Город Лжи/Town of Lie

Старая маленькая двухкомнатная квартирка. Денег не хватает даже сделать ремонт. Родители – водитель такси и консультант косметики – содержат четверых детей. Один из них – вспыльчивый мальчик с волнистыми растрепанными черными волосами, которые почти никогда не причесывает. Ему шестнадцать. На лице – розовые прыщи, не прошедшие еще от полового созревания, и красные глаза – от частого сидения в интернете. Но вместе с этим в этом возрасте у него начала проявляться его магическая сила. Сначала моментально остывал чай в кружке при прикосновении, потом – вода в кране. И что бы парню ни говорили – его это раздражало. Из-за этого начались ссоры с родителями, а также со старшими братьями и сестрой. Мальчик сбегал из дому, и иногда возвращался утром или днем. Ночевал парень у друзей или знакомых, которые принимали его таким, какой он есть. Но сила развивалась. Мальчик не учился ее контролировать, и поэтому она выплескивалась из него в самые неожиданные моменты, от чего раздражала своего носителя еще больше. Предметы обрастали льдом, который не таял, и, казалось, парень сойдет с ума. Ночами он рыдал в подушку, а днем – кричал на родителей. - Дирк, успокойся! – крикнула на него старшая сестра, пытаясь заглянуть в душу через голубые стеклянные глаза. – Сколько еще это будет продолжаться? - Я не знаю! – в истерике крикнул парень, и из его глаз брызнули слезы. – Оставьте меня уже в покое! Не лезьте! - Дирк, не повышай голос на старших! – немного грубоватым голосом приказал отец, сидящий за столом и читающий волшебную утреннюю газету. Он прищурил холодные серые глаза и пронзительно посмотрел на сына из-под черных, уже седых в корнях, длинноватых волос. - Вы достали меня уже своими поучениями! – шикнул Дирк на отца и мимолетно посмотрел на мать и сестру. Все стеклянные предметы начали покрываться инеем, а из кончиков пальцев парня посыпались снежинки. - Дирк! – снова крикнула сестра. Но мальчик только хлопнул дверью дома. Он побежал вдоль по улице, как будто убегая от своих собственных страхов. «Почему так происходит? Почему я?» - думалось ему. Никто не давал ему точных объяснений. Он не думал, что он лишний в семье, ведь его любили. Но потом как будто все резко поменялось. Дирк начал острее чувствовать, что ему уделяют недостаточно внимания. Что его оставляют в неведении и что не могут объяснить самого элементарного. «Когда время придет – тогда все двери перед тобой откроются» - говорило и Святое Писание Эльфов, и родители детей, которые не столько страдали от взросления, сколько от незнания того, что происходит с их телами. Им говорили, что только они сами могут познать самого себя, и никто не в праве им что-то объяснять. И это заставляло думать подростков, что их не любят. До дня, когда начала проявляться его сила, Дирк относился к родителям хорошо. Хоть он был и вспыльчивым, но уважал родителей и понимал, что при всем их небогатом, но и не бедном положении лучше они жить не станут. И сам ничем не мог помочь. Он видел, как донашивают младшие братья за ним одежду и как они проживают каждый день, умещаясь только в двоих комнатах. Дирк думал, что всё хорошо. Нет забот. Но теперь он думает, что он – сплошная обуза. И с каждым днем сдерживать силу ему все тяжелее и тяжелее. Особенно когда от близких, которых он так любит, он только и слышит: «Дирк, успокойся!», «Дирк, не кричи!», «Дирк, мы не виноваты, что так получилось!», «Дирк, держи себя в руках!». А поддержать никто не хочет. Объяснить – и подавно. «Как бы я хотел найти кого-нибудь такого, кто поймет меня и объяснит всё…» - думал в отчаянии он. Но вокруг ловил на себе только презрительные взгляды. Остальные же просто проходили мимо, как будто им нет дела до бедного черноволосого эльфа. Дирк остро начал чувствовать свою ненужность этому миру. Что все вокруг – чужие. Когда-то его семья только могла защитить его, но теперь – даже она отстранилась от него. И между ними выросла стена недопонимания. Парень только снова накинул на голову капюшон толстовки и