Ночь перед боем

— Джек! Ну-ка, иди сюда! — Эдвард сидел за столом в своей каюте и изучал старые, пожелтевшие от времени и потрепанные от не слишком-то бережного хранения карты. Трубадур покинул порт Агадира несколько часов назад, и теперь впереди был только океан. По самым оптимистичным подсчетам Тига увидеть берег им предстояло не раньше, чем через три месяца плавания, и то если в пути не случится никаких незапланированных происшествий. Пиратский капитан надеялся, что британские патрули сбились со следа, пока они гостили у старого оранца в Марокко, а шторма в это время года — явление редкое, потому на путешествие через Атлантику Тиг предполагал потратить не больше трех месяцев. К началу лета Трубадур должн был вернуться в Бухту Погибших кораблей. — Джекки, ты оглох? Я велел тебе подойти! — в голосе капитана зазвучали стальные нотки, непослушания он по-прежнему не терпел, тем более от своего маленького сынишки. — Отец, — мальчонка неуверенно приблизился к Тигу, но предусмотрительно встал напротив родителя, чтобы круглый, заваленный картами стол отделял его от успевшего рассердиться отца. — Где та книга, что я дал тебе? Я велел тебе прочесть сказку и рассказать мне, о чем она, — Тиг отложил карты и, уперевшись подбородком о руку, взглянул на сына. — Я читал, как ты и велел, — быстро начал Шинай. — Но я не понимаю такие длинные слова. Я знаю только буквы, и у меня выходит читать и понимать только короткие слова. А если слово длинное, то я не понимаю, о чем оно. — То есть, ты просто догадываешься по буквам, что это за слово, но не читаешь его? — Эдвард приподнял брови. В голосе Тига не было злости или даже недовольства, и Джек немного расслабился. Малыш все еще очень побаивался своего грозного и сурового родителя, хотя и стремился к общению с ним. — Отец, я хотел тебя попросить… — Джекки замялся, замолчав на секунду. — Точнее спросить. — Ну, спрашивай, раз хотел, — Тиг внимательно посмотрел на сына. Мальчишка переминался с ноги на ногу и сопел носом, явно собираясь с духом. — Я домой хочу, — быстро выпалил Шинай. — В индейскую деревню. — Этот вопрос обсуждению не подлежит, — спокойно произнес Эдвард, отодвигая карты и подзывая сына жестом к себе и указывая рукой на свои колени. Джекки очень неуверенно приблизился к отцу и забрался к нему на руки. — И даже не надолго нельзя? — совсем тихо спросил Шинай, пряча от отца наполненный тоской взгляд. — Нет, сынок, нельзя, — Эдвард погладил сына по спутанным волосам и прижал его к себе одной рукой. — Джек, я понимаю, что ты там вырос и считаешь это место своим домом. И, конечно, очень скучаешь по нему и своим друзьям. — Очень скучаю, — перебил Эдварда сын. — Я хотел бы тебе показать нашу с мамой хижину и лес. А еще реку, где мы с другими ребятами ловили рыбу. И старый-старый дуб на холме, с верхушки которого видно далеко-далеко. Видно даже море, представляешь? А еще зимой я любил кататься с большой горы, — Джек взахлеб рассказывал отцу о высоченных соснах, макушки которых касаются неба, о звуках векового и такого таинственного леса и о легендах индейского народа. Тиг ни разу не оборвал сбивчивый рассказ сына и слушал Джека с неподдельным интересом. — Сынок, — Тиг с грустью в глазах улыбнулся мальчишке, когда тот закончил говорить и смутился от того, что нарассказывал так много. — Я не знаю, поймешь ли ты, но попробуй все же понять, — очень терпеливо начал Тиг. — В ту ночь, когда я забрал тебя, те люди в красных мундирах — британские солдаты — они сожгли твою деревню и убили почти всех твоих соплеменников. Мне очень жаль, что так вышло, но я думаю, что те индейцы, которым удалось выжить были либо проданы в рабство, либо ушли далеко в леса. — За что британские солдаты сделали это с моей мамой и с другими индейцами? Разве мы им чем-то мешали? Или сделали что-то плохое? — Джек нахмурил бровки и сжал маленькие кулачки. — Нет, малыш, вы не сделали им ничего плохого. Британцы и французы считают, что это их земля, а индейцы мешают им обосноваться в этих краях и вести войны уже друг с другом. — Неправда! — Тиг впервые видел, что его маленький сын разозлился. — Мама говорила, что индейцы всегда жили в этих лесах. Задолго до прихода англичан и кораблей из-за моря. А старейшина шайенов рассказывал, что люди с белой