У каждого есть своя история. Каждый прошел через то, что его изменило.
© Волчонок
[POV Кира] А у вас бывало такое, что неделю назад, ты вел обычный и привычный для себя образ жизни, а сейчас всё к черту изменено? Нет? А вот я так и живу… Не знаю, что страшнее, что я меняюсь из-за Булаткина, то что я открываюсь ему или то, что меня, киллера, ищет какой-то директор с Америки. — Чего залипла? — Егор переворачивается на другой бок, тем самым в его возможностях рассмотреть меня. Хотя, он и так знает меня наизусть… Удивительно… Прошло два дня, с тех пор, как я отдалась ему. Этот день, помечен красным кружочком в календаре. Шучу, у меня даже календаря нет. — Задумалась… — кряхчу и отворачиваюсь к ноуту, на котором я отслеживала геолокацию Француа Ликье. На данный момент, он от нас на 189км и 385 метров. — Научи меня стрелять, — блондинистый зад певца садится на кровать в позе лотоса и начинает строить кошачьи/шенячьи глазки. — Зачем это тебе? — хмурусь и вижу по камерам около своего дома, проезжающую машину полиции. Да… Камеры у меня стоят везде. И именно в моем домике за городом, идеально ловит связь, чтобы узнать все по камерам в городе. Странно, неправдали? — Моя девушка, — парень начинает свой рассказ, а я давлюсь соком, который пила в тот момент и поворачиваю голову на певца. — Вернее… — он задумывается с легка приоткрытым ртом, после чего продолжает. — Лучшая подруга… Лучший киллер страны. Ну и я должен же уметь стрелять, — из-за выражения в конце сказанных слов, я уже совсем позабыла, как он начинал свой рассказ. Его физиономия: 22-летний мальчик, закусил губу, якобы обиделся, а глаза чуть ли не слезятся. — Ути-пути, — подхожу к парню и откидываю его рукой на кровать. Он раслабен, и это видно. Руки лежат по краям кровати и не шевеляться. Ноги слегка еще в позе крестом. Я сажусь на парня, покоя свои руки на его груди, опираясь ладошками. — Какие мы сердитые, — слегка наклоняюсь к лицу парня и шепчу ему на ушко, после чего кусаю мочку уха и слегка оттягиваю на себя его сережку. — Пошли, чего разлегся. Буду учить стрелять, — спрыгиваю с парня и одеваю кепку, которая спокойно покоилась на тумбочке. (1) Да… Киллеры одеваются в Black Star mafia… — Хэй, ты меня обломала! — парень привстает на локти, на МОЕЙ кровати, и хмурится. — Сам хотел пострелять! Поднимай свой зад, Булаткин, — начинаю слегка сердится из-за того, что парень не слушается меня. Он так и наровит делать то, что хочет, а не то, что прошу я. Будто насолить хочет. Надеюсь, я побуду с ним недельку… После убью Француа или сдам его полиции и наверня-ка смотаюсь отсюда. Наприме-ер… Во Францию. Или в Венецию. А черт его знает. — Ты зависаешь, Ангел, — чувствую горячее дыхание над ухом и мужские руки на талии. Черт. С тех пор, как он временно живет у меня, у меня не то, что стереотипы на певцов темнееют в глазах на его фоне, но и тормазнутость проявляется. — Черт, Эйнджел, шевели булками, — Егор хлопает меня по пятой точке и кажется понимает, что зря. Ибо к нему я поворачиваюсь не с самой лучшей физиономией. — Беги, — улыбаюсь самой искренней улыбкой, и парень срывается с места, будто начинает спринт. — Беги до самой Индии! — подаю смешок и тему лоб. — Не цитируй моих фанаток! — слышу крик с кухни и открывающуюся дверь на двор. Ой хана тебе Булаткин. Ой хана.