опустил взгляд вниз, не имея сил больше смотреть на прохожих. Куда он идет теперь? Ему же лишь шестнадцать… Он знает, что сегодня вечером опять вернется домой. Потому что ему больше некуда пойти. И это будет повторяться снова и снова. Каждый день. И семья вытерпит. Потому что сами проходили такое. Но Дирк все чаще думал, что однажды он сбежит из дому навсегда. Только когда этот день наступит – даже он сам не знает. Он боится так делать, потому что знает, что сам не выживет. После прогулки до позднего вечера он снова возвращается домой. Не разговаривает с родителями, не заводит разговора с сестрой и братьями. - Ужинать будешь? – усталым голосом спрашивает мать, стуча посудой на кухне. Она чувствует себя виноватой и хочет извиниться, но понимает, что это может привести к очередному скандалу. Особенно если в него встрянет отец и накричит поголовно на всех. - Нет, - коротко отвечает Дирк, хоть желудок говорит ему обратное. Но он просто не хочет смотреть родителям в глаза, и он знает, что этот разговор снова затронется за столом. А ему не хотелось больше говорить об этом в данный момент. Он просто ушел в комнату и прикрыл дверь. Никто уже не хотел снова говорить с ним, потому что знали – бесполезно. Слушать не будет. Особенно когда он пока не может контролировать свою силу. И обстановка продолжала нагнетаться, пока родители и братья с сестрами продолжали игнорировать его и создавать иллюзию счастливой семьи. Снова засев в интернет на всю ночь, Дирк немного забывался. Он читал новости Мальвейра, переписывался с друзьями-эльфами и играл в игры. А потом засыпал с наушниками в длинных ушах, слушая любимую музыку. - Дирк, ты к экзаменам готовишься вообще? – попыталась снова заговорить сестра, начиная с чего-то отдаленного. – Он у тебя в понедельник, а ты только и делаешь, что на улице гуляешь и в интернете сидишь! Палмари хотела веселым тоном сказать это, но парень только нахмурился и посмотрел на нее. - Я готовлюсь. Через интернет. Всё нормально. - Точно? Я же переживаю… - Та конечно… - фыркнул парень, вернув взор в телефон. - Дирк, что такое? Я что-то не так сказала? - Хватит врать, Пал. Нифига вы не переживаете. А если бы переживали – так бы не относились ко мне. - А как мы к тебе относимся? – жалостливо посмотрела девушка на брата, боясь снова перейти черту. – Скажи, что мы делаем не так? - Да...! – Дирк отбросил в сторону телефон, почувствовав, как снова накатывает волна злости. – Что мне тебе говорить, если ты и так не понимаешь! Дирк вскочил с кровати и вышел на кухню. - Дирк! – крикнула сестра, и мать обратила на нее внимание. - Что такое? – начала волноваться женщина и встала из-за стола. Дирк и Палмари только переглянулись. - Палмари, не надо! - Что «не надо»? Сколько вы мне еще врать будете? – снова возмутился Дирк. - Что «врать»? Мы ничего от тебя не скрываем, - на кухню пришел отец. - Да что вы говорите?! Вы оставляете меня медленно умирать от этой силы и делаете лицо, как ни в чем не бывало! Может, вам уже плевать на меня? - Дирк! Это неправда! – продолжала кричать на брата Палмари. - Я вам больше не нужен! Исчезните! – выкрикнул Дирк и махнул рукой. В миг от нее вылетела ледяная стрела и попала в стенку за отцом Дирка. Она практически мгновенно обросла льдом и окутала ним отца и мать Дирка. Они навечно застыли в ледяной прозрачной бледно-голубой глыбе льда, которую разморозить может только ее создатель. Палмари и Дирк застыли в шоке. Из комнаты выбежали три младших брата Дирка и вскрикнули. Дирк посмотрел на тех, кто остался жив, и убежал прочь из дому. И вот этот день настал. День, когда Дирк больше не вернется домой. Никогда. Недалеко от окраины Квартенхолла уже много лет стояла большая вилла, где жили самые богатые эльфы города. Эльфы знатного рода Глесс. Хозяин виллы – Аэль, посол эльфийской расы в Мальвейре, часто ездит на собрания в Норвегию, и поэтому управление домом легло на его жену – Серцилль. Но ей было управлять не тяжело. У нее был один лишь сын – Хромирион, и очень много слуг, которые смотрели