кожей и со светлыми волосами приплывали к индейцам намного раньше британцев. Эти люди называли себя нордами или викингами и они не вели войны с индейцами. А ещё вожди и старейшины рассказывали, что после нордов по морю приплывали и другие корабли с людьми с желтым цветом кожи и глазами такими узкими, будто бы они всегда смотрят на солнце. И эти люди называли земли индейцев страной Фузан, — Джек перевел дыхание. — И только европейцы пришли в наш дом с палками, которые стреляют огнем. — Сынок, я понимаю твои чувства и твой страх, но мы с тобой не в силах остановить эту войну. Это нельзя прекратить. И ты должен понять, что вернуться в индейскую деревню мы не сможем. — Я понимаю, — неожиданно сдался Шинай, покорно склонив голову. — Но, когда я вырасту… — Да, сынок, когда ты вырастешь, то обязательно побываешь там. Я уверен в этом, — Тиг хотел начать учить Джека нормально читать и писать, но, видя, что мальчонка расстроен разговором и очень переживает невозможность путешествия в его родное поселение, обучение решил отложить до следующего дня. Но сына все же посчитал нужным предупредить. — Джекки, тебе совсем скоро будет семь лет, — Эдвард произнес это таким тоном, будто возможность обучения будет вот-вот утеряна навеки. — Тебе нужно учиться. И учиться не только премудростям морского дела, но еще и грамоте, языкам и прочим наукам. — Не хочу! — вдруг перебил отца сын, поморщив нос и решительно кивнув головой. — Это скучно и совсем неинтересно. — Жизнь не всегда бывает интересной, но пользы от этого бывает много, — лицо Тига сделалось серьезным и даже строгим. — С завтрашнего утра по четыре часа в день ты станешь учиться делать то, что я тебе велю. И только после этого я буду учить тебя морскому делу. — Но… — Шинай хотел что-то возразить и даже попытаться отстоять свою свободу от обучения, но красноречивый взгляд отца на стоящие в углу розги тут же напрочь лишил Джекки желания спорить с родителем. — Я думаю, что мы с тобой договорились, сынок, споры и непослушание приведут к наказанию, но ты ведь этого не хочешь, верно? — Эдвард улыбнулся и взлохматил и так лохматые волосы сына. — Верно, — Шинай вздохнул так тоскливо, словно его на четыре часа в день хотели запереть в темном трюме вместе с крысами. — Только ты сам говорил, что я безмозглый и глупый, и что таких как я нельзя научить читать. — Каких таких? — Тиг помнил те обидные слова, что говорил сыну от собственного раздражения и теперь сам сердился на себя за свое прежнее отношение к ребенку. — Не знаю, — честно признался Джекки, поспешив на всякий случай слезть с колен отца. — Я не знаю, почему ты так говорил и что имел в виду. А я просто не хочу учиться. Это скучно. - Захочешь! - грозно сдвинув брови, но совсем без злости произнес Тиг. - А если продолжишь спорить, я поставлю тебя в угол с книгой и будешь стоять там до вечера, ясно? - Нет, не буду! - внутренним чутьем Джекки чувствовал, что отец сейчас на него совсем не сердится и продолжал упорствовать. - Не буду, не буду, не буду! - Тогда я прямо сейчас тебя накажу! - Эдвард со смехом бросился на Джека, но мальчишка выкрутился в тот самый момент, когда отец уже почти успел поймать его с намерением в шутку отшлепать. - Поймай сначала! - Шинай отбежал от отца и встал с другой стороны от стола. Глаза мальчишки блестели азартом, а на губах появилась долгожданная улыбка. - Поймаю! - Тиг рывком перемахнул через стол, рассыпая карты и навигационные приборы, но ловкий маленький индеец успел отскочить в сторону в самую последнюю секунду, после чего со всех ног бросился на палубу, заливисто смеясь. - Не поймаешь, не поймаешь! - Джекки с разбегу чуть не налетел на Сэма и, на мгновение спрятавшись за его спиной, кинулся удирать дальше. Тиг, выбежав на палубу, замер на миг - команда Трубадура поразевала рты, глядя на несвойственное поведение своего капитана, решившего поиграть в догонялки со своим смеющимся сынком. - Джек, я все равно тебя поймаю! И тогда точно отшлепаю! - Эдвард махнул рукой на разинувших рты матросов и, отодвинув со своего пути замеревшего от неожиданности Сэма, бросился догонять ребенка. Шинай понимал, что ему с его маленькими ножками от отца на палубе не удрать, но ведь игра должна продолжаться. Это же так весело. Не придумав ничего