Ночь перед боем

Первые лучи солнца пробивались сквозь резную листву виноградника, плотно увивающую балясины белоснежной террасы. Стоя на крыльце дома, Джек потянулся и, сладко зевнув, потер кулаками заспанные глаза, спустился по ступеням и направился к морю, наслаждаясь еще не успевшим впитать в себя зной южного солнца воздухом, который невидимыми потоками перебрасывается из одного места в другое. - Ты снова умудрилась прийти первой, - Джек бесшумно подкрался к сидящей на еще прохладном влажном песке девушке и легонько, совсем по-дружески приобнял ее за плечи. - А ты снова опоздал, - Эсмиральда кивнула в сторону линии горизонта, из-за которого показалась ярко-рыжая макушка знойного солнца. - Опять пропустил рассвет. - Не пропустил. Наблюдал с крыльца, - юноша быстро стянул сапоги и, отшвырнув их в сторону, пошел к морю по мокрому песку, оставляя на нем цепочку босоногих следов. Войдя в воду по щиколотку, Джек замер, любуясь поднимающимся, щедро дарящим яркие краски солнцем. Оно словно волшебник в один миг разукрасило поверхность моря в желтый, розовый, оранжевый цвета, расстелив под ногами светящуюся дорожку. - Идем? - чуть-чуть щурясь от восходящего солнца, Джек взял Эсмиральду за руку, и они вместе медленно побрели вдоль берега навстречу рассвету. - Сегодня прохладно, - лишь спусть четверть часа Эсмиральда нарушила таинственное молчание, передернув тоненькими плечиками. - Скоро сезон дождей, - Джек поглядел на небо и втянул носом соленый морской воздух. - Но сегодня дождя не будет. - А я не люблю дождь, - Эсмиральда вздохнула. - Такая своеобразная карибская зима в летние месяцы и без снега. - Снег... - Джек сбился с шага и замер, закрыв глаза. - Ты видела когда-нибудь снег? - Я родилась в Мадриде, но мое детство прошло на побережье в предместьях Барселоны. Несколько раз я видела, как идет снег, но он таял, не успев лечь на землю, будто холодный противный дождь, - Эсмиральда поежилась. - В Пиренеях в соседней Франции снег лежит долго, до самой весны, но я этого никогда не видела. А ты? Какой он, этот снег? - осторожно спросила девушка. Эсмиральда всегда сознательно старалась избегать вопросов о прошлом Джека. Сколько бы раз хотя бы вскользь не задевалась тема индейского прошлого ее друга, глаза парня делались грустными, а обычная болтливость сменялась задумчивым молчанием. Девушку пугали такие резкие перепады настроения, а потому она старалась не напоминать Джеку о прошлом, понимая, что эти воспоминания слишком дороги для него. - Все хорошо, Джек? - Эсмиральда дотронулась ладонью до небритой щеки юноши и попыталась заглянуть в его глаза. - Да. Все хорошо, - грустная улыбка слегка тронула губы младшего Тига. - Там, где я жил прежде, снег выпадал еще осенью и таял только к апрелю. Но... - повисло долгое молчание, Джек сосредоточено смотрел на спокойное море, чувствуя, что волшебство рассвета теряет свое очарование, превращаясь в обыденность. - Но? - осмелилась напомнить о своем присутствии Эсмиральда. - Я начал забывать. Мне было всего-то пять лет, - Джек оторвал взгляд от созерцания морской глади и посмотрел на девушку. Эсмиральда сжалась, увидев печать неизбывной тоски на лице друга, ей стало безмерно жаль Джека и, склонив голову ему на плечо, девушка обняла его за шею. - Я хочу помнить, но осознаю, что забываю. Детская память, видимо, слишком коротка, да, и прошло двенадцать лет, - Джек приобнял Эсмиральду и тяжело вздохнул. - Снега в лесу выпадало столько, что иногда и взрослому было по пояс, а детишек так и вообще могло скрыть в некоторых местах с головой. Я помню, как катался с ледяной горы вблизи нашего поселения, а потом мама сушила мои мокрые вещи у очага, а я сидел, завернувшись в цветастое лоскутное одеяло, пил теплое молоко и слушал ее сказки. Сказки, к сожалению, я не запомнил, помню только одну страшную про индейского духа смерти. Его зовут Вендиго, - Джек