POV Джувия.
Месяц. Прошел месяц с тех пор, как меня благополучно выписали из больницы, поставив диагноз «причинный обморок».
Сейчас уже все хорошо, за исключением одного, весьма неудобного факта: я живу у Мереди. Могу поспорить на свой мизинец левой ноги — вас это заинтересовало. Прежде, чем я озвучу причину моего временного пребывания у этой великодушной девушки, вам следует знать важные события этого месяца…
Когда я лежала в больнице, Фуллбастер, как верный пес, дежурил около двери моей палаты. Я не могла его видеть тогда, не могу видеть и сейчас, да и желания нет. Он пытался один раз зайти ко мне в палату, во время посещения, но я, собрав своего внутреннего мужчину в кучку, тактично объяснила, что видеть его не хочу. Однако, его это не останавливало. Этот придурок дежурил около палаты всю ту неделю! Чтобы сходить в туалет, мне приходилось звонить медсестре и спрашивать, уснул ли Фуллбастер.
После выписки около двери в мою квартиру стали появляться конверты, коробки с розами и прочие вещи, так или иначе просящие о встрече или гласящие об извинениях мистера Фуллбастера. Мне становилось страшно выйти на улицу. Было чувство, что покажись я лишний раз за пределами подъезда, то он во что бы то ни стало прижмет меня к стенке и вынудит трепаться с ним. Это было похоже на одержимость. Именно поэтому теперь я живу с Мереди.
— Локсар, ты собралась весь день валяться в кровати? Тебе сказали чаще выходить на улицу, дышать свежим воздухом и расслабляться, забыла? — с улыбкой говорит мне моя подруга, присаживаясь на свою же кровать. Да, мы спим вместе, так уж сложилось, что у нее тоже однокомнатная квартирка, где гости могут остаться на ночь либо на полу, либо в кровати вместе с Мереди, собственно, она на пол меня бы не за что не пустила.
— Я не выйду на улицу, ты знаешь почему. Нет, говорить об этом я не хочу. — буркнула я, накрываясь одеялом с головой. Но полежать спокойно в этом доме не получается даже после работы, не то что сейчас, в утро субботы.
— Раз ты боишься, что он случайно тебя узнает на улице, то давай сходим за шмотками. Мы же вчера зарплату получили! — настаивала она, тряся меня за плечо. — О, можно тебе стрижку сделать…
— Нет! — при словах о стрижке, видит Бог, у меня волосы зашевелились. — Что угодно, но не стрижка! — я уже вылезла из-под одеяла и сейчас с растрепанными волосами сидела на кровати, поглядывая на горячо любимую подружку.
— Тогда подкрасим тебе кончики. Ну, Джу, хватить тебе убиваться из-за этого! Мужики приходят и уходят, не забывай. — Мереди тепло улыбнулась, похлопав меня по плечу. — Мы можем сходить в бар или ночной клуб, я обещаю, что не брошу тебя, как в тот раз. А еще я буду следить за тем, сколько ты пьешь, милая! — мы засмеялись, а после я-таки согласилась, ведь делать и правда было нечего, а торчать дома, лишая себя прогулок из-за какого-нибудь парня — глупо и совершенно неуважительно по отношению к себе любимой.
***
— Тебе очень идет, хватит бурчать о том, что оно короткое! — уже десять минут эта розоволосая бестия пыталась убедить меня, что-то, в чем я стою перед зеркалом, можно назвать платьем, и вообще оно как на меня сшито.
Само платье было довольно простенькое. Длина его достигала середины бедра, рукавов нет, а дополнял это неглубокий вырез. Основа платья была черной, но с внешней стороны была нашита желтая ткань, чем-то напоминающая рюши. Смотрелось это на мне не так, чтобы прям «вау», но с Мереди я могу согласиться. Сидит оно на мне довольно не плохо.
— Так, все, переодевайся обратно и идем на кассу. Не хочешь его покупать ты, так я сама его куплю, считай, подарок на день рождения. — с ухмылкой проговорила подруга, помогая расстегнуть мне молнию.
— Мой день рождения осенью. — бурчу я, но все же высовываю руку с зажатым в ней платьем из примерочной.
— Ну, значит, на первое сентября. Я буду ждать на кассе. — я уже представляла, как Мереди довольно улыбается и жаждет потащить меня теперь в парикмахерскую. Как мы решили с ней в автобусе, красить концы я буду в черный. Самой мне особенно не приходилось думать над цветом, так как все мои предложения отвергались одним лишь взглядом красных глаз.
Она предлагала мне вовсе перекрасить волосы от корней до кончиков, ведь, цитирую: «Ты с этими голубыми волосами уже двадцать три года ходишь!». Но разве я могла согласиться перекрасить свою, как бы нескромно это не звучало, прекрасную шевелюру в кислотный цвет? Или оказаться блондинкой? Конечно, нет! В итогах мы остановились на самом адекватном варианте — черные концы. Почему же он самый адекватный? Да потому, что если это смывать, то кончики будут хотя бы темно-синие, или приближенные к этому цвету, а не зеленые или еще какие-нибудь…
— Сколько я должна тебе за платье? — поднимая бровь, спросила я и открыла кошелек. — Мереди, ты чего?