за домом, его чистотой и гостями. Возле дома был большой красивый сад с лилиями, где часто любил гулять Хромирион, а внутри дом пестрел дорогими вещами, расставленными тут и там в больших комнатах, в которых почти каждый день проходили приемы важных людей и эльфов, которые обсуждали последние новости Мальвейра и Квартенхолла. Дом Глесс также чтил законы и традиции эльфийской расы, и все, кто жил в нем, носили длинные мантии и длинные волосы, включая мужчин и детей. Раз в неделю они ходили в храм и молились за благополучие эльфов и семьи, а детей учили многим наукам еще с раннего детства, чтоб не опозорить фамилию рода. Они учили музыкальную грамоту, учили человеческий язык, учились рисовать и слагать песни. Девушек учили шить, а мальчиков – создавать музыкальные инструменты из дерева – флейты и арфы. И как было сказано заранее – никто не учил контролировать свою силу. Она должна проявиться сама. Может быть, просто никто не хотел заморачиваться насчет этого, а может, эльфы просто боялись, что эта сила может убить их, и учения станут бесполезны. Тем не менее, у молодого Хромириона тоже начала проявляться его сила. Сила, которая убивает. Эльфы считали эту силу проклятьем. Ведь она убивает не только соперника, но и носителя. Это сила тьмы. Эльфы могли владеть магией одной из стихий – огня, воды, ветра или земли, но была еще сила тьмы, которая встречалась среди эльфов очень редко. Одним говорили, что это сглаз, другим – что это влияние завистников, третьим – что это судьба. Но судьба Хромириона после того, когда он узнал, что у него сила тьмы, сильно изменилась. И отнюдь не в лучшую сторону. Гуляя в саду, мальчик любовался цветами и вдыхал их аромат. Он любил цветы. Они отражались в его серых глазах. Колыхаясь на ветру, они как будто плыли в серебряной реке, которой нет конца… Ветер запутался в светлых волосах мальчика, которые были собраны в низкий хвост, и тот озяб, обхватив маленькие плечики тоненькими ручками аристократа. Был вечер. Сад освещали летающие фонарики, и казалось, что был день. Хромирион сорвал один цветок и вдруг широко открыл глаза от испуга. В дрожащей руке цветок стремительно вял, секунда за секундой он высыхал, пока не рассыпался в пепел. Мальчик тяжело задышал и бросился в дом. На глазах заблестели слезы. А ветер продолжил колыхать цветы как ни в чем не бывало. Они не знали лжи и не могли разделить боли семьи Глесс. Хромирион бежал со всех ног, не замечая ничего на своем пути. Вдруг он сбил с ног горничную, и та упала на землю, выронив из рук корзину с лимонами. Те покатились по всему коридору. - Ой, прости, Гризель, я не хотел, - мальчик начал быстро собирать цитрусы в корзину, но те начали покрываться зелеными пятнами. Девушка и мальчик не заметили этого и продолжали неловко себя отряхивать. Хромирион схватил Гризель под локоть и помог ей встать. Та отряхнула длинное платье и вдруг задрожала. Мальчик подхватил девушку с другой стороны, но той лучше не стало. У Гризель началась отдышка, и дрожь все усиливалась. Гризель открыла рот и замертво упала на землю. - Гризель! Гризель! О Боги, мамочка… Гризель! – звал Хромирион, но тщетно. Девушка была уже мертва. Испугавшись еще сильнее, мальчик побежал прямиком к спальне родителей, и, вбежав в двери, крикнул: - Мам! Там… Гризель в обмороке! Она не дышит! Мать тут же вскочила и побежала за сыном. Увидев тело, она упала к нему и проверила пульс. - О Боги! Что произошло? – испуганно спросила молодая эльфийка, взволнованно глядя на Хромириона. - Я нечаянно налетел на нее, и она упала. А потом помог ей встать. Я взял ее под руку, и ей стало плохо… - быстро тараторил мальчик. - О нет… - на лице матери застыл ужас. – Боже, только не это… Молодая эльфийка поняла, что сила сына начала проявлять себя и что это отнюдь не сила основных четырех стихий. Это та сила, которой семья так боялась. Мать теперь боялась сказать об этом отцу. Он будет не рад. Предполагая о самых худших вариантах, женщина обняла сына и заплакала. - Мам, она… она больше не проснется? Гризель