ни одного камешка, чтобы выстрелить в эту ухмыляющуюся толстую морду. - Джек, ты все слышал, что сказал капитан Тиг? - издевательски растягивая слова, Гарри ухмыльнулся, хватая со стола лепешку и целиком запихивая ее в рот. Масло вперемешку с медом потекло по его толстому двойному подбородку и шее, капая на белую рубашку, Джек с трудом сдержал рвотный спазм, сглотнув целую цепочку комков в горле. Видимо, все же отец и Сэм были правы, и ему действительно не стоило есть все подряд, да еще и с такой жадностью. - Ну, что ты молчишь? Ах, да, ты же у нас это... Не можешь говорить, прикусил свой поганый острый язычок, да? - Гарри хохотнул, протягивая руку за еще одной лепешкой. Джек, почувствовав новую волну тошноты, постарался не смотреть на чавкающего толстяка, но и совсем упустить противника из виду было никак нельзя. Пытаясь дышать очень поверхностно, но часто, Шинай сжал в руке бесполезную рогатку, отступая к двери. - Слушай, крошка Джекки, скажи-ка, а зачем на корабле капитан, который не может говорить, м? Молчишь? Ну, вот и папочка твой решил, что ты ему не нужен. Ты же слышал, что он тебя отвезет куда-то и бросит как ненужного щенка. А я стану капитаном. Потому что моя мама мне говорила, что я тоже сын Эдварда Тига. Так и зачем же ему нужен ты - паршивый немой индеец, когда есть я? Шинай до скрипа сжал зубы, сдерживая тошноту и нахлынувшую вдруг дикую злость. Малыш понимал, что Гарри специально провоцирует его, что реагировать нельзя, ведь толстяк только этого и добивается. Изо всех сил уговаривая себя не поддаваться на уловки Гарри, Джек решительно двинулся прочь, пятясь спиной назад, чтобы держать противника в поле зрения. - Ха, да ты ещё и трус! Самый настоящий трус! - смотря на Джека, Гарри залился противных булькающим смехом, прям точь в точь как его злобная мамаша. -Не слушай его, Воробушек. Он специально, - твердил про себя Шинай, шевеля одними только губами и продолжая отступать спиной назад. - Твоя мамаша - грязная потаскуха! Индейская шлюха! И она сдохла, как бездомная собака! - Гарри знал, что эта последняя уловка сработает наверняка. Всегда срабатывала. - Наверное, не перенесла мамочка твоя того, что у нее такой сынок некчемный уродился, - Гарри резко осекся, его водянистые рыбьи глаза наполнились ужасом, нижняя челюсть с двойным подбородком отвисла, он стоял хватая ртом воздух, глядя, как за спиной Шиная словно из-под земли выросла фигура капитана Тига. Джек, ослепленный яростью, не заметил бесшумного появления отца, он вообще ничего не слышал кроме своего бешено колотящегося сердца и шумящей в висках крови. Сжав кулаки, Шинай бросился на Гарри так молниеносно, что Эдвард не успел его остановить, а толстяк сообразить, что происходит. Не издав не единого звука, Джек, будучи ниже Гарри на целую голову, вцепился своему обидчику в лицо, пытаясь ударить при этом ногой ему в колено. Но Гарри, хоть и был совершенно пустоголовым, очень хорошо помнил, как Шинай повалил его в прошлый раз, и вовремя поспешил подставить Джеку подножку первым. Не разжимая рук, Шинай кубарем полетел на пол, роняя рогатку и таща за собой Гарри, опрокидывая стол и тарелку с лепешками. - Прекратить! - Суровый окрик Тига вызвал лишь мгновенное замешательство, и разозленный Джек даже не подумал подчиниться отцу, хотя и прекрасно знал, что непослушание отец ему не простит. Сейчас у Шиная была только одна цель, а что будет потом, его не волновало. Пытаясь оттолкнуть Гарри и отвлекаясь на мгновение на окрик отца, Джек пропустил удар, не успев вовремя увернуться, и кулак толстяка хоть и вскользь, но угодил прямо в лицо малышу Шинаю. К горлу снова подступила тошнота, перед глазами все поплыло и потемнело, из носа хлынула кровь. Но Джек, озверевший от злости, даже не успел почувствовать боли. Яростно шипя, как дикий маленький звереныш, малыш Шинай с размаху пихнул Гарри ногой в грудь, угодив прямо в солнечное сплетение. Толстяк закашлялся, хватая ртом воздух, но хватку не ослабил, продолжая пытаться нанести удар в лицо, захлебывающегося кровью Джека. Шинай словно сквозь туман видел отца, который, кажется разозлен был не меньше, чем двое мальчишек сцепившихся на полу не на жизнь, а на смерть. Уворачиваясь от очередного удара, нацеленного ребром ладони прямо в шею, маленький и ловкий Джек, услышал, как ему показалось, испуганный крик отца, после чего выкрутился в руках неповоротливого толстяка и дотянулся до своей рогатки. Джекки и сам понял, что если бы этот жирдяй ударил его в шею, ему было бы не сдобровать. Схватив рогатку, Шинай со всей силы нанес удар Гарри рукояткой прямо в висок. Толстяк замер на мгновение и тут же с воплем повалился на