умнее, Джекки, запыхавшись и пытаясь отдышаться, подбежал к фок-мачте* и, уцепившись ручонками за ванты, все ещё смеясь, принялся карабкаться вверх, ни капли не боясь сорваться вниз. Эдвард еще какое-то время смеялся, глядя, как ловкий сынишка добрался до фор-марселя*, но поняв, что в запале игры мальчишка не собирается останавливаться и карабкается выше, Тиг резко сменил настрой, поняв, что шутки кончились. - Джек! Немедленно спускайся вниз! - крикнул Эдвард сыну, задирая вверх голову и пытаясь разглядеть ребенка, скрывшегося за парусным полотном. - Попробуй теперь догони! - донесся до капитана смех мальчонки, чуть заглушенный порывом ветра. Джекки продолжал воспринимать происходящее веселой игрой и карабкался все выше и выше. - Джек! Спускайся! - Тиг сжал кулаки, чувствуя, что ладони в миг сделались влажными. - Спускайся! Кому говорю?! Эдвард уже с трудом мог разглядеть крошечную фигурку сына, добравшегося до фор-бом-брамселя*. - Что он творит?! Паршивец мелкий! - Сэм во все глаза смотрел на мальца, который к этому времени успел добраться до самого верхнего фор-трюмселя и теперь, перебравшись на самую верхнюю рею и практически не держась ни за что руками, шел к самому краю. - Если оступится, то с такой высоты разобьется о палубу! - Тиг стоял, замерев и не в силах двинуться с места. Джек уже добрался до самого края и теперь стоял на головокружительной высоте, балансируя на ветру и глядя на раскинувшуюся вокруг водную гладь. Зрелище захватило мальчишку настолько, что он не испытывал страха за свою жизнь. Солнечные лучи отражались от поверхности воды, разбрасывая по морской глади океана радужные блики. Океан был везде и, казалось, соединялся у самого горизонта с небом. Шинаю представилось вдруг, что корабль - это единственное пристанище людей, а берегов и суши в мире больше не существует. Джек обводил жадным взглядом морские просторы, чувствуя себя едва ли не повелителем морей. - Отец! Тут так красиво! - с восторгом прокричал мальчишка, расставляя руки в стороны, словно собираясь обнять весь этот мир, но внезапно его взгляд зацепился за какую-то неправильность в окружающей действительности. Джек замер, вглядываясь в горизонт и с каждым ударом своего сердца осознавая, что от самого горизонта на всех парусах наперерез Трубадуру идет корабль с полощущимися на ветру синими флагами с красным крестом. - Люди в красных мундирах! - прокричал Джек, выпуская из руки трос, удерживающий верхний парус на реях. Мальчишка даже толком и не успел понять, что же с ним произошло, всего секунду назад он стоял на рее и смотрел на стремительно приближающийся корабль, как теперь мир перевернулся с ног на голову, и он уже летит головой вниз с диким визгом, пытаясь уцепиться руками, за болтающиеся где-то рядом с ним части бегучего такелажа*. - Нет! - издалека мальчишка слышал крик своего отца. Парус, по которому Джекки катился вниз, не давал падающему ребенку развить слишком большую скорость. Худенькое маленькое тельце вжало ветром в парусное полотнище, и Шинаю все же удалось вцепиться ручонкой за шкот, ободрав ладонь до крови. Поболтавшись на ветру несколько ужасно долгих секунд и понимая, что отец по головке за такие проделки не погладит, Джекки нашел в себе силы подтянуться и забраться на реи расположенного ниже фор-брамселя. - Спускайся, Джек! - мальчишка услышал ледяной голос отца и поспешил выполнить приказ. Шинай ожидал подзатыльника и розги сразу, но, спустившись с мачты, он увидел, что отец, словно позабыв о своем сыне, громогласным голосом отдает приказы команде, стоя у штурвала. Корабль с синим флагом видели теперь все. На мгновение кроха Шинай встретился глазами с суровым взглядом отца и понял, что все же отец отшлепает его, только теперь уже не в шутку. * Фок-мачта — первая, считая от носа к корме, мачта на судне с двумя или более мачтами. * Фор-марсель - прямой парус, ставящийся на фор марса рее. (Проще говоря, это второй снизу парус, ставящийся на фок-мачте) * Фор бом брамсель - это самый верхний парус на фок-мачте. * Такела́ж (нидерл. takelage (от takel — оснастка)) — общее название всех снастей на судне или вооружение отдельной мачты или рангоутного дерева, употребляемое для крепления рангоута и управления им и парусами. Такелаж разделяется на стоячий и бегучий.