Мереди смотрела в сторону соседнего магазина и стремительно менялась в лице: сначала оно было удивленным, но после наполнилось раздражительностью. Ее брови сдвинулись к переносице, а в глазах заплясали странные, похоже, злые искорки.
— Ничего, — сдержанно улыбнулась она, наполняя свой голос фальшивостью. — Так, знакомого увидела… Забудь про деньги, Джу, я уже купила его и не возьму от тебя ни копейки. С таким же успехом ты можешь отдать их кому угодно, если не жалко. — серьезно говорила Костол, вытягивая впереди себя руки в отрицательном жесте.
— Ладно-ладно, уговорила, что б тебя! Идем дальше, или ты уже передумала?
— Нет, не передумала и не надейся, что передумаю. Вперед в парикмахерскую! — мы взялись под руки и неторопливо пошли по торговому центру дальше, как говорила мне Мереди, в этом же магазине находится и салон, где работает ее мастер.
[Прошло много времени.]
[Автору не хотелось описывать покраску кончиков и сборы в клуб.]
[Один из ночных клубов Магнолии.]
Мы сидели за барной стойкой, как в старые добрые, и пили какие-то молочные коктейли. Алкоголь Мереди пить мне запретила, покуда я не начну веселиться на трезвую голову. По этой причине я торчу тут уже час, как трезвая, и с завистью поглядываю на других посетителей. Не то, чтобы я очень любила пить, но раз мы пришли веселиться, то какого черта я не могу даже вшивый ликер выпить?
— Мереди, либо я заказываю Джин, либо мы уходим. Меня задрало смотреть, как другие веселятся. Я сижу, как пятилетняя девочка с мамочкой, которая даже конфетку в рот взять не может! — стала бурчать я, дергая подругу за плечо.
— Хорошо, уговорила. Но мы сначала потанцуем, потом уже можно будет и выпить. Идем, — Мереди с легкой улыбкой на губах соскочила с барного стула и потащила меня в центр всеобщего веселья. Танцевать на трезвую голову раскрепощенно в толпе потных людей сложно, это единственный вывод, который я сделала спустя две песни.
Сейчас же я сидела за дальним столиком, ждала, когда же эта улитка принесет нам коктейлей. Тогда я еще не знала, что с грустной миной и Мереди ходить по клубам и барам нежелательно, если не хочешь нажить себе лишних неприятностей…
Она принесла нам два Лонг Айленда. Как только наши стаканы были опустошены, то… Я не знаю, что на меня нашло, но мне вдруг стало безумно весело. Энергия стала бить через край и уже через пару секунд я, на пару с подругой, вовсю резвилась в центре танцевальной площадки, плюя на то, что платье изредка задирается выше положенного.
Костол вдруг стала такой привлекательной и симпатичной. Другие меркли для меня на фоне этой… горячей и чертовски соблазнительной дамочки. Мы стали танцевать рядом, намного ближе, чем было нужно. Я чувствовала, как ее грудь упирается мне в спину, и от этого я покрывалась приятными мурашками. Чуть позже я стала ощущать ее руки на своей талии, и уже повернулась к ней лицом. Мереди игриво улыбалась, медленно опуская одну руку ниже. Я улыбнулась ей в ответ и, как бы не визжало моё внутреннее «я» о том, что это не правильно, не убирала ее рук, а лишь стала подыгрывать ей…
Дальше мы пили еще и еще, после каждого напитка вновь танцевали, где моя подруга без стеснения якобы случайно задевала руками мои ягодицы и грудь. Я была не против. Кто знает, что двигало мной в момент завершения нашей тусовки. Еле отталкивая распалившуюся девушку, я смогла набрать номер такси.
Нам надо было домой.
Ее жаркие поцелуи туманили рассудок, заставляя последние остатки разумности покинуть голову окончательно. Я никогда бы не подумала, что поцелуи с девушками такие… чувственные. Ее губы мягкие, нежные щеки не царапают и не покалывают, так как на них нет дурацкой щетины. А тот факт, что мы подруги, близкие подруги, да еще и живем сейчас вместе будоражил и разжигал огонь еще ярче. В тот вечер я окончательно слетела с катушек.
***
Я не знаю, как такое было возможно. Не могло же меня занести так из-за алкоголя? Я лежала в кровати, обнимаемая горячо любимой Мереди со спины. Я проснулась некоторое время назад. Часов в спальне не было, так что точное время я не знаю. Но я знаю одно — этой ночью я либо переспала, либо почти переспала с девушкой.
Иначе я не могла объяснить отсутствие моего бюстгальтера на себе же, а также валяющийся прямо около кровати ярко-розовый лиф подруги. Что мы вчера пили и какого хрена я делала то, что делала, было лишь маленькой мушкой на фоне того дерьма, в котором я находилась сейчас. Будить Костол я не хотела, мне было неудобно, да и я боялась смотреть и разговаривать с ней.
Тем временем ее рука крепче прижала меня к ней, а именно мою спину к ее груди, а ухом я почувствовала ее горячее дыхание.
Это финиш, Джувия, самый настоящий финиш…