пол, скатываясь с Джека. Шинай почувствовал, что отец стальной хваткой схватил его за плечо и пытается оттащить от Гарри, но Джек не мог позволить Тигу закончить драку, когда он так близок к цели отомстить этому гнусному мальчишке. Шипя на отца, маленький индеец ловко выкрутился и вцепился в руку Эдварда зубами, прокусывая ему до крови кожу. - Ах ты, маленькая дрянь! - Отец на мгновение выпустил своего непослушного сынишку из рук, и этого было достаточно, чтобы Джек совершенно молча навалился на Гарри и принялся без разбору наносить ему рукояткой рогатки удары прямо в лицо, разбивая в кровь его гнусную толстую морду. Гарри уже не сопротивлялся и даже не закрывался руками, а маленький озверевший Шинай не мог остановиться, он видел только разбитое лицо противника и свои руки, забрызганные кровью Гарри. Джек слышал свой рык и отчаянный вопль, когда отцу все же удалось, ухватить его за шиворот и, как следует встряхнув, оттащить от лежащего без сознания Гарри. - Ты посмел ослушаться меня! - Тиг был в бешенстве и сверкал глазами так яростно, что вся злость мгновенно улетучилась, сменяясь страхом, Джек сжался в руках отца, переставая вырываться и сопротивляться. - Еще бы мгновение, и он бы убил тебя ударом в шею! Переломил бы тебе глотку! Марш за мной в спальню! Мало тебе сейчас не покажется!- Эдвард выпустил обмякшего вдруг сына из рук и указал на дверь.- Вперед! Джек прикусил губу, видя, что отец снимает на ходу ремень! В животе неприятно заныло, ноги сделались ватными, но ослушаться во второй раз Шинай не посмел. Спотыкаясь и едва не падая от страха, Джек на дрожащих ногах поднялся по скрипучей лестнице в спальню и замер посреди комнаты, не смея поднять голову и взглянуть на отца. -Что стоишь как вкопанный? Забыл, что делать? Штаны снимай, рубашку поднимай и на кровать животом вниз! Быстро! Как я погляжу, ты уже совсем оправился, значит и наказания не избежать. Спорить с отцом не имело смысла, да и было весьма опасно, ведь за споры можно и добавки огрести. Джек понимал это и поспешил выполнить приказ, путаясь в собственных штанах. Сжав зубы и скомкав в кулаках простыню, Шинай уткнулся носом в подушку и прикусил губу, решив, что не заплачет и вытерпит молча, но наперед зная, что молча не получится. Малыш слышал, как отец сложил ремень пополам, как щелкнул двумя половинками друг о друга, проверяя гибкость. Шинай сильно сильно зажмурился, слыша, как отец поднимает руку и чувствуя, как внутренности в его животе делаю сальто. Самое страшное - это ждать удара и боли. Ремень со свистом рассек воздух, послышался глухой звук удара, Джек зажмурился, но боли не почувствовал совершенно. Удивленный и ошарашенный, Шинай поднял голову и с удивлением уставился на едва сдерживающего смех отца. В его глазах не было злости, вместо нее в темных зрачках плясали искорки мрачного веселья. Вместо того, чтобы располосовать своему сыну зад, Эдвард со всей силы ударил ремнем по кровати рядом с ребенком, а теперь, глядя на его удивленное лицо, стоял и смеялся. - Ты молодец, Джекки, я горжусь тобой! Я слышал те слова, которые сказал тебе этот боров. Ни один настоящий мужчина подобного не стерпит и будет прав. Ты прав, сынок, ты настоящий маленький мужчина, - подняв сына с кровати на ноги, Эдвард быстро натянул на него штаны и обнял одной рукой, прижимая к себе. - Но я испугался, когда этот толстозадый баран чуть не ударил тебя в шею... если бы это произошло, ты мог бы погибнуть... На лестнице послышались легкие торопливые шаги, и уже через секунду дверь распахнулась, и на пороге возникла запыхавшаяся испуганная и бледная Лили. - Не смейте его бить! Он не виноват! - выпалила девушка совершенно без пауз между словами и тут же замерла, хлопая пушистыми ресницами, видя, как Эдвард, сидя на полу, держит на коленях своего сына и обнимает его, а ремень валяется под кроватью. - Лили, идите-ка лучше, позаботьтесь о нашем обеде, мой несносный сын перевернул тарелку с лепешками на пол и оставил нас без хлеба, и проследите, чтобы этот Гарри поживее очухался, он так хотел плавать на корабле. Я не откажу ему и исполню его желание - отправлю на один из своих судов юнгой драить палубы с утра и до ночи, - Тиг все еще смеялся, глядя, как ошарашенная девушка, не сказав больше ни слова, закрывает за собой дверь. Шинай прижался носом к плечу отца, вдыхая запах табака и рома и блаженно закрыл глаза, все еще чувствуя дикую слабость. Никогда прежде Тиг не обнимал своего сына так бережно, но в тоже время крепко и нежно. Джек почти улыбнулся впервые за последний месяц, чувствуя, что, возможно, он не безразличен отцу и у него есть шанс научить этого сурового пиратского капитана любить.