поморщился. - У индейцев странные имена, не такие безликие и пустые, как у других народов. - А у тебя? У тебя тоже было индейское имя? Что оно означало? - впервые за все время знакомства с Джеком Эсмиральда позволила себе говорить на запретную, как она сама считала, тему. - Было, - Джек задумался на мгновение, словно пытаясь вспомнить что-то давно забытое, но безмерно родное и близкое. - Мама звала меня Воробушком. Но, как это звучало на индейском языке, я не помню. Я много раз пытался вспомнить язык, на котором говорил тогда, но ничего не выходит. Иногда в моей памяти всплывают какие-то отдельные слова и даже целые фразы, но я не помню, что они означают. - Это так грустно и больно, - Эсмиральда остановилась у склонившейся над берегом моря причудливо изогнутой пальмы и присела на шершавый ствол, едва касаясь босыми ногами поверхности воды. - Но пять лет - это достаточно осознанный возраст. - В том то и дело, Эсми, - Джек нахмурился и нетерпеливо отошел на несколько шагов от девушки, резко развернувшись к ней спиной. - Я прекрасно помню, как отец забрал меня из индейской деревни. Помню все, что мне довелось пережить после, но я почти ничего не помню о жизни с индейцами, а когда пытаюсь вспомнить, в голове туман и лишь нечеткие видения или обрывки эпизодов. Джек прошел туда-сюда вдоль пляжа, яростно загребая босыми ногами морскую воду и распугивая полупрозрачных крошечных рыбок, снующих маленькими косяками по дну. - Мне часто снится сон, как я маленький бегу через вековой утренний лес. Мои ноги путаются в мокрой от дождя высокой траве, а хмурые темные ели и высоченные сосны не дают разглядеть небо над головой. В моем сне мне дико страшно, я бегу, а за мной по пятам словно кто-то идет через чащу. Я точно знаю, что это индейский дух смерти Вендиго, но я не только его боюсь, я боюсь не успеть добраться до нужной мне цели и сделать что-то очень важное... - Джек замолчал, повернувшись к Эсмиральде лицом, девушка вздрогнула, увидев маску ужаса, застывшую на лице своего друга. - Это всего лишь сон. Возможно, этого леса, как и Вендиго, вовсе и не существует, - сейчас, под лучами яркого утреннего солнца Эсмиральда никак не могла убедить себя в существовании каких-то там лесных демонов, которых индейцы, скорее всего, придумали для того, чтобы напугать своих детей, дабы последние не убегали в лес и не терялись там. - Лес существует! - почти раздраженно прошипел Джек. - Что-что, а вот лес я этот помню так, словно ходил по нему каждый день все эти двенадцать лет. Более того, я точно знаю, что если бы мой сон не обрывался всякий раз, я смог бы добежать до опушки леса, вниз с холма, где, теряясь в сочной траве и цветах бессмертника, бежала бы тропинка, ведущая к индейскому поселению и дальше, к каменистой речке. И если бы я только мог добежать и не проснуться, я увидел бы свою мать и вспомнил бы то, что забыл. - Но, Джек, ты же не маленький ребенок, ты должен понимать, что духа смерти просто не существует. Это невозможно. Такого не бывает, - Эсмиральда решила не сдаваться и стояла на своем. - То есть, по-твоему, дух моря существует, а духа смерти быть не может? - Джек зло прищурил глаза и скрестил руки на груди. - Я сам видел Вендиго. И это одно из тех воспоминаний детства, которое я хотел бы забыть, да не могу. - И что ты видел? - брови Эсмиральды сошлись на переносице. Воспитанная на Библии и вере в Иисуса Христа девушка не желала верить во всякие потусторонние силы и уж тем более в существование каких-то там индейских духов. - У меня был брат. Я не помню даже его имени, но я помню, как мы оба чем-то болели и лежали в бреду рядом друг с другом под одним одеялом, - Джек вздохнул, чувствуя, что злость на подругу покидает его, а сознание заполняют картины далекого прошлого. - Среди ночи я пришел в себя, услышав или даже скорее почувствовав чье-то присутствие. Словно кто-то приоткрыл дверь в хижину, запустив