мертва? Молчание женщины стало подтверждением опасений мальчика. Он только замер с широко открытыми глазами. Для такого хрупкого паренька голубых кровей было ужасно увидеть мертвого человека или эльфа собственными глазами. А еще хуже – быть его убийцей. И от осознания этого психика Хромириона была навсегда сломана. Внутри как будто тяжелый холодный камень упал в пятки. И стало так холодно… С того дня Хромирион считал себя убийцей. Каждую ночь ему снились кошмары, и он не мог заснуть. Ему снилось, что он убивает всех подряд. Что его руки, что его сила приносят смерть. И что созидательной магии не существует. Есть только магия, которая уничтожает. Ему врали. А теперь открыли глаза. И жить стало еще тяжелее. Но еще Хромирион теперь еще больше ушел в себя и почти ни с кем не разговаривал. Почти постоянно он ходил грустным, и его серые, серебряные глаза померкли, наполнившись грустью реальности. Жестокой реальности. Через неделю приехал отец – Аэль. Его пестрая, сине-зеленая мантия прошуршала в холл. - Сэри? Что-то случилось? – задумчиво спросил эльф свою жену, которая стояла у окна, и, услышав приход мужа, только обернулась и улыбнулась. – Ты обычно так рада меня видеть… Он подошел к ней и приобнял за плечи. На глаза эльфийки навернулись слезы. - Я не хочу тебе это говорить. Но ты рано или поздно узнаешь… И я должна сказать тебе… - голос ее дрожал. – Хромирион… Наш мальчик… Сила начала проявляться… - женщина прикрыла рот тыльной стороной руки. - Не вижу в этом ничего плохого… - так же задумчиво произнес эльф и поцеловал жену за ухом. - Аэль, ты не понимаешь… - она повернулась к нему лицом. – Неделю назад умерла Гризель… - От чего же? Она болела?.. - Ее убил наш сын. - Ч-что? Что ты несешь? Чушь… Ты устала, наверное… - эльф подошел к стеклянному шкафу и достал оттуда хрустальную бутыль коньяка. Затем он достал бокал и открыл крышку бутыли. - У Хромириона проявилась сила. Сила тьмы. Аэль сжал в руке бокал, и тот лопнул на осколки, порезав руку в кровь. Эльф тяжело сглотнул и сделал пару больших глотков с горла. И что теперь делать? Первое время Аэль как-то держал себя в руках, но потом сила Хромириона стала неконтролируемой, и его посадили под домашний арест в своей комнате. Мальчик сходил с ума, глядя, как собственными руками уничтожает все, к чему прикасается. Но потом было решено силу запечатать. Были приглашены лучшие экзорцисты и маги, чтоб совершить ритуал. Бедного мальчика выпустили из комнаты и насилу успокоили, чтоб заставить отсидеть ритуал. Хромирион стал похож на дикаря – грязные, растрепанные волосы уже были ему по пояс, в глазах плавала злость и ненависть ко всему, что эти глаза видели. Парень был худощав, а в общем его вид был болезненным и не давал никаких надежд. Но его заставили отсидеть ритуал, и сила была запечатана. Но психику еще долго пришлось лечить. Парень закатывал истерики, и его снова и снова запирали в своей комнате, пока решили снова временно не выпускать. Родители уже совсем отчаялись и позвали лекарей, которые сказали, что кроме стационарного лечения в больнице больше ничем не смогут помочь. Услышав это, парень запланировал план побега. Он притворился здоровым, старался держать себя в руках, чтоб внушить доверие, пока его не начнут выпускать из комнаты. Гуляя по саду, он дождался, пока охрана отойдет по дальше, перескочил через ограждение и побежал по улице. Не зная, куда деваться дальше, парень переночевал в уличном тупике, а на утро запланировал дальнейший план по выживанию. - Эй, вставай, бомжара! Смотри, это тот ушастый, и правда они тут живут! – говорил один парень двоим другим, которые стояли у него за спиной. Тогда еще не было четкой границы между Мальвейром и Квартенхоллом, и люди с эльфами жили в этих городах смешано. Но уже тогда люди недолюбливали эльфов и унижали их. Хромирион поднял голову и протер глаза. Затем, испугавшись, резко вскочил и вжался в стену, широко открыв глаза. - Не приближайтесть… ко мне… - тихо прошептал эльф, и на его глаза набежали слезы. - Чё? – парень подошел к эльфу, презрительно осмотрев его. - Мои руки… убивают… - Да чё ты несешь вообще? – парень хотел ударить эльфа кулаком, но тот схватил кулак своей ладонью. Парня передернуло, когда он увидел, что глаза эльфа стали черными, а хватка усиливалась. Он испугался и бросился со своими корешами наутек. - Сваливаем, сваливаем, братаны! Он сумасшедший! – кричал испуганно парень, спотыкаясь об мусор около мусорных контейнеров. Хулиганов и след простыл, а Хромирион пришел в себя и скатился спиной по стенке. Всхлипывая, он посмотрел на свои дрожащие руки, а затем и вовсе расплакался, понимая, что блокировка силы не такая уж и крепкая, и она может выйти из-под контроля, если активировать ее на максимум. Но вдруг его окликнули. - Эй, девчонка! Эти парни тебя обижали? – к Хромириону подошел черноволосый эльф в черной кожанке и дырчатых джинсах. – Оу, так ты не девушка… Прости, не заметил сразу. Черноволосый подал руку Хромириону, чтоб тот встал, но тот только еще раз всхлипнул. - Не прикасайся ко мне… - Почему это? – парень забрал руку, а Хромирион встал сам, потому что не хотел сидеть на земле перед другими эльфами. Он еще помнил, что из знатного рода. - Мои руки убивают. И я не могу это контролировать… Черноволосый обернулся и хмыкнул. - Но сейчас ты же никого не убил… - Ее заблокировали во мне. Но это ненадежно… - Дай мне руку. Хромирион с ужасом посмотрел на черноволосого незнакомца, а потом долго на протянутую вновь руку, но потом ответил на рукопожатие. Ничего не случилось. - Меня зовут Дирк, - тот замахал пожатой рукой и победно улыбнулся. В глазах Хромириона заблестели радостные огоньки. - Хромирион… Глесс… - тихо пробубнил себе под нос блондин. Дирк широко открыл глаза. - Так ты… Почему ты здесь? - Я сбежал. Меня закрывали в комнате. - Поче… Ах да, ты же…Ха-ха-х… - Дирк вдруг захохотал. – Брось, признайся, что ты все это себе придумал. - Нет. У меня сила тьмы. Я уничтожаю все своими руками. А какая у тебя сила? Дирк тут же замолчал, и его лицо стало серьезным. - Неважно. Я не хочу об этом говорить. Давай лучше поищем жилье, Хлоримион. - Хромирион. - Неважно. - Хорошо. Я тоже сейчас без крова над головой. Так Хромирион и Дирк стали друзьями. Они жили на чердаке одного дома, пока не узнали, что на последнем этаже не выселились, и те тут же переехали туда. Хромирион строил из себя хозяюшку, ведь в особняке его очень многому научили, а Дирк бездельничал, ведь он только это и умел. Но со своим характером черноволосый заставил блондина отвлечься от своих проблем и забыть о том, что его сила и из него высасывает жизнь. И что ночью его продолжают мучить кошмары. Но теперь он мог сказать: «Дирк, пошли проветримся». И это помогало. Дирк начал курить, но при друге не курил, а только попивал эля. А когда Хрому становилось еще хуже – они напивались вдрызг и давали друг другу обещания, что никогда не бросят друг друга. И Хромириону нравилась такая жизнь. А Дирк снова наконец-то понял, что он еще кому-то нужен. - Слушай, Хлоримрилон… - Хромирион… - усмехнувшись, и опустив глаза, уточнил Хромирион. - Блин… В общем, послушай, Хром. Я никогда не дам тебе умереть. Я буду с тобой до конца. - Э, Хром? - Да. Меня уже достало путаться в твоем имени. Я буду называть тебя Хромом. Запомни, теперь ты – Хром. И я не буду тебя винить, если ты убьешь вдруг меня, или… Хром отвернулся. Слезы снова нахлынули на глаза. Дирк вдруг запнулся, не зная больше, что сказать. Прошло не так много времени с момента их встречи, и Дирк все еще старался подобрать правильные слова. Но потом он решил больше ничего не говорить и просто обнял своего друга. Хром снова удивился. Он не ожидал такого от того, с которым даже поговорить сложно. Дирк был ветреным, и Хром узнал его всего, так, как и Дирк Хрома. Они хорошо гармонировали друг с другом: пессимистичный хрупкий аристократ, который страдает от своей силы, и ветреный, свободный и дикий уличный пацан, который уму предпочтет силу. Этот-то защитит Хрома. И тот сейчас окончательно удостоверился в этом.