холодный воздух с улицы. Я открыл глаза и увидел, что мама спит, сидя в неестественной позе у очага с ложкой для мешания настоя в руках. Мой брат тяжело дышал, лежа рядом со мной. А потом стало резко холодно, огонь в очаге погас, я замер, видя, как неясная темная тень скользнула к нашей с братом постели. Поверь, Эсмиральда, если бы я только смог, я бы вскочил и бежал бы прочь, крича во все горло и зовя на помощь, но меня сковал дикий ужас, и я сидел в постели, чувствуя, как холодный пот струится по моей спине, а пошевелиться не мог. А это существо медленно подкралось ко мне и склонилось над моим братом. Меня окутало зловоние гниющего мяса и запах свежей мокрой земли. Словно я стоял над только что выкопанной могилой. Тень застыла, издавая призрачное голубоватое свечение, и в этом свечении я увидел рога, костлявые руки и два угольно-красных глаза, смотрящих прямо на меня. Я чувствовал, как мои губы беззвучно шевелятся, а по лицу текут слезы. Костлявая рука протянулась ко мне и коснулась моей щеки, я услышал произнесенное змеиным шепотом мое индейское имя, и меня сковало могильным холодом. Тень шевельнулась, убрала от меня руку, и я почувствовал, как в тело возвращается тепло, а потом этот демон склонился над моим спящим братом и будто бы поцеловал его в лоб. Теряя сознание, я видел, как тень уходит, унося на руках тело моего братишки. - Дух забрал твоего брата? - несмотря на то, что солнце поднялось высоко и нещадно палило, Эсмиральда поежилась, передернув плечами. - Его душу, - быстро поправил Джек, - Когда я пришел в себя, я увидел тело брата на руках у матери. Он умер той ночью от болезни, а вместе с ним еще несколько детей в нашей деревни. - Это значит, что твой брат попал в ад? - глаза девушки были размером едва ли не с чайные блюдца. - Ад? Какой еще ад? У индейцев нет ада. Дух смерти забирает душу, чтобы проводить ее на тропу смерти, с которой нет возврата, - нетерпеливо объяснил юный Тиг. - Это тебя учили, что плохие люди попадают в ад, а хорошие в рай, у индейцев все не так. - Но вера в Христа отрицает язычество, - продолжала стоять на своем Эсмиральда. - Нет никакого духа смерти. - Вера в Христа отрицает и пророка Мухаммеда, точнее не считает Мухаммеда пророком, а для мусульман он - ключевая фигура Ислама, - Джек обессиленно опустился на шершавый ствол пальмы рядом с Эсмиральдой. - Вендиго-то я видел, а вот твоего Бога или Мухаммеда с Аллахом я пока не встречал. - Джек, ты был маленький, ты болел, да, и потом, откуда тебе знать, чем тебя могла лечить мама? - рациональная Эсмиральда никак не могла перешагнуть через свои убеждения и даже допустить мысль о существовании индейских духов. - Может, мама давала тебе какие-нибудь отвары из трав или грибов, вызвавших такие галлюцинации. И откуда ты вообще можешь знать, что это был именно Вендиго? Как ты это определил? Другие ваши индейцы вообще его хоть раз видели? - На утро после случившегося я был так напуган, что ничего не рассказал маме, но мне было жутко страшно. Я думал, что, если я расскажу о духе, то он придет и за мной, а потому молчал. Лишь спустя какое-то время мы с мамой ходили за снадобьями к шаману, живущиму в пещере в горах, и там я увидел наскальный рисунок, изображающий того самого духа. Я помню, что закричал и заплакал от страха, и тогда шаман рассказал мне про Вендиго. А еще он сказал, что встреча с духом смерти опасна для человека, и что я чудом остался жив и, возможно, у этой встречи будут какие-то свои последствия. Но хорошими они будут или плохими, знать пока что не дано. А потому я хотел бы вернуться в дом моего детства, побывать на могиле моей матери, вспомнить все то, что я забыл и пройти тем путем через лес, что снится мне каждую ночь, - Джек вздохнул и опустил голову, пытаясь перевести дыхание. - Иногда во сне по лесной тропе меня ведет черный ворон и глаза у него странные. Неживые. Будто две черные жемчужины. Мне кажется, что это очень важно. - А почему бы тогда тебе не попросить отца, чтобы он взял тебя с собой в северные колонии? Помнится, год назад твой отец плавал в Филадельфию и в Бостон, - Эсмиральда поджала губы и внимательно посмотрела на Джека. - Можно подумать, я его не просил, - фыркнул Джек и закатил глаза. - Просил! И не раз! Только капитан Тиг отказывал мне в очень жесткой форме. И никогда не брал меня с собой, когда плавал в Северную Америку. Более того, Эсми, отец не считает нужным даже сказать мне, где именно, черт подери, я жил с матерью. - Как? А ты не знаешь? - девушка удивленно уставилась на юного Тига, хлопая огромными глазами. - Представь себе, не знаю, - Джек на мгновение прикрыл глаза и сжал руками виски, будто пытался вспомнить что-то очень важное, но никак не мог. - Там были горы вдали и река. С холма видно море, а еще в четырех днях пешего пути через лес был город, только я не знаю его названия. Но я давно уже дал себе обещание, что отыщу это место, чего бы мне это ни стоило. - Джек, но это абсурдно. Ты хоть знаешь, сколько мест в Северной Америке подходят под это описание? На поиски уйдут годы, да и место это за двенадцать лет могло измениться до неузнаваемости. Твоей деревни вообще может уже не быть. Как ты собираешься ее искать без карт и координат? - Я не собираюсь искать годами это место, Эсми, я собираюсь искать прежде всего корабль, а во вторую очередь один занятный артефакт, - Джек секунду колебался, стоит ли посвящать в свои тайны Эсмиральду, но, решив, что коли уж он рассказал девушке про Вендиго, то можно продолжить рассказ о своих планах. - Много лет назад мне довелось с отцом побывать в Марокко. Там я услышал легенду о существовании одного занятного компаса. Вещица неприметная, но обладает силой, - юный Тиг выдержал театральную паузу, - говорится в той легенде, что стрелка того компаса не указывает на север. - Сломанный что ли? - всплеснула руками девушка, решив, что Джек разыгрывает ее. - Почему это сломанный? - юноша даже сбился с мысли, нахмурив брови. - Я сказал, что стрелка не указывает на север. Владеющему этим компасом стрелка укажет путь к самой заветной цели, смекаешь? - А... Я поняла, ты хочешь найти этот компас, чтобы потом с его помощью отыскать то самое место, где ты жил с матерью? - Эсмиральда соскочила со ствола пальмы. - Точно! Угадала! - Джек похлопал в ладоши и отвесил девушке шутливый поклон, едва не уронив на песок свою треуголку. - Вынуждена тебя разочаровать, юный Тиг, корабля у тебя нет, а история про чудо-компас скорее всего просто красивая легенда! А потому тебе лучше вызнать координаты того самого места у отца. Джек отчаянно замотал лохматой головой и категорично заявил: - Нет, нет, нет! Проще найти компас! К тому же он существует! И я непременно буду им владеть, - мальчишка решил не говорить Эсмиральде, что старый оранский пират и его жена давным-давно предсказали забавному мальчонке Джекки, что компасу рано или поздно суждено будет оказаться в его руках. - Ох, Джекки, ну, даже если и так, корабля-то у тебя нет. Отец тебе презентовать судно не собирается в ближайшие годы, но не на лодке же ты отправишься искать компас, правда? - Что верно, то верно, - Джеку оставалось лишь вздохнуть и признать, что Эсмиральда права. - Пока что я только планы могу строить, да мечты мечтать, а по ночам смотреть этот странный сон, - мальчишка соскочил с дерева и протянул Эсмиральде руку. - Уже два часа, как солнце встало. Идем! Отец сказал, что мы после полудня по торговым делам отправимся в Нассау, а твой дед решил составить нам компанию и побыть гостем на Трубадуре. Ну, и ты с нами. Поглядишь со стороны на мои трудовые матросские будни! - Хоть одна хорошая новость! - Эсмиральда резко повернулась, запечатлела на шеке ошалевшего Джека быстрый поцелуй и, смеясь, побежала к белеющему между пальм и кустов роз коттеджику Тигов.